Эпоха синкретизма

Первую стадию в развитии культуры нашей цивилизации назвали эпохой синкретизма в соответствии с ведущим принципом, на котором построено взаимодействие человека и мира как двух полюсов действительности, которое наглядно проявлено в обрядовой деятельности. Синкретизм (от греч. synkretismos – соединение, объединение) понимают как нерасчлененность, слитность, недифференцированность слова, жеста и ритма в обрядовом действии, сакрально-жизненных задач и игрового компонента (впоследствии – «внеэстетического» и «эстетического»).

Хронологические рамки – от эпохи палеолита («предыскусство») до VII-VI вв. до н. э. в Греции, первые века н. э. в Индии и Китае (в остальных культурах – позже). Впервые выделил и описал данный культурологический феномен А. Н. Веселовский в «Исторической поэтике» (1924). Этот период называют еще дорефлексивным традиционализмом, архаической или мифопоэтической эпохой, его прошли все мировые литературы. «Предыскусство» развивалось в устной форме. Лишь спустя время, уже в иной культурологический период сохранившиеся и иногда достаточно сильно измененные словесные формы были записаны и стали предметом научной рефлексии.

А. Н. Веселовский понимает синкретизм как выражение целостного взгляда на мир, свойственное архаическому сознанию. Древний человек не обладал отвлеченным, дифференцирующим и рефлектирующим мышлением, само понятие тождества и различия еще не оформилось. Сознание базировалось на основании непосредственного чувственного (органы чувств) восприятия мира. «Нехудожественное» и художественное мышление еще не разделились, их объединяет принцип синкретизма, который проявляется на всех уровнях еще не дифференцированной эстетической деятельности и во всех архитектонических формах эстетического объекта – субъектной, образной структурах, в сюжете, роде и жанре, дольше всего сохраняясь в сфере образности.

Синкретизм в субъектной сфере проявлялся в нечетком разграничении архаическим человеком «я» и «другого». В обрядовом действии говорящий (жрец, шаман) был одновременно адресантом (высказывающийся субъект, автор) и адресатом (воспринимающий субъект, слушатель). Жрец обращался к божеству от имени коллектива людей, но он же озвучивал и ответ бога людям. Кроме того, слово (референтный субъект), аккумулировало в себе креативную интенцию (автора) и рецептивную интенцию (слушателя). Впоследствии, в силу разложения синкретических связей, между говорящим субъектом (автором) и его словом (эстетическим объектом, героем) устанавливается граница, происходит размежевание, субъект и объект рассказывания обособляются. Так формируются родовые отношения в будущем искусстве слова, построенные на различии авторско-геройной связи.  

Синкретизм на образном уровне проявлялся в неразличении образа и понятия. Архаический человек не отделял слово от обозначаемого им предмета, идеи и образы объектов не могли существовать в его сознании отдельно друг от друга. Поэтому образными языками на данном этапе были кумуляция и параллелизм (А. Н. Веселовский, А. А. Потебня, О. М. Фрейденберг, С. Н. Бройтман). Самый архаический образный язык – кумуляция (мышление тождествами, равенствами и повторениями). Это семантическое тождество при внешнем различии форм (О. М. Фрейденберг).

Кумуляция как образный язык возникла, когда в сознании человека еще не сформировались категории действия и времени, о, оно оперировало лишь категорией пространства. Явления осмыслялись через положение в пространстве, их связь понималась как присоединительная. Кумулятивный язык формировался из простого нанизывания отдельных самостоятельных слов-образов, между ними устанавливалась сочинительная связь (С. Н. Бройтман). А. А. Потебня выделил еще два типа архаических образов: символ-приложение («конь-сокол», «снег-пороша») и обстоятельство в творительном падеже, или творительный метаморфозы («полечу я зегзицей по Дунаю»). Они основаны на нерасчленении человека и природы. В данном примере героиня не сравнивается и даже не приравнивается к зегзице, но превращается в нее.

Позже наряду с кумуляцией появляется новый образный язык – параллелизм, – демонстрирующий тождество человека и природы (и мира в целом). Постепенно слово отделяется от обозначаемого им явления, образ – от понятия. В недрах параллелизма складываются ранние формы нового образного языка, тропеического, – сравнение и метафора, что свидетельствовало об изменениях в сознании архаического человека, синкретизм сменяется различением.

На сюжетном уровне синкретизм проявлен в неразличении события рассказывания и событий, о которых рассказывается, сюжет еще синкретичен с субъектной сферой и самим художественным «телом» произведения. В синкретическом «предыскусстве» зародились две универсальные сюжетные схемы – кумулятивная и циклическая.

Что касается литературного рода, то при отсутствии литературы (письменная речь) в эпоху синкретизма о нем говорить не приходится. Но именно в это время формируются «начала» и будущих искусств (музыки, пения, танца, театра, литературы), и литературных родов, которые еще находятся в синкретическом виде в составе мифа и обряда. Как уже отмечалось, обряд не является «самой жизнью», но он еще и не отделенное от нее искусство: это жизнь, играющая самое себя и в ходе игры порождающая будущие идеологические формы, в том числе искусство, его виды и роды. Синкретическому действу единство придает сакрально-жизненная функция, но в недрах ее функционирует и эстетическая. Когда эстетическая функция вычленяется из синкретического тождества с сакральной, начинает формироваться искусство в его видовой дифференциации. В искусстве слова как особом виде художественной деятельности эстетическая функция никогда окончательно не разорвет связи с сакральной. Поэтому словесное искусство занимает особое место в ряду других видов творческой деятельности. Основой будущей родовой дифференциации в искусстве слова стали способы исполнения – пение, сказывание и речь, сопровождавшаяся ролевой игрой. Впоследствии пение стало доминантой в лирике, сказывание – в эпике, а речь, сопровождавшаяся ролевой игрой – в драме.

Жанровая система по тем же причинам, что и родовая, в словесном искусстве в эпоху синкретизма также находится в латентном состоянии. Предпосылкой для ее дифференциации становится разделение протомифа и проторитуала на специфические тематические ритуалы (свадебные, похоронные, инициальные и др. ), Каждый ритуальный жанр формировал свой речевой жанр (М. М. Бахтин), что впоследствии привело к образованию литературных жанров. Основой жанрового разделения стало различение зон построения образа – серьезной и смеховой (потом, соответственно, высокой и низкой). Последним этапом распадения синкретических отношений стало разделение сакральной и эстетической функций обрядового действа, что открывает новый культурологический этап – эйдетическую эпоху. Но период синкретических отношений человека и мира не прошел для культуры, в целом, и литературы, в частности, бесследно – он стал источником первообразов или образных архетипов, в нем обнаруживается генетический код эстетического объекта.