Глава XXII 4 страница

Во всех случаях, прежде чем менять условия психоанализа, следует попытаться проанализировать сопротивление и убедиться в его непреодолимости при данных обстоятельствах (1536).

б) Затруднения могут обусловливаться особенностями аналитика. Каждый честный аналитик обязан признать, что с одними пациентами ему работается легче, чем с другими, хотя он и подвергался скрупулезному психоанализу. Однако различие не должно доходить до такой степени, что работа с определенными личностями вообще не ладится. Аналитику следует обладать широкой эмпатией, чтобы работать с любыми пациентами. Неспособность работать с любыми пациентами объясняется либо отрицательным контрпереносом, либо несоответствием некоего типа пациентов ожиданиям, которые аналитик неоправданно и бессознательно связывает со своей работой. В таких случаях самому аналитику следует подвергнуться более основательному психоанализу (1501).

Аналитик поступит правильно, отказывая в психоанализе родственникам, друзьям и знакомым. Тот факт, что его собственные эмоции по отношению к этим людям могут нарушить психоанализ, только одна из причин данного правила. Другая причина состоит в том, что перенос утрачивает специфический характер, по крайней мере, свою показательность как переноса, если он возник не в психоанализе, а имеет аналитически неконтролируемую предысторию.

Даже психоанализ родственников, друзей и знакомых тех, с кем аналитик близок, не желателен по указанным причинам. Фрейд добавляет, что ни один психоаналитик, наверняка, не откажет в помощи людям, которым другая помощь недоступна, но он рискует потерять друзей (584).

В каждом конкретном случае заслуживающая доверия и тщательная оценка всех десяти пунктов возможна только в процессе самой психоаналитической процедуры. Именно поэтому пациентам рекомендуется прохождение пробного психоанализа в течение нескольких недель. Уже затем принимается окончательное решение о полном психоанализе. Пробный психоанализ проводится по тем же правилам, что и основной психоанализ, но внимание аналитика направляется на оценку показаний. В эти недели он не только подтверждает (или изменяет) первичный диагноз случая, но также устанавливает «динамический диагноз »: главные конфликты, основные сопротивления и их вероятную силу, защитные системы и их слабые места, общую доступность пациента и его гибкость. При установлении динами-

ческого диагноза аналитик опирается на анамнез пациента, его поведение, высказывания, а также первые сновидения (1354). Важно не путать динамический диагноз с гипотезой о детских переживаниях, которые невозможно раскрыть в самом начале, да этого и не следует делать, поскольку они слишком определенно направляют внимание аналитика, ограничивая его восприимчивость к новым впечатлениям и готовность удивляться (1293). Оценка противопоказаний всего лишь часть динамического диагноза.

Вопрос о проведении психоанализа самому себе неоднократно поднимался. Фрейд прекрасно показал, что в известной степени такой анализ реален. В своей книге «Толкование сновидений» он приводит классический пример самоанализа (552). Пропагандировали самоанализ и Другие авторы (382, 383, 821). Но в целом возможности самоанализа весьма ограничены по двум причинам:

1. Преодоление сопротивлений без посторонней помощи предполагает очень сильную личность. Такое преодоление становится совершенно невозможным, если сопротивление состоит в «слепом пятне », просто неспособности видеть то, что не хочется видеть. Другой аналитик может продемонстрировать пациенту его слепоту. При самоанализе слепое пятно остается незатронутым.

2. Чувственное отношение к аналитику, названное переносом, служит инструментом психоанализа двояким образом, прямо и косвенно. Желание ублажить аналитика — важный мотив преодоления сопротивлений. Перенос — незаменимая модель изучения поведенческих паттернов пациента. При самоанализе «инструмент переноса», естественно, отсутствует.

О статистических данных

по терапевтической эффективности

психоанализа

Часто задается вопрос о статистическом подтверждении терапевтической эффективности психоанализа. Такие данные трудно предоставить. Выводы зависят в первую очередь от выбранных случаев. Вторая трудность состоит в том, что разные врачи неодинаково трактуют понятия «излечение» и «улучшение ». Это следует иметь в виду, особенно когда результаты психоанализа сравниваются с результатами лечения другими методами. Все сходятся во мнении, что устранение

симптомов обязательно, но не имеет решающего значения. «Способность работать и наслаждаться » может, однако, интерпретироваться различным образом. Аналитики знают различие между пациентами, достигшими этой способности в ограниченном смысле и, вероятно, временно посредством успешного переноса, и пациентами, чья динамика базисно изменилась благодаря психоанализу (78, 1503).

Точное определение с позиций психоанализа понятий «нормальность» и «здоровье» затруднено и часто дискутируется (243, 693, 901, 1036, 1095, 1409), особенно впечатляет недавняя публикация Гартманна (751). К счастью, практика требует меньшей точности.

Была предпринята попытка статистической оценки работы Берлинского психоаналитического института за десятилетний период, при этом устанавливались весьма строгие критерии. Эффективность психоаналитической терапии, судя по статистике, не уступает любому другому лечебному методу (417). Тем временем опубликованы и другие статистические данные (287, 1195, 1348), результаты статистической обработки совпадают (969). И все же психоаналитическая терапия оставляет желать много лучшего, ей сопутствуют немало неудач и весьма скромных успехов. Несомненно, однако, что психоанализ как единственно радикальный метод лечения неврозов — наилучший метод их лечения. Его главный недостаток — большие затраты времени и денег. Его эксклюзивное достоинство, которым гордятся все аналитики, — научная обоснованность. Психоаналитическая терапия является одновременно исследовательским методом, углубляющим научное знание, т. е. эта терапия полезна не только в лечении неврозов, но имеет более универсальное применение.

Профилактика

В медицине повсеместно усиливается положительная тенденция не только излечивать заболевания, но и предотвращать их. Профилактика психических заболеваний называется психогигиеной (1561). Усилия этой науки направлены и на индивида и на всю популяцию. Психогигиена пытается обучить людей поведению, которое позволяет избежать заболеваний, и ориентирует социальные институты на уменьшение частоты психозов и неврозов.

Поскольку психоанализ дает научное объяснение невротических процессов, психоаналитический подход в психогигиене должен стать ведущим. Возможности психоанализа не следует недооценивать. Если врач понимает личностную динамику и знает «комплексы » данного индивида, он может посоветовать, как избежать неблагоприятной активации латентных конфликтов (1500). Тем не менее на психогигиену нельзя возлагать чрезмерных надежд, особенно в отношении второй ее задачи, общей профилактики.

Самыми существенными мероприятиями общей профилактики являются правильное воспитание и обучение детей. Неврозы основываются на невротических конфликтах, а невротические конфликты возникают в детстве между инстинктивными побуждениями и страхом перед опасностями, связанными с уступками этим побуждениям. Способны ли педагоги устранить или уменьшить патогенные конфликты ребенка (64)?

Представление об опасности инстинктов, конечно, неизбежно. Иногда инстинктивные действия действительно опасны. Ни одно человеческое существо не способно жить согласно принципу удовольствия, делая в любой момент то, что ему нравится. Каждый ребенок знает по опыту (даже без специального обучения), что такое поведение неразумно. Если ребенок наестся сладостей по своему желанию, то вскоре почувствует боль в животе; если «схватится» за притягательный огонь, то обожжется; а будет мучить окружающих, сам подвергнется мучениям. Таким образом, жизнь, управляемая сиюминутными побуждениями, медленно сменяется жизнью, управляемой разумом. Принцип реальности устанавливается опытом, в котором немедленное удовлетворение связывается с немедленной или отсроченной болью, и впоследствии также опытом, в котором первоначально болезненные события связываются с вознаграждениями (427, 575, 1494) (с. 67-69).

Обучение, наверняка, помогает в этом процессе. Для усвоения принципа реальности не обязательно действительно проходить все болезненные испытания и обжигаться. Обучение, антиципирующее эти боли в малом масштабе, помогает детям привыкнуть переносить неприятности и напряжение.

Никто не знает, каким образом повел бы себя ребенок без обучения и достаточно ли естественного столкновения с реальностью для развития разума. Но наверняка известно, что фактически обучение требует от каждого ребенка большего, чем разумность. И часто обучение, утрируя прин-

цип реальности, порождает искусственные страхи перед побуждениями, становясь помехой разумности. Практически от ребенка требуются не социальные навыки вообще, но, скорее, социальные навыки в некоем ограниченном смысле, а именно приспособление к данным условиям.

Конечно, общество людей с инстинктивным поведением двухлетнего ребенка не выжило бы. Но едва ли, даже при отсутствии обучения, поведение индивида осталось бы на уровне младенца.

Таким образом, понятно, в чем состоит опасность обучения. Принцип реальности гласит: «Не поддавайся своим инстинктам, если такие побуждения опасны». Тогда обучение может создать у ребенка впечатление, что все или, по крайней мере, очень многие инстинкты опасны.

Приходится слышать, что детская сексуальность приводит к опасным последствиям, если не вытесняется. Действительно, если сексуальность не регулируется, могут игнорироваться интересы партнера. Но это единственная опасность. Опыт показывает, что неудовлетворенные инстинкты гораздо труднее управляемы и намного опаснее, чем инстинкты, которые периодически удовлетворяются. Люди, чья сексуальность вообще не вытесняется, не склонны к постоянным половым сношениям. Они испытывают сексуальное желание только периодически, а в промежутках чувствуютудовлетворение. Если современная сексуальность столь часто кажется ненасытной, асоциальной и поэтому опасной, это следствие ее предшествующего вытеснения. Некоторые боятся, что ребенок, не вытеснивший сексуальность, будет бесполезен для общества. Он якобы станет использовать все свое либидо в изначально сексуальных целях, не оставив энергии для сублимации (171). Такая концепция совершенно безосновательна. Сублимация и на самом деле осуществляется за счет сексуальной энергии, но скорее прегенитальной, чем генитальной. Подавление сексуальности не привносит энергию для сублимации, неудовлетворенные сексуальные инстинкты остаются в неизменном виде на бессознательном уровне, вследствие чего нарушается сублимация и вся деятельность.

До Фрейда научные знания об инфантильной сексуальности вообще отсутствовали. Это показывает, насколько интенсивно было общее сопротивление инфантильной сексуальности. Откуда это сопротивление исходит, каково происхождение предрассудка об опасности инфантильной сексуальности и каким образом возникает форма обуче-

ния, которая столь сильно подавляет инстинкты? Все эти установки, как и представление о морали, очень разнятся в разных обществах. Они результат соответствующих социальных условий и должны быть критически проанализированы в контексте социальных условий (131, 1278).

И тогда становится понятен выраженный выше скепсис. Психогигиена ограничена социальными условиями, но как практическое движение создается теми же социальными условиями, которые ограничивают ее эффективность (307). Неврозы представляют собой зло, возникающее под влиянием системы обучения, которая зависит не столько от мнений и личностей отдельных педагогов, сколько от общих социальных условий. Эти условия определяют как обучающие институты, так личности и мнения отдельных педагогов.

Аналитик, несомненно, способен сделать ряд общих предложений по воспитанию ребенка, которые снизят вероятность заболевания неврозом (833, 834, 1303, 1309, 1582). Следует всячески избегать как излишних предостережений относительно инстинктивных влечений, так и сильного возбуждения извне, чрезмерно стимулирующего спонтанное развитие инстинктивных потребностей. Во-первых, не нужно позволять детям наблюдать сексуальные сцены. Во-вторых, следует уменьшить вероятность обольщения ребенка взрослыми или старшими детьми. В-третьих, необходимо избегать прямых угроз кастрацией. В-четвертых, следует правильно обучать детей чистоплотности — не слишком рано, не слишком поздно, не слишком строго, не слишком эмоционально. В-пятых, необходимо заранее готовить детей к экстраординарным событиям, типа рождения других детей, хирургических операций и т. д. В-шестых, лучше проявить понимание потребностей ребенка, чем использовать пресловутые дисциплинарные меры.

Все это важно, и перечень рекомендаций можно, конечно, продолжить. Однако эффективность таких рекомендаций очень ограничена. Мы имеем в виду не только возможность психической травмы, несмотря на максимальную заботу. Эффективность психогигиенических рекомендаций ограничивается теми обстоятельствами в окружении, которые едва ли могут быть изменены и оказывают большее влияние, чем любые изолированные воспитательные меры. Частные высказывания взрослых по поводу инстинктивных актов ребенка не столь существенны в сравнении с постоянными и латентными установками родителей в отношении инстинктов. В своей великолепной публикации Райх показал, что

психогигиеническая ценность опыта определяется его явным содержанием в меньшей степени, чем «ментальной средой », в которой он имеет место (1273). От психической структуры ребенка зависит, вызовет ли некий опыт удовлетворение или опасение, а эта структура, в свою очередь, обусловлена всем прошлым опытом и текущими влияниями.

Перманентные обстоятельства, которые нельзя изменить произвольно, состоят, во-первых, в бессознательных мотивах воспитателей, детерминирующих не столько их «воспитательные меры », сколько повседневное поведение; во-вторых, в институте самой семьи, во взаимоотношении семьи с внесе-мейными группами, в культурных традициях. (Второй фактор важнее первого и оказывает на него влияние. ) Следует понимать, что реальная цель воспитания не идентична ни целям, перечисленным в учебниках педагогики, ни сознательным целям педагогов. Намерения и менталитет отдельных родителей и учителей не столь важны, как социальные институты. Эти институты — семья и школа. Семья — социальная система, в которой пара, имеющая сексуальные отношения, проживает вместе с единственным ребенком или несколькими детьми, и кто-то из этой пары почти абсолютный правитель. Школа — социальный институт, в котором довлеют обы-чаи и предписания (канцелярская работа, фиксированные часы, расписание, учебный план).

«Прогрессивное воспитание» в попытке избежать допускаемых в прошлом ошибок, чтобы предотвратить фрустрации, иногда впадает в другую крайность и становится не менее зависимым от социальных сил, чем «авторитарное воспитание ». Избежать фрустраций, конечно, невозможно. Реальная жизнь исполнена фрустрациями, поэтому искусственно защищенное детство — плохая подготовка к жизни. Чем больше избежание ранних фрустраций, тем выше вероятность, что впоследствии незначительные фрустрации окажут то же воздействие, какое имеют интенсивные фрустрации на нормально воспитанных индивидов. Тенденция воспитателей «всегда быть хорошими » чревата неблагоприятными последствиями. Во-первых, у ребенка создается впечатление, что агрессивность совершенно запретна и агрессию всегда следует подавлять, внешняя снисходительность делает внутреннее супер-эго (по крайней мере, в отношении агрессии) все суровее, пока ребенок не начнет искать строгого авторитета вовне в качестве облегчения (180). Во-вторых, родители, которые должны подавлять свою агрессивность, затем неизбежно выплескивают ее в нежелательной манере и чрезмерной степени.

В современных концепциях воспитания часто утверждается, что «агрессивность плоха». Мы не знаем, что является «хорошим» и что «плохим». Но мы знаем, что агрессивность необходима во многих жизненных ситуациях, и индивид, не способный к агрессии, подобен импотенту (1349).

Несомненно, что искусственное изменение воспитания отдельных детей не оградит их от серьезных конфликтов. Скорее, наоборот. Эти дети рано или поздно окажутся вовлеченными в еще более серьезные конфликты, поскольку повсюду они столкнуться с противоположностью того, чему их учили дома и в привилегированной школе.

Таким образом, психогигиенические рекомендации действенны в индивидуальных случаях. Но психогигиена весьма беспомощна при столкновении с общественными проблемами. Цели и методы воспитания не прописываются аналитиками, а развиваются автономно под влиянием исторически сложившихся социальных условий и социальных конфликтов. Именно социально предписаны не только степень допущения и подавления инстинктивных потребностей, но также типы фрустраций и способы реагирования на них ребенка. Здесь, однако, не подлежит рассмотрению «сравнительная психосоциология воспитания », новая очень важная область науки (131, 650).

Неврозы не возникают по биологической необходимости, подобно старению; и не детерминируются чисто биологически, подобно лейкемии. Правда, беспомощность человеческого дитя и дифференциация организованного эго из ид представляют собой предпосылку развития неврозов (618). Но даже эти обстоятельства причиняют неврозы не больше, чем желудок — желудочные заболевания. Влияние социальных условий на неврозы вовсе не таково, как при туберкулезе, когда местопребывание и питание могут играть решающую роль в течение заболевания. Неврозы — социальное заболевание в гораздо более строгом смысле. Вытесненные потребности репрезентируют биологические силы, сам факт, что потребности должны вытесняться обусловливается социальным давлением. Необходимость патогенных защит диктуется не лишениями из-за инфантильной недостаточности, а ограничениями, налагаемыми на ребенка высказываниями и поведением родителей и педагогов. Эти воспитательные меры опять же репрезентируют требования цивилизации, которые чужды инстинктивному удовлетворению (561, 1396). И требования современной цивилизации во всех ее проявлениях формируют невротиков (819). Насколько нам известно, другие цивилизации тоже продуци-

повали неврозы, но отличавшиеся от современных неврозов, другими были лишения и, соответственно, реакции на них. Многие формы реагирования, обозначенные в настоящее время как компульсивные неврозы, в других цивилизациях считаются нормальными. Фрейд (610) изучал распространенный в семнадцатом веке «дьявольский невроз », это заболевание не вмещается ни в одну современную нозологию. Действительно, можно наблюдать, как меняется клиническая картина неврозов одновременно с изменениями в обществе. Здесь психолог должен смириться со своей недостаточной компетентностью и согласиться, что этиология неврозов не чисто медицинская проблема и нуждается дополнительно в социологическом рассмотрении (433).

Неврозы возникают в результате неблагоприятных воспитательных мер, социально обусловленных и необходимых в данной исторически сложившейся социальной среде. Методы воспитания не могут измениться без кардинальных перемен в социальной среде.

Если общество становится нестабильным, раздирается противоречиями, исключительно власть определяет направление воспитания и обучения. Нестабильность и противоречия общества отражаются на воспитании и, соответственно, способствуют формированию неврозов.

Возникает сильный соблазн сделать экскурс в социологию воспитания и морали. Однако проиллюстрируем сказанное только двумя простыми примерами.

Самоуважение индивида, а также содержание и выраженность его защит зависят от его идеалов. Идеалы формируются не столько непосредственно воспитанием, сколько всей атмосферой жизни ребенка.

Авторитарное общество воспитывает у своих членов готовность подчиняться, вдалбливая в них авторитарные представления: «Будешь подчиняться, сможешь (реально или мнимо) участвовать во власти, получишь покровительство ». Демократия благоприятствует активному приспособлению, идеалам независимости и уверенности в своих силах. Общества, в которых авторитаризм и демократия находятся в борьбе, отличаются противоречивыми идеалами. Ребенка учат, что он должен подчиняться и слушаться, чтобы получить необходимое, и в то же время ему внушают, что следует всего добиваться самостоятельно. Исторически авторитарный идеал был непререкаем при феодализме, подданные получали блага, если отказывались от независимости. Готовность большинства людей к подчинению необходима для сохране-

ния феодального общества. При зарождении капитализма распространились противоположные идеи. Свободная конкуренция нуждалась в идеалах свободы и равенства. Однако развитый капитализм не только вынудил многих людей снова довольствоваться зависимостью, но экономические противоречия сделали все общество настолько нестабильным, что с исчезновением свободной конкуренции возобновились и авторитарные тенденции. Каждый чувствует опасность в любой попытке утвердиться и даже в самом своем существовании. Это делает активность одиночки бесполезной, и регрессивные устремления к пассивно-рецептивному приспособлению вновь выступают на передний план. Прежние феодальные идеалы ожили и даже усилились. Результат — смешение идеалов, конфликты и, соответственно, неврозы. Современные огромные различия в соотношении демократических и авторитарных начал в разных странах обусловливаются условиями их экономического развития и историческими особенностями. В целом капиталистическое общество, подготавливая детей к той роли, которую играют в жизни деньги и конкуренция, способствует интенсификации анально-садистских устремлений. Это особенно пагубно, когда одновременно нивелируется и подвергается фрустрации генитальная сексуальность (434, 1278).

Второй пример отличается еще большей общностью. В современном обществе многие люди не способны удовлетворить свои потребности, хотя средства для их удовлетворения имеются. В учебниках по психопатологии подробно обсуждается дефектность суперэго у лиц, склонных к воровству. Но проблематично скорее, почему столь многие люди не воруют. Верно, что в первую очередь их удерживает сила внешних обстоятельств. Но большинство отвращаются от воровства не просто насильно или из страха наказания. Социальная действительность пробуждает особый вид совестливости, внутреннюю силу, которая противостоит желанию удовлетворить потребности. Люди не крадут, потому что это «не справедливо ». Таким образом, специальные социальные институты детерминируют развитие у членов общества особых контринстинктивных сил. Эта необходимость должна быть решающим фактором и в антисексуальной ориентации некоторых цивилизаций.

Наши комментарии делают очевидным, что для понимания формирующего влияния социальных факторов на психику не требуется каких-либо изменений во фрейдовской концепции инстинктов, как считают некоторые авторы (653,

820, 921). Инстинктивные потребности — это сырье, подлежащее социальной обработке, задача социологии подробно изучить этот процесс (650). В биологических составляющих заложены разные возможности, некий нереализованный потенциал. Опыт, т. е. культурные условия, трансформирует потенциал в реальность, формирует психическую структуру человека, придавая его инстинктивным потребностям определенное направление, благоприятствуя одним из них, блокируя другие и даже оборачивая некоторые потребности против остальных.

Социальные факторы ограничивают психогигиену не только в рекомендациях по воспитанию детей. Взрослые, как выясняется, тоже зачастую находятся в социальной ситуации, не позволяющей следовать психогигиеническим рекомендациям. Большинство социальных работников психиатрического профиля, вероятно, согласятся, что очень часто выполнение основных требований психогигиены зависит от предпосылок, которые психогигиена не способна обеспечить. Может ли быть первостепенной задачей психогигиены обеспечение каждого работой, питанием, забота об удовлетворении основных потребностей человека?

Верно, что нищета не вызывает неврозов у взрослых. Но она создает фрустрации и, следовательно, регрессии. Нищета не вызывает неврозов, но может быть провоцирующим фактором в их развитии. В этом смысле отчасти правдоподобны давнишние концепции о возникновении неврозов вследствие спешки и конкуренции как феноменов современной цивилизации. Но, кроме того, реальные невзгоды вызывают неврозы косвенно, а именно в следующем поколении, ведь дети воспитываются фрустрированными взрослыми.

Странно, что о неврозах можно услышать два абсолютно противоположных суждения. Одни утверждают, что неврозы — прямой результат социальных бедствий и не удивительна нервозность тех, кому недостает пищи и крова. Другие же говорят о неврозах как своеобразной «роскоши богатых бездельников », и «у рабочего человека, мол, другие заботы в голове, а не нервозность ». Оба утверждения неправильны, и в столкновении мнений выдается только общее эмоциональное сопротивление непредвзятому изучению неврозов. Неврозы в современном обществе имеют огромное распространение и не признают никаких классовых различий. Сделанное заявление не противоречит тезису о социальной детерминации неврозов и только иллюстрирует тот факт, что нравственность, несмотря на

крайнее различие жизненных условий, не слишком отличается в разных классах одного общества (все же имеются небольшие различия, обусловленные скорее не классово, а реальным различием переживаний в детстве) (133, 136, 496).

В жизни взрослых психогигиена была бы эффективна в профилактике неврозов, если бы предотвращала новые фрустрации и последующие регрессии, могла обеспечить способствующее здоровью удовлетворение и воспрепятствовать активации конфликтов детства. Психогигиена была бы еще эффективнее, если бы позволяла предотвратить сами патогенные конфликты и при необходимости воспрепятствовать побуждениям ребенка, рекомендовала бы такой способ действий, чтобы у него оставалось больше возможностей реагировать активно с меньшим чувством вины и уверенностью в себе, принимать разумные, независимые решения и не прибегать к архаичным автоматизмам. Нужна психогигиена, способствующая формированию сильного эго, правильно предвосхищающего последствия своих действий. «Где было ид, должно быть эго », — говорил Фрейд (628). И это высказывание следует дополнить: «Где было суперэго (непроизвольная автономия неразумного чувства вины, принцип возмездия и автоматизмы), должно быть эго (разумное взаимодействие с реальностью)». Такое «долженствование » быстро увеличивается на фоне социально детерминированных преград.

Войны, бедствия и неврозы возникают вовсе не потому, что в нас еще действенны примитивные инстинкты. Скорее в силу того, что мы пока не научились избегать войн и бедствий, разумно и непротиворечиво регулировать социальные отношения, наши инстинкты принимают неблагоприятную форму, которая используется в войнах и бедствиях, продуцирует неврозы.

Неизвестно, будут ли возникать неврозы при иных социальных условиях. Но известно, что при нынешних обстоятельствах социальные факторы сводят мероприятия по их профилактике к сизифову труду.

Сталкиваясь с чудовищными невротическими (и не невротическими) страданиями, иногда отчаиваешься, осознавая, что ежегодно можешь помочь не более чем десяти пациентам. Утешаешься, только поняв, что эта ограниченная терапевтическая работа является одновременно методом научного исследования, который однажды получит широкое распространение.

Библиография

 

Список литературы содержит: а) все монографии и публикации, на которые имеются ссылки в тексте этой книги; б) несколько публикаций общего характера по теме. Библиография ограничивается английскими и немецкими источниками. Монографии и статьи, опубликованные на обоих языках, приводятся в английском издании.

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ В БИБЛИОГРАФИИ

ActaPs. etN. ActaPsychiatricaetNeurologica

Acta Psychol. Acta Psychologica

A. Heart J. American Heart Journal

A. Im. American Imago

A. ]. Dis. Child American Journal of Diseases of the Child

A. f. I. American Journal of Insanity

A. ]. M. S. American Journal of Mental Science

A. J. Obs. and Gyn. American Journal of Obstetrics and Gynecology

A. ]. Orthops. American Journal of Orthopsychiatry

A. J. P. American Journal of Psychiatry

A. ]. Ph. American Journal of Physiology

Allg. Z. f. Ps. Allgemeine Zeitschrift fuer Psychiatrie

Ann. Int. Med. Annals of Internal Medicine

A. Orthopsych. Assn. American Orthopsychiatric Association

Arch. Derm. Syph. Archive for Dermatology and Syphilology

Arch. ges. Psych. Archiv fuer die gesamte Psychologie

Arch. N. Ps. Archive for Neurology and Psychiatry

A. Soc. Ret. Ps-t. Pr. American Society for Research in Psychoso-

matic Problems Assn. Research N. M. D. Association for Research in Nervous and Mental Diseases Autoref. Autoreferat (review by the author)

B. }. D. British Journal of Dermatology

B. J. In. British Journal of Inebriety

BJ. P. British Journal of Psychology

B. М. J. British Medical Journal

Bull. Forest San. Bulletin of the Forest Sanitarium

C. Centralblatt fuer Psychoanalyse

Can. J. M. S. Canadian Journal of Medicine and Surgery

Con. Ferenczi, Sandor: Contributions to Psychoa-

⇐ Предыдущая49505152535455565758Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: