 |
Тебе нечего делать с самим собой 12 глава
|
|
|
|
С.: Еще один способ не сожалеть – это приятие.
К.: Забудь о приятии и просто будь Тем, что ты есть.
С.: Это клише – быть Тем, что ты есть…
К.: Нет. Принимать – это клише. Это еще одно клише. Этот никому не помогает. Мне нравится Рамеш, мне кажется, в 1995‑м он говорил: «Самое близкое, как ты можешь подойти к приятию, это то, что ты никогда не можешь принять». Это уже покой ума, личный покой ума. Делай это. Если ты можешь это делать, будь счастлив. Но посредством ничего из этого ты не можешь достигать Того, что ты есть, что является Приятием. А самому Приятию никогда не нужно ничего принимать. Оно даже не знает Приятия, оно является Приятием. Это То, что есть Сердце, но Сердце не знает никакого Сердца. И Сердцу ничего не нужно, нет никакой нужды ни в чем. А то, чему нужно что‑нибудь принимать, пусть принимает или не принимает. Кому какое дело, если фантом принимает или не принимает? Но если тебя интересует счастье фантома, ладно, возможно, фантом менее огорчен или менее стеснен, когда есть приятие. Чудесно. Я не возражаю. Но это, конечно, временно. Поскольку всегда есть пределы терпимости. И всегда будет предел терпимости, который будет пересекаться снова и снова. Никогда не было никого, кто был достаточно терпимым, чтобы у него не было пределов терпимости. И только для Того, что ты есть, нет никакого предела ничего, даже терпимости. И любой покой, который ты можешь обретать посредством терпимости или приятия, это временный покой. Наслаждайся им, пока он длится. Но знай, что однажды его не будет.
С.: Хочется надеяться, что он длится всю жизнь.
К.: Продолжай надеяться! Надежда – это ад. Потому что только дьявол надеется, что однажды ада не будет. Когда есть дьявол, есть и ад. Тотчас же. Когда Бог знает Себя, Он создает свой собственный ад. Немедленно. И из ада нет выхода. Аллилуйя. И ты не можешь из него выбраться, поскольку это воображаемый знающий – уже воображаемый знающий. И когда тот воображаемый знающий создает свой собственный ад, это воображаемый ад. Кому нужно избавляться от того фантома? Только еще одному фантому. Только фантому, который знает фантома, нужно, чтобы фантом уходил. Пусть фантом развлекается. Что делать с фантомом?
|
|
|
С.: Фантом сновидит, что он развлекается.
К.: Нет. Фантом не сновидит. Фантом – это уже что‑то, что снится. Как может то, что снится, что‑либо сновидеть? Фантома даже нельзя винить.
С.: Фантом не живет в мире сновидения?
К.: Фантом является сновидением. Никто не живет ни в каком мире. Фантом – это весь мир, вся Вселенная. Это не только твой маленький персонаж сновидения. Весь мир – это фантом, и маленькие фантомы в мире, маленькие куклы в кукольном домике, все это – фантом. Это не то что фантом – этот маленький персонаж. От того, возможно, было бы легко избавиться. Его можно просто застрелить или что‑нибудь в этом роде. Но как избавиться от всего проявления? Каждый только думает о самом себе: «Если я избавлюсь от моего маленького эго, мне будет лучше, – говорит эго. – Но как избавиться от всего здесь? Старайся!» Так что каждый старается избавиться от маленькой личной истории. А потом: «У меня больше нет личной истории. Я никогда не рождался». Говорит кто? Но «катастрофа» простого бытия Тем, что ты есть, уничтожает всю историю. Нет даже истории Вселенной, нет даже Вселенной. Просто посредством бытия Тем, что ты есть. Мгновенно.
С.: Иначе другие делают тебя реальным.
К.: Да, у Тебя нет никакой истории, но другие, они тебя знают. Я всегда говорю людям, которые заявляют: «У меня больше нет никакой истории. Дома никого нет». – «Живи со своей матерью. Она расскажет тебе, кто не рождался. И если ты сможешь жить с ней один год, ты вернешься. Если ты тогда все еще будешь пробужденным и будешь считать себя просветленным, мы сможем опять поговорить. Но сперва попытайся жить со своей матерью!» В качестве испытания.
|
|
|
С.: Это так вы испытывали свое состояние, Карл?
К.: Мое состояние?
С.: Как я понимаю, ваша мать сейчас мертва?
К.: Слава Богу! Но теперь вокруг меня тысяча матерей.
С.: Ты избавляешься от одной и появляются десять!
К.: Да, по меньшей мере. Теперь у меня матери по всему свету, которые говорят мне, что для меня хорошо, что мне следует делать.
С.: То, что вы описываете, совсем противоположно медитации! Пытаться делать медитацию или жить со своей матерью.
К.: Да, пытаться медитировать со своей матерью! Или со своим отцом. Даже хуже. Выхода нет.
С.: Так что то, как вы смотрите на духовные …
К.: Дела?
С.: Дела. Люди, которые являются так называемыми просветленными, все писания, все философы…
К.: Мне все это нравится! Я это люблю!
С.: Да, но ваш подход к этому похож на разрушительный или деконструктивный.
К.: Да, я убиваю это, любя это.
С.: То, что западные философы называют деконструкцией.
К.: Нет, я иду даже так далеко, что уничтожаю уничтожителя.
С.: Похоже, у вас постмодернистский подход.
К.: Пост‑смертный!
С.: Вроде разрушения всего, что есть.
К.: Да, но то, что я действительно делаю, – это уничтожение уничтожителя. Именно так Шива уничтожает Шиву. Поскольку даже в разрушении есть надежда, что однажды все будет уничтожено и тогда тебе будет лучше. Нет! Я уничтожаю уничтожителя. Это твой худший кошмар. Я сижу здесь, уничтожая для Тебя уничтожителя. Разрушая разрушителя. Поскольку ничто вообще не может быть уничтожено. И кому нужно что‑то уничтожать? Нет, я ничего не уничтожаю. И говорю фантому: «Никому не нужно, чтобы тебя не было!» Это худший сценарий, в котором может не быть фантом. Поскольку если никому нет дела, есть ли кто‑то или нет, это сразу убивает фантома! Только то, что нет никого, кому вообще было бы дело до присутствия или отсутствия фантома, действительно убивает фантома. «Я – слишком многое! Без меня существование не может быть существованием! Ха‑ха! Я – слишком многое!» Он всегда считает себя настолько важным, что думает, что он должен уйти, чтобы Существование могло быть счастливым? Ха‑ха! Вот так шутка! Какое он чванливое ничтожество! Он может быть или не быть, кому какое дело? Он может быть там вечно как гость. У Того, что является самим домом, никогда нет никакого гостя. Оно даже не знает гостя. Только гость знает гостя. И потому он все время гадает: «Я слишком много или я не слишком много?» Гадает, гадает, гадает. Гость, который гадает, что съесть следующим. Всегда голодный до следующего. Всегда думающий: «Кто уделит мне внимание? Быть может, у меня есть компания, еще один гость в доме. И тогда по крайней мере другой гость меня знает». И тогда ты – хозяин. Принимающий фантомов. Иллюзорный хозяин, принимающий иллюзорных гостей. Вот что такое это сознание. Иллюзорный хозяин, создающий гостей, потому что он не может быть в одиночестве.
|
|
|
С.: То, что вы делаете, – это уничтожаете зеркало, в котором вы видите самого себя.
К.: Я уничтожаю даже то, что можно было бы видеть в зеркале. Единственный способ уничтожать фантома – быть Тем, что ты есть, что никогда не знает никакого фантома. В тот момент, когда ты хочешь избавиться от фантома, ты сам являешься фантомом. Только фантому нужно избавляться от фантома. То, что ты есть, даже не знает фантома. Это подсказка «Кого это волнует?». То существование, которое волнует твое присутствие или отсутствие, – это фальшивое существование. То, что является Существованием, даже не знает существования. Нет никакого вопроса о том, есть кто‑то или нет. Но это худший сценарий для фантома – что даже ему самому нет дела до себя.
С.: Так что существование – это допущение фантома?
К.: Идея существования есть только потому, что есть существование фантома. Иллюзорное сознание, порождающее иллюзорное существование. Одно соединяется с другим. Фикция создает фикцию. Вымышленное сознание, играющее все роли. Но сознание – это уже фикция. Это слишком много для сознания. Ты должен быть Тем, что ты есть, и тут уже являешься Тем, что ты есть, несмотря на сознание. Тому, что ты есть, не нужно никакого сознания. А то, что нуждается в сознании, чтобы быть сознающим, ложно.
|
|
|
С.: Ты не являешься сознанием, Ты есть, несмотря на сознание?
К.: Абсолютно! Кто претендует на то, чтобы быть сознанием? Только сознание объявляет себя сознанием. Есть два сознания. И сознание – это все, что есть. Но все, что ни есть, – это не То, что есть. Потому что то, что должно быть, чтобы быть, – фикция. Тому, что ты есть, даже не нужно быть, чтобы быть.
С.: Кажется, ты почти можешь это ухватить.
К.: Это больше, чем ухватить. Ты и есть это! Это больше, чем знать это.
С.: Я это слышу!
К.: Ты не слышишь этого!
С.: Я не слышу это. Я являюсь этим.
К.: После тринадцати лет, опять!
С.: Верно, после тринадцати лет. И я все еще здесь сижу!
К.: Вообрази, что мне было бы дело до чьего‑то прогресса. И до того, слушает ли меня кто‑то. Или до чьего‑то понимания. Вообрази, что мне это было бы не все равно. Я действительно был бы самым разочарованным человеком на свете.
С.: Это не такая уж проблема!
К.: Я и не возражаю. Я наслаждаюсь невозможностью понимания Того, что ты есть, момент за моментом. Это наслаждение Тем, что никогда не может быть понято. И я никого не могу винить в том, что он это не понимал. Потому что в любом случае нет никакого способа это понимать. И никакой потребности в этом.
С.: Потребность в этом – это ловушка.
К.: Да, ты бедный ублюдок потому, что тебе нужно знать самого Себя. Это делает Тебя бедным фантомом. Так что? Ты все равно являешься Тем, что ты есть!
С.: Это со‑зависимость.
К.: Ты – компания со‑зависимостей. Поэтому любая компания – это со‑зависимость.
С.: Я хотел понять, что вы имеете в виду под «То, что я есть, предшествует сознанию»?
К.: Несмотря на. Это не прежде. Ты можешь называть это прежде или за пределами. Но это даже за пределами запредельного и предшествует предшествующему. Идее предшествующего. То, что предшествует идее предшествующего. То, что за пределами идеи запредельного. Это То, что ты есть. Поскольку То, что есть до, не знает никакого предшествующего, а То, что за пределами, не знает никакого запредельного. Так что это за пределами запредельного и предшествует предшествующему. Это То, что есть до, но не знает, что значит быть до. А То, что за пределами запредельного, – это То, что находится за пределами, но не знает никакого «за пределами». И это невозможно постичь. Слава Богу. Вообрази, что кто‑то мог бы это понимать!
|
|
|
С.: «До» и «за» предполагают время, разве нет?
К.: Ты делаешь это таким! Потому что ты хочешь делать это личным. Ты хочешь продолжать существовать в бытии до. Но ты не можешь продолжать существовать в предшествующем, вот в чем фокус. Если ты есть просто до, то нет никого, кто может продолжать существовать. Так что будь до. И в до нет никакой истории, а без истории нет никакого «я». Это катастрофа, о которой говорил У. Г. (Кришнамурти), бытия Тем, что есть до, катастрофа всех историй всей Вселенной. Это касается не только твоего личного или безличного. В том бытии до сгорает дотла все, что ты узнал и знал.
Поскольку нет никого, кого это заботит. В этой беззаботности есть просто естественное прекращение всего, чем ты являешься и чем ты не являешься. Естественно. Так что это – трюк.
С.: Это то, что он имел в виду, когда говорил, что с катастрофой все исчезало из его системы?
К.: Да, потому что он и есть система. Поскольку система не знает никакой системы. Это Абсолют, который есть прежде, и просто бытием Тем есть вымывание всего, что может быть вымыто. Даже «вымывание» вымывается. Даже идея системы вымывается и даже идея очищения. Просто посредством бытия Тем, что ты есть, что никогда не нуждается ни в каком очищении. Так что та катастрофа – это катастрофа всего, что ты можешь знать. Знающий, знание, то, что можно знать, стираются. Если То хочет, чтобы ты исчез, ты мгновенно исчезнешь. А если То здесь ни при чем, ты можешь делать здесь что угодно, все равно ничего не случится.
С.: Так что мы все время бежим от одного к следующему..
К.: Вы – хомяки. Накапливающие то, что можно накапливать.
С.: И если колесо останавливается…
К.: Нет, колесо останавливается и тогда ты кончаешься: «Для меня колесо остановилось!»
С.: И тогда ты читаешь лекции с колеса.
К.: Да. Тогда ты мистер Уиллер[37]. Он остановил свое колесо.
С.: Когда вы говорите, что Аруначала – это источник Вселенной…
К.: И даже этот источник – воображение.
С.: Я немного размышлял об этом…
К.: То, что я есть, видит, что даже самое высшее осознавание, которое есть чистый свет, это по‑прежнему воображение, а Ты по‑прежнему есть прежде или независимо от этого – это отнимает последнюю надежду. Так что же? Если даже это не может дать тебе Того, что ты ищешь, так что же? Если даже божественный свет Шивы – это просто воображаемый свет. Что еще может случиться? Что еще можно отнять? Что еще может отпадать как тот божественный свет Шивы? Так что ты должен быть Тем, что ты есть, даже несмотря на, поскольку Ты уже есть несмотря на. Это несмотря на, это разрушение «второго», этот последний дом кончается. Но никто не знает почему. Но он пропадает. Что делать? Заявлять, что с того времени Ты выходишь из абсолютной Тьмы твоего абсолютного Существования, и самое первое переживание – это свет, а второе – пространство, а потом это (плотность) – это естественное переживание Того, чем ты являешься. Но это не что‑то особое. Это просто то, что переживает каждый. Ты просто сосредоточиваешься на этом чертовом «я»‑бифштексе. И ты действительно воображаешь, что чем‑то рискуешь, если этот кусок мяса исчезает. И тогда следующее, о чем ты думаешь, это есть ли Дух, и тогда ты сосредоточиваешься на этом. Так что ты – наладчик[38]. Ты всегда налаживаешь. Ты хочешь налаживать что‑то, что никогда не нуждается в налаживании. Так что мне не нужно быть героем, чтобы быть Тем, что я есть. Мне не нужен героин. Я – сам Наркотик. Я – само Экстази. И этот Экстази – безмолвие, которое никогда не может быть нарушено. Ничто другое не может давать мне тот экстаз Того, чем я являюсь.
С.: Вам следует быть осторожным, Карл, именно так начинался каннибализм!
К.: Ты думаешь, когда они едят это тело…?
С.: Возможно, вы знаете…
К.: Я знаю, что ты имеешь в виду. Но я могу стрелять. И 20 лет занимался карате! Но я знаю, что каждый хочет есть то, что невозможно съесть. Каждый ходит вокруг просветленной колбасы в Ашраме Раманы и думает, что посредством этого он может что‑то получить. Мумифицированное тело, излучение света, и все бегают вокруг и падают перед колбасой на верху лингама. Мне это нравится! Насколько глупым это может становиться? Посмотрите на это! Посмотрите на божественную глупость! Хождение вокруг Кайласа, простирание. Однако все это должно происходить. Все это неизбежно. Несмотря на то что это никому не нужно, это должно происходить. Несмотря на то что Вселенная уже такова, как она есть, и Бог является абсолютным, и все является завершенным, все маленькие аспекты медитации, чего угодно, должны выполняться, будут выполняться, уже выполняются. Выхода нет! Я все равно называю это глупым. Но невозможно избежать того, чтобы быть достаточно глупым, чтобы верить в самого себя. Ты всегда будешь снова верить в то, чем ты являешься, и, веря в то, чем ты являешься, ты оставляешь самого Себя. Но посредством того верования в то, чем ты являешься, даже в переживании оставления самого Себя, ты не оставил самого Себя. Это переживание верующего, оставившего то, что является верующим. Но даже посредством этого ты не оставил самого Себя. И тогда ты, возможно, вспоминаешь свою религию, ты возвращаешься обратно. Но никто не возвращается посредством возвращения и вспоминания. Но это все равно происходит. Так что Ты не можешь избежать всех этих переживаний. Что делать? Я лишь могу указывать, что ничто из этого не может дать тебе То, что ты ищешь.
Лучше здесь и сейчас быть Тем, что ты есть, и не откладывать то, что в любом случае никогда не нужно искать. Но даже это слишком много. Кому это нужно? Но мне все равно приходится это говорить. Этот парадокс невозможно разрешить. Несмотря ни на что, Ты есть, но это все равно происходит. Тебе приходится реализовывать Себя. Ты не можешь не реализовывать Себя. И если Ты реализовываешь Себя как этот Карл, говорящий о том, что не нуждается в том, чтобы о нем говорили, или Ты – мясник, убивающий свинью, или Ты – домохозяин. Если Ты домохозяин – будь домохозяином. Если Ты хороший, то Ты хороший, а если Ты плохой, то Ты плохой. Если Ты влюбленный, то Ты влюбленный. Если Ты хороший или плохой – это не имеет значения. В любом случае Ты абсолютен по своей Природе. Ты абсолютно хороший любовник и Ты абсолютно плохой любовник. И Ты абсолютное что угодно. Абсолютно глупый – отбирает ли это Твою абсолютную природу? Нет. Ни в чем никакой опасности.
С.: Так что вы упоминали этих простирающихся людей как своего рода глупость, верно?
К.: Это часть неведения.
С.: Они получают то, что хотят…
К.: Нет, я там никого не вижу. Это просто сознание, играющее кого‑то.
С.: Но при этом они воображают, что они счастливы.
К.: Нет, там нет никого, кто что‑то воображает. Нет никого, кто глуп, есть только глупость. Но нет никого, кто глуп. И Я лишь говорю, что Ты можешь реализовывать То, чем ты являешься, только в глупости. Но при этом никто не становится глупым. Нет никого, кто глуп. Или туп. Но все равно есть неведение. Но в том неведении никто не становится несведущим. Попробуй найти того, кто несведущ. Ты не можешь никого найти. Это окончательное лекарство Нисаргадатты: попробуй найти больного. Ты не можешь никого найти, где бы Ты ни искал, этого нет. Так что же делать? Это не помогает. Слава Богу. Ты не можешь избавиться от Того, что ты есть, а ты есть То. Что бы Ты ни пробовал, никакого успеха не будет.
С.: Нисаргадатта тоже использовал это слово «прежде». Ты есть прежде того, чем ты себя считаешь.
К.: Ты есть прежде того, чем ты себя воображаешь.
С.: Вы используете «прежде» в том же самом смысле?
К.: Да, я мог бы использовать его так. Ты есть прежде, Ты есть, несмотря на присутствие или отсутствие любого воображения. Ты должен быть, несмотря на воображаемое «быть». Чтобы могло быть воображаемое Существование, должно быть Существование, которое не является воображением. Само Существование, которое должно быть прежде, во время и после, того присутствия или отсутствия любой идеи существования. Так что Оно уже есть, когда есть идея, и Оно все еще будет, когда идеи уже нет. Так что Оно есть всегда, несмотря на присутствие или отсутствие. Оно непрерывно. Оно есть всегда. И только То – Природа жизни. То, что есть всегда. А то, что является воображаемой идеей никогда, или бесконечного, или конечного – это все пшик.
С.: То, что предшествует существованию или несуществованию.
К.: То, что есть, несмотря на существование или не существование. Несмотря ни на что.
С.: Это не ничто?
К.: Несмотря на ничто. Это есть, несмотря на все, что бы ты ни сказал. Никогда не вследствие этого.
С.: Так что об этом ничего нельзя сказать.
К.: Можно говорить многое, но это не делает его Тем. Можно называть Его как угодно, но ближе всего подходит «Абсолют». Абсолют просто означает, что нет никакого второго. Это абсолютное.
С.: Так что как это ни называть – Абсолют, Самость, Реальность, Истина – это одно и то же.
К.: Если ты называешь это чем‑то – используй эти слова.
С.: Так что в термине «Абсолют» нет ничего особенного?
К.: Ничего особенного. Мне больше всего нравится термин «Абсолют». Он самый нейтральный. Самость всегда подразумевает, что есть личное или безличное, ты размышляешь о личном или безличном. Абсолют является абсолютно личным, когда Он личный, и Абсолют абсолютно безличен, когда Он безличный. Он не может утрачивать Свою природу. Он не становится личным в абсолютно личных переживаниях, и Он не становится безличным в абсолютно безличных переживаниях. Он ни личный, ни безличный. Он переживает Себя в абсолютном бытии конечном и в абсолютном бытии бесконечным. Для Абсолюта нет никакой разницы. Он абсолютно конечен как этот момент и абсолютно бесконечен как то, что является вечностью. Он – То, что является вечностью, и Он – То, что является конечным моментом, временным. Он – То, что является временным, и То, что не является временным.
С.: Его также можно называть Реальностью или Энергией?
К.: Я называю его нижним бельем. Поскольку ты можешь легче отбрасывать нижнее белье, как понятие, чем Самость или что угодно другое. Поскольку ты не можешь иметь дело с нижним бельем. Если ты идешь к своим друзьям и рассказываешь им «мы говорили о нижнем белье»…
С.: Нет, если вы живете в цивилизованном обществе, вы не можете его отбрасывать.
К.: Ты можешь говорить об этом. Я бываю повсюду, и я называю это нижним бельем. И люди все равно приходят. Ты бы удивился тому, что ты можешь говорить, и людям все равно приходится приходить.
С.: И вам это сходит с рук.
К.: Ты можешь их бить, ты можешь их обзывать, и им все равно приходится приходить. Никто не может избежать сидения там, где он сидит. И если бы я говорил красивые слова, никто бы не сидел там больше, чем он должен там сидеть. Это говорение ерунды так забавно.
С.: Истина всегда горька.
К.: Истину нельзя проглотить. Ты не можешь проглотить истину. Истина проглотит тебя. И если истина преследует тебя, ты лучше остерегайся. Она уже преследует каждого. Вот в чем смысл фразы «ты уже в пасти тигра».
С.: Ты и тигр – одно и то же.
К.: Это чушь. Оба – фантомы. Кто говорит: «я и тигр – одно»?
С.: Фантом.
К.: Так что пусть фантом будет единым с другим фантомом. Кого это к черту заботит? Даже милость – фантом. Если ты гоняешься за милостью, ты не можешь ее найти. Но если милость преследует тебя, ты лучше остерегайся. Она знает тебя больше, чем ты знаешь себя. Это сама твоя Самость. А если то, что является самой Самостью, преследует ту фальшивую самость, она просто ее прикончит. Ей даже не нужно ее приканчивать, она прикончит тебя просто будучи несмотря на твое присутствие или отсутствие. Она уже тебя прикончила. Ничто не нужно прекращать. Это абсолютное прекращение. Абсолюту ничто не нужно прекращать, чтобы быть Абсолютом. Так что это прекращение прекращателя. Это забвение милости и бытие Тем, что ты есть. А То, что является милостью, не знает никакой милости и никогда не нуждается ни в какой милости. Но быть кем‑то, кто знает милость, – о Господи!
С.: Поэтому утешительно знать, что ты можешь быть Тем, что ты есть, не зная, чем ты являешься.
К.: Ты не можешь не быть Тем, чем ты являешься. Это комфорт без того, кто нуждается в комфорте. Это комфорт. Но не осталось никого, кому нужно быть в комфорте. Никогда не было никого, кому нужно было быть в комфорте посредством чем бы то ни было. Тебе не нужен никакой утешитель, который тебя балует или утешает. Для Того, чем ты являешься, никогда не было никакого дискомфорта, нет даже никакой идеи дискомфорта. Так что если нет никакой идеи дискомфорта, то где идея комфорта? Или когда нет никакой идеи комфорта, где идея дискомфорта? И то, и другое бывают только вместе. Счастье и несчастье приходят вместе. Когда у тебя есть идея счастья, ты несчастлив. Сразу же. Мгновенное несчастье.
С.: Так что нет ничего, именуемого блаженством, что не имеет своей противоположности?
К.: Есть нечто, что ты называешь блаженством. Да, есть. Но поскольку оно есть, его нет. Я его не отрицаю. Я ничего не отрицаю. Мне не нужно ничего отрицать, чтобы быть Тем. Есть блаженство, есть экстаз, есть просветление. Все это есть. Но поскольку оно есть, его нет. Поскольку оно есть, оно должно быть. И раз оно должно быть, оно может быть только фантомом. Так что есть блаженство, есть милость, есть Бог. Но поскольку есть Бог, кто есть, его нет. Потому что Бога, который есть, нет. И нет даже Бога, которого нет.
С.: Поскольку Он – нечто такое, что за пределами покоя…
К.: Покой, который за пределами покоя, не знает никакого покоя.
С.: Есть регрессия.
К.: Нет никакой регрессии. Он хочет делать это простым, как кусок пирога. Если я ем кусок пирога, то, может быть, то, что остается, – это то, что является пирогом. Это старая традиция сведения, абстрагирования, субстрагирования всего, что можно субстрагировать. Так что ты съедаешь кусок пирога, и тогда то, что остается…
С.: Это называется методом отрицания.
К.: Нети‑нети. Мне нравится нети‑нети. Но оно мне нравится только потому, что оно не помогает. Поскольку не было никого, кому нужно было помогать. Поэтому я люблю нети‑нети как ничто другое, поскольку оно никому не нужно. Это удивительно. Я все это люблю. Деньги. Думаю, деньги я люблю даже больше, чем нети‑нети.
С.: Что это такое, что их любит?
К.: Это тело. Фантом любит деньги. Как можно больше.
С.: Фантом любит иллюзорные деньги.
К.: Потому что с деньгами ты можешь что‑нибудь купить для фантома. Просветление ты можешь просто бросить в ближайшую мусорную корзину. Ты хочешь быть просветленным только потому, что хочешь делать из этого бизнес. Это иллюзорный бизнес. Святой бизнес. И тогда ты просветленный, который говорит с другими непросветленными. Тогда у тебя святой бизнес. Так что все это касается денег. Без этого, без денег, нет ничего.
|
|
|
