 |
Часть I. Знакомство с собой 12 глава
|
|
|
|
В лагере, при виде четырёх лесорубов, Петрова накинулась на Катю.
— А не жирно тебе будет пятерых дежурных?! Давай вообще всех в лес отправим! Тебе двое положены, вот пусть и рубят, и не надо тут из себя главную строить, трудовые ресурсы отвлекать! Вот они с утра намахались топором, какие из них теперь работники?!. — в том же ключе она орала ещё несколько минут, до тех пор, пока Сергей Обезьяныч не взял два топора и не начал демонстративно звенеть подъём с громким криком в сторону Петровой «Подъё-ё-о-о-о-о-ом!!!».
— Вот же дурная баба, — бормотал Пётр, — ладно, дотерпим со всем возможным христианским смирением. Живёт тут, жрёт бесплатно, не работает. Крайний раз она в своей должности сюда приезжает. А без должности её тут никто терпеть не будет.
— Почему? — сквозь глухой хруст двуручной пилы по мокрому стволу спросил Виктор.
— Болтает много. Она же федеральная чиновница. А тут её спьяну понесло, начала в своей ругательной манере про правительство высказываться, президента, мэра Москвы, про то, что Крым украинский, а русня его оккупировала, что когда НАТО придёт в Крым, всех на столбах перевешают. А президента первого в Кремле вздёрнут. Ну, дура безмозглая. А мы эти её заявления с разных ракурсов позаписывали на телефоны, Саше уже отослали, он фильмы с субтитрами на нескольких языках минут на пять-шесть смонтирует и через левые серваки в Интернет сайтов на двадцать-тридцать выложит, чтобы не потёрли. А ссылочки, с соответствующими комментами, разошлёт всем, про кого идёт речь. Не уверен, что её после этого на таком завидном месте оставят. На её место очередь, как в Мавзолей в былые времена. Её только сестра в Министерстве Культуры и удерживает. Но вряд ли она после такого сумеет её удержать. Это Москва, там булками не щёлкай, там сразу вставят так, что изо рта на полметра вылезет. У очередников тоже в министерствах да ведомствах подвязки есть. Поэтому терпим. Терпим. Я её ещё на последок обниму и приглашу в следующем году обязательно приехать!.. Сергей Обезьяныч про это хорошо рассказывал… Ну, как товарищ Сталин перед арестами и расстрелами своих бывших товарищей обнимал и про будущее им говорил. Сергей — специалист по Сталину. Может часами о нём говорить, как влюблённый про невесту-красавицу. Я с его рассказов тоже Сталина понимать начал. Так вот была у вождя, отца народов, такая манера: когда кто-то из товарищей начинал чувствовать себя очень свободно и вольно, чуть ли не панибратствовать, переставал границы соблюдать, зарывался, края замечать переставал, такого товарища арестовывали и быстро расстреливали. А перед этим буквально несколько дней подряд Сталин этого товарища каждый день у себя принимал, обнимал сердечно, про будущее говорил, чтобы этот товарищ себя абсолютно своим почувствовал. И в один из дней при выходе из кабинета вождя расслабленного товарища арестовывали, руки заламывали. Чем больше товарищ кричал, что он личный друг Сталина, тем сильнее его били. А потом дырку в затылке делали. Ну, не любил отец народов тех, кто свою жизнь и своё благополучие больше его жизни и благополучия ценил. Особенно за его, Сталина, счёт. Кстати, ты в курсе, что фамилия Сталина настоящая? Он же был Джугашвили. «Джуга», на грузинском, «сталь». Так что Сталин — это прямой перевод фамилии с грузинского…
|
|
|
За разговором перепилили и сложили под тент принесённое дерево. Алексей порубил несколько чурок на дрова.
— Завтрак!.. — резко позвала Катя, которую всё ещё облаивала Петрова.
* * *
Мелкий прямой дождичек шуршал непрерывно. В палатке было безнадёжно мокро. Недосохшие вещи опять набрали влагу из воздуха. Надевать что-то тёплое было бесполезно: всё было промокшее, ледяное. Но что было самому удивительно: сегодня Виктор воспринимал это без былого отвращения. Ну, мокрое, ледяное, уж какое есть...
|
|
|
— Если повезёт, хотя бы дождь остановим, — пониженным заговорческим голосом пообещала Лена Большая сзади, когда после завтрака Алексей, Пётр, Игорь и Виктор переоделись и шли от своих палаток. — Я Саше-уходимцу за завтраком хвост по поводу Маленькой накрутила. Мол, сохнет по тебе девка после Дня. Вы, мол, так с ней нацеловались, что теперь только про то и мысли, а сама стесняется сказать. Мол, возьми инициативу на себя, а Мелкую в свои большие руки.
— Это плохо кончится: он кончит и она лопнет, — предостерёг Алексей.
— А что делать?!. — трагически развела руки Большая. — Это будет реальная жертва!
— Как дети малые, — недовольно проговорила проходящая мимо Оксана.
— Ксюня, ну у тебя и познания! Неужели твои знакомые дети таким занимаются? — вслед Оксане громко вопросил Алексей.
— Мои знакомые… — Оксана растерянно задумалась. — У меня адекватные знакомые. А про детей я действительно погорячилась. Сейчас придумаю, как вас за глупости укорить, — пообещала Оксана.
— Только позу прими, когда корить начнёшь, а то не проймёт, не прокорчит. Или как это? Не… Короче, ни в голове не отзовётся, ни на полметра ниже — предупредил Оксану Алексей.
— Двойки вам всем поставлю по поведению! — выдала недовольная Оксана.
— А вот это уже реальная угроза. Всё, затыкаемся, — испуганно вытаращил глаза Пётр.
За бессмысленным безобидным трёпом вышли к раскопу. В нём до уровня дёрна стояла вода.
— За лоточки и отчёрпываем, — вяло распорядилась Елена Анатольевна. — В стенки лотками не бьём.
Двумя десятками лотков в сторону понижения уровня земли за несколько минут отчерпали воду. Из ямок в тазы воду собрали штыковыми лопатами и совками. Поверхность раскопа была заилена. На костяках лежал тонкий слой жидкой глины.
— Зачистка по жиже… — обречённо проговорила Лена. — Саша-уходимец, Александр Викторович, Катюха, Сергей… Обезьяныч, госссподи, забыла, как там тебя по отчеству, Олегович! — перечисляла Лена тех, кому можно было поручить зачистку размокшего раскопа. — Остальные на тазы и чтобы всё летало! Ни секунды не стоять! Отвал общий.
|
|
|
Пять названых «чистильщиков» сосредоточенно затачивали лопаты до состояния бритвы. Встали как косари. Первым шёл Саша-уходимец, полметра сзади по своему ряду квадратов Сергей Олегович, и так все. Перед каждым из них было по три человека: один с БСЛ — большой совковой лопатой — и двое с тазами. Чистильщик накидывал срезанную землю перед собой, «оператор БСЛ» тут же набирал отвал в тазы, которые попеременно подставляли для наполнения. Через 15 минут раскоп опять имел подобающий вид.
— По квадратам! — распорядилась каким-то утомлённым голосом Елена Анатольевна. С каждой минутой она выглядела всё более и более нездоровой. Через час после начала работы она с явными признаками высокой температуры и затруднённым дыханием ушла в лагерь. От помощи Миши отказалась.
— А что ты сделаешь? Продрогла в мокром спальнике, вот ангину и хватанула. И слой сала под шкурой не помог… Пойду в бане отогреюсь… знаю, что нельзя влажное тепло, сухое тепло себе сделаю, просто прогреюсь насухо. Чаем отопьюсь… У меня, обычно, за пару дней такая зараза проходит… — она пошла в лагерь тяжёлыми медленными шагами, вся какая-то обвисшая, обесформившаяся…
— Александр Викторович, принимай командование на время отсутствия Елены Анатольевны, — распорядился Евгений Борисович.
* * *
До обеда ещё несколько раз отчерпывали воду из раскопа. Дождь шёл непрерывно, то усиливаясь, то просто оставаясь довольно сильным. Олеся и Юля еле ползали, а после второго перерыва просто исчезли.
— И чёрт с ними, — прокомментировал Шеф обнаружение пропажи, — от них всё равно сегодня толку мало. Макс! Они как на твоих углежогных работали?
— Да тоже толком никак, — ответил не отрываясь от работы Максим. — Я их на запаковку находок ставил, это у них получалось.
У Виктора болела спина от бесконечного количества вынесенных тазов с мокрой землёй. Даже заполненные на две трети они всё равно весили килограммов двенадцать. Бесконечные наклоны за тазами, разгибания, переноска перед собой очень утомляли. Особенно болел грудной отдел и шея. Объявление перерыва на обед воспринял с облегчением. По приходе в лагерь всех ждало довольно большое разочарование: сильно больная Лена Большая сообщила, что Петрова решила пока что ещё остаться. Саму Петрову нигде не было видно.
|
|
|
— Пока… что? — с ударением на последнее «О» спрашивали друг друга.
— Пока погода не наладится, — отвечали друг другу.
— Стало быть, навеки… — с тоской отвечали друг другу.
— Не баитесь, не навеки. Кто-то утром выложил готовые видосы. Полюбуйтесь. — Анатолий показал на смартфоне видео ВКонтакте. В четырёхминутном ролике Петрова, хорошо узнаваемая, крайне нелицеприятно высказывалась о президенте, премьере, мэре Москвы, своей работе, министре культуры, о Крыме… Не было видно, что она пьяная в сосиску. На видео она производила впечатление совершенно нормального, трезвого человека с быстрым темпом речи, связаными мыслями. — Петрова уже с телефоном разговаривает. Сильно подозреваю, что её приглашают немедленно явиться пред ясные очи начальства, дать разъяснения относительно сказанного. Ждём развития событий.
— А не запалят, кто выложил? — настороженно спросила Катя.
— А вот сейчас обидно стало!.. — шутливо возмутился Пётр. — Конечно, запалят! Ты же видишь с чьей страницы видосы показываю? Со страницы Евсея Петрова, малолетнего невоспитанного идиота. Все концы к нему приведут. Ай-пи вышек сотовой связи и мак-адреса устройств укажут на Вологодскую область, сюда спустят приказ «найти и доложить», а искать поручат кому? Одному нашему знакомому Саше. И он, разумеется, найдёт злоумышленника. Окажется им Евсей Петров. Перед отъездом парни просканировали его ай-фон, и все ссылки привязали к его мак-адресу. А чтобы не исчезло со страницы сыночка это видео, ему пароль входа на страницу сменили. Вот и выходит, что сынок мамашу наснимал, да видео выложил. А через несколько часов это видео с исходником ВКонтакте с титрами будет и на других ресурсах.
— Не жалко? Хоть они и сволочные идиоты, но всё же люди, — засомневалась сердобольная Оксана.
— Её, матушка, никто за язык не тянул такие речи толкать. Но ей же тут всё можно, всех затыкать, всем понукать. Значит, она ничего плохого не делала. Значит, ей ничего и не должно быть. Но если её за это… укорят, пожурят, или даже по башке настучат — значит, не всё она правильно делала. Значит, думать надо на перспективу, что так себя вести не стоит, — разъяснил Анатолий.
— А что-то тихо она сидит… А её что, реально уже могли начать прессовать? — спросила Оксана.
— Она уже часа два как затихла, — простуженно сообщила Лена Большая. — Я в бане себе огонь запалила, наши спальники оттащила, досушить и поваляться, она всё вокруг крутилась, всё учила, что мне делать с простудой. Потом девчонки-первачки пришли, свои спальники на жерди растянули, на наши спать завалились. Она им тоже втирать начала, что делать, да как жить, они её сонно обматерили, она в ответ наехала, я сюда ушла к костру, а то голова от них трещит. Долго они там друг другу хрены втыкали, потом вдруг Петрова на полуслове к своей палатке убежала, так там и сидит, а девки в палатке на моём месте дрыхнут, зассыхи бесполезные.
|
|
|
На обед Петровы не появились. Евгений Борисович сходил проверить, как у них дела, вернулся, сообщил, что они срочно собираются, пообедают перед выходом.
— Заказали себе такси из Череповца к дороге сразу до Москвы, — негромко проговорил он Александру Викторовичу и Марине усаживаясь за стол, когда Виктор проходил мимо со своей порцией.
— Это так внезапно, так удивительно, — прокомментировал Алексей равнодушно.
После обеда подняли Юлю и Олесю, под контролем Лены Большой дали поручение сушить над несколькими кострами спальники.
— За самовольный уход с работы вам вообще положено взыскание, радуйтесь простому хозяйственному наряду, — неприязненно прервал попытки возражений Максим. — Лена, у тебя хватит сил проконтролировать?
— Что не проконтролирую, то запомню и заложу вечером, — слабым хриплым голосом пошутила Лена. — Давайте, деточки, не расстраивайте простуженную мамочку.
Перед самым концом обеденного перерыва дождь внезапно усилился.
— Перерыв продлевается до особого распоряжения, — весомо провозгласил Евгений Борисович.
— Володя, иди задабривать Идола. Драные носки есть? Плохо, когда такая заботливая жена, что ни одной негодной вещи нету, это сейчас самое то было бы. А что есть? Эх, Гуленька, что же ты такая хозяйственная? Хорошо, конечно, за мужем следишь, но сейчас очень нужна хоть сколько-то негодная личная вещь, — трепался с Калиниными, стоя под тентом у стола, Сергей Обезьяныч.
— Билеты с поезда есть из ненужного, — вспомнил Володя.
— Уже что-то. Тащи. И весь хлам, какой у себя найдёшь, тоже тащи! — распорядился Сергей.
Володя ушёл к своей палатке, вернулся минут через пять, принёс билеты и пустую скомканную упаковку от сока.
— Народ! Пошли Гаврюшу веселить! — крикнул Сергей выходя под дождь в направлении Идола. — Каких-нибудь объедков захвати, — уточнил он Володе. — Володя обречённо взял со стола две полоски лука и крупную крошку хлеба, после чего все Калинины пошли за Сергеем. К Идолу пошли ещё несколько человек. Виктор с интересом последовал за всеми. Встав около Идола, Сергей растянул своё некрасивое лицо в демонстративно-подобострастной улыбке и провозгласил:
— Дорогой наш всемогущий Гаврюша! Мы давно к тебе не приходили, и ты заскучал! — нараспев начал Сергей импровизируя на ходу. — Нам тоже стало скучно без дурацких представлений, поэтому мы все тут! Вчера наш товарищ бритвой срезал вторичные половые признаки со своего ясного лица, за что нас всех уже сутки поливает водой! Сейчас в наказание за неверие в наши дремучие суеверия бритый товарищ возложит тебе свои дары и произнесёт пред всеми нами и спиной к тебе покаянную речь с искренними нотками в голосе, но с полным безразличием на лице!
В рядах зрителей шли смешки, все улыбались, Володя ёжился от глупости происходящего. Сергей отошёл в сторону, указывая руками Володе на место перед собравшимися. Тот с улыбкой качал головой из стороны в сторону, (мол, «ну и бред»), вышел на указанное место.
— Просим! Просим!! — захлопал в ладоши Сергей.
— Просим! — захлопали все.
— Ой, что сейчас будет! Просим! — запрыгала, хлопая в ладоши Катя, чем вызывала всеобщий гогот.
— Ну… что… я… ну, я это… так получилось — растерянно начал Володя.
— Щас всё завалишь! — шипящим, как бы шёпотом выдал Сергей. — Сначала жертву Идолу! — И нормальным голосом добавил: — Его Гаврюша зовут, знакомьтесь…
В общем смехе Володя справлялся со смущением.
— В общем, Гаврюша, чего, это вот, тебе, — Володя неловко положил в кучу мусора у основания Идола Гаврюши пластики лука и хлебную крошку. Потом рядом положил билеты на поезд, смятую коробочку от сока и какую-то верёвочку.
— А это откуда? — удивилась Галя.
— В кармане палатки, видимо, с прошлых разов осталось, — ответил Володя. — Ну, положил, что дальше?
— Покаянную речь давай, чтобы нас всех проняло. И проси ясного солнца! — руководил процессом Сергей.
— Я не знал что так будет. Я не виноват. Оно само началось, — выдал Володя. — Прошу хорошую погоду… Ясного солнца прошу. Так? Всё?..
— Вот щас и проверим. Попращайся тепло с Гаврюшей, а то он весь вымок и заскучал — развивал экзекуцию Сергей.
— Ой, да иди ты! — возмутился было Володя, но гомон голосов, что сейчас он опять всё испортит заставили его нехотя обнять бревно и попрощается с идолом Гаврюшей почти серьёзно.
— Ну, вот. Теперь мы и тебя наснимали, как ты с бревном обнимаешься, когда будешь у психиатра в следующий раз права продлевать, мы тебе эту запись продадим! — пообещал Сергей.
— Вот засранец! — засмеялся Володя.
Все вернулись под тент. Примерно через полчаса дождь резко уменьшился. Евгений Борисович объявил окончание обеденного перерыва. Потянулись длинной промокшей колонной на раскоп.
* * *
Без дождя руководители резко взвинтили темп работы. Десятиминутные перерывы пролетали незаметно. Спина у Виктора болела уже очень сильно. Но жаловаться было неловко. Особенно когда он увидел, как Лена Маленькая, не дождавшись Игоря с пустым тазом, сама лихо вынесла свой, почти полный таз земли. В установившемся темпе нашли место для игры на развитие творческого мышления, «контакт».
— А чего мы, как шакалы, молча роемся? Давайте хоть в «контакт» сыгранём! — возмущённо предложил Алексей.
— Только без остановок на размышления! А то сразу прекращу! — предупредил Шеф.
— Замётано! «О»!! — провозгласил Алексей.
— Это не такой сотрудник…? — начал Пётр.
— Не опер! — среагировал на ходу Алексей.
— Это не тёпло-красивое…? — начал формулировать Анатолий.
— Не огонь!
— Не такой звук? — не отрываясь от рисования плана спросил Шеф.
— Контакт! — отозвалась Аня.
— Раз, два, три… — в меру быстро начал отсчёт Шеф. Алексей пытался вспомнить, какие-же он знает звуки на «о», чтобы успеть до счёта «десять». Но не вспомнил.
— Обертон! — в один голос после слова «десять» произнесли Шеф и Аня.
— Ну да. Хорошо. «Ом»! — прибавил букву Алексей. Ещё через несколько «контактов», формулировок вопросов так, чтобы поняли окружающие, но не понял загадавший слова, произнося слова, имеющие в начале названые буквы, минут за пять, отгадали слово «Омлет». Следующее слово на «В» загадала отгадавшая «омлет» Лена Маленькая. За два часа дошли только до «Верт» и слова закончились. В сосредоточенном молчании каждый старался вспомнить ещё слова на «верт», но слов не было. Вертеп, вертикаль… Всё не то.
— «Вертюгард»! — сжалилась Маленькая. — Приспособление для шитья кринолинов. Ладно, попроще тогда. «Ж»!
«Жупел» разгадали довольно быстро. Виктор впервые услышал много новых для себя слов, которыми люди вокруг пользовались с лёгкостью и постоянно. Кстати, загаданное Максимом слово «лёгкость» тоже, оказывается, имело конкретное определение предмета: это полотняный мешочек или носок, наполненный песком, используемый в драке как ударный инструмент. При ударе лёгкостью по голове, даже не сильном, происходит потеря сознания, а часто и кровоизлияние в мозг. А при ударе по почкам — разрыв почки. Страшная, оказывается, штука с ничего не говорящим названием…
В последний час работы дождь прекратился совсем. Подул устойчивый западный, юго-западный ветер, который через час стал казаться тёплым. В лагерь вернулись после шести. Лена Большая выглядела всё такой же больной, Юля и Олеся послушно сновали между кострами, подкладывали дрова, шевелили спальники. Виктор потрогал свой. Горячий и жёсткий он был совершенно сухой! Виктор понял, что ощутил от этого прилив счастья. Они с Игорем быстро принесли личные вещи, как и все тоже разложили на жерди на месте спальников. С обеда нижнюю часть палатки приподняли на колышках над землёй. Теперь пол палатки хоть и был сырам, но не промокшим. Пошевелили лапник, укрепили палатку, занесли спальники.
— Ужин!..
Пошли к столу.
— Петровы даже обедать не стали. Слились так, что никто не заметил. Уже в четыре я пошла посмотреть, где там они, а у них и палатка убрана, и самих нигде нет, — рассказывала Лена Большая.
— Блин, они же леса не знают. Заблудятся ещё, или медведи порвут, не дай бог скорей бы уже… — проговорил Александр Викторович.
— Товарищи! Можно перед ужином секундочку!.. — с торца стола проговорил Сергей Обезьяныч. — Сегодня мы стали свидетелями победы мракобесия над здравым смыслом, когда задобрили Идола чтобы наладить погоду. Прошу вас соблюдать эту ненормальную традицию и регулярно подносить нашему Гаврюше жертвы в виде объедков, чтобы он просто не скучал. Всем, кто начнёт относиться к этому действию серьёзно — рекомендую визит к психиатру! — нелогично закончил Сергей свой спич. Кто-то хохотнул, кто-то развил мысль, что теперь все насущные вопросы только так и надо решать.
— Сэр Монблан сегодня выходит на тропу просвещения? — за едой непонятно спросила Оксана Петра в метре от Виктора.
— Да, после еды, Виктора будет накачивать вселенской мудростью, — ответил Пётр.
— Вход свободный? Толкен! — сначала тихо у Петра, потом с ударением на букву «е» погромче спросила Оксана у Анатолия в противоположную сторону стола, — У Монблана сегодня вход свободный?
— Для всех желающих! — отозвался Анатолий.
— Ой, я тоже пойду! Это каждый раз как живой спектакль, что-то новое всегда проскальзывает! — присоединилась Катя.
— Анатолий, давай общий сбор трубить, не жмись! — предложила Марина. — Я бы тоже тебя ещё очередной раз послушала.
— Не вопрос. Давайте тогда тут на столе после ужина свет организуем, да все желающие приходите. Но моё требование прежнее: всё записываем! Возражений нет? — проговорил Анатолий.
— Витя, не возражаешь? Мы тебя в первый ряд посадим, как инициатора, — пообещала Оксана.
— Да нет, не возражаю, — ответил Виктор, хотя где-то внутри было небольшое недовольство: говорилось о личном курсе, а значит, возможно, можно было бы и личные вопросы задать. Но что-то подсказывало, что возражать и требовать личный курс было бы ошибкой.
— Тогда Аня, назначим тебя соведущей? — спросил Анатолий.
— Назначай, — после паузы спокойно произнесла Аня, без какой-то особой интонации, но всем стало понятно, что особым желанием она не горит.
— Я знаю, что ты не со всеми моими оценками согласна, но прошу полного содействия.
— Я буду тебе полностью содействовать, без возражений, — ответила Аня так же ровно, но уже с большим согласием, без оттенка нежелания и противоречия.
— Спасибо. Тогда что, запускаем «гену» для верхнего света минут через 30–40? — уточнил Анатолий и получил общее согласие.
— А почему «Сэр Монблан»? — потихоньку спросил у Петра Виктор.
— Это такой матершинник, «тотальный педагог», персонаж с малоприличным поведением, который Анатолию очень нравится, на которого он нас всех подсадил. Есть такие студии смешных переводов, так вот это продукт такого смешного перевода. Раньше Анатолия звали «Ваще бессмертный» по имени другого, книжного персонажа. Тот тоже был «учитель ваще всего». Но уже лет шесть-семь сэр Монблан более актуален.
Виктор знал жанр смешных переводов со времён «Гоблина», знал о многочисленных студиях, которые брали известные фильмы и переозвучивали их самым глупым и смешным образом, но про Сэра Монблана не знал.
— Вот и ознакомишься, если лектор будет в соответствующем настроении, — пообещал Алексей.
После ужина Анатолий и Аня отошли к костру, о чём-то говорили, что-то записывали в ежедневник. Быстро убрали со стола. Запустили бензогенератор, над столом повесили провода и четыре стоваттные лампочки. 400 ватт на 20 квадратных метров давали ощущение прожектора. Писать под таким светом было удобно. Игорю, Олесе и Юле нашли блокноты и ручки. Было удивительно, что Юля и Олеся проявили искренний интерес к предстоящей лекции. Переодетые в сухую тёплую одежду люди собирались к столу в ущерб бане. Это было необычно. Виктор действительно заинтересовался, чем же таким можно увлечь этих людей, что они готовы обменять лекцию на поход в баню?..
* * *
Примерно через час после ужина за столом собрались абсолютно все обитатели лагеря, включая руководителей. Перед каждым лежал блокнот или ежедневник, многие настраивали телефоны и планшеты для съёмки, перед многими стояли кружки с чаем, по центру стола лежали сладости и пряники. Собравшиеся явно с интересом ждали начала лекции, которую многие слышали уже не раз. Только Вика сидела в конце стола с чаем, без блокнота. Анатолий и Аня что-то досогласовывали уже у края стола, около опорного столба. Виктора, Игоря, Олесю и Юлю посадили с самого края, «чтобы слюна долетала, а то не так пронзительно будет». Аня подняла голову от бумаг, сделала маленький шаг назад и в сторону, Анатолий переменинался с ноги на ногу, листал исписанные страницы пухлого ежедневника, кивал своим мыслям. После чего положил книжку на стол, выгнул спину, оглядел присутствующих. Наступила полная тишина. Даже ветер затих на какое-то мгновение, только порыкивание «гены» нарушало полную тишину. Анатолий повернул голову к Гаврюше, кивнул в сторону идола, начал.
— Добрый вечер! Для начала хочу выразить благодарность за то, что я перед вами стою, своему позвоночнику! — раздались разрозненные смешки, а Анатолий продолжил уже серьёзно. — Спасибо, что решили уделить своё время мне. Прошу вас сразу понимать, о чём я говорю, записывать всё, что я говорю. А так же записывать то, что посчитаете нужным записать помимо моего указания. Любую возникшую мысль, какой-то пример, вопрос — пишите всё! Как говорят в армии: чем больше бумаги — тем чище задница.
— Монблан открывает свой сонный глаз… — тихонько прозвучало среди собравшихся.
— Сэр Монблан сегодня может возникать фрагментарно, но в основном будем без него. Что-то сегодня профессор не включается… К делу! Мы с Анной Владимировной будем попеременно сообщать вам некоторые сведения. В основном я, а Анна Владимировна будет конкретизировать мои высказывания, более кратко и более ёмко формулировать некоторые мои высказывания, относящиеся к сознанию человека. Анна Владимировна специалист по человеческому сознанию, а я хорошо разбираюсь в объективных законах общественного развития. Я обоснованно утверждаю, что люди идиоты, Анна Владимировна меня поправляет, что люди живут строго в рамках своих познаний. Но так как у некоторых эти познания ограничиваются инстинктами, я продолжаю утверждать, что в массе своей люди — это ничего не думающие, ничего не соображающие идиоты. Доказательства приведу далее.
Анатолий сделал паузу. Посмотрел в свой пухлый ежедневник. Аня стояла в стороне, как и все смотрела на Анатолия.
— Я расскажу о нескольких базовых жизненных принципах, выполнение которых поможет каждому в любой момент жизни значительно улучшить свою жизнь. Наладить отношения с окружающими, своей семьёй, сделать карьеру — одним словом — добиться успеха, — продолжил Анатолий. — Я повторю прописные истины, пропущенные через МОЁ личное восприятие. Но от того, что это прописные истины, существующие тысячи лет, большинством людей они не воспринимаются как руководство к действию. Я предлагаю выполнять рассказанное ниже хотя бы в течение года, и только после этого оценивать ценность сказанного мной.
Анатолий опять сделал паузу.
— Теперь записываем:
1. Первое и самое важное: СИЛЬНА ТА ИДЕЯ, КОТОРАЯ ПРИХОДИТ ВОВРЕМЯ. Мне неизвестно, в какой части жизни каждый из вас сейчас находится. Возможно, у вас всё прекрасно, лето. Возможно, у вас сейчас осень в делах, снижение всех показателей. А может быть, сейчас у кого-то из вас зима, и замёрзло всё. А возможно, сейчас у вас весна, когда всё расцветает, и вы готовы принять новое. В любом случае, любой день, любой час, любой момент хорош для того, чтобы начать делать свою жизнь лучше.
2. Второе. Крайне важное. Базовых основ хорошей жизни ВСЕГДА МАЛО. ПЯТЬ-ШЕСТЬ БАЗОВЫХ ОСНОВ, ОНИ ПРОСТЫ И ПОНЯТНЫ. Вряд ли вы захотите воспринимать пятьдесят-шестьдесят сложных базовых жизненных основ. Вы скажете, «природных стихий всего четыре» и будете правы. Не может быть много сложных основ хорошей жизни. Это будут уже не основы, а кодекс. Основа — это корень, из которого могут расти сотни и тысячи идей и вариантов развития. А основ — всегда мало, но они должны быть мощными.
3. Третье. Успеваете записывать? Хорошо. Третье: НОВЫХ НЕТ. Если вы их знаете — то вы их знаете. Не бывает новой правды. Нельзя произвести древности или новую правду. Если к вам подойдёт человек и скажет: «у меня есть новая истина», это всегда проходимец. Из века в век люди остаются одними и теми же, с одними и теми же общечеловеческими ценностями. Развиваются технологии, исчезают и возникают новые цивилизации, а общечеловеческие ценности на всех континентах остаются одни и те же.
— Записали? Те, кто слышит меня первый раз, за темпом успеваете? Хорошо, продолжаем…
— …Если бы к вам подошёл молодой человек, и попросил: расскажи мне о важнейших жизненных принципах, на основе которых я бы мог в следующие десять-пятнадцать лет правильно построить свою жизнь, стать успешным, уважаемым, заработать и скопить много денег, построить здоровые семейные отношения, что бы вы ему посоветовали? Какой список из пяти-шести принципов вы бы ему предложили? Думаю, сто человек предложили бы сто десять разных списков. Можно, конечно, спорить, чей список лучше. А можно не спорить. Возможно, эти сто человек сами не знают, что нужно делать, чтобы получить всё это. Потому что из ста человек действительно успешными окажутся двое-трое, и их списки будут весьма короткие. Как правило, самые успешные люди, долларовые миллиардеры из списка «Форбс», всегда описывали свой успех одной строчкой. На разных языках, в разные времена их секрет успеха был только в одном: «всё время что-то делай, а то, что делаешь — делай с умом». И всё. Тысячи книг «личностного роста», состоящие из сотен страниц, ежедневно проходящие по всему миру тренинги с дорогущщими коучами, загадочные гуру с их аллегоричными заумными историями — всё на выходе можно уложить в эту одну строку: «всё время что-то делай, а то, что делаешь — делай с умом».
Анатолий сделал паузу, посмотрел на Аню, та подошла поближе.
— Но люди идиоты. Да, все люди — идиоты. Люди ни о чём никогда не думают. В этом успех финансовых пирамид и всех остальных мошенников. Люди не думают, поэтому они являются расходным материалом. Сказать кому-то, что он думает только о себе — это значит сделать этому человеку огромный комплимент. Потому что этот человек хотя бы о себе думает. А значит, вообще пользуется мозгом. Другие живут на инстинктах, не приходя в сознание. Вообще человеческий мозг, — и сейчас Анна Владимировна нам об этом пошире расскажет, — устроен так, чтобы как можно меньше работать. Анна Владмировна, расскажите об этом прилично, пожалуйста.
|
|
|
