 |
Тебе нечего делать с самим собой 11 глава
|
|
|
|
К.: Автоматика!
С.: И когда вы говорили о семи способах реализации Себя, это тоже немедленно ставит ряд целей для достижения.
К.: Да, и я не против.
С.: Это все – часть одной и той же невежественной идеи, что ты должен делать это, это и это, чтобы получить То; это все та же самая туфта, чушь, собачий бред.
К.: Но поскольку мы говорим о чем угодно, я могу говорить об этом и указывать на то, что ни в чем из этого ты не можешь достигать Того, что ты есть.
С.: Со мной происходит то, что я сразу говорю «до и после», это должно происходить до того, как происходит то, это еще одна моя идея о том, что могло происходить или будет происходить.
К.: И это никогда не кончится. И Я снова говорю, что Ты должен быть, несмотря на это бла‑бла‑бла и того, кто хочет чего‑то достигать. Поскольку это исследование сознания есть функция сознания и никогда не закончится. И это – часть исследования, делающая его до и после. И исследование может происходить только в до и после.
С.: Это единственное, что здесь происходит.
К.: Это сновидение.
С.: В этом его суть, что оно непрерывно создает цель для достижения.
К.: Да, всегда будет другая ловушка. Сейчас я представляю тебе семь ловушек. А до этого, возможно, были бесконечные ловушки в первой ловушке, цели для достижения вроде девушек, матери, любви, чего угодно. А теперь есть вторая ловушка вроде Я‑естьности, потом более тонкая ловушка чистого Я‑осознавания, это действительно тонкая ловушка, а затем ловушка запредельного. А потом даже ловушка Я Я, и ловушка Я‑есть Я есть, а потом ловушка бытия Тем, что является миром. Я могу указывать на эти семь ловушек, я могу их тебе показывать, они могут случаться.
|
|
|
С.: Единственное, что у меня остается в конце всего этого, это то, что все, о чем я могу думать, все, что я думаю, что понимаю из сказанного вами, все то, что происходит у меня в голове и я это осознаю, означает, что я по‑прежнему погружен в это сновидение и ничего не могу с этим поделать. Но это не означает, что это перестанет так продолжаться, и продолжаться, и продолжаться.
К.: И даже это понимание – еще одна ловушка. Понимание случается, а потом его снова не будет, и тогда будет еще одна ловушка. Этому нет конца. И тебя бесконечно будет захватывать То, что ты есть. А я могу сидеть здесь и говорить: кого волнует, что он захвачен Тем, чем он является? Это то, как Ты себя реализуешь. Будучи ловцом, который ловит то, что можно ловить, и Ты всегда – абсолютный ловец, ловящий то, что ловится.
С.: Когда вы говорите «реализуешь себя»…
К.: Нет, я этого не говорю! Я говорю: «То, что ты есть, должно реализовывать Себя».
С.: Именно это я и имею в виду я перефразирую.
К.: И этому не будет конца. Этому не было начала и не будет конца. Следующий глоток кофе – это реализация Того, что ты есть. Я не говорю «ты должен реализовать Себя». Это реализация.
С.: Любое функционирование на любом уровне – это реализация?
К.: Абсолютно.
С.: Так что мистические состояния, мистические переживания, сиддхи – все это вроде леденца в окошке.
К.: Это все просто разные реализации Того, что ты есть. Все это Само‑переживания, но для Того, что ты есть, они не лучше и не хуже, чем глоток кофе. Для Того, что ты есть, тут нет разницы, в нем нет никаких уровней. Нет более высоких или более низких переживаний. Ты переживаешь Себя в том или ином состоянии, и есть все семь состояний. Ты не можешь их отрицать. Поэтому не говорить о них не помогло бы. Я могу только указывать ни них, и Ты должен превосходить их все, будучи Тем, что все их сновидит.
|
|
|
С.: То, что сновидит, когда оно это слышит, оно тотчас допускает, что ему нужно превосходить…
К.: Да, Ты должен превосходить превосходящего.
С.: Который представляет собой еще одну идею.
К.: Нет, это не идея! Ты абсолютно превосходишь превосходящего, будучи Тем, что есть, несмотря на превосходящего, который превосходит или не превосходит. Это превосхождение превосходящего. Это самое легкое, что можно делать. В чем проблема? Отрекаться от отрекающегося, просто будучи Тем, что ты есть, – это то, что ты делаешь каждую ночь.
С.: Но это в любом случае не в наших руках.
К.: Это только в Твоих чертовых руках! Это в той руке, которая не имеет никаких рук.
С.: Но как же так?
К.: Как так! Как ты можешь не быть Тем, что ты есть? Каждую ночь ты делаешь это естественно. Как Ты можешь этим не быть? Просто будь ленив. У Тебя нет никаких дел! Для Тебя здесь нет никакого дела!
С.: Да.
К.: Да.
С.: Да. Я имею в виду нет.
К.: Кто делает Тебя таким занятым? Ты занят только потому, что думаешь, что можешь заключить сделку.
С.: У меня масса идей.
К.: Да, я знаю. Ты торгуешься с самим Собой. Ты становишься маленьким торговцем, покупающим дешево и продающим дорого, как маленький бизнесмен. И ты думаешь, что когда ты имеешь больше, то ты больше. И это делает тебя разочарованным, потому что обладание большим не делает тебя более счастливым. То, что у тебя больше блаженных ерундовых моментов, не делает тебя более счастливым. Потому что когда они случаются, ты уже знаешь, что их опять не будет, и тогда у тебя будет похмелье. Все это делает тебя занятым, подобно бизнесмену, подобно дилеру. А я просто предлагаю тебе конец бизнеса. Закрой дело. Поскольку тебе нечего делать с самим Собой. Это закрытие бизнеса. Поскольку у тебя нет никакого бизнеса, ты и есть бизнес. Но бизнес не является занятым.
С.: Он очень занятой!
К.: Нет!
С.: Да!
К.: Нет, в этом нет никакой занятости.
С.: У меня масса занятости!
К.: Да, у тебя! Призрачного бизнесмена в призрачном бизнесе покупки и продажи чуши.
С.: Да!
К.: Да, это твой бизнес.
С.: У меня надежный бизнес!
К.: Что это такое, то, чем ты можешь обладать и чем ты можешь заниматься? Дерьмо! Это дерьмовый бизнес. Он воняет, с самого начала.
|
|
|
С.: Ну; давайте не будем недоброжелательными!
К.: Ты лучше объяви полное банкротство, потому что тебе больше нечего терять.
С.: Для этого мне даже не нужен адвокат.
К.: Никакого адвоката. Никакого развода. Ты не можешь разводиться с Тем, что ты есть.
С.: Еще одна вещь, о которой я думал, – это занятие сидения с кем‑то – очевидно, «Упанишада» означает «сидеть с».
К.: Да, это святое дело.
С.: Да, но здесь мы якобы сидим с вами. Я знаю, что для вас мы не сидим с вами, но для нас…
К.: Я сижу сам с Собой.
С.: Ладно, да. Но это вы или это То?
К.: Не имею представления. Мне не нужно это знать.
С.: Ага, ладно.
К.: В этом красота Того, что я есть, ему не нужно знать, чем Оно является. Я абсолютно не знаю, чем Я являюсь и чем Я не являюсь. Я называю Себя как угодно.
С.: Но, например, для некоторых людей – они приходят сюда, сидят пять минут и говорят «нет, спасибо».
К.: Слава Богу!
С.: Но для некоторых других вроде меня это как кислород, это нравится, все что угодно.
К.: Да, потому что есть комфорт, запредельный твоему воображению. Я – абсолютный дилер. Я делаю тебя абсолютно подсаженным на То, что ты есть. И только посредством этой абсолютной подсаженности ты отказываешься от всех других подсаженностей. И тогда в абсолютной подсаженности больше нет «подсаженного». И ты максимально наслаждаешься этим. Просто будучи Тем, что ты есть, Ты находишься в абсолютной подсаженности, поскольку не можешь покинуть То, чем ты являешься, но при этом нет никакого «подсаженного» и потому нет никакого «страдающего». И все приходят сюда только для этого. Не из‑за понимания. Это хорошая компания. Абсолютная подсаженность, беспомощность, безвыходность. А потом ты, несомненно, выходишь и тогда снова становишься бизнесменом. Потому что ты хочешь это удержать. Ты хочешь иметь это для себя. И тогда ты уже это потерял, потому что оно не может принадлежать никому.
С.: В относительном смысле, этому нечто нужно есть и спать и платить за перелеты и все остальное. Так мы функционируем.
|
|
|
К.: Лучше работай!
С.: Да, лучше работай. Да. Хорошо, поверьте мне, я этим занимаюсь! Но подразумевается что‑то вроде: плюнь на это, брось все это, забудь об этом – просто пусти все на самотек.
К.: Вот почему Рамана говорил: «Достаточно ли у тебя денег, чтобы искать?»
С.: На самом деле нет, Карл. При том, чем я занимаюсь, нет.
К.: В любом случае с этим ничего не поделаешь. Но если у тебя есть деньги, наследство, тогда, может быть, легче пустить все на самотек.
С.: Но кажется, это продолжается независимо от того, нравится это тебе или нет.
К.: Просто чтобы делать это более или менее болезненным.
С.: Верно.
К.: Но этому никогда нет дела до того, есть ли у тебя что‑то или нет. Если ты должен это делать, тебе приходится это делать. Тебе приходится сидеть веками, сидеть где‑то целые жизни, несмотря на достижение чего бы то ни было.
С.: Если то, что вы говорите, верно, тогда нет никакого времени, тогда сидение в действительности не происходит, тогда нам на самом деле не нужно беспокоиться о целых жизнях.
К.: Переживание сидения будет, я тебе говорю!
С.: Это очень угнетает!
К.: Но это «Йога‑Васиштха» – «увидимся в следующий раз»! И увидимся снова и снова. Этот момент сидения, поскольку он никогда не приходит, он никогда не уходит, будет случаться снова и снова, и Ты сидишь вечно. И вечно говоришь о самом Себе, на каком бы уровне Ты ни говорил о Себе. Ты говоришь о самом Себе, покупая кусок мяса у мясника, на втором уровне Ты говоришь о Духе, а потом об осознавании. Это все разные уровни, но Ты всегда говоришь о самом Себе. Но посредством всего этого говорения ничего не происходит.
С.: Вот другой странный опыт – когда слушаешь вас, это очень привычно. Это очень знакомо, и все же я выхожу отсюда и кто‑то спрашивает меня: «Что говорил Карл?» – «Он говорит, будь Тем, чем ты не можешь не быть». – «Что это означает?» – «Если бы я знал! Спрашивайте его!»
К.: Это то, на что я могу только указывать, – в сидении здесь нет никакого преимущества. Ты ничему не учишься. Ты даже ничему не разучиваешься. Поскольку это просто еще одна ловушка. Для меня нет никакого узнавания или даже забывания. Поскольку То, что ты есть, никогда ничего не узнавало, ему никогда не нужно ничего забывать. А тот, кому нужно чему‑нибудь разучиваться, раз‑обусловливать себя, – это все равно дилер, бизнесмен, который думает, что, имея меньше, он имеет больше. Пусть он это делает. Мне нравится Ришикеш, у них есть риши за кэш[35]. Мне нравится существование, оно рождает шутки над шутками над шутками. И в его шутках так весело! Порой это выглядит слегка грубо, но для существования даже это – шутка. Так что в этом смысле для Того, что ты есть, все это куклы для аварийных испытаний. В любом случае оно рано или поздно будет разрушено. А аварийные куклы используются для переживаний, но не то чтобы был кто‑то, кто может быть этим убит или что‑то получить. Оно всегда ищет какую‑нибудь куклу, способную говорить о том, о чем не может говорить никто. И если это будет случаться, то это будет случаться. Но это – не какая‑то особая кукла. Это все равно кукла. Так что все это, что ты здесь видишь, – по‑прежнему испытательная кукла для Того, что есть. В ней нет ничего особенного. Просто громкоговоритель, который может говорить то, что обычно уничтожает громкоговорители. Поскольку все другие громкоговорители, которые пробовали, кончают в сумасшедшем доме. Громкоговоритель не был готов для этого, так что «пока, следующий». На самом деле сознанию все равно. Фантастика. Никогда не кончающаяся история.
|
|
|
С.: И огромный аппетит.
К.: Оно никогда не удовлетворяется. Оно никогда не может получить достаточно самого Себя. Но это прекрасно. Ты никогда не можешь получить достаточно Того, что ты есть. И никогда нет никакого переживания удовлетворенности. Поскольку удовлетворенности нет ни в каком переживании. Поэтому Ты всегда голоден. И этому никогда не будет конца. Поэтому Ты никогда не будешь получать достаточно самого Себя. Для Того, что ты есть, нет ничего достаточного. Достаточно только То, что ты есть. Но Ты никогда не можешь получать достаточно из своего переживания. Ни в чем нет никакого удовлетворения. Слава Богу. Удовлетворенность – это твоя Природа. Но это фиктивная удовлетворенность[36]. Это сейчас – выдумка. Но То, природа Сат, – это удовлетворенность. И То, являющееся Природой Сат, не знает никакого Сат. Но когда Сат знает Сат, это фиктивная удовлетворенность. А в фикции Ты не можешь быть удовлетворенным. Эта фикция не может Тебя удовлетворять. Поэтому только то, что не является фиктивной удовлетворенностью, что есть Сат и даже не знает Сат, в этом есть удовлетворенность. Это факт. Ты есть То. Так что это – удовлетворенность. Но здесь это все фикция. Что бы Ты ни переживал – фикция. И мне это нравится. Это самое лучшее. Ты не можешь знать самого Себя ни в чем. Слава Богу. Но при любом маленьком воображении, будто Тебя можно знать, Ты становишься страдальцем. Уже воображая, что Тебя можно знать, Ты делаешь Себя объектом времени, объектом, который можно знать. Это уже ад. Все это воображение. Но как Ты можешь это остановить? Тебе приходится быть тем, что ты есть, даже несмотря на эту глупую идею или воображение Того, что ты есть.
С.: Вы смеетесь над собой, называя это сновидением.
К.: Эта любовь случается. Если бы Ты мог это прекратить, Ты бы сразу это прекратил. Потому что Ты начал ненавидеть любовь. Это делает Тебя искателем. Так что сперва, любя Себя, Ты хочешь раскрыть все.
А теперь Ты начал ненавидеть Себя за любовь к Себе. И теперь, из‑за той ненависти, которую Ты испытываешь к любви к Себе, Ты медитируешь, Ты пробуешь все, чтобы найти выход из этой любовной связи. Так что сперва есть любовь, а теперь ненависть. И если бы Ты Себя поймал, Ты бы не стал Себя обнимать. Ты бы сразу убил Себя за то, что Ты с Собой сделал. Поразительно. Ты ищешь Себя не ради любви.
С.: Я хочу вернуться к тому что вы продолжаете говорить. Я не мог понять, что вы имеете в виду под «просто будь тем, что ты есть».
К.: Я этого не говорю. Будь Тем, чем ты не можешь не быть.
С.: Так как с вашим бытием?
К.: В этом нет никакого «как». В этом нет никакого «как ты поживаешь?».
С.: Но вы также говорили, что это случается, когда ты входишь в состояние глубокого сна.
К.: Это не случается. Все прекращается, а Ты по‑прежнему То, что ты есть. Ты есть, несмотря на мир.
С.: В глубоком сне…
К.: В глубоком глубоком сне. Глубокий сон – не То. Глубокий глубокий сон – это отсутствие даже присутствия кого бы то ни было, кто есть или кто спит или не спит. Вот что такое глубокий глубокий сон. В глубоком сне все еще есть осознавание. Глубокий глубокий сон есть, даже несмотря на это осознавание. И каждую ночь Ты – То.
С.: Это единственный способ быть в Том состоянии? К.: Нет. Здесь и сейчас ты – То.
С.: Но я могу все еще сновидеть.
К.: Так что?
С.: Так что в так называемом бодрствующем состоянии человек всегда То, что он есть?
К.: Ты всегда То, что ты есть.
С.: Несмотря на все сновидение?
К.: Это просто означает, что Ты должен знать Себя как То, чему никогда не нужно знать Себя, чтобы быть Собой. И это – глубокий глубокий сон. Это не то чтобы ты был должен оставаться в глубоком глубоком сне. Это было бы слишком много. Это снова было бы на одного слишком много.
С.: Так можно быть в глубоком глубоком сне, будучи бодрствующим?
К.: Нет. Мне опять приходится повторять: Ты не можешь не быть Тем, что ты есть. Сейчас! И как Ты есть сейчас, Ты есть в глубоком глубоком сне. Ты есть с и без, вот и все.
Не то чтобы Ты был больше или лучше в глубоком глубоком сне. Ты просто есть с и без. И когда ты есть без, никто не жалуется, когда он есть без. Недовольство случается только с.
С.: И вы говорили о чем‑то, что всегда удовлетворено.
К.: Это То, чем ты являешься. Это не фиктивная удовлетворенность. То, что является ученым, – это То, что он есть. Но когда ученый ищет ученого – это научная фантастика. То, что является искателем, – это То, что ты есть. Но когда искатель ищет То, что является искателем, – это фикция искателя.
С.: Так что То, что видит, удовлетворяется. Оно видит все, но не видит.
К.: Оно не видит. Ладно, я возвращаюсь к моему знаменитому кулаку (сжимает кулак): Сердце. Это Сердце, Жизнь, Пара‑Брахман. Если Это пробуждается, начинает осознавать, или реализовывать, Себя, Оно пробуждается как осознающий, реализовывающий (вытягивает большой палец). Затем переживать Себя как процесс осознавания, реализации (вытягивает указательный палец). Затем переживать Себя как то, что может осознаваться, реализовываться (вытягивает средний палец). Но что представляют собой эти три по своей Природе? Природа всех трех – То, что есть (снова сжимает кулак). Так что в присутствии осознавания и в отсутствие осознавания Ты – само Сердце, которое не знает никакого Сердца. Вот и все. Это самое простое. Поэтому Ты здесь есть в присутствии осознавания, реализации, Ты – То, что является присутствием присутствия видящего, присутствием присутствия видения и присутствием присутствия того, что можно видеть. Ты есть То, что является общей картиной. Но Тебя нет на картине. Вот и все. Ты – То, что есть То. Ты – адвайта, где нет никакого второго, и ты То, что является ведантой, реализацией Того. Веданта и адвайта не различны по Природе. Но нигде в этой реализации Ты не можешь находить самого Себя. Нигде в этой троице Ты не потерял Себя. А поскольку Ты не потерял Себя ни в одном из них, Ты не можешь находить Себя. Будучи Тем, что Ты никогда не терял, Оно никогда не может быть найдено ни в одном из этих трех. Все это – проявление Того, что ты есть. Ты – проявленное и непроявленное То, что ты есть. И ни одно из них не лучше и не хуже. В тот момент, когда Ты становишься осознающим, ты не ведаешь, чем Ты являешься. Но Ты – То, что является неведением. Поэтому То, что является неведением, – это То, что ты есть как Знание, поскольку есть только Знание. И никто не может этого знать. Но каждый этим является. Очень просто. Слишком уж просто для твоего активного бизнеса.
С.: Что является первым и последним препятствием для узнавания?
К.: Никакого препятствия нет, вот в чем проблема. Что может препятствовать Тебе быть Тем, что ты есть? Никакого «другого» нет. Нет никакого второго, кто может препятствовать Тебе быть Тем, что ты есть. Никогда не было никакого препятствия. Препятствия есть только в сновидении, когда ты – одно из этих трех. И только Бог, как творец, хочет изменять свое творение. В этом (кулак) – безмолвие. Покой создает Покой. Поэтому гармония никогда не может быть в дисгармонии. Для гармонии нет никакой дисгармонии. Дисгармония может быть только в тех различиях, когда Ты причаливаешь к одной из тех пристаней. И тогда Ты уже пребываешь в дисгармонии разделения. Но это разделение сновидения. Это дисгармония сновидения. В любой момент, когда Ты хочешь изменить эту дисгармонию сновидения, Ты не можешь ее убить, Ты не можешь от нее избавиться. Поскольку как можно избавиться от сновидения? Как можно избавиться от иллюзии? Ее даже нет. Она не имеет субстанции. Как можно ее убить? Как можно избавиться от чего‑то, чего нет? Так что главная проблема – это то, что никакой проблемы нет!
С.: Так что, это проявление видящего, видения и видимого – игра сознания?
К.: Это не игра. Это просто проявление Того, что ты есть.
С.: Проявление сознания?
К.: Не нужно это как‑то называть! Просто будь Тем, что является самим проявлением. Просто будь Тем, что реализует Себя в качестве реализующего, реали‑зовывания и того, что можно реализовывать. Но как реализующий ты не отличаешься от того, что ты реализуешь. Ты есть То. И Ты не можешь не быть Тем. Поскольку сновидение видящего, который видит то, что можно видеть, есть только потому, что есть Ты. И Тебе не нужно знать То, чтобы быть Тем. И Оно не против, чтобы Его называли как угодно, Оно никогда не возражает. Ты можешь называть Его хоть нижним бельем. Но только будь Тем, чем ты не можешь не быть, и чему нет никакого второго. Поскольку Оно даже не знает само Себя. То, что не знает даже само Себя, как
Оно может знать других? Но в любой момент, когда Ты знаешь самого Себя, Ты создаешь других. Потому, что Ты одинок. Одинокий Бог. И тогда одиноко создающий других Богов. О Боже, о Боже. И затем Он, быть может, обретает это состояние бытия всем в одном, и тогда Он чувствует Себя немного больше в безусловной любви. Но что такое безусловная любовь? Еще одно обусловливание. Кому нужна эта чертова безусловная любовь? Только одинокому Богу, который хочет быть в безусловной любви с самим Собой. Разве это не забавно? Всемогущий, То, что есть сама Энергия, изображает глупого. «Бедный я, бедный! Никто не любит Меня таким, как Я есть. Мне нужен милый друг, который принимает Меня таким, как я есть». Разве это не фантастично?
С.: Нет!
К.: Да, если ты в том бизнесе, то ты в чертовском бизнесе. Потому что ты – маленький дьявол, который хочет быть любимым даже потому, что он – маленький дьявол.
С.: Так что, у видящего нет ощущения, что он создает самого себя?
К.: Видящий? Нет никакого видящего.
С.: Видящий, стоящий за видящим.
К.: Нет никакого видящего позади видящего! Что это был бы за видящий?
С.: То, что заставляет видящего …
К.: Нет ничего такого!
С.: Что‑то, что…
К.: Нет никакого чего‑то! Опять научная фантастика! Ученого невозможно убить. И ученый хочет выяснять. Сознание подобно ученому. Оно всегда хочет идти глубже и глубже, оно хочет идти за сцену. Что за ней? Обладать этим!
С.: Быть может…
К.: Ты просто хочешь выживать как маленький ученый, который говорит «быть может». Ты хочешь оставаться в деле. Оставайся в деле и страдай. У меня нет никаких дел с тем страдальцем, который хочет оставаться страдальцем, потому что страдалец страдает потому, что он думает, что тогда его может больше не быть. Потому, что ты боишься Того, что ты есть, и я в этом не участвую. Ты боишься, что ты можешь не существовать, когда ты будешь Тем, что ты есть, и тогда больше не будет забавы. Так что ты скорее будешь в страстной забаве страдания, чем Тем, что ты есть, потому что думаешь, что это будет конец твоей маленькой забавы, которая у тебя есть сейчас. Поэтому ты играешь в ту игру: «У меня есть это маленькая забава, и я хочу ее сохранить, даже если это означает страдание. Потому что это я знаю, а другого я не знаю. И не хочу знать, возможно, потому, что если бы я знал, „меня“ бы не было».
Но если судьба к тебе милостива, «ты» рано или поздно будешь отброшен, как горячая картофелина.
С.: Но если есть милость…
К.: Если была бы милость, она бы сразу отбросила «тебя», потому что кому ты нужен? Но даже милость – фикция. Если бы была милость, никого из «вас» здесь бы не было. Какая милость позволила бы вам случиться? Если бы был всемогущий Бог, что бы Он делал? Вы действительно думаете, что Он бы с вами играл?
С.: Вы имеете в виду, что никакой милости нет, и именно поэтому мы здесь?
К.: Милость есть, потому что нет никакой «милости». Поскольку То, что является милостью, не знает никакой милости и не нуждается ни в какой милости. И это – милость милости. Но если бы была милость, то эта милость сразу бы тебя отбросила. Если бы был Бог, Он бы просто убил тебя, как только увидел. Поскольку ты был бы чересчур много, как любой был бы чересчур много. Если бы Он мог, Он бы уничтожил всю Вселенную одним ударом. Если бы Он мог избежать просыпаться утром, Он бы просто уничтожил все сущее. Если бы была кнопка, которую ты мог бы нажимать утром и мир бы исчезал, ты бы никогда не расставался с этой кнопкой. Будь честным. Кто бы ни просыпался утром, ты бы никогда не расставался с этой кнопкой! Каждый медитатор хочет найти эту кнопку, если ты нажимаешь здесь, все прекращается. Выключающая кнопка. Убивающая кнопка. Во всем есть интенция смерти. Ты хочешь убивать все, поскольку ты сыт этим по горло. Так что если бы Бог мог помогать Себе, убивая что‑либо, Он бы сразу это убивал. Это может быть лишь относительный Бог, кто знает этот мир и хочет от него избавиться. То, что является Богом, даже не знает мира, даже не знает Себя. Но только То, что является Энергией, только То, что является абсолютным Сновидцем, и только То могло бы что угодно. Но Его это не интересует. А тот Бог, кого это интересует, не имеет для этого энергии. Поэтому между этим нет никакого смешения, нет никакого моста. Сновидение продолжается, и То, что сновидит все сущее, не заинтересовано что бы то ни было менять, поскольку Оно даже не знает сновидения. Оно не знает сновидца, сновидения и того, что можно сновидеть. А то, что знает сновидение, уже часть сновидения. И только в сновидении ты хочешь избегать сновидения, там это кошмар, в хорошем сне и в плохом сне. Но для Того, что является сновидением, нет даже сновидения. Жаль.
С.: Кому жаль?
К.: Я лгу. Тебе следовало бы уже знать меня. Я лгу, когда открываю рот. Когда я говорю, что мне жаль, это одна из самых больших неправд. Я никогда ни о чем не сожалею. Нет никакого сожаления – о чем? Что есть, чтобы сожалеть?
|
|
|
