 |
Чистое сердце. Вереница дел, забот, встреч
|
|
|
|
Чистое сердце
В дверь робко заглядывают двое: невысокий худой старик в форме железнодорожника и женщина чуть помоложе в скромном темном платье. [191]
— Прошу вас, заходите, садитесь.
Посетители удивленно переглядываются. После некоторого раздумья садятся и с минуту молча, завороженно смотрят на генерала, словно любуются им.
— Назовите себя и изложите ваше дело, — приходит на помощь лейтенант Авдеев.
Старик растерянно мнет в руках свою выгоревшую на солнце форменную фуражку, снова переглядывается с женщиной и наконец начинает:
— Меня зовут Фриер, Антон Фриер. А это, — кивает на спутницу, — моя жена, Маргарита Фриер. Сам я железнодорожник, работаю стрелочником на Северном вокзале, тут недалеко, в Леопольденштадте. Это видно по моей форме, что я на железной дороге. Вот.
Он неловко показывает на пуговицы своего кителя, протягивает генералу фуражку и конфузится от своей неловкости.
— Мы с Маргаритой люди простые, — чуть помолчав, продолжает он. — Таких, как мы, много в Вене. А у простых людей всегда есть в сердце любовь к русским... Вот мы с Маргаритой и решили прийти к вам...
— Слушаю вас, господин Фриер, — подбадривает генерал.
— Да, так вот мы и решили с Маргаритой прийти к вам... Мы знаем тайный подземный склад наци. В нем они хранили бензин. Много бензина. Наци не успели его увезти, но очень хорошо спрятали. Об этом складе никто не знает, а мы с Маргаритой знаем: он неподалеку от нашей будки... Так вот мы и подумали: может быть, этот бензин поможет русским скорей добить наци?
— Поможет, товарищ Фриер. Безусловно, поможет, — и генерал крепко жмет руку старикам.
— Простите за беспокойство, — сконфуженно бормочет стрелочник.
|
|
|
— Побольше бы такого беспокойства. Побольше бы, — смеется генерал. — А теперь позвольте вам задать вопрос. Скажите, а мы со своей стороны не можем вам чем-нибудь помочь?
— Помочь? Нам? —удивленно переспрашивает старик. — Да, да, конечно, — спохватывается он. — Простите, я совсем забыл. Мы с Маргаритой старики, а там надо глубоко копать. И бочки очень тяжелые. Одни мы не в силах... [192]
— Это само собой, — улыбается генерал. — С вами пойдут наши саперы. Вам придется показать им этот оклад. И только... Нет, я говорю о другом. Сейчас в Вене пока плохо с питанием. Может быть...
— Что вы! Что вы! —даже замахала руками старушка. — Нет, нам ничего не надо. Решительно ничего. Мы сыты. Вполне сыты. Не подумайте, что мы за этим пришли. Просто от чистого сердца...
— Я не сомневаюсь в этом. Позвольте еще раз поблагодарить вас.
Генерал провожает стариков до двери кабинета. Потом обращается к Авдееву.
— Я, кажется, обидел стариков. Плату предложил... За чистое сердце...
— По-моему, не обидели, товарищ генерал, — вставляет Авдеев.
— Это по-твоему. А по-моему, обидел... Запиши: выяснить, где они живут и как живут. А потом что-нибудь организуем. Только сделать это надо деликатно, аккуратно, чтобы снова не обидеть... Записал?
Вереница дел, забот, встреч
И снова множество дел — неотложных и важных, снова вереница людей — таких разных, таких несхожих друг с другом. К советскому коменданту идут рабочие и служащие, ремесленники и кустари, торговцы и промышленники, люди науки и культуры, инженеры и врачи, спекулянты и домашние хозяйки.
Они приходят за помощью и советом, с просьбой и заявлением, жалобой и предложением, движимые то чувством враждебности, то благородным желанием отдать все свои силы на восстановление разрушенной Вены.
И всех их принимает советская комендатура. Ибо таков строгий приказ генерал-лейтенанта Благодатова: каждый венец, пришедший в комендатуру, должен быть принят и выслушан.
|
|
|
Вот два инженера показывают коменданту разработанный ими проект восстановления городского водопровода.
Группа рабочих во главе с молодым инженером берется пустить электростанцию при условии, если комендант [193] окажет им помощь рабочей силой и предоставит кое-какие материалы.
Рабочие трамвайного депо и телефонной станции настойчиво предлагают свои услуги. Они советовались со своими товарищами, у них возникли кое-какие мысли, и, если комендант поможет им, в Вене скоро снова пойдут трамваи, и венцы будут, как раньше, говорить по телефону.
Приходят владельцы ресторанов, кондитерских, столовых, кафе, пивных. Комендант недолюбливает эту категорию людей за стяжательские наклонности, но что поделаешь — без столовых и кафе городу не обойтись, — и он долго беседует с их владельцами, обсуждая нелегкую задачу снабжения продуктами.
В кресле сидит дородный господин в хорошо сшитом костюме — хозяин одной из лучших гостиниц Вены.
Его заведение уцелело от бомбежки. Правда, есть кое-какие дефекты внутри, но, получив помощь от комендатуры — самую мизерную помощь, — он собственными силами приведет все в порядок и готов предоставить свои номера господам советским офицерам.
— Разумеется, сочту за великую честь, если господин комендант соблаговолит поселиться у меня. Вас будет ждать лучший, самый комфортабельный номер-люкс.
— При теперешнем положении Вены крайне нужна всякая пригодная для жилья площадь. Что же касается моего переезда к вам — благодарствую: жильем обеспечен.
Появляется хозяин крупного ювелирного магазина. Он толст, самодоволен, нагл.
Ему удалось сохранить за годы фашистской оккупации достаточный ассортимент для открытия магазина: колье, браслеты, кольца, броши, подвески, столовое серебро, кое-что из драгоценных камней, хрусталь, художественное литье.
— Но власти не обеспечивают гарантии сохранности всего этого: Вена кишит бандитами.
— Вы правы, в городе еще скрываются гитлеровцы и уголовники. — Генерал старается говорить спокойно. — Мы их вылавливаем. Круглые сутки, днем и ночью, город охраняется специальными патрулями... [194]
— Но, повторяю, эти общие городские патрули не дают мне гарантии. Ведь, согласитесь, у меня не скобяные изделия. Мне нужны...
|
|
|
— А жаль, что не скобяные, — сухо обрывает генерал. — Сегодняшней Вене гораздо важнее скобы, гвозди и шпингалеты, чем ваши колье и хрустальные вазы... Что же касается специальных воинских патрулей для вашего магазина, то должен вас огорчить: патрулей не будет. Это все, что я могу сказать.
... И снова встречи, дела, хлопоты, поездки.
Надо посмотреть, как идет восстановление мостов, электростанций, газового завода. Надо не раз встретиться с бургомистром Вены, господином Кернером: у него тоже масса неотложных вопросов. К тому же в августе в Вену приходят союзники; город разделен на четыре зоны — советскую, американскую, английскую, французскую, — и это прибавляет новые заботы и осложнения.
А поток посетителей в комендатуру не прекращается. Он буквально захлестывает Благодатова. Но в комендатуре по-прежнему действует его неумолимый приказ: «Каждый венец должен быть принят и выслушан».
И теперь частенько посетителей принимает заместитель коменданта генерал-майор Травников, хотя на плечах у него трудное и хлопотливое дело — вся караульная и патрульная служба в столице.
|
|
|
