 |
В Психоневрозы. Механизмы • формирования симптомов и частные неврозы 2 страница
|
|
|
|
Некоторые механизмы защиты представляют собой промежуточные формы между простым вытеснением и реактивным образованием. Истеричная мать, бессознательно ненавидящая своего ребенка, нередко проявляет утрированную любовь к нему, чтобы гарантировать вытеснение ненависти. Дескриптивно это отношение можно назвать реактивным образованием, но в данном случае не подра-
зумевается изменения целостной личности в направлении доброты и уважительности. Доброта ограничивается одним объектом, и даже здесь ее приходиться «реставрировать» всякий раз, когда того требуют обстоятельства. У компульсивного невротика, напротив, развивается истинное реактивное образование против ненависти, и он навсегда превращается в ригидно-добропорядочную личность (618).
Реактивное образование может использовать влечения, цели которых противоположны целям исходного влечения, увеличивая их силу, чтобы лучше удерживать исходное влечение под контролем. Тем самым конфликт между инстинктивным побуждением и тревогой или чувством вины маскируется под конфликт между инстинктами. Некоторые мужчины, например, реактивно прегенитальны в целях защиты от генитальности, другие, наоборот, реактивно (псевдо) генитальны, защищаясь от прегенитальности. Гетеросексуальная ориентация реактивно отвращает гомосексуальность, пассивно-рецептивное реагирование — агрессивность, и наоборот (1279).
Фундаментальное различие между реактивным образованием, подавляющим исходное влечение, и сублимацией, в которой это влечение находит разрядку, в психоаналитической литературе не всегда отчетливо признается, что отчасти обусловлено противоречивостью терминологии. Классификация установок на подавляющие и замещающие влечения не всегда совпадает с их разделением, на действующие в одинаковом (или слегка модифицированном) и диаметрально противоположном направлении по отношению к исходным влечениям (табл. 5).
|
|
|
Таблица 5 ВАРИАНТЫ СУБЛИМАЦИИ И РЕАКТИВНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
г Установки, направленные Установки, направленные
итношение установок *
„ „„„ одинаково с исходным противоположно
к исходному влечению,.. F _
влечением (А) исходному влечению (Б)
Замещающие установки (1) IА IБ
Подавляющие установки (II) IIА IIБ
Мы называем установки I (включающие IA и 1Б) сублимацией, а установки II (включающие ПА и ПБ) реактивным образованием. Обычно сублимация репрезентируется IA, Но существует также вариант 1Б: например, у нормально-
го индивида исходный анальный интерес замещается не слишком выраженным отвращением к фекалиям, без сильной бессознательной заинтересованности их сохранить (555). Типичное реактивное образование репрезентируется ПБ, но существуют и контрфобические установки типа ПА, когда осуществление именно того, чего индивид опасался, служит удержанию под контролем его опасений (435).
Стерба отстаивает противоположную номенклатуру. Как «истинные реактивные образования» он предпочел обозначить механизмы, в которых нет и следа исходных инстинктивных потребностей (ПБ), считая, следовательно, что суперэго зародилось как реактивное образование (1493). Поскольку в психоаналитической терминологии понятие «реактивное образование» употребляется для обозначения образований, обусловленных контркатекси-сом, мы предпочитаем не принимать номенклатуру этого автора.
Чтобы прояснить отношение между реактивным образованием и сублимацией, сравним навыки письма у разных детей: а) научившихся писать и наслаждающихся своим умением; б) отстающих в овладении письмом; в) пишущих скованно и тщательно; г) просто пачкающих. Все они перенесли особенности анально-эротических побуждений на функцию письма. У первой категории детей произошла сублимация, они не желают больше пачкать, а хотят писать. Другие дети не преуспели в канализации исходного побуждения. Они вынуждены его затормозить с помощью контркатексиса, «роботизировать» посредством реактивного образования или даже сохранить в первозданном виде.
|
|
|
Тогда как сублимация любой инстинктивной потребности в функцию эго увеличивает эффективность этой функции, реактивное образование против «сексуализирован-ной» функции обязательно уменьшает ее эффективность.
Сублимация относится к реактивному образованию, как успешно построенное суперэго к вытеснению неизмененного эдипова комплекса.
Иногда утверждают, что сублимация неизбежно представляет собой разновидность вытеснения: художник, сублимирующий побуждения к пачканью, якобы просто не сознает своего анального эротизма. Все, на наш взгляд, зависит от определения вытеснения. Если вытеснением назвать прекращение осознания исходной цели, то каж-
дая сублимация — это вытеснение (при «успешном вытеснении», благодаря новому типу разрядки, прежнее вытеснение становится излишним). Если, однако, в определение вытеснения включить понятие контркатексиса, то вытеснение и сублимация несовместимы. Для того, кто вытеснил свои побуждения к пачканью посредством контркатексиса, желание рисовать оказалось бы тоже вытесненным как слишком схожее с исходным влечением. Тем не менее существуют невротичные художники, чьи произведения — смешение сублимации и невротических симптомов.
Аннулирование
Между разными защитными механизмами не существует четкой границы. Реактивное образование связано с вытеснением, а аннулирование (уничтожение сделанного) с реактивным образованием (618). Механизм реактивного образования состоит в принятии установки, противоположной исходной. Аннулирование — это следующий шаг. Реально или магически делается нечто позитивное, противоположное тому, что реально или магически было сделано предварительно.
Этот механизм наиболее очевиден в некоторых компуль-сивных симптомах, состоящих из двух действий, второе из которых возвращает к исходному положению (567). Пациент, например, включает газовый кран, чтобы его выключить. Все симптомы, символизирующие искупление, принадлежат к этой категории, поскольку сама природа искупления заключается в аннулировании предшествующих действий. Идея искупления всего лишь выражает веру в возможность магического уничтожения сделанного.
|
|
|
Аннулирование не всегда состоит в навязчивом желании сделать противоположное тому, что уже сделано, но иногда парадоксальным образом заключается в повторении произведенного действия. Психоанализ выяснил подоплеку подобных повторов. Первое действие производится в связи с некоей бессознательной инстинктивной установкой, когда действие повторяется в другом душевном состоянии, эта установка уничтожается. Цель навязчивого повторения — выполнить то же действие, освободив его от тайного бессознательного значения или придав ему противоположное бессознательное значение. Если вследствие сохранившейся активности вытесненного материала часть исходных побуждений снова проникает в искупительное
повторное действие, могут потребоваться третий, четвертый и пятый повторы (ср. 88).
У нерелигиозного пациента, вынужденного молиться за здоровье больной матери, после произнесения молитвы возникало навязчивое «шлепанье губами». Этот симптом символизировал отмену желания воспрепятствовать смерти: «Я забираю слова обратно в рот». Тот же механизм действует у детей, думающих, что фальшивая клятва допустима, если во время клятвенного жеста правой рукой тайно делать левой рукой противоположный жест.
Другой пациент неожиданно почувствовал навязчивое желание вытягивать шею. Оказалось, что незадолго до начала заболевания он спускался в лифте и подумал о возможности повреждения мозга из-за быстрого движения вниз (кастрационная тревога в искаженном виде «сместилась к голове»). Симптом вытягивания шеи «уничтожал» неприятность: движение головы вверх имело целью отбросить мозг назад, к месту, откуда он «соскользнул», и таким способом аннулировать предшествующую кастрацию.
|
|
|
Бессознательное аннулирование составляет суть ком-пульсивных симптомов, основанных на магии симметрии. Прикосновение к чему-то на правой стороне обязательно должно сопровождаться прикосновением к схожему объекту на левой стороне. Смысл состоит в том, что нельзя нарушать равновесие между инстинктом и контр-инстин-ктом. Если дрогнула чаша весов, нужно восстановить баланс за счет другой чаши. Вера компульсивных невротиков в магию чисел вынуждает их предпочитать четные числа, в которых, в отличие от нечетных чисел, не нарушено равновесие, (с. 376).
Часто намерение уничтожить сделанное терпит неудачу, поскольку то, что отвергается, возвращается в самих мерах отвержения: уничтожение превращается в повторное сотворение уничтожаемого. Это происходит, когда уничтожение должно состоять в совершении того же поступка, но с другой установкой, однако все повторяется с прежней установкой. Пациент, испытывавший угрызение совести по поводу необязательных затрат, купил газету за пять центов; на бессознательном уровне этот поступок означал для него посещение проститутки. Он сожалел и, желая аннулировать покупку, решил вернуться к газетному киоску. Но все же сомневался, так как сты-
дился возвращать газету и просить деньги обратно. Тогда ему пришло в голову, что покупка второй газеты могла бы облегчить состояние, но киоск уже закрылся. Он вынул из кармана монету и выбросил ее.
Подобно реактивному образованию, защитный механизм аннулирования может действовать благодаря увеличению силы влечения, противоположного первоначальному влечению, т. е. защитная установка конденсируется с инстинктивным устремлением к эрогенному наслаждению. Если ребенок переживает дефекацию как угрозу нарцис-сической целостности и склонен к компенсаторной копро-фагии (в зрелом возрасте некоторые предаются чтению в туалете), эта копрофагия представляет собой и «аннулирование» дефекации, и орально-анальное наслаждение. Когда индивид с кастрационной тревогой регрессирует к анальному уровню и замещает идею утраты пениса идеей освобождения от фекалий, частое повторение дефекации вселяет уверенность, что утрата пениса не окончательна. Единый процесс удовлетворяет заинтересованность эго в устранении кастрации и позволяет ид предаваться анальным побуждениям (1054). Тот факт, что механизм аннулирования так часто используется в конфликте вокруг анального эротизма, возможно, объясняется совмещением наслаждения и успокоения.
Особое значение имеют действия и установки, нацеленные на ликвидацию воображаемых разрушений. Стремление к возмещению более или менее успешно удерживает под контролем садистские влечения и порой представляет основной мотив художественных и научных сублимаций (1422, 1424), а также болезненных компульсивных ритуалов (895, 959).
|
|
|
Неудача механизма аннулирования, обусловленная посягательством на защиту со стороны отвергнутых побуждений, приводит к ряду феноменов, часто встречающихся при компульсивных неврозах. К этим феноменам относятся: увеличение количества повторений (ведь пациент всегда неуверен в невмешательстве инстинктивного намерения); некоторые формы навязчивого счета с бессознательным значением подсчета необходимых повторений; беспрестанное расширение успокоительных церемоний; навязчивые сомнения, суть которых неуверенность в успешности аннулирования; наконец, злокачественное течение заболевания (с. 400).
Изоляция
Изоляция — еще один механизм защиты, превалирующий в компульсивных неврозах и очень важный в психопатологии (618). В данном случае пациенты не забывают своих патогенных травм, но утрачиваются их связи и эмоциональная значимость. При демонстрации подлинных связей возникает такое же сопротивление, что и у истерика при пробуждении вытесненных воспоминаний. Таким образом, здесь опять действует контркатексис, его действие состоит в удержании порознь того, что фактически взаимосвязано.
Иногда пациенты устанавливают реальные временные или пространственные интервалы между двумя сферами, которые предполагается изолировать. Пространственные интервалы устанавливаются таким образом, что определенные вещи (символизирующие идеи, которые следует удерживать порознь) не могут соприкасаться или упорядочиваются неким способом, чтобы между ними имелось расстояние. При распределении времени устанавливаются паузы, не позволяющие действиям наслаиваться друг на друга. Измерение таких интервалов времени нередко составляет один из мотивов навязчивого счета.
Практически важно обращать внимание на пациентов, которые посредством «изоляции » тормозят терапевтический эффект психоанализа. Такие пациенты воспринимают данные психоанализа только пока находятся на кушетке, но терапия никак не сказывается на их остальной жизни. Иногда они начинают и заканчивают сеанс определенными ритуалами, которые служат изоляции аналитической сессии от предшествующих и последующих событий (438).
Наиболее важен особый случай изоляции — разобщение идеи с ее эмоциональным катексисом. Пациент остается спокойным, обсуждая волнующие его события, но потом по совершенно иному поводу выражает неадекватные эмоции, не осознавая того факта, что произошло их смещение. Совершенно неприемлемые идеи, типа побуждений к убийству или инцестных желаний, могут принимать навязчивый характер, потому что обсессивный невротик способен переживать эти идеи как банальные, безопасно отгороженные от воплощения. На подобной изоляции основана аффективная опустошенность, столь типичная для обсес-сивных невротиков и создающая трудности в их лечении. Некоторые пациенты даже способны испытывать полноту
эмоций, но только при ролевом перевоплощении или проведении мысленных экспериментов, т. е. пока эмоции остаются изолированными от «серьезности».
Компульсивные пациенты устраняются от пугающих их эмоциональных переживаний в «изолированный» мир слов и концепций. В обсессивных размышлениях вытесненное возвращается: сложные философские идеи, которые служили пациенту защитой от инстинктивных побуждений, становятся эмоционально столь же значимы, как в норме инстинктивные побуждения (с. 387).
В нашей культуре очень часто встречается изоляция чувственного и нежного компонентов сексуальности (572). Вследствие вытеснения эдипова комплекса многие мужчины (и значительное число женщин) не получают полноценного сексуального удовлетворения, потому что способны наслаждаться только с партнерами, к которым не испытывают нежности и даже чувствуют презрение или вообще равнодушны. Согласно Фрейду, «если они любят, то не испытывают сексуального влечения, а если испытывают сексуальное влечение, не способны любить» (572). Существование проституции позволяет мужчинам этого типа изолировать неприемлемую для них чувственность от остальной жизни и избавляет от необходимости ее вытеснять.
Многие дети пытаются разрешить конфликты, изолируя определенные сферы жизни: например, школу от дома, общественную жизнь от тайн одиночества. В одной из двух изолированных сфер обычно проявляется инстинктивная свобода, в другой — благопристойное поведение. Расщепляются даже личность и сознание. Существуют как бы два ребенка с разными именами: один — хороший, другой — плохой, хороший ребенок не несет ответственности за поступки плохого ребенка.
Знаменитые случаи «раздвоения личности» следует рассматривать как изоляцию или вытеснение в зависимости от того, насколько индивид в одном состоянии знает о существовании другого состояния. Эти случаи показывают, что изоляция и вытеснение по существу родственные явления.
В случаях, которые Фрейд назвал «расщеплением эго» (621, 633, 635), неприятные сведения тоже держатся в изоляции от остальной личности.
Еще один тип изоляции возникает при попытках разрешить конфликты вокруг амбивалентности, т. е. конфликты
между любовью и ненавистью к одному лицу. Расщепляя противоположные чувства таким образом, что один персонаж только любим, а другой только ненавистен, контрка-тексис препятствует соприкосновению этих чувств. Примером служит контраст персонажей доброй матери и злой мачехи в сказках (552).
Религиозное поклонение подразумевает изоляцию трепетного отношения к отцовской фигуре от агрессивных и чувственных мыслей. В часто встречающихся случаях навязчивого богохульства это намерение терпит крах.
Хотя механизм изоляции имеет место во всех случаях компульсивного невроза, у некоторых пациентов он доминирует в клинической картине настолько, что они представляют собой в этом отношении демонстрационный материал. Рассмотрим клиническую иллюстрацию (411).
Молодой человек семнадцати лет стал невротиком в результате конфликта вокруг мастурбации. Некоторое время он мастурбировал без какого-либо чувства вины и часто наблюдал, как предавались совместной мастурбации его школьные товарищи. Однажды он услышал проповедь священника, в которой не рекомендовалось связываться с теми, кто занимается мастурбацией. В детстве его гени-тальность была подавлена сильным страхом кастрации, поэтому он принял проповедь близко к сердцу и решил ей следовать, т. е. не общаться больше с «испорченными» мальчиками. Это особенно относилось к некоему мальчику, который, как он знал, много мастурбировал. Определенный период времени пациент успешно выполнял свое решение. Но затем уклонение от контактов стало поддерживаться развитием фобий и компульсивных процедур. Сначала всякий раз при встрече с мальчиком он должен был плюнуть; подоплека навязчивого решения о количестве плевков никогда в анализе не выяснялась. Масштабы фобии увеличивались: пациент воздерживался от любых контактов с семьей и приятелями «Изгоя». (Он дал мальчику это прозвище, чтобы избежать использования его имени. ) Ввиду того, что Изгой был сыном парикмахера, пациент прекратил посещение парикмахерских. Впоследствии он даже избегал контактов с теми, кто пользовался услугами парикмахеров, и счел обязательным не останавливаться в районе города, где располагалась парикмахерская, принадлежавшая отцу мальчика.
Затем невротические отклонения быстро развились в «изоляционный невроз». Пациент навязчиво требовал,
чтобы члены его семьи, особенно женщины (бабушка, мать, сестра), не посещали запретный район города. Он сильно страдал из-за того, что родственники не соглашались с ограничением своей свободы, и сам безоговорочно следовал навязчивым правилам. Но чем строже он ограничивал собственные действия, тем навязчивее были мысли о запретном районе города. Легко понять, что это причиняло ему боль. Он предложил неожиданное объяснение своей боли. Пациент говорил, что испытывает боль, поскольку в присутствии матери и бабушки тем более не вправе думать о запретных местах и людях. Хотя он сознавал связь между своей болезнью и мастурбацией, но игнорировал эту связь. Без особых усилий он отказался от мастурбации. Однако невротические усилия по удержанию порознь представлений о «членах семьи» и «чуждых людях и местностях» становились все определеннее.
Эта изоляция стала лейтмотивом невроза. Пациент позволял себе думать о неконгениальных (чуждых) вещах и старался одновременно не думать о конгениальных (близких) людях. Тем самым он демонстрировал, что содержанием его мастурбации был эдипов комплекс. Усилия эго по самозащите посредством изоляции от эдипова комплекса привели в течение нескольких месяцев к очень тяжелой форме компульсивного невроза.
Пациент уподобился герою из пьесы Ведекинда, не допускавшему мыслей о медведе. Всякий раз при мыслях об Изгое он сразу начинал думать о своей бабушке. Этот мучительный симптом он назвал «соединением». Пациент оказался способен использовать в обхождении с симптомом защиту, а именно так называемое «разъединение», которое может служить хорошим примером механизма аннулирования. Все становилось на свои места, и он успокаивался, если после одновременного размышления о запретной местности и конгениальном лице ему удавалось сформировать ментальную картину неконгениальной вещи, полностью изолированной и свободной от всех конгениальных привнесений. Вскоре пациент стал заниматься «разъединением» с утра до вечера.
Серьезность компульсивного невроза усугубилась еще двумя факторами: расширением поля симптоматики и проникновением в симптоматику отвергнутых побуждений. Разделение всех объектов на конгениальные и неконгениальные затронуло не только родственников и школьных товарищей, но постепенно распространилось на все местности и всех людей, которые через поверхнос-
тные ассоциации помещались в одну или другую категорию и подвергались соединению и разъединению.
Претерпев «соединение», пациент не покидал место, где ему случилось быть, и не мог прервать деятельность, в которой участвовал в тот момент, пока не осуществлял «разъединение». Это доставляло ему наибольшие неприятности. Всегда оставалось проблематичным, сможет ли он подняться с кушетки после аналитического сеанса, ведь в течение всего сеанса его одолевал страх, что окончание сеанса наступит между соединением и разъединением. Наконец, сама защита позволила проявиться отвергнутым побуждениям. Навязчивое стремление к разъединению вынудило пациента иметь наготове достаточное количество конгениальных людей, мест и вещей. Стремление избавиться от мучительного напряжения способствовало возвращению вытесненного материала. Пациент зачастил в неконгениальные места и стал осторожно наблюдать за неконгениальными людьми, чтобы держать их наготове на случай необходимости. Однако он не был способен сделать это со всеми неконгениальными объектами. Изгой, например, так и остался отвергнутым. Со временем пациент произвел градацию объектов на совершенно неконгениальные, которые фобически избегались, относительно неконгениальные, которых следовало держать наготове, индифферентные, отчасти конгениальные и полностью конгениальные. Он сознательно напрягался, чтобы думать только о неконгениальных объектах, надеясь, что тогда с меньшим трудом осуществит разъединение. Поскольку размышление о неконгениальных объектах символизировало мастурбацию, пациент теперь бессознательно постоянно мастурбировал. Именно в момент, когда его напряжение становилось наивысшим и разъединение, несмотря на все усилия, не удавалось, он к своему великому удивлению порой испытывал эякуляцию.
Фрейд привлек внимание к нормальному прототипу изоляции и происхождению этого механизма (618).
Прототип изоляции у нормальных людей — логическое мышление, которое фактически состоит в постоянном устранении аффективных ассоциаций в интересах объективности. Компульсивные невротики в своих изоляционных устремлениях представляют собой карикатуру на нормальных мыслителей и тем самым проливают свет на важный фактор в психоаналитической терапии. Нормальный изолирующий контркатексис, по существу, приостанавливает
свободные ассоциации. Инструкция говорить все, что приходит в голову, предполагает избавление от «изоляции », характеризующей нормальное мышление, в целях восстановления первоначальных бессознательных связей. Поскольку компульсивные невротики вкладывают значительную часть контркатексиса в особый механизм изоляции, они испытывают трудности в свободных ассоциациях. Некоторым из них свободные ассоциации так никогда и не удаются. Они всегда жаждут порядка, рутины, системы, что с психологической точки зрения означает нежелание освобождаться от своих изоляционных тенденций.
Генетически механизм изоляции родственен древнему табу прикосновения. Ритуалы «перехода через порог» и навязчивое перешагивание при ходьбе выражают конфликты относительно следования табу (30, 390). Табу прикосновения как прототип механизма изоляции может налагаться на любые инстинктивные побуждения, ведь не существует запретных побуждений, будь то чувственные, агрессивные или нежные порывы, цель которых не предполагала бы прикосновение к объекту.
Регрессия
Понятие «регрессия» уже обсуждалось (с. 80, 95). При фрустрации индивид обращается к ранним периодам жизни, когда испытывал большее наслаждение, и к ранним видам удовлетворения, которые были полнее. Выраженность этой тенденции определяется двумя взаимосвязанными факторами: степенью колебаний при принятии нового способа удовлетворения и силой фиксации на прежних способах. Можно ли регрессию в этом смысле назвать механизмом защиты?
У типичного компульсивного невротика, испытывающего конфликт между фаллическими эдиповыми желаниями и страхом кастрации, эдиповы потребности замещаются анально-садистскими желаниями. Таким образом, регрессия, фактически, выступает средством защиты (618). Тем не менее следует допустить, что роль эго в регрессии иная, чем в других защитных механизмах. Другие защитные механизмы запускаются благодаря активности эго (хотя эго в этой активности может использовать более архаичные и автоматизированные механизмы), при регрессии эго гораздо пассивнее. Регрессия случается с эго. Вообще регрессия, по-видимому, задействуется инстинктами, которые ищут замещения в условиях блокады прямой
разрядки. Слабость организации эго, следовательно, предпосылка использования регрессии в качестве механизма защиты (с. 399).
Уже упоминалось о комплементарности фиксации и регрессии. Чем сильнее прегенитальные фиксации, тем слабее последующая фаллическая организация. Индивид, фиксированный на анальной стадии, неохотно продвигается к фаллической стадии и при незнательном разочаровании или угрозе всегда с готовностью отказывается от новых приобретений. Однако очень сильные и неожиданные разочарования и угрозы провоцируют регрессию даже в отсутствии выраженных фиксаций.
Два вида регрессии заслуживают специального упоминания. Первый особый случай регрессии — регрессия от взрослых форм сексуальности к инфантильным формам. Эта регрессия является предпосылкой неврозов. Любое разочарование или угроза могут способствовать возвращению к стадиям инфантильной сексуальности, на которых имеется бессознательная фиксация, иными словами, к вытесненным влечениям, оставшимся неизменными на бессознательном уровне. Однако невроз разовьется только в случае, если мобилизация инфантильной сексуальности приведет к возобновлению старых конфликтов, бушевавших вокруг нее в детстве. Регрессия к инфантильной сексуальности может ограничиться ведущей эрогенной зоной, чтобы, например, орально фиксированный истеричный индивид выразил свои генитальные эдиповы желания в фантазиях о феллации или оральных симптомах. Возможна и полная регрессия, когда не только окончательно сформированные генитальные желания выражаются прегенитальным путем, но также весь прегениталь-ный комплекс, включая такие характеристики, как амбивалентность и бисексуальность, замещает гениталь-ность. В известном смысле типичный компульсивный невротик отказывается от генитальности и вновь становится анально-садистичным (с. 358).
Второй особый случай регрессии — регрессия к первичному нарциссизму, или к стадии развития, предшествующей дифференциации эго и ид. Если случается эта глубочайшая регрессия, то имеет место возобновление самого старого типа защиты — блокирования эго.
Факторы, детерминирующие выбор типа защиты, будут обсуждаться в следующих разделах (с. 675)
Защита от аффектов
До сих пор обсуждение ограничивалось механизмами защиты от инстинктивных влечений. Но инстинктивные влечения отвергаются вследствие тревоги или чувства вины, чтобы избежать страданий при возникновении травматической паники или утрате самоуважения. Следовательно, в конечном анализе любая защита является защитой от аффектов. «Я не хочу испытывать болезненные ощущения» — таков начальный и конечный мотив защиты (589, 590). Хотя высокоорганизованные виды защиты от инстинктивных влечений играют главную роль в психогенезе неврозов, не следует забывать и о действии архаичной, менее систематизированной защиты от аффектов. Даже тревога и чувство вины, мотивирующие защиту от инстинктивных влечений, могут вызвать болезненные переживания, и существуют виды защиты, направленные не на избежание инстинктивных действий, ситуаций соблазна или наказания, но прямо нацеленные на избежание самих чувств вины и тревоги. Это особенно заметно в архаических компонентах характера, где наблюдается широкий диапазон защит от тревоги (с. 617).
Блокирование (вытеснение) аффектов
Эго, однажды подорванное аффектами, способно, по-видимому, настолько восстановить силы, что в сходной ситуации будет иметь наготове адекватные контркатексисы и предотвратит развитие аффекта. Можно говорить как о бессознательных аффектах, так и о бессознательных чувствах. В обоих случаях имеет место состояние напряжения, которое, не будь оно заторможено контркатексисом в развитии и разрядке, вылилось бы соответственно в аффекты и чувства, т. е. бессознательные устремления к развитию аффектов контролируются противодействующими силами. «Сексуальное бессознательное возбуждение» и «бессознательную тревогу » можно наблюдать клинически тем же образом, как вообще наблюдаются бессознательные процессы. При блокировании бессознательных диспозиций к аффектам образуются дериваты, обнаруживающиеся в сновидениях, симптомах и других замещающих построениях. Это блокирование выдается также общей слабостью, обусловленной избыточным потреблением энергии (590, 608). Примерами общего эмоционального блокирования служат эмоциональная холодность (с. 614) и некоторые виды деперсонализации (с. 544). Уже отмечалось, что дис-
пропорция между провоцирующими факторами и аффективной реакцией свидетельствует о вытеснении. Добавим, что, несмотря на возникновение дериватов, общая аффективная нестабильность — первое следствие защиты от аффектов блокированием разрядки. Индивид может вторично защищаться от нестабильности посредством усиления контркатексиса. И если аффективная нестабильность — первый продукт защиты от аффектов, то общая аффективная ригидность — второй ее продукт.
Отсрочивание аффектов
Простейшие дериваты — это отсроченные разрядки аффектов. Смещение во времени, т. е. более позднее появление аффективной реакции, что препятствует распознанию мотивирующей связи, самый частый особый случай смещения аффекта. Такова типичная защита от гнева (или досады) и печали. Гнев, как известно, можно вытерпеть без разрядки только короткое время, потом он должен выплеснуться безразлично на кого. В аффекте печали откладывание, по-видимому, весьма существенно. Оплакивание — это постепенное «исчерпание » аффекта, который при реализации в полную силу мог бы разрушить эго, количество катексисов, освобожденных при утрате объекта, оказалось бы роковым. То, что сегодня называют «скорбью», представляет собой отсрочивание и размеренную нейтрализацию бурного и деструктивного аффекта, который по-прежнему наблюдается в горестных незаторможенных реакциях примитивных людей и панической реакции ребенка на исчезновение матери (597, 1640) (с. 513). Отсюда понятно, что механизм отсрочивания аффекта изучался с особым учетом феномена печали. «Человек-волк» (пациент Фрейда) не выразил реакции на смерть своей сестры, но разразился слезами на могиле Пушкина (599). Элен Дойч посвятила этому вопросу публикацию (332).
|
|
|
