Глава xcVII. Погоня за убийцей
Удастся ли преступнику спастись? Зрители наши несомневаются в этом, видя, как Колхаун мчится прочь галопом; нов них пробуждается надежда, когда за ним бросается Зеб Стумп.Надежда эта крепнет, когда сотня всадников -- военных иштатских -- срывается с места и пускается в погоню. Она переходит в уверенность, когда к погоне присоединяетсяеще один всадник; и, хотя он выехал последним, зрители уверены,что он перегонит всех,-- ведь это Морис Джеральд верхом насвоем быстроногом мустанге! Все только что происшедшее под дубом означает не перерывсудебного разбирательства, но его прекращение. Хоть об этом не было объявлено, Морис Джеральд знает, чтоон свободен, как этого требовала толпа. Не теряя ни минуты, он бросается к гнедому мустангу, накотором еще так недавно ездил всадник без головы. Гнедой узнал хозяина и, радостно заржав, рысью бежит кнему навстречу. Как ни долга была разлука, нет времени, чтобыпо-настоящему поздороваться. Только одно слово срывается с устмустангера в ответ на приветственное ржание; в следующеемгновение он уже в седле и держит поводья. У него нет лассо; онпросит тех, кто стоит поближе, не одолжит ли ему кто-нибудьсвое. Вот кто-то бросает ему свернутую кольцом веревку; ещемгновение -- и мустангер ускакал. Все глядят ему вслед, никто уже больше не сомневается висходе. Преступнику не суждено скрыться, его догонят и приведутна суд в тень того самого дерева, под которым он еще недавно стаким рвением давал показания. И схватит его тот, кому его лжесвидетельство грозилосмертью. Все взволнованно смотрят, как гнедой мчится по прерии. Никто не обратил внимания на маленькую сценку,разыгравшуюся в тени дуба; но не потому, что это происходило втени, а потому, что все смотрят в прерию, следя за погоней. Кто-то смотрит туда же, в даль прерии, но не так, какдругие. Это девушка напряженно глядит из-за занавесок кареты, ив ее глазах можно прочесть мысль, которой нет у других. Не простое любопытство заставляет вздыматься ее грудь. Вее грустных глазах зажигается радость, когда она следит запреследователем, и сострадание, когда она смотрит на беглеца; сее полуоткрытых уст слетает молитва: "Боже, смилостивься надпреступником!" Когда Морис выбирается из толпы, теперь рассыпавшейся повсему плац-параду, он видит, что отстал от последнего всадникана несколько сот ярдов. Но это не пугает его: Морис знает, что на своем прекрасномконе он недолго останется позади. Гнедой не обманывает его надежды. Как будто обрадованныйосвобождением от тяжелой, непонятной ноши, чувствуя живоеприкосновение колена своего хозяина, благородный конь несетсяпо прерии длинными прыжками, доказывая, что он по-прежнемусилен, а ноги его сохранили свою гибкость. Скоро Морис приближается к тем, кто скачет последними,перегоняет одного, потом другого и еще одного, пока неоказывается впереди всех. Он мчится через холмы и овражки по мягкой траве и острымкамням, пока, наконец, остальные не теряют его из виду, какдавно уже потеряли Колхауна. Только один из всех участников погони все еще видит его.Он сидит верхом на самой жалкой кляче, какую только можно себепредставить. Чем объяснить, что она так быстро бежит? Ееподгоняет очень странная "шпора" -- охотничий нож, которыйвремя от времени вонзается ей в круп. Так жестоко подгоняетсвою лошадь Зеб Стумп. И, несмотря на это, старая кобыла не всилах состязаться с конем мустангера. Зеб и не рассчитывает наэто: его единственное желание -- не упустить гнедого из виду, иэто ему удается. И еще один человек видит мчащегося гнедого. Но он смотритна него через плечо -- это беглец. Не успел Колхаун поверить в свое спасение, как,оглянувшись назад, он увидел гнедого и на нем не изуродованныйтруп, а еще более страшного для него всадника:Мориса-мустангера -- человека, которого он чуть было не обрекна позорную смерть. Это -- мститель, от которого не уйти. Холодная дрожь пробегает по телу беглеца. Ему чудится, чтоон борется с самой судьбой и что нет смысла продолжать этуборьбу. Отчаявшийся преступник не погоняет коня, не веря больше вспасение. Его душа объята страхом смерти. Но тут он замечает, что заросли уже близко, и немногоприободряется; он заставляет своего измученного коня сделатьпоследнее усилие и направляется к лесу. Перед ним открывается просека. Колхаун успевает проскакатьпо ней полмили. Он подъезжает к повороту. Дальше легко будетскрыться в зарослях. Он слишком хорошо знает это место. Оно уже было роковымдля него. Будет ли оно роковым и на этот раз? Да! Он чувствует это и окончательно теряет самообладание.Стук копыт слышен совсем близко, раздается голос мстителя,требующего, чтобы он остановился. Нет, он не успеет свернуть, не успеет скрыться! Вскрикнув,он останавливает коня. Это крик отчаяния и ненависти, подобныйвою окруженного собаками ягуара. Крик сопровождается жестом,вслед за которым мелькает огонек, вырывается облачко дыма,раздается резкий треск -- это выстрел из револьвера. Но пуля не попадает в цель. В ответ слышится свист, словно гибкий прут разрезаетвоздух, и как будто длинная змея взвивается вверх. Колхаун видит ее сквозь пелену дыма. Змея падает прямо нанего. Нет уже времени второй раз спустить курок, нет дажевремени увернуться от лассо: петля опускается на его плечи.Раздается крик: "Сдавайся, убийца!" Кассий Колхаун видит, чтогнедой поворачивается, и в следующий миг ему кажется, словноего сбросили с эшафота. Больше он ничего не слышит, не видит и не чувствует. Онбыл выбит из седла и, ударившись о землю, потерял сознание.
Глава XCVIII. ЕЩЕ ЖИВ
Убийца неподвижно лежит на земле. Его руки стянуты петлейлассо. Он кажется мертвым. Но мустангер знает, что это лишь обморок -- может быть,притворный, -- и поэтому он остается в седле, держа лассонатянутым. Гнедой, послушный воле хозяина, стоит неподвижно, каждуюминуту готовый либо отступить назад, либо ринуться вперед. На выстрел слетелись черные грифы -- они вытянули своиголые шеи, чуя добычу. Человеку в седле достаточно сделать одно движение шпорой-- и они получат то, чего хотят. -- И он это заслужил, -- бормочет про себя мустангер. --Страшно даже подумать, на какое преступление он решился! Убилсвоего двоюродного брата и отсек ему голову! Нет сомнения, и тои другое -- дело его рук. Но зачем он это сделал? Это можетобъяснить только он сам... Я, кажется, догадываюсь. Я знаю, чтоон любит ее; может быть, брат мешал ему? Но как и почему? Этоизвестно только ему. -- Ошибаешься, парень,-- вдруг раздается чей-то голос.--Есть человек, который может ответить на все эти вопросы. СтарыйЗеб Стумп к нашим услугам. Но сейчас не время об этом говоритьи здесь не место для таких разговоров. Мы должны доставить егок дубу, и там он получит, что ему полагается. Стоило быпроволочить его страшную образину на конце лассо!.. Впрочем,это так, к слову пришлось. Не нам с вами мстить за ГенриПойндекстера. Я думаю, этим займутся "регулярники". -- Но как мы доставим его? Серый уже ускакал. -- Очень просто, мистер Джеральд. Ведь это только обморок,а может быть, молодец просто притворяется. Если он не можетдойти пешком, то пусть едет верхом -- моя кобыла довезет его.Мне чертовски надоело седло. Кажется, и я тоже достаточноопротивел своей старухе -- во всяком случае, моя "шпора". Еслион не бросит валять дурака и не захочет сидеть, как полагается,то мы его взвалим поперек лошади, как тушу оленя... Стой! Онкак будто приходит в себя... Вставайте-ка, дружище! --продолжает Зеб, схватив Колхауна за ворот и как следует тряхнувего.-- Вставайте, вам говорят, и поедем! Вас ждут. Кое-ктохочет потолковать с вами. -- Кто? Где? -- спрашивает пленник, приходя в себя иозираясь в недоумении.-- Кто хочет говорить со мной? -- Прежде всего я. -- А! Это вы, Зеб Стумп? И... и... -- И мистер Морис Джеральд, мустангер. Вы как будтовстречали его раньше. Он тоже хочет потолковать с вами. А крометого, еще много всякого народа там, около форта, ждет вас. Такчто лучше вставайте поскорее, и поедемте с нами. Колхаун медленно встает на ноги. Его руки крепко стянутылассо. -- Моя лошадь? -- воскликнул он, вопросительно озираясь.--Где моя лошадь? -- Кто ее знает, куда она удрала. Может, вернулась к себедомой, на Рио-Гранде. Вы ее здорово загоняли; бедная скотина,видно, прокляла ваш обмен и побежала к родным пастбищам, чтобымалость отдохнуть. Колхаун с изумлением смотрит на старого охотника. Обмен?Даже это он знает! -- Ну-с,-- продолжает Зеб с нетерпением,-- неудобнозаставлять суд ждать. Вы готовы? -- К чему? -- Во-первых, к тому, чтобы вернуться вместе со мной и смистером Джеральдом. Во-вторых, что особенно важно, чтобыпредстать перед судом. -- Перед судом? Мне предстать перед судом? -- Да, вам, мистер Кассий Колхаун. -- По какому обвинению? -- По обвинению в убийстве Генри Пойндекстера, вашегодвоюродного брата. -- Это ложь! Подлая клевета! И тот, кто осмеливаетсяутверждать это... -- Молчать! -- повелительно кричит Зеб.-- Не утомляйтесебя разговорами. Если только Зеб Стумп не ошибается, вампридется еще много говорить. Ну, а теперь поедем. Судья ждет,ждут присяжные, да и "регулярники" тоже. -- Я не вернусь! -- упрямо отвечает Колхаун.-- Кто дал вамправо приказывать мне? У вас есть приказ на арест?.. -- А как же! -- прерывает его Зеб.-- Вот он,-- продолжаетохотник, берясь за свое ружье.-- Вы это видите? Так что лучшебросьте болтать. Мне это надоело. Садитесь лучше на мою кобылу,и давайте спокойно двигаться в путь. А то, пожалуй, придетсяпривязать вас к лошади, как обыкновенный тюк. Так или иначе, авернуться вам придется. Колхаун не отвечает. Он в отчаянии смотрит то на Стумпа,то на Джеральда, то вокруг себя, потом украдкой на свой второйревольвер, торчащий из нагрудного кармана сюртука; первый онвыронил, когда его захлестнула петля. Он пытается достать его.Ему мешает лассо, а кроме лассо -- старый Зеб, направивший нанего дуло своего ружья. -- Пошевеливайтесь! -- кричит охотник.-- Влезайте налошадь, мистер Колхаун! Кобыла ждет вас. В седло! С механической покорностью, словно марионетка, подчиняетсяКолхаун приказу охотника. Он понимает, что всякая попыткасопротивляться означает неминуемую смерть. Зеб Стумп береткобылу под уздцы и ведет за собой. Мустангер в задумчивостиедет сзади. Он думает не о своем пленнике, а о той, чьесамопожертвование сковало его сердце золотой цепью, разбитькоторую может только смерть.
Глава ХСIХ. ДВА ВЫСТРЕЛА
После второго неожиданного перерыва, менее длительного,чем первый, суд снова возобновил свое заседание под огромнымдубом. Наступил вечер. Косые лучи заходящего солнца проникают подгустую крону. На Мориса Джеральда уже не смотрят с угрозой со всехсторон -- он полностью оправдан, и теперь он только свидетель. Место обвиняемого занял Кассий Колхаун. Но это единственная перемена. Судья тот же, те жеприсяжные, та же толпа. Разница в их отношении к обвиняемому. Виновность подсудимого не вызывает сомнений. Вседоказательства налицо; и, хотя большинство улик -- косвенные,как это обычно бывает, когда разбирается дело об убийстве, онисоставляют неразрывную цепь, в которой не хватает только одногозвена -- мотива. Что заставило Кассия Колхауна застрелить человека и потомотрубить ему голову? Показания Джеральда подтвердились приобследовании трупа -- хирург форта установил, что голова былаотрублена уже после того, как наступила смерть, причинойкоторой было пулевое ранение. Почему Кассий Колхаун убил своего двоюродного брата?Почему он отрубил ему голову? Никто не может ответить на эти вопросы, кроме самогоубийцы. Преступник скоро получит заслуженную кару, потому чтовыяснение мотива преступления не является обязательным.Судебное разбирательство закончилось быстро. Присяжные вынеслирешение: "виновен". И судья, сняв панаму, уже собирается надетьчерную шапочку -- мрачную эмблему смерти, чтобы огласитьприговор. Соблюдая формальности, осужденному предоставляют последнееслово. Он вздрагивает. Эта фраза судьи звучит в его ушахпохоронным звоном. Он дико озирается, в глазах его отчаяние, нокругом он видит лишь суровые лица, на них не заметно нисочувствия, ни сострадания. Соучастники, подкупленные негодяи, которые до последнегомомента поддерживали его, теперь уже не могут помочь ему -- ихсочувствие бесполезно. Они отступили перед величием закона инеумолимой очевидностью преступления. Несмотря на свое богатство и высокое общественноеположение, он одинок -- у него нет ни друзей, ни сторонников.Такова участь убийц в Техасе. Выражение его лица резко изменилось -- вместо обычнойнадменности и заносчивости оно отражает малодушный страх. Нужно ли этому удивляться? Он чувствует, что положение егобезнадежно, что он стоит на краю могилы, перед лицом смерти,слишком страшным, чтобы взглянуть на него. И вдруг его погасшие глаза оживают, словно какая-то мысльосенила его. У него такой вид, как будто он хочет в чем-топризнаться. Будет ли это признанием вины? Хочет ли он облегчитьсвою совесть от гнета, который давит ее? Зрители, угадывая его намерение, стоят затаив дыхание.Кажется, что даже цикады притихли. Тишина нарушена голосом судьи: -- Что вы можете сказать в свое оправдание, чтобыоблегчить свою участь? -- спрашивает он. -- Ничего,-- отвечает Колхаун.-- Мне нечего сказать.Приговор справедлив. Я заслуживаю смертной казни. Еще ни разу в течение дня, полного волнующих происшествий,присутствующие не были так ошеломлены, как сейчас. Они не всостоянии даже говорить. В полной тишине раздается голососужденного; все ждут, что это будет исповедь. -- Это правда,-- продолжает Колхаун,-- я убил ГенриПойндекстера -- застрелил его в чаще леса. Зрители испускают невольный крик. Это скорее крик ужаса,чем негодования. Так же непроизвольно вырывается и стон,-- все знают, чтоэто стон отца убитого. Когда замирают эти звуки, ничто больше не мешаетосужденному говорить. -- Я знаю, что я должен умереть,-- продолжает Колхаун споказным безразличием.-- Таков ваш приговор, и, судя по вашимлицам, вы не намерены изменить свое решение. После моегопризнания было бы нелепо рассчитывать на помилование. Я былплохим человеком и, несомненно, заслужил свою судьбу. Новсе-таки я не такой злодей, как вы думаете, и не хочу уходитьиз жизни с позорным клеймом братоубийцы. Правда, он пал от моейруки. Вы спрашиваете, что толкнуло меня на преступление? У меняне было причины убивать его. Зрители снова взволнованы: они удивлены, заинтригованы инедоумевают. Но все молчат, и никто не мешает преступникуговорить. -- Вы удивлены? Объяснение просто: я убил его по ошибке. В толпе раздаются возгласы удивления, но все замолкают,когда Колхаун продолжает свою речь: -- Да, по ошибке. Трудно передать, что я пережил, когдаобнаружил это. Я узнал о своей ошибке много времени спустя... Осужденный поднимает глаза, словно надеясь на смягчениесвоей участи. Но на суровых лицах он не видит снисхождения. -- Я не отрицаю,-- говорит Колхаун,-- что был человек,которого я хотел убить. Не скрою также его имени. Вот он, этотпрезренный негодяй! С ненавистью смотрит Колхаун на Мориса Джеральда. Тототвечает ему спокойным и равнодушным взглядом. -- Да, я его хотел убить! На это у меня были свои причины,о них я не буду говорить. Сейчас это бесполезно. Я думал, чтоубил его. Как мог я предположить, что эта ирландская собакаобменялась плащом и шляпой с моим двоюродным братом? Остальноевам известно. Я метил в своего врага, а попал в друга. Выстрел,по-видимому, был роковым, и бедный Генри упал с лошади. Но длябольшей уверенности я вынул нож -- проклятое серапе все ещеобманывало меня -- и отсек ему голову... Зрители содрогаются от ужаса и кричат, требуя возмездия,по толпе пробегает ропот -- напряжение спало. Теперь уже нет ничего таинственного ни в самом убийстве,ни в мотиве, и Колхаун освобожден от дальнейших описаний своегострашного преступления. -- А теперь,-- кричит он, когда волнение немногостихает,-- вы знаете обо всем, что произошло, но вам ещенеизвестно, чем это кончится! Вы видите, что я стою на краюмогилы, но я не спущусь в нее, пока и его не отправлю туда же! Понять смысл этих слов, последних в жизни Колхауна,нетрудно. Сопровождающий их поступок объясняет все... Во время своей речи Колхаун держал правую руку за левымбортом сюртука, и, кончив говорить, он выхватил револьвер. Не успели зрители заметить револьвер, блеснувший в лучахзаходящего солнца, как прогремели два выстрела. Два человека падают ничком так близко, что их головы почтисоприкасаются. Один из них -- Морис Джеральд, мустангер, другой -- КассийКолхаун, отставной капитан кавалерии. Толпа окружает их -- все думают, что оба мертвы. Срединапряженной тишины раздается крик женщины, исполненный такойбезысходной тоски и горя, что, кажется, сердце ее разорвалосьна части.
Глава С. РАДОСТЬ
Радость! Да, именно это чувство испытала Луиза в тени огромногодуба, когда оказалось, что произошло только самоубийство,убийство же не удалось, что ее возлюбленный жив. Даже печаль, вызванная трагическими происшествиямипоследних дней, не могла заглушить радости. И кто осудит за это молодую девушку? Только не я. И не вы, если будете искренни. Радость ее стала еще больше, когда она узнала, чтосохранило жизнь ее возлюбленному. Рука убийцы не дрогнула. Он был в этом уверен, иначе он неподнес бы револьвера к своему виску и не спустил бы курка. Онцелился прямо в сердце Мориса Джеральда, и пуля пронзила быего, если бы не ударилась о медальон -- подарок Луизы. Отскочивот него, она рикошетом ранила одного из зрителей. Не прошел выстрел бесследно и для Мориса Джеральда, ещенеокрепшего после болезни,-- новое потрясение вызвало новоепомрачение рассудка. Но больной лежал теперь не в зарослях, где вокруг негорыскали койоты, а над ним кружили черные грифы, не в хижине ине в тюрьме, где за ним почти не было ухода. Когда сознание вернулось к нему, он понял, что прелестноелицо, которое грезилось ему во сне, было не видением, нопринадлежало первой красавице на Леоне -- во всем Техасе, еслихотите,-- Луизе Пойндекстер. Теперь уже никто не мешал ей ухаживать за больным. Никто, даже отец. Пережитое горе сломило ложную гордостьстарика плантатора. Он уже не возражал против брака дочери слюбимым человеком, хотя, по правде сказать, и возражать былонечего. Его зятем стал не безвестный Морис-мустангер, аирландский баронет сэр Морис Джеральд. Титул в Техасе не имеет никакой цены; не придавал емузначения и сам Морис. Зато он оказался обладателем большогосостояния -- чем не избалованы ирландские баронеты,--достаточно большого, чтобы выкупить имение Каса-дель-Корво,заложенное в свое время Вудли Пойндекстером, у наследникаКассия Колхауна. Выяснилось, что Кассий Колхаун уже был женат, и егоимущество отошло к сыну, который жил в Новом Орлеане. После свадьбы Луиза и Морис Джеральд отправилисьпутешествовать по Европе. Они побывали на родине Мориса, носнова вернулись в Техас -- в асиенду Каса-дель-Корво. Голубоглазая красавица, тоскующая в замке Баллах помолодому ирландцу, существовала только в буйном воображенииФелима. Или, быть может, это было юношеское увлечение, одно изтех, которые не выдерживают испытания разлуки. Как бы то нибыло, за время пребывания в Ирландии у Луизы Пойндекстер --теперь ее надо называть леди Джеральд -- ни разу не проснулосьчувство ревности. Только один раз это мучительное чувство сноваовладело ею, но оно прошло быстро и бесследно, как тень. Это было в тот день, когда ее муж вернулся домой, неся наруках красивую женщину. Кровь струилась из рань на ее груди.Она была eще жива, но минуты ее были сочтены. На вопрос: "Кто сделал это?"--она могла ответить только:"Диас, Диас!" Это были последние слова Исидоры Коварубио де Лос Льянос. Вместе со смертью Исидоры умерло и чувство ревности Луизы.Оно больше никогда не волновало ее сердце. Ревность сменилась жалостью к несчастной. Молодая креолкасама помогала своему мужу оседлать гнедого мустанга, самапослала его в погоню за убийцей. Луиза была рада, когда увидела, что он возвращается, ведяна лассо Диаса. Она не вступилась за мексиканца, когда спешносозванные "регулярники" повесили его тут же на дереве. Была ли это жестокость? Нет, это была первобытная формасправедливости -- "Око за око и зуб за зуб". Прошло десять лет. Большие перемены произошли за это времяв Техасе и особенно в поселениях на Леоне и Нуэсес. Появились плантации там, где раньше были непроходимыезаросли. Города выросли там, где в дикой прерии паслиськогда-то табуны мустангов. Вы услышите теперь новые имена и географические названия. Но старая асиенда Каса-дель-Корво сохранила свое прежнееназвание. Там вы найдете и знакомых вам людей. Хозяин асиенды -- один из самых красивых мужчин в Техасе,его жена -- одна из самых красивых женщин этого края. И он иона еще молоды. Вы встретите там и седовласого старика аристократическойвнешности, очень любезного и разговорчивого. Он поведет вас ккоралям, покажет вам скот и будет с гордостью рассказывать отабунах лошадей, которые пасутся на пастбищах плантации. Но больше всего он гордится своей дочерью -- хозяйкойасиенды -- и шестью прелестными малышами, которые льнут к немуи называют его дедушкой. Если вы заглянете в конюшню, то увидите там старогознакомого -- Фелима О'Нила. Он занимает должность главногоконюха Каса-дель-Корво. Здесь же вы можете встретить ичернокожего Плутона, который теперь исполняет обязанностикучера и редко когда соблаговолит взглянуть на лошадь, преждечем взберется на козлы и возьмет в руки вожжи. Плутон женат. Его супруга -- известная читателю Флоринда. За обеденным столом в Каса-дель-Корво вы непременноуслышите имя некоего охотника. За обедом вам обязательносообщат, что этот жареный индюк или оленина -- результат его незнающего промаха ружья. За обедом и особенно за вином выуслышите бесчисленные истории о Зебе Стумпе. Правда, самого Зеба вы редко там встретите. Он уходит изасиенды, когда все ее обитатели еще в постели, и возвращается,когда они уже спят или ложатся спать. Но большой индюк иличетверть туши оленя в кладовой доказывают, что он здесь был. Во время пребывания в Каса-дель-Корво вы, наверно,услышите обрывки загадочной истории, ставшей почти легендой. Слуги не откажутся рассказать вам ее всю -- с начала доконца, но только шепотом. Это запрещенная тема, она вызываетгрустные воспоминания у хозяев асиенды. Это -- повесть о всаднике без головы. К О Н Е Ц Набрано: 24.04.98 01:51 Коррекция: 20.05.98 21:45 1 Саванна--американская степь, покрытая высокой сочнойтравой. 2 Серапе--широкий мексиканский плащ. 3 Креолы-- потомки французов или испанцев, раннихпереселенцев в Америку. Они сохраняют свой национальный язык иобычаи. 4 Алгаробо -- рожковое дерево. 5 Мескито -- колючий кустарник. 6 Ранчеро -- скотовод. 7 Мастер-- обращение к мальчику из богатой семьи;негры-невольники произносили "масса" и называли так хозяев. 8 Плутон -- в древнегреческой мифологии бог ада. 9 Прозерпина -- богиня ада. 10 Эол -- в греческой мифологии бог ветра. 11 Мустангер -- охотник за дикими лошадьми, мустангами. 12 Люцифер -- по преданию, архангел, восставший противБога и низвергнутый в ад. 13 Гикори-- американское ореховое дерево. 14 Команчи -- индейское племя. 15 Оцелот и пума (кугуар) -- хищники из семействакошачьих. 16 Святой Патрик считался покровителем Ирландии. 17 По преданию, Святой Патрик уничтожил в Ирландии всехядовитых змей. 18 Фараон и монте-- азартные карточные игры. 19 Асиенда--поместье; так же называется и помещичий дом вМексике, Техасе и Южной Америке. 20 Пеон-- поденщик, полевой рабочий, находившийся вполурабской зависимости от помещика-испанца. 21 Вакеро (исп.) -- пастух. 22 Ацтеки-- индейцы, в древности населявшие Мексику. 23 Олигархия (греч.-- власть немногих) -- политическое иэкономическое господство, правление небольшой кучкиэксплуататоров. 24 Англия, с одной стороны, боролась против работорговли,а с другой -- покупая хлопок у рабовладельцев, поддерживалапротивников уничтожения рабства. 25 Идальго-- испанский дворянин. 26 Cavallada (исп.) -- стадо диких жеребцов. 27 Дикий осел. Самец (исп.). 28 Мачете (исп.) -- большой, тяжелый нож. 29 "Страной мускатных орехов" называется в Америке штатКоннектикут, где в городе Хартфорде находится оружейный завод. 30 Изумрудный Остров-- поэтическое название Ирландии. 31 Захарий Тейлор (1786--1850) -- американский генерал,принимавший участие в войне с Мексикой (1846--1848).Впоследствии президент США. 32 Майн готт! (нем.) -- Боже мой! 33 Эль-Койот (исп.) -- степной волк. 34 Томагавк-- индейское оружие: маленький топорик."Закопать томагавк" -- значит заключить мир. 35 Пекари-- американская дикая свинья. 36 Черт побери! (исп.) 37 Кондэ (1621--1686)--французский полководец. СидКампеадор (1040--1089) -- знаменитый испанский рыцарь,прославившийся в войнах с маврами. 38 Малинче (Марина) -- переводчица Кортеса, ставшая потомего женой. 39 Тамаулипас, Коауила и Нуэво Леон -- штаты Мексики. 40 Кварта--2,14 литра. 41 Монтесума -- верховный вождь ацтеков в периодзавоевания Мексики испанцами. 42 Вакх--в греческой мифологии бог вина. 43 Канова Антонио (1757--1822)--знаменитый итальянскийскульптор. 44 Даниэль Бун (1735--1820) -- американский исследовательи следопыт. 45 Алиби (лат.)--доказанное отсутствие обвиняемого наместе преступления во время его совершения. --------------------------------------------------------------- Набрано: 24.04.98 01:51 Коррекция: 21.05.98 22:16 Популярность:
66, Last-modified: Mon, 25 May 1998 10:30:08 GMT
Воспользуйтесь поиском по сайту:
