 |
Тебе нечего делать с самим собой 13 глава
|
|
|
|
С.: Так что, даже дело Раманы было для денег?
К.: Раманы? У Раманы не было никакого дела. Это он всегда утверждал – у меня здесь нет никакого дела.
С.: Итак, есть что‑то, что не для денег или бизнеса?
К.: Нет, все для денег. Даже бхакти – это бизнес. Джняни – это бизнес. Ты хочешь понимать только потому, что хочешь пониманием покупать самого Себя. Поскольку тогда ты думаешь, что имеешь достаточно духовных денег внутри, чтобы ты мог гордиться собой.
С.: Вы – абсолютный нети‑нети, уничтожающий все, но не утверждающий ничего. Есть ли что‑то такое, что вы можете говорить суверенностью?
К.: Есть только абсолютная уверенность, которой ты являешься, и из этой абсолютной уверенности, которой ты являешься, произносится каждое слово. Есть абсолютное «да» и абсолютное «нет» и абсолютное «может быть». Есть только Абсолют. Так что это абсолютная Уверенность. Ты должен быть абсолютно уверенным, чтобы быть неуверенным. Ты должен быть абсолютным Знанием, чтобы даже утверждать, что ты не знаешь. Ты должен быть абсолютно уверен, что ты не знаешь.
С.: Ты не искал бы знания, если только не знал бы, что ты несведущ.
К.: Ты снова делаешь это причиной и следствием. Ты – ученый, и ты всегда будешь ученым. А ученый никогда не поймет, чем он является. Ты всегда будешь научной фикцией. Ты всегда хочешь все делить, частицы и струны. Это ад для ученого. Ты хочешь оставаться в аду.
Поскольку когда больше нет ада, нет никакого ученого. А ты хочешь продолжать существовать как ученый. Поэтому ты хочешь резать это на кусочки. Ты думаешь, что когда ты режешь это на кусочки, ты имеешь покой. Ха‑ха‑ха. Тогда ты хочешь снова складывать кусочки воедино. Тогда ты озадачен кусочками. Так ты становишься любителем головоломок (пазлов). И любитель пазлов всегда будет озадачен, поскольку он всегда отсутствует в получающейся картинке. Поскольку того, кто складывает картинку, невозможно в ней найти. Так что ему всегда будет недоставать себя в картинке. Всегда недостает одного кусочка. Поэтому отсутствует покой. Слава Богу. Покой отсутствует в картине (пазле), поскольку покой не является частью картины. Ты можешь следить за моей мыслью? Это называется последователь. Это поразительно – то, что является покоем по природе, природа, которая является покоем, этот покой озадачен тем, что его невозможно найти в картине. И я говорю тому, что является покоем, будь счастлив, что покой не может быть найден в том, что является картиной (пазлом). Тебя невозможно находить ни в какой картине феноменальных переживаний. Будь счастлив, что ты всегда будешь озадачен тем, как и почему. Удивление! Ты полностью озадачен своим проявлением. Что за чудо! В этом нет никакой скуки. Это становится скучным, только когда ты знаешь, как это работает, когда ты воображаешь, как это работает.
|
|
|
С.: Ты никогда не дойдешь до того, чтобы знать, как это работает.
К.: Слава Богу, нет! Я абсолютно поражен тем, что я вообще могу что‑то видеть, что вообще что‑то есть.
Абсолютное изумление. Как То, что я есть, вообще может сновидеть?
С.: Ты никогда этого не узнаешь.
К.: Почему я должен это знать? Это случается. Я лишь могу говорить: дерьмо случается. Так что же делать? Несмотря на отсутствие нужды в чем бы то ни было, смотри, это случается. Несмотря на отсутствие потребности в чем бы то ни было, смотри, это случается. Сновидение снится. Несмотря на то что нет никого, кому нужно или не нужно входить или выходить или что бы то ни было, смотри, это случается. Даже то событие есть несмотря ни на что. Все, что ни есть, есть, несмотря на. Поскольку нет никакой причины. Нет причины даже для того, что является заблуждением. Так что я делаю, что могу, что, конечно, недостаточно хорошо. Снова и снова. Снова и снова из того, что я говорю или не говорю, ничего нельзя получить. Снова и снова в выгоде нет того, кто ее получает[39]. Снова и снова имеет место попытка что‑то получать, получая выгоду, но никогда не было того, кто что‑либо получал, получая, и того, кто что‑либо терял, теряя. Неисчерпаемое снова. Следующее будет случаться. Следующее, следующее, следующее. И затем, и затем, и затем. Это называется затем‑буддизм[40]. Затем, и затем, и затем. Никогда не кончающееся затем. Затем‑ощущение, затем‑ощущение, затем‑ощущение. Следующее, следующее, следующее. И по‑прежнему нет никого, кто в этом что‑то получает или теряет. Существование не становится больше в следующем ощущении и следующем ощущении и ощущении до этого. Это поразительно. Что за цирк поразительных ощущений, и никто из этого ничего не получает. Чудесно. Никакого славного победителя или проигравшего во всем этом. Поскольку победитель – уже ощущение. И проигравший – ощущение. Как забавно!
|
|
|
С.: Возможно.
К.: С чувственной позиции, возможно, иногда это «американские горки». Это слишком много стоит.
С.: Это настоящая головоломка.
К.: Да, и ты никогда не избавишься от работы.
С.: Никогда нельзя ничего говорить суверенностью.
К.: Но это ты говоришь с уверенностью!
Игра никогда не кончается
Бомбей 21.02.2011
С.: Вы говорите, не мы выбирали оказаться в этом сновидении. Что, если мы хотим выйти из сновидения?
К.: Поскольку посредством переживания вхождения никто не входил, невозможно и выйти, поскольку Ты никогда не входил. В кинофильме никогда никого не было, вот в чем проблема. Кинофильм подобен проекции на экране, которым ты являешься. И То, чем ты являешься, никогда не входило в кинофильм, поэтому все попытки выбраться из кинофильма неосуществимы. Если бы действительно был кто‑то, то был бы выход.
С.: Но мы думаем, что находимся в кинофильме.
К.: Это воображение. Но как можно от этого избавиться? Кому нужно избавляться от воображения? Даже это – попытка выбраться. Контролировать воображение. Ты просто должен быть Тем, что ты есть. Все остальное – полная чушь. Пытаться что‑то делать или нет.
|
|
|
С.: Вчера вы говорили, что даже самоисследование ни к чему не ведет.
К.: Да, я просто повторяю Нисаргадатту или Раману, они все это говорили.
С.: Но судя по тому, что я читал, Рамана рекомендует всем заниматься самоисследованием.
К.: Я бы тоже это рекомендовал.
С.: Но если это не приближает тебя к Себе, зачем что‑то делать?
К.: Если ты хочешь прекратить страдание, поскольку это в сновидении, тогда самоисследование, возможно, уничтожает страдающего. Но посредством этого ты не будешь становиться Тем, что ты есть. Так что да, если ты хочешь положить конец страданию, тогда самоисследование, вероятно, может положить конец страданию, положив конец страдающему. Поскольку в самоисследовании ты просто уделяешь свое внимание тому, что является вниманием.
Больше нет времени, нет прихода, нет ухода, нет ни прошлого, ни будущего, нет места для «я», для страдающего. Так что ты можешь положить конец страданию. Или страдающему. Но ты не можешь достичь Того, чем ты являешься. Да, возможно, посредством самоисследования можно прекращать страдание. Но посредством самоисследования ты никогда не можешь достигать Того, чем ты являешься. Так что все это – психотерапия.
С.: Но, как я читал, Рамана говорил, что, занимаясь самоисследованием, ты обретешь свою Самость. Я понял это неправильно?
К.: В любом случае все идеи рано или поздно отпадают. А пока можно заниматься самоисследованием и, возможно, это не так много страдания. Вот и все. Но идея «я» пришла сама собой и уйдет сама собой. Но до тех пор, как говорил Рамеш, недеяние, полное понимание, это, возможно, окончание страдания. Тогда есть своего рода покой, и это в твоих силах. Но посредством этого ты не можешь достигать Того, чем ты являешься. Поскольку ты не можешь становиться Тем, чем ты уже являешься. Поэтому ты можешь что‑то делать, но посредством этого ты не будешь становиться Тем, что ты есть. Быть может, ты можешь делать сновидение лучшим сновидением.
|
|
|
С.: Я стараюсь понять, что вы нам говорите. Я есть То, что я есть, это ясно, но я этого не вижу.
К.: Ты никогда этого не увидишь.
С.: Так что если я ничего не делаю, возможно, ничего не случается?
К.: Да, и это было бы достаточно хорошо для Того, чем ты являешься.
С.: Это может быть, но не…
К.: Но не для «меня»! Ха! Но «я» подобно мимолетной тени. Мимолетной тени, которая пришла и однажды уйдет. Она подобна призраку. А призрак всегда в чем‑то нуждается.
С.: Но какова разница между вами – я имею в виду вас, сидящего там, и меня, сидящего здесь?
К.: Да, это все. Это единственная разница.
С.: Нет, вы должны знать или реализовать что‑то, чего мы не реализовали.
К.: Да, я реализую самого Себя, момент за моментом. С.: Что это означает?
К.: Момент за моментом, следующий глоток кофе, следующий вдох, это реализация Того, что я есть. В этом нет ничего особенного. Это просто следующее.
С.: Так что Самость не так уж много значит?
К.: Нет. В ней нет ничего особенного. Ты ищешь что‑то особенное. Ты что‑то находишь и с этого момента будешь вечно счастлив. Нет, этого не случается. Ты всегда Самость, которая реализует Себя момент за моментом. Выхода нет. И это всегда будет иначе. Но посредством каких‑либо различий Ты не становишься другим. Вот и все. Ты должен реализовывать самого Себя.
С.: У меня ощущение, что нечто препятствует.
К.: Препятствует то, что ты веришь в свое воображение, что ты должен знать Себя, чтобы быть Собой. А я говорю тебе, ты никогда не будешь знать самого Себя. Если бы ты мог знать самого Себя, то был бы второй.
С.: Но это не значит, что лучше прекратить самоисследование.
К.: Я этого не говорил. Нет, это начиналось само собой, это само собой и прекратится. В любом случае это не в твоей воле. Все, что приходит следующим, в любом случае случится. Это уже кончилось.
С.: Но я прихожу сюда или иду к учителям на сатсанг потому что чего‑то хочу.
К.: Я знаю. И каждый, сидящий там, говорит тебе: «Я ничего не могу тебе дать». И ты думаешь: «Хм, что я здесь делаю?» Но это лучшее, на что кто бы то ни было может указывать, – что ты уже абсолютно То, что ты есть, и как То ты не можешь становиться больше или меньше. И никто никогда не может делать тебя Тем, и никто не может передавать То или давать тебе какое бы то ни было понимание Того. Поскольку Тому, что ты есть, никогда не нужно понимать Себя. Но все равно я должен говорить тебе, как говорил Рамана, Ты должен реализовать Себя. Но Ты воспринимаешь это лично. Я обращаюсь к Тому, чем ты являешься по Природе. А То, что является твоей Природой, уже реализовывает Себя момент за моментом со времени Твоего «рождения», в каждый момент, когда Ты испытываешь переживание самого Себя. Даже сидение здесь и слушание – это Самореализация. Все, что ни происходит, – это Само‑реализация, момент за моментом. Каждое переживание – это Само‑переживание. Самость, переживающая Себя. Реализующая Себя во всем, что есть и чего нет. Вот и все. И Ты есть То. И Ты не можешь не реализовать Себя. Так что Ты – уже Реальность, реализующая Себя момент за моментом.
|
|
|
А то, что Ты веришь, что Ты должен знать Себя, чтобы быть Собой, – Твоя воображаемая идея, и это страдание. Эта маленькая тенденция, это маленькое воображение заставляет Тебя страдать. Удивительно, насколько глупым можно быть, страдая о чем‑то, чему никогда не нужно случаться.
С.: Но большинство учителей на сатсангах говорят, что страданию можно положить конец.
К.: Да, будучи Тем, что ты есть.
С.: Поэтому мы хотим знать, что делать, чтобы положить ему конец.
К.: Вы ничего не можете делать. Все, что бы вы ни делали, возможно, ведет к обратным результатам.
С.: Но ведь что‑то вы делали.
К.: Да, но несмотря на это, я был Тем, что я есть.
С.: Откуда вы знаете? Вы это сделали. Как вы можете знать, что это случилось бы иначе?
К.: Поскольку это никогда ничего не прибавляло к моей Природе. То, что я есть, непрерывно было Тем, что я есть. Его не больше и не меньше. И ему никогда не нужно было что‑либо делать. А все истории – мимолетные тени, которые никому не нужны.
С.: Так во всем том поиске не было никакой пользы?
К.: Нет. Полностью бесполезно. Но в этом все удовольствие. Это – развлечение. Я не могу утверждать, что я что‑то делал и посредством этого что‑то реализовал. Нет. Я всегда уже был Тем, что я есть, и всегда реализовывал Себя во всем, что бы ни происходило. И это не что‑то такое, что я могу утверждать.
С.: Так что вы думаете, что если бы вы не сделали всего этого, вы все равно сидели бы тут?
К.: Не имею представления. Это было бы по‑другому, но я все равно был бы Тем, что я есть. Поскольку ты веришь, что Рамана что‑то делал. Делал ли Рамана что‑либо? Или это просто случалось, шестнадцатилетний опускается на землю и затем приходит переживание смерти?
С.: Но потом он советовал это делать каждому, кто к нему приходил.
К.: Да, но если каждый приходит и спрашивает тебя: «Могу ли я что‑либо делать?» А ты говоришь: «Нет, не можешь». А немного погодя: «Быть может, я скажу им, и тогда они оставят меня в покое. Потому что тогда они пойдут домой и просто будут заниматься самоисследованием у себя в комнате и больше не будут мне надоедать».
С.: Вы так думаете?
К.: Кто знает? Я не знаю. Но если я это говорю, то это так же верно, как если кто‑то говорит, что должно быть что‑то. Никто не знает. Так что, возможно, он просто старался, чтобы все были заняты делом, чтобы они ему не докучали. Кто знает?
С.: Итак, в его случае это случилось в возрасте 16 лет.
К.: Даже Нисаргадатта это говорил – «несмотря на все, что я сделал, даже несмотря на „я есть“ несмотря на исследование, несмотря на веру в моего учителя, я всегда был Тем, что я есть».
С.: Но все эти люди говорили это только после того, как они все это уже сделали, разве нет?
К.: Но до этого они не могли это говорить потому, что не было средства, чтобы это говорить. Они просто узнавали средства для того, чтобы это говорить. Слова для этого.
С.: Так что для этого ты должен это делать.
К.: Нет, ничего не должно происходить. Как я говорил на днях, громкоговоритель можно подготовить для произнесения того, что обычно не может произноситься. Вот и все.
С.: Так что если человек чувствует, что его привлекает самоисследование, ему можно им заниматься?
К.: Это как следующий глоток кофе. Если ты пьешь кофе, то хорошо пить кофе. Если ты пьешь чай, то хорошо пить чай. Если ты занимаешься самоисследованием – хорошо. В сновидении это лучшее, что ты можешь делать.
С.: По какой‑то причине мы сидим тут, а не в бассейне. К.: Но это – самоисследование.
С.: Это то, что я имею в виду. По какой‑то причине мы это делаем.
К.: Да, но мне бы, возможно, хотелось сидеть…
С.: …в бассейне?
К.: Это вроде того, как сейчас, спустя около во лет, как Рамана мертв, есть так много книг и так много интерпретаций, и я знаю, что в Раманашраме есть только то, что его прославляет. Но он был и совершенно другим. Порой он много шутил, и тогда кто‑нибудь записывал эти шутки, и теперь они становятся чем‑то вроде мудрости. Не знаю.
С.: Да, мы не знаем, что он говорил на самом деле. И он говорил на тамильском. Но я действительно хочу остановить того страдающего.
К.: Да, и я могу лишь указывать – это можно легче всего сделать, просто будучи Тем, что ты есть. Это единственное, что ты можешь «сделать», чтобы остановить все.
С.: Да, я понимаю…
К.: Это не понимание, это просто бытие Тем, чем ты являешься в глубоком глубоком сне. Несмотря ни на что. Ты существуешь в абсолютном отсутствии любого присутствия кого‑либо, кто знает или не знает. И это существование без страдания, как в глубоком глубоком сне. Вот и все.
С.: Но как я могу быть…
К.: В этом нет никакого «как»! Знать себя как То, знать себя сейчас как То, чему не нужно знать Себя, чтобы быть Собой. Это более чем легко.
С.: Почему мы этого не понимаем?
К.: Потому, что Это не нуждается в понимании. Если бы Оно нуждалось в понимании, Оно было бы относительным. Но поскольку Оно абсолютно, Ему никогда не нужно понимать. Оно уже полно, абсолютно, ничему не нужно быть другим. И это действительно абсолютная Беспомощность. Оно не может даже понимать. Нет никакого способа понимания. И, слава Богу, никакой нужды в понимании.
С.: Тогда это означает, что мне нужно просто ждать, пока это не случится?
К.: Ничего вообще никогда не случалось. Это никогда не случится. Ты никогда не будешь знать самого Себя.
С.: Но сейчас я не тот же самый, как в глубоком сне.
К.: Конечно, нет! Твоя Природа сейчас не другая, чем в глубоком глубоком сне. Твоя Сущность, То, что ты есть по Природе, твоя Самость сейчас То, чем Она является в глубоком глубоком сне. И в глубоком глубоком сне нет никакого вопроса о страдании, страдающем, знании, не знании. И просто быть Тем, чем ты являешься в глубоком глубоком сне, – это просто быть Тем, чем ты не можешь не быть, поскольку ты являешься Тем, что ты есть, в присутствии и в отсутствие этого сновидения. Так что Ты не зависишь от присутствия этого сновидения, чтобы быть Тем, что ты есть. Что бы ни случалось в этом сновидении, Ты уже есть, несмотря на это. Ты – То, что ты есть, никогда не благодаря тому, что случается в этом сновидении. Это более чем легко, быть Тем, что ты есть, потому что ты не можешь не быть Тем, которое есть несмотря на все, что ты можешь воображать. Но теперь в этом сновидении есть фантом, который не верит тому, что говорят, поскольку он хочет обладать этим. Есть эта тенденция владения. Контролировать, владеть.
С.: Нет, я не хочу контролировать. Я хочу быть вне этого.
К.: Да, это и есть управление. Ты хочешь быть вне самого себя. Поскольку это сама твоя Самость. Это То, что ты есть. Как можно покидать То, чем ты являешься? Что за абсурдная идея – пытаться выйти из того, чем ты являешься! Это То, что ты есть. Не больше и не меньше.
С.: Этот фантом – тоже То, чем я являюсь.
К.: Конечно! Ты являешься всем, чем бы то ни было. Ты – присутствие всего, что есть. И теперь Ты пытаешься выйти из этого, Ты страдаешь из‑за того, что хочешь избегать самого себя. Ты хочешь убить что‑то, чем ты являешься. Что за идея! Как можно покидать то, чем ты являешься? Даже пытаться – это страдание. «Все не так, я не так хорошо себя чувствую. Я надеюсь, это было бы по‑другому. Я бы даже не родился». У тебя всегда есть инстинкт смерти. Ты хочешь уйти. Для этого ты медитируешь. Самоисследование – это инстинкт смерти. Тебе следует быть дервишем, а не инстинктом смерти. Тебе следует танцевать вокруг самого Себя, а не иметь желание смерти. Это поразительно, что Ты пытаешься избегать самого себя. Это фантастика. Ты думаешь, что должен выйти из чего‑то, в чем Ты даже не находишься, потому что этим Ты являешься.
С.: Но почему мы все время пытаемся покидать самих себя?
К.: Потому, что испытываете дискомфорт.
С.: Но почему …
К.: Нет никакого почему! В любой момент есть дискомфорт существования. Ты можешь переживать самого Себя только в дискомфорте. Ты не можешь переживать Себя иначе. Каждое переживание – это переживание дискомфорта.
С.: Так что естественно, что мы хотим из этого выйти.
К.: Нет, это не естественно, это просто потому, что ты хочешь избежать дискомфорта и ищешь комфорта.
С.: Не всякое переживание – это дискомфорт.
К.: Конечно! Всякий находится в стесненном положении. Даже удобство по отношению к другому, это все равно неудобство. Ты никогда нигде не достигнешь комфорта. Любое переживание будет страданием, будет относительным.
С.: Поэтому мы хотим с этим покончить.
К.: Да, но покончить с этим невозможно. Как ты можешь покончить с тем, чем ты являешься? Ты можешь реализовать Себя только в относительности. Как иначе Ты можешь Себя реализовать? Всегда есть переживающий, отличный от того, что он переживает. И таким образом Ты реализуешь Себя. Ты переживаешь самого Себя. Ты не можешь положить этому конец. Ты никогда не будешь переживать счастье. Никогда! Ты всегда будешь переживать несчастье в опыте относительных переживаний бытия отличным от чего‑то другого.
С.: Это никогда не кончится?
К.: Этому нет конца. Это то, как Ты Себя реализуешь.
С.: Страдание.
К.: Это не страдание. В тот момент, когда ты – То, что ты есть, Ты не можешь страдать о Том, что ты есть. О чем страдать?
С.: Переживания?
К.: Нет, ты страдаешь только потому, что не хочешь страдать. Есть страдающий, который не хочет страдать. Потому что он хочет избегать дискомфорта. И ты страдаешь, пытаясь избегать самого себя. Пытаться избегать самого себя – это страдание. Пытаться избегать относительного переживания, веря, что оно должно быть другим. Тогда ты страдаешь о том, как ты себя реализуешь. Но не из‑за переживания. Только потому, что ты думаешь, что оно должно быть другим. Твое чертово воображение, что ты думаешь, что оно должно быть другим, оно должно всегда быть счастливым, просветлением, чистым светом. У тебя есть идея истины. У тебя есть идея свободы. Твои проклятые идеи того, как должно быть, – вот твой способ страдания! И ты не можешь винить никого другого. Это все твои проклятые идеи. Воображающие некую истину, и красоты, и блаженные состояния и милость тра‑ля‑ля. И тогда ты сетуешь, что ты страдаешь, что это неправильно, что нечто должно измениться. Если ты хочешь кого‑то винить – ты глупец! Нет никого другого. И ты можешь переживать себя только в глупости и неведении. Ты никогда не можешь переживать Знание. Все, что бы ты ни переживал, – это глупость. Глупо просыпаться утром и глупо переживать самого себя. Глупо осознавать самого себя. Но ты не можешь остановить эту божественную катастрофу.
С.: Что вы имеете в виду, когда говорите, что может быть страдание, но никакого страдающего?
К.: Есть переживание боли, или страдания, или ума. Но нет никого, кому оно принадлежит.
С.: Но обычно кажется, что есть тот, кому оно принадлежит.
К.: Для тебя! И? Ты продолжаешь страдать. Но это не моя проблема! «Обычно! В норме!» Что нормально? Быть голландцем? Когда у Тебя есть национальность и когда у Тебя есть мать, Тебя уже поимели. Мгновенно. В момент Твоего «рождения» Тебя поимели. Это твоя природа, происходящая от поимения, – Ты «поименутый».
С.: И что теперь?
К.: Да, что теперь? Тогда ты верил своей проклятой матери.
С.: Теперь ты обманываешь.
К.: Теперь ты занимаешься сексом, чтобы избежать этого. Тантрой или чем‑то вроде. Они все стараются иметь маленький оргазм. А в оргазме – отсутствие «я», и тогда ты хочешь иметь это снова и снова. Даже посредством медитации ты хочешь достичь этого отсутствия «я». И ты веришь, что для того, чтобы ты был Тем, что ты есть, «я» должно умереть. Это делает Тебя зависимым от «я», что я должно уйти, чтобы Ты мог быть более счастливым. Потому что это – идея «я»: мне было бы лучше без меня, говорит «я». Постоянно пытаясь избавиться от «я», а потом жалуясь, что этот причиняет боль. Выхода нет! Это то, на что я могу лишь указывать.
С.: Не может быть!
К.: Ха‑ха! Я тебе говорю!
С.: Это плохая весть.
К.: Это хорошая весть. Нельзя выходить оттуда, где тебя нет. Это наилучшая весть, которую можно получить. Вообрази, что действительно был бы выход, это было бы действительно плохой вестью. Поскольку тогда в этом действительно был бы кто‑то, кому нужно выйти. Это вроде так называемых старших учеников кого‑либо. Они ходили ко всем, и они даже заявляют: «Я ходил к Рамане, я посещал всех», и тогда кажется, будто их кто‑то поддерживает. Кто‑то, сидящий там, за кем стоит вся та традиция, все эти сводники. Все Пападжи и Раманы, и тогда он как шлюха ради существования, и все сводники его поддерживают.
С.: Но пока мы верим, что мы – в этом, нам нужно что‑то делать.
К.: Ты все равно То, что ты есть. Делай это. Не спрашивай меня. Если ты спрашиваешь меня, что ты мог бы делать, я могу лишь говорить тебе: будь Тем, чем ты не можешь не быть. Тогда тебе будет хорошо. Если бы ты только мог отбросить ум, тебе было бы хорошо.
С.: Вы сейчас говорите серьезно?
К.: Я абсолютно серьезен. Просто этот маленький ум, это маленькое владение.
С.: Но как это отбросить?
К.: Ты не можешь это отбросить. Поскольку пытаясь это отбросить, ты хочешь делать это своим отбрасыванием. Невозможно. Я сказал «если бы ты мог». Но ты не можешь. Ты должен быть Тем, что ты есть, независимо от того «я», ума, владения. Ты должен быть несмотря на то. Поэтому ты должен жертвовать пожертвованием. Как у Раманы «отречение от отречения». Ты отказываешься отказываться. Ты видишь, что никогда не можешь уйти от того, чем ты являешься. Каждый идет к нему и каждый его читает. И читает только то, что хочет прочитать. Но чем больше они думают о том, что он говорит, они просто этого не видят. Что такое это отречение от отречения? Что значит жертвовать пожертвованием? Быть Тем, что ты есть! Поскольку Тому, чем ты являешься, нечем жертвовать. И не нужно ничем жертвовать. Как ты можешь жертвовать чем‑то, чего у тебя нет? Отречение? От чего отрекаться? Ты не можешь отрекаться от того, что ты есть. Это просто бытие Тем, что ты есть. Отказ отказываться. А не пытаться отрекаться от чего‑то и тогда быть где‑то недосягаемым. Полная незатронутость означает просто быть Тем, чем ты являешься, потому что в полной незатронутости нет никакого второго. Вот и все. Твоя Природа – полная незатронутость. Но ты не можешь ее достигать, поскольку ты и есть То. Но всякий, кому нужно быть незатронутым, подобен маленькому «я», которое хочет иметь преимущество, вот и все. Жадный ублюдок «я», который хочет иметь преимущества незатронутости чем‑либо.
|
|
|
