 |
Перевод на последующие курсы — по показателям успешности обучения. 11 глава
|
|
|
|
Если депрессия острая, то есть следует сразу за реальной или фантазийной («внеочередной», но значимой) утратой, мы можем ожидать более быстро развивающийся позитивный трансфер (как средство замещения объекта). Однако это замещение часто коре-
Психоанализ депрессий
нится в магическом ожидании любящего, заботливого и всемогущего воплощения первичного объекта. Непосредственной реакцией может быть временно приподнятое настроение, чрезмерная идеализация терапевта и стимуляция надежды и ожидания, что все будет хорошо. Нередко со столь же быстрым разочарованием.
Это закономерно почти во всех случаях: в процессе регресса и формирования переноса пациент начинает разочаровываться в себе и в терапевте (но здесь присутствует и позитивный компонент, так как это первый шаг к разочарованию и в утраченном некогда объекте). Попытки обесценивания терапии и терапевта предпринимаются на протяжении почти всей работы. И это нужно принимать. Несмотря на все ваши усилия, пациент может чувствовать себя иногда даже хуже, чем до начала терапии. О такой возможности лучше сказать ему до начала работы, объяснив, что прошлые переживания могут не только вспоминаться, а как бы заново проживаться в полной мере. Вряд ли эта апелляция к рациональности будет воспринята, тем не менее пациент должен быть предупрежден и должен согласиться, что он готов к тому, что терапия может быть болезненной сама по себе. Первый этап — самый главный и самый важный, и его первостепенная задача — удержать пациента в терапии, так как в случае неудачи он, скорее всего, больше никогда не отважится на повторную попытку.
Средняя часть
Терапевт не раз почувствует, что все его попытки наполнения опустошенного и расколотого Эго — это отчасти сизифов труд, то же самое, что пытаться наполнить расколотый сосуд, но нужно делать это снова и снова, надеясь, что хоть что-то «осядет» на его стенках и позволит постепенно «склеить» эти черепки. Фактически, здесь можно говорить о создании «нового» Эго, определение которого можно было бы дать и без кавычек, так как, если утрата была в раннем возрасте, реального «взрослого» Эго у пациента практически никогда не было. По мере его формирования главным становится все та же потребность в любви, предчувствие любви, проекция этого предчувствия на терапевта и страх этого неизвестного ранее чувства, так же как и страх потерять еще раз. В резуль-
|
|
|
Михаил Решетников. Общие принципы терапии депрессий 151
тате почти весь период терапии окрашен амбивалентностью и недоверием, с очень медленным смещением к позитивному полюсу отношений.
Чувство полной беспомощности пациента присутствует на протяжении большей части терапии, и его очень сложно переносить. Так же как и чрезвычайно трудно понять — как сильно он страдает. Это особенно трудно, как уже говорилось, если вы хотя бы раз не пережили подобные чувства в связи с аналогичными событиями.
Многие авторы отмечают, что целесообразно помочь пациенту и даже провоцировать его на то, чтобы выплакать горе. В наблюдаемых мной случаях это происходило как-то само по себе и чаще — по инициативе пациента, но нельзя не признать важность этих «целительных слез». И даже если пациент сквозь эти слезы посылает вам проклятия — это уже проявление особого доверия к вам как к терапевту.
Когда это случается, мы, как и все нормальные люди, чувствуем потребность утешить, но этого не следует делать, тем более что часто утешить бывает просто невозможно. Величайшая услуга, которую мы можем оказать пациентам в этих обстоятельствах, — оставаться с ними и просто разделять их горе.
|
|
|
Пациенты часто сообщают нам, что по мере терапии они начинают чаще плакать «без видимой причины». И это правда, так как эти слезы выглядят как скорбь, и все же — еще не соприкасаются с реальной скорбью. Они соприкоснутся с ней, когда вы доберетесь до конфликта между любовью и ненавистью, и лишь оплакав этот конфликт, пациент сделает еще один шаг к облегчению своих страданий. Еще раз проясню этот вопрос: когда прорвется страдание и ненависть не к себе (как замене утраченного объекта), а непосредственно к объекту — мы увидим совсем другие слезы и услышим совсем другие слова (вплоть до нечеловеческого крика сквозь рыдания). Самое трудное здесь — не испугаться, а принять и то и другое.
Укрепление Эго сопровождается усилением сопротивления, в том числе — сопротивления терапии, что составляет практически постоянный компонент ее средней части, проявляясь длительными периодами молчания, нежеланием что-либо обсуждать или
Психоанализ депрессий
концентрацией всей сессии на банальных вещах. Нередко это сопровождается фразами типа: «Должно быть, Вы сильно во мне разочарованы?». Несложно дать этому интерпретацию, так как на самом деле пациент хотел сказать, что это он разочарован в своем терапевте и терапии. И об этом можно спросить: «Мне кажется, у Вас больше оснований быть разочарованным во мне. Мне пока не так уж много удалось сделать для Вас», — одновременно снимая чувство вины с пациента. Концентрация на банальных вещах или пересказ малозначимых событий — это еще и симптом потребности пациента в «отдыхе». И мы принимаем этот «запрос», не интерпретируя его. Терапия всегда ведется скоростью, приемлемой для пациента.
По мере формирования дифференцированной оценки себя и объекта (на фоне уже устойчивого переноса) нередко вновь возрождается повторяющаяся модель нарциссической обиды, но теперь уже на терапевта (и — традиционно — еще раз на себя). Типичные выражения по отношению к терапевту: «Вы просто мучаете меня», «Вам нравится причинять мне страдания». По отношению к себе это обычно проявляется в вопросах, обращенных к терапевту, типа: «Неужели Вам не противно?» или «Меня удивляет, что мы все еще копаемся в этом дерьме!» и т. д. Вряд ли целесообразно это интерпретировать, отрицать или отвергать. «Почему мне должно быть противно?» или «Там все еще что-то зарыто?» — и другие подобные вопросы представляются наиболее приемлемым способом постепенного преодоления этой ситуации.
|
|
|
По мере развития отношений с терапевтом пациент неизбежно осознает, что у терапевта есть недостатки и он не является бесконечно принимающей, дающей и всемогущей фигурой, какой он представлялся пациенту раньше (как некий вариант «идеального объекта»). Тогда может вновь проявиться враждебность и чувство, что терапевт не оправдал возложенные на него ожидания. Но так как перенос уже достаточно силен, пациент может попытаться справиться с очередной ситуацией безнадежности, подавляя сомнения относительно терапевта и пассивно подчиняясь ему с почти исходной садомазохистической зависимостью. Враждебность при этом трансформируется в чувство вины (уже перед терапевтом и его усилиями), и в результате — депрессия может возобновиться в
Михаил Решетников. Общие принципы терапии депрессий
той же степени или стать даже больше, чем прежде. Но — в отличие от начала терапии — без попыток ухода из нее: наоборот, пациент будет отчаянно цепляться за терапевта из страха пережить еще одну утрату объекта. И тогда терапия может приобрести такой специфически садомазохистический характер. Чтобы этого не случилось, терапевту целесообразно исходно предпринимать особые усилия по деидеализации собственного образа, вплоть до некоторого самоуничижения: «Я знаю, что я не самый лучший терапевт, но я хочу помочь Вам; если и Вы будете помогать мне в этом».
В средней части терапии нередко усиливается чувство беспомощности, которое, естественно, проецируется на терапевта и проявляется фразами типа: «Никто не может мне помочь». Попытки демонстрации «психотерапевтического всесилия» здесь вряд ли уместны. Более подходящим на данном этапе является демонстрация своего желания помочь: «Я хотел бы Вам помочь, и я надеюсь, что я смогу это сделать. Но и Вы уже кое-что можете».
|
|
|
Когда появляются первые признаки интеграции Эго (в частности, в форме критического Эго, обращенного на объект), открываются новые возможности, и именно на этом этапе мы начинаем прорабатывать, «конвертировать» и очень постепенно транслировать в сознание бессознательные процессы, включая идеализацию и агрессивное желание уничтожить объект и аналитика, идентификацию с ними и отвержение, агрессию и самопожертвование, что приносит некоторое улучшение, но отнюдь не приводит к немедленному избавлению от страдания.
Вероятность успеха все еще очень далека. Столь желанная конвертация бессознательного в сознание — лишь первый шаг к успеху. Но именно на этом этапе утраченный объект становится осознаваемым, а межличностный контекст начинает критически переосмысливаться, что снижает интенсивность направленных на них чувств.
Завершающий этап
Он всегда чрезвычайно индивидуален и обычно связан с длительным периодом недоверия, и уже почти исключительно по отношению к аналитику. Различия между отношениями двух значи-
Психоанализ депрессий
мых объектов — ненавистного и любимого утраченного объекта (со всей гаммой чувств неприятия, нелюбви и пережитого пациентом унижения), с одной стороны, и уважительное и принимающее отношение аналитика (замещающего утраченный объект), с другой — эти различия слишком велики, слишком разительны, чтобы в это можно было поверить.
Пациент вновь и вновь будет испытывать на прочность ровность и надежность отношения аналитика (делая это, безусловно, бессознательно). И аналитику будет чрезвычайно трудно поддерживать и сохранять эти новые, уже существующие, но пока малоизвестные пациенту отношения.
Повторим еще раз, что один из важных корней депрессии связан с чувством утраты и скорбью, которая никогда до этого не была осознана, вербализована и, следовательно, проработана. Главная задача проработки: достижение такого состояния, когда пациент постепенно приобретает способность вербализовать ранее не поддающиеся выражению, а затем — ярко выраженные (которые иногда возможно только выкричать) гнев и отчаяние — в их неослож-ненный форме. И тогда наступает переходный этап: от тяжелой депрессии к обычной человеческой печали.
Но даже при приближении к окончанию терапии, несмотря на длительную совместную работу и реальное ощущение появления «света в конце тоннеля», пациент тем не менее хотел бы быть разочарованным в аналитике, так как это позволяет ему не обесценивать свое (обычно многолетнее) страдание, свое «обладание лишенностью», от которого мы хотели бы его избавить. И здесь снова требуются не интерпретации, а огромная выдержка и терпение. Отношения с пациентом в этот период могут приобретать характер гораздо менее нейтрально-аналитических, но, безусловно, понимающих и принимающих.
|
|
|
Очень важно не пропустить, когда пациент замечает в себе что-то новое. Например, в работе с одной из пациенток ключевым моментом были ее слова о том, что недавно она научилась отличать, когда просто расстроена, а когда — опять впадает в депрессию. Раньше, добавила она, ей не удавалось распознавать это.
Но и проработка — это еще не конец. Как показывает опыт — это не самое радостное ощущение для пациента, когда он наконец
Михаил Решетников. Общие принципы терапии депрессий 155
понимает, что потратил значительную часть своей жизни на переживание отсутствия или утраты близости с тем или иным объектом. Это может быть причиной еще одного витка для нарцисси-ческой обиды, обвинений и т. д., хотя реализуемых уже в большей степени на сознательном уровне.
В этот период в отношениях должны преобладать эмпатия и поддержка, при этом не стоит (видя такое улучшение) настаивать на большей самостоятельности пациента. Он сам придет к ней, и в свое время. Принятие утраты как чего-то оставшегося в прошлом может еще долго оставаться болезненным и, кроме того, оно может осложняться новым чувством вины, но теперь уже не перед утраченным, а перед оставляемым объектом («Теперь я бросаю, как когда-то бросили меня. Я такая же дрянь!»).
Некоторые особенности эдипальной депрессии
В дополнение к представлениям Абрахама и Кляйн следует отметить, что депрессия может возникать не только в связи с орально-садистической фазой, но и эдипальными чувствами более позднего периода. Особенно это характерно для случаев, когда, например, депрессивная пациентка предъявляет жалобы на невозможность установить отношения с мужчинами. Иногда эта жалоба звучит как полное отчаяние. И здесь всегда стоит задать себе вопрос: в какой степени это связано с виной «плохой матери», а в какой — ее отчаяние, вина и страх наказания связаны с инцестуозным элементом ее чувств к отцу?
В последнем случае нередко мы встречаем проявления враждебных чувств в адрес всех мужчин. И это, безусловно, проистекает из разочарования в отношениях с отцом, и в большей части случаев — разочарованием, конфликтующим с глубокой и искренней любовью к матери. В процессе терапии таких вариантов расстройств нередко возникает и неоднократно обсуждается иррациональная мысль о том, что было бы, если бы мать умерла, с последующим чувством вины и раскаяния. Вина перед матерью может быть даже вполне сознательной, но бессознательная идея и влечение все равно действу-
Психоанализ депрессий
ют. И в результате оказывается вообще невозможным построить нормальные отношения с мужчинами. Так как на подсознательном уровне у таких пациенток присутствует уверенность, что если они построят нормальные (желанные и принимаемые) отношения с тем или иным мужчиной (за которым всегда скрывается образ отца), то они сделают это за счет благополучия матери, которую они любят, ненавидят и... боятся. И это также может быть одним из основных пусковых механизмов депрессии: потребность выражать чувства и невозможность этого, так как это представляется реальным только за счет любимого человека.
Эдипальная по природе депрессия у мужчин также встречается, при этом депрессивный аффект возникает, когда помимо эди-пального соперничества присутствует сильная привязанность к отцу в сочетании с разочарованием в нем.
Противопоказания
к психотерапии депрессии
Противопоказания здесь те же, что и при любой другой форме патологии, поэтому только перечислим основные:
— отсутствие мотивации к выздоровлению и получению психологической помощи;
— на фоне предъявления многочисленных жалоб и симптомов пациент не осознает или категорически не принимает психологическую природу своего страдания;
— у пациента отсутствует заинтересованность в исследовании собственной личности, и ведущим является желание переложить всю ответственность за терапию на аналитика или во всем обвинить других;
— в процессе предварительного интервью пациент неоднократно высказывает опасения, что психологическая боль, которая будет вскрыта в терапии, может быть непереносимой для него;
— в процессе пробных сессий терапевт чувствует, что пациент не способен принимать психологическую помощь;
Михаил Решетников. Общие принципы терапии депрессий 157
— рассказ пациента отражает многочисленные и различные способы отреагирования, включая алкоголизм, обращение к колдовству, экстрасенсорике и т. д.;
— в анамнезе у пациента имеются многочисленные попытки обращения к психотерапевтам и всегда с неблагоприятным исходом;
— аналитик не чувствует искренней симпатии к пациенту и его страданию (косвенное противопоказание для конкретного аналитика).
Защитные механизмы
Наиболее характерные для депрессивных пациентов защиты — вытеснение и проекция, а также конверсия (последняя особенно специфична для соматизированной депрессии). Эти механизмы хорошо известны и описаны практически во всех учебниках, энциклопедиях и справочниках по психоанализу, поэтому мы не будем на них останавливаться. Добавим только, что вытесненная ненависть, как отмечал еще Абрахам, может быть замещена собственной противоположностью: чрезмерным самопожертвованием и сверхдобротой в отношении ненавистного объекта (откуда, как отмечал Абрахам, возможно, проистекает и особый «культ материнства»). Абрахам предложил также для описания специфики отношения к матери гипотезу о механизме репарации — «возмещении ущерба» (за тот вред, который пациент в своих фантазиях причинил матери).
Перенос
Наиболее часто встречаются идеализированный и эротический перенос, что с учетом специфики причин и развития патологии достаточно закономерно. Так как аналитик в результате переноса идентифицируется с объектом (отношение пациента к которому даже после окончания терапии остается амбивалентным), то он также и воспринимается; и испытывает всю гамму амбива-
Психоанализ депрессий
лентных чувств пациента: пациент то идеализирует его и восхищается им, отвергает или наоборот пытается соблазнить, то предпринимает (бессознательные) попытки оскорбить, унизить и таким образом обесценить, так же как и объект. Труднее всего переносить оскорбления. Но такие попытки нужно не только принимать как должное (опять же, с минимумом интерпретаций), но даже поощрять. Здесь более уместным представляется присоединение к пациенту и фразы типа: «Мне кажется, что Вы сегодня смогли сказать то, что давно хотели выразить. Очень важно, что Вы смогли это сделать. Вероятно, что-то из сказанного действительно относится ко мне. Я тоже делаю ошибки. Но то, что Вы сказали, имеет причиной нечто большее. Поэтому я могу предположить, что не все из сказанного относится ко мне лично. Я пока не знаю к кому. Но Вы знаете... Кому еще Вы могли бы адресовать эти заслуженные упреки и ваш гнев?» Обычно состояние пациентов улучшается после терапевтической работы, прямо или косвенно связанной с выражением гнева.
Работа с эротическим и идеализированным переносом — это самостоятельная тема, которая достаточно хорошо освещена в некоторых базисных изданиях по психоанализу.
Контртрансфер
Типичные составляющие контртрансфера специалистов, работающих с депрессивными пациентами, хорошо известны: терапевту приходится постоянно контролировать свое неудовольствие, разочарование и гнев, вызванные бесконечными жалобами и претензиями пациента, его недоверием, предъявлением амбивалентных чувств и нежеланием сотрудничества. Нередко пациент демонстрирует сверхвнимание и желание сверхзаботы о терапевте, что может быть интерпретировано в рамках уже упомянутого механизма репарации, но амбивалентности у обеих сторон и здесь более чем достаточно.
Несмотря на естественное желание терапевта избежать всей гаммы предъявляемых пациентом негативных чувств, иногда целесообразно провоцировать его гнев в отношении самого себя, осо-
Михаил Решетников. Общие принципы терапии депрессий
знавая, что он лишь направлен на терапевта, хотя предназначен, как отмечал Фрейд, тому, в ком пациент нуждался или по-прежнему нуждается, любил или любит и в чьей любви обманут. Тому, кому пациент никогда не мог и, скорее всего, никогда не сможет высказать всей обиды.
Со всей очевидностью и совершенно искренне можно признать за депрессивным пациентом самые высокие чувства: сколько бы он ни высказывал гнева в отношении объекта или терапевта, он скорее убьет себя, чем сможет причинить вред другому человеку. Но поскольку контртрансферные чувства в подобных случаях очень сильны, самый большой вред причиняет себе тот терапевт, который не прибегает к систематической поддержке коллег в форме супервизий.
ВОСТОЧНО-ЕВРОПЕЙСКИЙ ИНСТИТУТ ПСИХОАНАЛИЗА
Лицензия Министерства Образования РФ № 24-0426 от 4.06.2001 Свидетельство о Государственной аккредитации № 0106 от 19.07.2001
Восточно-Европейский Институт Психоанализа учрежден в 1991 году и является первым высшим учебным заведением подобного профиля в России, реализующим полномасштабную психологическую и психоаналитическую подготовку специалистов, включая: первое и второе высшее образование, профессиональный тренинг психологов и психотерапевтов, а также супервизорскую поддержку начала их практической деятельности.
Институт осуществляет ежегодный набор лиц для подготовки:
• на базе полного среднего образования — по специальности «Психология» и специализации «Клиническая психология» (дневная форма обучения — 5-летний курс; вечерняя и заочная формы — 6 лет);
• на базе высшего образования — по специальности «Психология» и специализации «Клиническая психология» и «Психоанализ» (вечерняя и заочная формы обучения — 3-летний курс).
В рамках дополнительной послевузовской подготовки в Институте действуют специализации:
• «Психология и психопатология терроризма и локальных войн»;
• «Посттравматические стрессовые расстройства»;
• «Клинический психоанализ и психотерапия»;
• «Групповой психоанализ»;
• «Детский психоанализ»,
• «Прикладной психоанализ» (социология, политология, педагогика, реклама и т. д.).
По завершении обучения выдается государственный диплом Министерства образования РФ в соответствии с государственной лицензией и аккредитацией ВУЗа — по специальности «Психология. Преподаватель психологии» (020400) и полученной специализации.
Обучение на старших курсах предусматривает проведение профессионального психотерапевтического тренинга на базе Учебно-методического центра Института (для владеющих английским — с супервизорами из зарубежных психоаналитических центров).
Прием на первый курс осуществляется:
• первое высшее образование — по результатам конкурсных (письменных) экзаменов по русскому языку и биологии (принимаются сертификаты ЕГЭ);
• второе высшее образование — по результатам собеседования и/или (для иногородних) изучения личных дел (включая копию диплома с вкладышем).
Перевод на последующие курсы — по показателям успешности обучения.
При высоком конкурсе кандидатов преимущественным правом зачисления на базовый цикл обучения пользуются военнослужащие и участники спецопераций МО, МВД и МЧС, а на второе высшее образование и специализации — лица, уже имеющие высшее медицинское или психологическое образование
Лекционные и семинарские занятия ведут преподаватели Института, а также специалисты из психоаналитических центров Англии, Франции, Германии, США и других стран (с синхронным переводом). Эти занятия (ежегодно около 200 часов лекций, семинаров и клинических разборов — сверх программы) предоставляются студентам Института без дополнительной оплаты.
Институт располагает современными аудиториями, компьютерным классом, читальным залом, студенческим кафе, Музеем Сновидений, уникальной библиотекой психологической и психо-
аналитической литературы на русском и иностранных языках, включающей как классические работы по профилю деятельности Института, так и все новейшие публикации на русском, английском и немецком языках. Студенты всех курсов и потоков обеспечиваются рекомендованной к изучению специальной литературой на магнитных носителях. В Институте имеется Издательский отдел, где только за последние годы были изданы десятки методических пособий и ряд монографии, в том числе: «Современная российская ментальность»; «Психодинамика и психотерапия депрессий»; «Психология и психопатология терроризма. Гуманитарные стратегии антитеррора»
Институт входит в число организаций, привлекаемых к разработкам и экспертизам по поручения Администрации Президента РФ и Совета Федерации РФ, а ректор Института является членом Экспертной группы «Санкт-Петербургского диалога «Путин-Шредер» и членом Экспертного совета при Председателе Совета Федерации РФ.
На базе Института ежегодно проводятся всероссийские и международные конференции по проблемам психотерапии, психологии терроризма и психоанализа, в которых в качестве зонтичных организаций участвуют также МО РФ, МВД РФ, МЧС РФ и ведущие общественные организации ученых России: Российское Социологическое Общество, Российское Философское Общество, Российское Психологическое Общество и др.
Оплата за обучение:
• первое высшее образование — эквивалентно 50 МРОТ;
• второе высшее образование — 42 МРОТ.
В отдельных случаях допускается внесение годовой оплаты по частям — 50% до начала осеннего семестра обучения, и 50% — в период до 1 марта текущего года обучения.
Кандидаты представляют в приемную комиссию: заявление, личный листок по учету кадров (или соответствующие ему сведения — анкета имеется в Институте), оригинал аттестата о полном среднем образовании или ксерокопию диплома о высшем образо-
вании (которая заверяется в учебном отделе), 4 фото 3x4 см и сообщают в деканат об избранной форме обучения.
Извещения о включении в список конкретного потока направляются деканатом заблаговременно вместе с официальным вызовом. Студенты, получающие первое высшее образование, имеют право на отсрочку от службы в армии.
Отсутствие российского гражданства не является препятствием к обучению. В настоящее время в Институте обучаются более 700 студентов из России, Украины, Беларуси, Молдовы, стран Прибалтики, Голландии, Израиля, а также других стран Европы и Азии. Стоимость обучения для российских и иностранных граждан одинакова.
Адрес для переписки: 197198, Санкт-Петербург, Большой пр., П.С., 18-А, Восточно-Европейский Институт Психоанализа.
Телефоны для справок: учебный отдел — (812) 235-11-39; бухгалтерия - (812) 235-58-10; референт ректора - (812) 235-28-57 (+ факс).
Расчетный счет Института: высылается по запросу.
Перспективы занятости на рынке психологических и психотерапевтических услуг: на 2003 год укомплектованность системы здравоохранения дипломированными врачами-психотерапевтами и психологами составляла, соответственно, 19% и 3%. В России действует всего четыре тысячи дипломированных психотерапевтов и около восьми тысяч психологов (в сравнимых по количеству населения США, соответственно, 80 тысяч и 180 тысяч, то есть — в 30-40 раз больше).
Перспективы спроса: реальная потребность только Минздрава в дипломированных психологах составляет 60 тысяч (с 1968 года, когда в СССР были открыты психологические факультеты, по 2001 год всеми высшими учебными заведениями России было подготовлено около 10 тысяч психологов). В негосударственном секторе спрос характеризуется наличием более 300 тысяч магов, колдунов, экстрасенсов и т. д., по сути, использующих ситуацию отсутствия квалифицированных кадров.
Перспективы оплаты труда: начинающий психолог или психотерапевт психоаналитической ориентации зарабатывает в среднем около 300-500 руб. в день. Опытный специалист — до 1,5- 2,5 тыс. руб. в день. Психоаналитики-имиджмейкеры и политологи — от 1 тыс. до 5 тыс. долл. в месяц.
Институт расположен по адресу: 197198, Санкт-Петербург, Большой пр. П. С, дом 18-А — в старинном особняке XIX века в центре города. Кафе-клуб «Бергассе-19», библиотека и читальный зал, кинолекторий, музей, встречи с представителями российской и западной науки и культуры в европейских аудиториях, а также оказание консультативной и терапевтической помощи на базе Учебно-методического центра доступны для всех желающих.
Проезд: от ст. метро «Спортивная» — 3 мин. пешком; от ст. метро «Петроградская» (троллейбусы № 1,12 и 31, автобусы № 10 и 128) или от ст. метро «Невский пр.» (троллейбусы NN1 или 7) до ост. «Съезжинская ул.».
Научно-исследовательская деятельность. Институт выполняет разработки и исследования по актуальным психотерапевтическим, социально-психологическим, социально-экономическим и политологическим проблемам. За прошедший период заказчиками Института являлись Администрация Президента РФ, Правительство РФ, Министерства образования и здравоохранения РФ, Администрация Санкт-Петербурга, ведущие государственные и коммерческие структуры, а также массовые периодические издания (газеты и журналы) города и России. Сотрудниками Института издано 7 монографий и более 350 статей по актуальным проблемам психологии, психотерапии, социологии политологии, педагогики и культурологии. Все исследования проводятся с помощью современных технологий.-
Состав кафедр Института:
1) Общей, возрастной и дифференциальной психологии.
2) Психофизиологии человека (с курсами биологии, анатомии и физиологии человека, генетики и математической статистики).
3) Исторической антропологии (философии и истории сознания).
4) Медицинской пропедевтики (внутренних и психических болезней).
5) Основ психотерапии (с курсом общей и медицинской этики).
6) Сексологии и сексопатологии.
7) Психологической диагностики.
8) Психоаналитической терапии.
9) Теории психоанализа.
10) Истории психоанализа.
11) Общегуманитарных дисциплин (экономики, социологии и права).
12) Иностранных языков.
|
|
|
