Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава 15. ...И веселого Нового года...




Cемь смертей прошел,
семь дорог нашел,
семь костров зажег,
семь раз в землю лег...
Не спасла меня
твоего огня,
твоего кольца сила.
Покрывалом снег
для усталых век,
для моей души...
Ты уж поспеши -
белизной умой,
заморозь собой
то, что до тебя было.

(Алексей Сапков)

 

А ведь ублюдок не знает, даже не предполагает, что девчонка фактически спасла ему жизнь.

Когда Отто увидел на заснеженной поляне, среди мелькающих черных силуэтов, ярко полыхающий золотой кокон силы, он не поверил своим глазам. Да и не видел он никогда этого раньше - слишком интимный момент в жизни драконов, чтобы можно было посвящать в него какого-то Ворона. Сила стихий окутывала их и текла сквозь, казалось, поднимая над землей. И он не знал, что видит в круге света: девушку судорожно стискивающую в своих объятиях искалеченного обессиленного мужчину или тесно переплетеные струящиеся гибкие невообразимо прекрасные чешуйчатые тела - угольно-черное и огненно-алое... Древние инсктинты, заложенные в Вороне тысячелетия назад, повелевали ему пасть ниц, распластываясь благоговейно и восторженно под лапами своих хозяев...

В кои-то веки, человек оказался мудрее птицы, вовремя вспомнив, что кроме Драконов внутри кокона Силы есть еще юная неопытная, к тому же, насмерть перепугананная, девушка и тяжело раненый мужчина... Он смог разбить их связь, до того как ОНА успела исчерпать и опустошить себя до дна и превратить своей любовью в пепел ЕГО... Любовью... Ибо только любовь могла сотворить подобное...

Разъяренный неповиновением Ворон метался и бился в диком неистовстве. Отто чувствовал, как его сознание меркнет, безжалостно подавляемое другим разумом, холодным и жестоким, овладевающим им с легкостью, присущей созданиям высшего порядка. И он погрузился в пучину боли не в силах больше осозновать окружающее. Он не помнил своих действий. Не помнил, как оказался в Хогвартсе, как притащил всех в лазарет... Он пришел в себя только поздно ночью, в своей комнате в нежных объятиях Джинни, и остальной мир на несколько часов перестал для них существовать...

А утром пришлось с изумлением обнаружить, что именно ему приписана честь спасения драгоценного обожаемого брата и мерзкого хогватского зельедела... Его возражения были пресечены с одной стороны Джинни, которая считала, что он не должен посящать никого в тайну любви Гермионы, с другой стороны, собственными соображениями: он прекрасно помнил, с какой яростью накинулся Снейп на мисс Грейнджер тогда, в лазарете, после пожара. Ублюдок ненавидит девушку, это ясно, и будет чертовски зол, если узнает, что обязан ей жизнью. А был еще Ворон, раб Драконов, который, со своей стороны, приказывал ему не вмешиваться, забыть все виденное и не сметь строить догадки и судить о чувствах хозяев...

Отто промолчал. Гермиона ничего не помнила. Снейп ничего не знал...

.................

Гриффиндорская староста уже минут пять стояла около двери в одну из палат лазарета, не решаясь войти. Собственно, она не была до конца уверена, что вообще стоит туда заходить. Снейп и в здоровом состоянии не слишком-то рад обычно был ее видеть. А теперь... Он лежит там раненый и несчастный...

Гермиона упрямо тряхнула пышными волосами. Он там не один. Сестра от него не отходит, и в дополнительной заботе он точно не нуждается. А вот сознание того, что какая-то студентка увидела его больным, беспомощным и слабым, унизит его до невозможности.

Нет, не надо ей к нему заходить. Не приведи Господи, профессор заподозрит ее в неравнодушии! А как он себя чувствует, она сможет узнавать, осторожно распрашивая Надин или Августа. Совсем не обязательно представать пред Снейпом лично...

Когда она уедет с Дэниэлом, Снейп, наверное, будет еще в лазарете. А после их возвращения, можно будет сделать вид, что все как обычно, что она ничего не помнит... Ну, как там говорит мадам Помфри, шок, и все такое прочее... Да профессор ведь и сам был без сознания. А мистер Риджен у него в друзьях не числится, так что вряд ли станет рассказывать, как Гермиона рыдала и билась в истереке там, в лесу, когда думала, что Снейп умер.

Уговорив себя подобным образом, она отправилась восвояси, пребывая в уверенности насчет взвешенности, мудрости и зрелости своего решения. Мисс Грейнджер никогда не станет вести себя как влюбленная дурочка, раздражая объект своих чувств навязчивым вниманием и сопливыми объяснениями.

.................

Пришлось купить еще и чемоданы. Казалось нелепым появиться в доме Дэниэла с тележкой, к которой привязан старый сундук. К тому же, новой одежды было достаточно много, и в сундук она бы просто не поместилась. Гермиона истратила все деньги, которыми снабжали ее родители, на семестр вперед, но не жалела. Ее новый гардероб был превосходно подобран, со вкусом, в соответствии последними веяниями моды. Конечно, без Джинни она бы с этой задачей никогда не справилась.

Она пыталась заставить себя верить, что рада за подругу. А что? Разве Джинни Уизли не заслужила все те чудесные платья и мантии, которые покупала себе на деньги Риджена. Гермиона не знала, долго ли Отто уговаривал мисс Уизли, воспользоваться его средствами (может, и не уговаривал вообще - у Ворона есть другие способы убеждения и влияния на обычных людей; хорошо хоть любовь к себе он специально внушить никому не может, темная сущность не знает ничего о подобных чувствах), но Джинни... Ну... Она не стеснялась в расходах и тратила... очень много.

Размышляя так, Гермиона аккуратно сворачивала и раскладывала вещи по чемоданам. Закончив с этим, она подумала, что неплохо бы еще погладить и почистить зимний плащ. Достав из шкафа, она разложила его на кровати. Провела рукой, разглаживая материю. Пальцы наткнулись вдруг на что-то твердое, словно с обратной стороны, за подкладку, зацепилась какая-то веточка... Отогнув полу, девушка пораженно застыла. Плащ с обратной стороны был подбит чем-то вроде длинного искусственного меха, и за ворс зацепилось и запуталось в нем что-то серебряное... Браслет. Изящный. Очень тонкой искусстной работы.

Откуда это здесь взялось? Может Лаванда или Парвати... Нет. Пока она была в лазарете, ее спальня была заперта и никто из подруг не смог бы позаимствовать зимний плащ. Последний раз она надевала его на прогулку в Хогсмид. Значит, где-то там это неизвестно чье украшение и зацепилось за ее одежду, а она и не заметила... Может, в трех метлах? Или позже, на лесной поляне... Среди пожирателей ведь могли быть и женщины. Кто-нибудь из них это потерял.

Поспешно выдрав браслет из меха подкладки, Гермиона брезгливо швырнула его на каминную полку.

.................

Утром, уже готовая к отъезду, мисс Грейнджер еще раз обвела взглядом спальню: не забыла ли чего? Ее внимание привлек яркий блик над камином. Браслет, брошенный здесь ею вчера, сверкал в солнечных лучах, падающих из окна.

Сраженная внезапным любопытством, она взяла украшение в руки. Вещица была прелестна! Казалось, тонкие серебряные веточки покачивались от ветерка, созданного ее дыханием, искустно сделанные листья и цветы выглядели нежными, трогательными и беззащитными, маленькие камешки, вправленные в серединки соцветий, сверкали на солнце, наполняя переплетение серебряных ниточек веселыми радужными переливами. Невольно Гермиона залюбовалась искусстной работой неведомого ювелира, потом, не отдавая себе отчета в своих действиях, надела украшение на руку и защелкнула застежку.

- Обалдеть, какая красота! - рыженькая головка мисс Уизли заглядывала в двери. Глаза Джинни восторженно сияли. - Откуда такая прелесть?

Гермиона растерялась. Прежде чем успела осознать, что говорит, она поспешно пробормотала, что это подарок...

- О-о! - Джинни просияла, - Покажи! - она взяла Гермиону за руку и склонилась, разглядывая браслет. Потом вдруг радостно взвизгнула и обняла подругу, повторяя, - Он тебя любит, любит, любит! Разве смог бы он найти для тебя что-нибудь подобное, если бы не любил! Ты даже не представляешь, как эта вещь тебе идет! Не вздумай снимать! Пусть все видят, как много ты для него значишь!

Мисс Грейнджер досадливо поморщилась. Мало того, что Джинни, даже не спрашивая, ни минуты не сомневалась, что это подарок Дэниэла, приписывая ему чувства, которых тот, наверняка, не испытывает, так теперь еще придется, действительно, пока оставить браслет у себя. Не объяснять же подруге, что вещь эта, совершенно чужая, скорей всего, слетела в пылу драки с ручки какой-нибудь дамочки пожирателей смерти... Гермиона еще раз взглянула на свое запястье. Впрочем, ладно... Симпатичная безделушка и ничего более. Она никогда не знала толка в украшениях, так с чего бы ей начать разбираться в этом теперь? Пусть остается, как есть.

.................

- Это что, интересно знать, на тебе надето? - Рон, скрестив руки на груди остановился на пути у сестры.

- По-моему, зимний плащ, - Джинни отведя руку в сторону расправила на всеобщее обозрение полу черного замшевого плаща, подбитого изнутри роскошным рыжим лисьим мехом. Все девушки, находящиеся в гостиной, как по команде, оторвались от своих занятий, завистливо разворачиваясь в сторону младшей Уизли.

- Пойдем-ка поговорим, - Рон ухватил сестрицу за руку и повлек к выходу. Оказавшись снаружи, он резко развернулся к Джинни. - Откуда у тебя это все, - он обвел рукой в воздухе неопределенный контур, заключающий в себя фигуру девушки.

Джинни с вызовом вскинула голову.

- Мне подарили!

- Ты случайно не знаешь, - сощурился Рон, - как называют девиц, которые получают от мужчин дорогие подарки в обмен на... некоторые услуги?

Девушка просто задохнулась от возмущения.

- Да как ты смеешь, Рон Уизли! - оттолкнув брата с дороги, она решительным шагом прошла мимо, но Рон, забежав вперед, снова встал у нее на пути.

- Я расскажу обо всем маме, так и знай! А сейчас ты вернешься к себе, соберешь все эти тряпки, - молодой человек дернул ее за край плаща, - и вернешь их своему не в меру щедрому дарителю! И не будешь до самого отъезда никуда больше выходить из гриффиндорской башни! А то, клянусь, Гарри узнает, как вчера вечером в коридоре ты позволяла целовать себя... этому... Риджену!

- Малыш Ронни, наконец, протер глазки и решил поглядеть, что делается вокруг! - язвительно засмеялась Джинни. - Да можешь говорить что и кому хочешь! Мне нет больше никакого дела до Гарри! И пропусти, а то мы с Отто опоздаем из-за тебя на поезд.

Рон ошеломленно засыл посреди коридора, глядя вслед уходящей сестре. Как много он пропустил? Он заподозрил неладное всего несколько дней назад, когда Джинни кричала на всю гостиную, пытаясь уговорить Гермиону на поход в Хогсмид. Тогда она сказала, что их проводит Отто. Не прошло и пары дней как он вновь получил доказательства того, что его сестра встречается с этим человеком, втрое старше себя! Он просто наткнулся на них вчера вечером, целующихся недалеко от входа в гриффиндорскую башню.

Ну и что, черт возьми, он должен сказать дома? И как он расскажет Гарри, что его обожаемый учитель, скорее всего, спит с его, Гарри, девушкой? Он, конечно, знал, что Гарри и Джинни поссорились, но надеялся, что размолвка не так уж серьезна... Похоже, зря надеялся...

Это были вообще самые ужасные на его памяти рождественские каникулы. С утра выяснилось, что уехала Гермиона, и что она даже на денек не планировала заглянуть в Нору... Теперь вот Джинни... Сейчас ему для полного счастья не хватает только вдрызг разругаться с Гарри!

.................

Огромный дом выглядел настолько внушительно и величественно, что уместней было бы назвать его замком или дворцом. К переднему фасаду примыкали цветник и часть парка. Старые деревья дремали в рассеяном полусвете над серебристой извилистой лентой замерзшего ручья, точно в гипюр одетого в кованые кружева перил крутых мостиков, соединяющих его берега. Ограда замка состояла из витых чугунных столбов, соединенных железным узором. Каждый столб оканчивался наверху пышной чугунной лилией. Когда-то давно, где-нибудь в позапрошлом веке, эти чаши по торжественным дням наполнялись маслом, пылая в ночном мраке обширным огненным строем. (*)

Фронтон над парадным входом был празднично украшен темно-зелеными ветками падуба с бантами из темно-красного бархата. Напротив центрального окна гостиной стояла живая голубая ель, ее верхушка почти касалась потолка. Вся она сверкала серебристо-белыми блестками.

Они аппартировали на парковую аллею и, не слишком торопясь, приближались ко входу в замок, когда дверь с шумом распахнулась, и на крыльцо, а с крыльца на дорожку, выпорхнула девочка лет двенадцати-тринадцати, одетая в магловские джинсы и зеленый свитер с высоким воротом. Девочка помчалась им навстречу и с визгом повисла на шее у Дэниэла. Тот крепко обнял ее и закружил. Оба радостно смеялись.

- Джесс, Джесс! Привет чертенок!

Ласково взъерошив светлые волосы на ее голове, Дэниэл приобнял ее за плечи и развернул лицом к Гермионе.

- Гермиона, позволь представить тебе мою сестру Джессику. Джесс, это мисс Гермиона Грейнджер, лучшая студентка Хогвартса, моя ученица, которая любезно приняла мое приглашение провести рождественские каникулы в нашем доме.

Джессика с нескрываемым любопытством и чуть настороженно разглядывала мисс Грейнджер. Потом вежливо протянула руку и мягко певуче проговорила:

- Привет. Рада познакомиться.

Гермионе понравилась девочка. Спокойная, вежливая, она была еще и удивительно хорошенькой, лицом очень напоминая Дэниэла - те же ярко-голубые лучистые глаза, длиннющие черные ресницы, правильные тонкие черты, блестящие золотистые волосы, тяжелой волной спадающие на плечи и спину. Девочка была высокой и худенькой. Толстый зеленый свитер сидел на ней слегка мешковато, еще сильнее подчеркивая, какая она гибкая и тоненькая. Грубая, ручной вязки, шерстяная ткань воротника, касаясь ее щек, оттеняла нежность и идеальную жемчужную белизну кожи, делая Джессику чем-то похожей на хрупкую фарфоровую статуэтку.

Вежливо поприветствовав Гермиону, она вновь переключила все свое внимание на брата. Было очевидно, насколько счатлива девочка его приездом. Оставшиеся несколько шагов до двери дома Джесс проделала, держа Дэниэла за руку.

Мать Дэниэла, леди Амалия Лэнгстон, оказалась красавицей-блондинкой средних лет, строгой, немного чрезмерно сдержаной и слегка отрешенной. Дэниэл поцеловал ей руку и женщина коротким, но ласковым жестом погладила его по щеке.

- Здравствуй, мой мальчик.

Он представил матери Гермиону. И леди Лэнгстон, сумев взглядом не выдать любопытства, приветливо ей улыбнулась.

Седовласый благородный аристократ Эдриан Лэнгстон, как и другие члены этой семьи, был так же чрезвычайно хорош собой. Гермиона подумала, что еще никогда в жизни ее не окружало одновременно столько очень красивых людей. Сэр Эдриан чем-то напомнил ей Люциуса Малфоя, но в отличие от того, держался не так высокомерно и безукоризненно вежливо.

Джессика взялась проводить мисс Грейнджер в комнату для гостей. По пути она, наконец, дала волю красноречию, радостно щебеча о праздничных приготовлениях, идущих в доме полным ходом, задуманных вечеринках, банкетах, приглашенных гостях, модных нарядах... И закончила, доверительным шепотом рассказав о том, что Гермиона первая девушка, которую Дэниэл САМ пригласил погостить в их доме, а стало быть, ее великолепный брат совершенно точно, наконец, ВЛЮБИЛСЯ, а это не только необычайно романтично, но еще и замечательно тем, что Дэн не будет больше насмехаться над сестренкой за то, что она тайком таскает у матери и читает у себя в комнате маглские любовные романы...

.................

Что есть счастье? Какой глупец придумал смешную сказку о неуловимой синей птице, бессмысленно носящейся по свету, без приюта и покоя? Счастье в устах дурака-сказителя было чем-то абстрактным, не имеющем ни формы, ни смысла, недостижимым горизонтом, до которого суждено добираться всю жизнь... Что знал этот слепой мудрец о солнечных лучиках, блестящих в волосах любимой девушки? Что мог услышать этот глухой в шелесте ЕЕ шагов, спешащих навстречу?

Счастье - оно куда проще и ближе. В том как она улыбается, в несмелом прикосновении ее руки, в блаженной возможности утонуть в карих глазах, украдкой коснуться пышных локонов стекающих на худенькую спину.

Что за беда, вновь чувствовать себя юным и влюбленным без памяти? Какое имеет значение, как выглядит в глазах окружающих тридцати двухлетний мужчина, потерявший голову от любви к семнадцатилетней девочке?

Им предстоит еще вернуться в школу, став опять учителем и студенткой, но об этом можно подумать и позже. А сейчас новое Рождество обещает волшебную сказку, настоящее чудо, и Дэниэл Лэнгстон не такой дурак, чтобы позволить синей птице пролететь мимо своих рук...

.................

Амалия Лэнгстон, подумала, что оказывается, совершенно не знает своего сына. Это сияние в глазах мальчика было для нее чем-то новым, необыкновенным и пугающим. Пугающим уже тем, что всегда практичная леди, искренне уверенная, что нет ничего в жизни важнее, чем положение в обществе (и всего, что его определяет), сейчас совершенно забыла о подобных вещах, просто любуясь великолепной парой, спускавшейся по лестнице в гостиную.

Оказывается, не было никакого смысла все эти годы приглашать в их дом знатных девиц в надежде, что какая-нибудь из них, чем черт не шутит, вдруг да и понравится ее сыну... О! Ее мальчик не продешевил, как всегда, решив все самым наилучшим образом!

Амалия обнаружила, что даже ничего не зная об этой девочке из Англии, уже рада видеть в ней свою невестку. Все нехитрые жизненные принципы знатной дамы отступили перед любовью и восторгом, светящимися в глазах ее обожаемого сына. Раз эта англичаночка делает Дэниэла счастливым, значит, ничего лучше и пожелать нельзя!

Ее супруг не был так в этом уверен. Прекрасно разбираясь в гениалогии европейских знатных семейств, сэр Эдриан мог с полной уверенностью утверждать, что мисс Грейнджер - маглорожденная. Год назад он бы еще очень хорошенько подумал, прежде чем позволить ей переступить порог своего дома. Но именно последний год произвел настоящий переворот в его мировоззрении. И теперь юная магла, стоящая подле его сына, сослужит прекрасную службу, выставив того в самом выгодном свете перед необыкновенным гостем, почтившим сегодня вниманием их вечер. Ибо главный герой сегодняшнего дня, ради встречи которого Эдриан оставил все дела и до полусмерти загонял послушных домовиков на уборке, украшении дома и приготовлении праздничного обеда, был самым настоящим МАГЛОМ!

Сэр Эдриан едва заметно брезгливо поморщился, глядя, как грязнокровка виснет на руке Дэниэла, но усилием воли заставил себя признать, что необыкновенная удача как раз и состоит в том, что Дэн привел сегодня с собой эту девочку.

Их почтеннный гость - седовласый старец, поджарый и стройный, одетый в роскошный серый костюм - вертел в длинных нервных пальцах дорогую сигару, ожидая, пока хозяин дома представит ему своего сына и его юную спутницу. У старика было классическое римское лицо с безупречной линией носа и зоркие живые угольно-черные глаза. Солидный возраст гостя не оставлял сомнений, однако, годы не гнули к земле его широкие плечи - двигался он, под стать любому юноше, с мягкой грацией дикого хищника.

Сэр Эдриан представил этого человека, как Орсона Кайнда, бизнесмена, своего важного делового партнера... Но как-то не вязалась эта простая характеристика ни с обликом гостя, ни с тем, как либезил и увивался вокруг него хозяин дома. Мистер Кайнд, между тем, со спокойным достоинством приветствовал Дэниэла и обратил свой взор на Гермиону.

- Светло ли нынче небо над Лондоном? - этот странный вопрос заставил глаза девушки изумленно расшириться. Впрочем, Дэниэл тоже казался удивленным. А разве не странно говорить о светлом небе над Лондоном в середине декабря? Но прежде чем он нашел подходящие для ответа слова, Гермиона произнесла, будто заранее заготовленную, не менее странную фразу:

- Благодарю Вас, сэр, моим собратьям достаточно солнца.

- Воспитанная молодая леди, - констатировал старик, удовлетворенно улыбнувшись и кивнув девушке, - Рад приветствовать Вас, Гермиона, на земле моего клана.

- Строги ли до сих пор законы его? - спросила она, точно следуя некому ритуалу.

- Они справедливы ко всякому, кто свободен, - ответствовал Кайнд торжественно. И добавил уже обычным тоном, - Я, действительно рад с Вами познакомиться. Полагаю, мистеру Лэнгстону есть, от чего чувствовать себя счастливым, - кивок в сторону Дэниэла. - Но позвольте спросить Вас, как вышло, что Вы учитесь в магической школе?

- До нынешней осени, меня считали обычной ведьмой, - смущенно потупилась мисс Грейнджер, - Меня инициировали всего три месяца назад, но я не вижу смысла бросать учебу: знание магии, по-моему, может быть весьма полезным.

- Это дело вкуса или, скорей, опыта, - улыбнулся Кайнд. - Но как же Вы общаетесь с Вашим наставником?

- Моя наставница, миссис Надин Найт, преподает в Хогвартсе...

Брови старика поползли вверх.

- Преподает в ХОГВАРТСЕ? Удивительно! - он повернулся и пояснил для старшего Лэнгстона, - Найт - довольно известная личность. Наследница Крыльев. Мать единственной в Европе "летящей". Впрочем, я слышал, известна она еще и своим умением эпатировать публику. Очевидно, преподавание в магической школе - очередной необъяснимый каприз...

В продолжение этого странного разговора Дэниэл то открывал, то закрывал рот, почти впервые в жизни не находя слов для поддержания беседы. Все эти люди вокруг него, включая его собственного отца, были посвящены в некую тайну, обстоятельства которой прошли МИМО Дэниэла, к величайшей досаде последнего. Молодой Лэнгстон привык быть в курсе любых происходящих вокруг него событий, в особенности, если эти события напрямую связаны с его ученицей... его любимой...

- Разве наследником Крыльев является не старший в роду? - обернулась Гермиона к Кайнду.

- Разумеется...

- Но у Надин Найт есть старший брат.

- Насколько я знаю, этот человек пропал, еще будучи ребенком. Старейшины не смогли разыскать его, но ходили слухи, что он стал РАБОМ этого английского темного лорда. Так что, думаю, объявись он сейчас в клане, его ждали бы не Крылья, а публичная казнь... Надин Найт еще более странная женщина, чем я думал, если взялась разыскивать этот позор рода Элев... Что она сделает, если найдет его? Казнит своими руками собственного брата? - мистер Кайнд удрученно покачал головой. Потом улыбнулся мисс Грейнджер, - Надеюсь, Вы достаточно разумны, чтобы не перенять у своей наставницы эти ее заскоки, а то мистеру Лэнгстону предстоит нелегкое будущее, - усмехнувшись, он перевел взгляд на Дэниэла.

Лицо Гермионы оставалось непроницаемым и она в ответ на последние слова старика только кивала, изображая внимание, но вынуждена была сильней опереться на руку Дэниэла. Мерлин! Что такое она чуть было не сморозила! Если другие Драконы узнают, что Надин УЖЕ нашла своего брата, одним богам известно, чем это обернется для Снейпа! Теоретические, почерпнутые исключительно из книг, знания о жизни и законах драконьего племени, на практике оборачивались иной, жутковатой, стороной, и Гермиона приказала себе быть осмотрительней. Дальше, в продолжение всего вечера, она старалась не вести длительных бесед с Кайндом, ограничиваясь односложными ответами и стандартными светскими фразами. В извинение себе, она изо всех сил изображала увлеченность Дэниэлом, в чем, видимо, весьма преуспела, так как к окончанию ужина, тот просто светился от радости, а на лицах семейства Лэнгстон играли многозначительные улыбки.

.................

Значит, родителям Дэниэла она понравилась. Неизвестно правда, как бы встретили ее здесь, не будь новый бизнес Эдриана Лэнгстона так тесно связан с местным змеиным кланом. Старший Лэнгстон, будучи не только потомственным аристократом, но и предприимчивым дельцом (что для американского мага совсем не редкость), решил однажды, что денег не грех подзаработать и на маглах. Доступные магам способы создания, например лекарств или волшебной косметики, поставили бы подобное предприятие в магловском мире вне конкуренции. Но едва начав свое дело, сэр Эдриан неожиданно столкнулся со странными противниками - маглами, которых он, сильнейший и образованнейший маг, никак не мог обойти. Так состоялось знакомство Эдриана Лэнгстона с Драконами. Удача, вообщем-то, улыбалась волшебнику, потому что эти твари не объявили ему войну, а напротив, снизошли до сотрудничества. И познакомившись с ними по-ближе, отец Дэниэла был просто наповал сражен осознанием невероятного могущества, доступного этим существам. Тепеть же он готов был впадать в благоговейный трепет при одном только их упоминании. И то, как благосклонно встретил Гермиону старейшина бостонского клана Орсон Кайнд, безусловно, сыграло решающую роль в отношении сэра Эдриана к девушке.

Что же касается Дэниэла, то он не скрывал больше своих чувств по отношению к ней. Он все еще вел себя с Гермионой очень осторожно и терпеливо, но уже то, как счастливо при встрече с мисс Грейнджер загорались его глаза, говорило больше, чем самые пылкие речи.

А она так и не решила до сих пор, как к этому относиться. Она жалела Дэниэла и если бы могла, с радостью ответила бы на его любовь, но ее сердце было занято. Занято человеком, которому она безразлична. Но почему-то там, в этом глупом сердце, как ни ищи, все же не осталось ни одного свободного уголка для великолепного мистера Лэнгстона...

.................

Гермиона осторожно толкнула дверь библиотеки и проскользнула внутрь.

Тишина покинутости стояла здесь, как прудовая вода.Темные ряды книжных шкафов местами примыкали к окнам, заслонив их наполовину, между шкафов были проходы, заваленные грудами книг. Там раскрытый альбом с выскользнувшими внутренними листами, там свитки, перевязанные золотым шнуром; стопы книг угрюмого вида; толстые пласты рукописей, насыпь миниатюрных томиков, трещавших, как кора, если их раскрывали; здесь - чертежи, таблицы, ряды новых изданий, карты; разнообразие переплетов, грубых, нежных, черных, пестрых, синих, серых, толстых, тонких, шершавых и гладких. Шкафы были плотно набиты книгами. Они казались стенами, заключившими жизнь в самой толще своей. В отражениях их стекол виднелись другие шкафы, покрытые бесцветно блестящими пятнами. Огромный глобус, заключенный в сферический крест экватора и меридиана, стоял на круглом столе. (*)

Гермиона горящими глазами окинула все это немыслимое богатство. Но заставила себя умерить пыл. Наверняка, здесь можно разыскать сотни интересных и важных вещей, но не сегодня. Сегодня она пришла не за этим.

У Эдриана Лэнгстона должны быть книги о Драконах. Вот здесь. Среди новых изданий. Ей необходимо сейчас же отыскать общий свод законов драконьих кланов. Она должна знать, должна придумать, как найти выход, не позволить им причинить зло Снейпу.

Знает ли Надин о метке Волан-де-Морта? Должна знать. Тогда что Найт предпримет и когда? Действительно ли она любит своего брата, попытается ли защитить и оправдать его? Или же, ждет только удобного момента, чтобы передать Снейпа старейшинам клана? Тогда что она, Гермиона, может сделать, чтобы ему помочь?

Трясущимися руками девушка лихорадочно перебирала книги, и довольно быстро отыскала нужную. Громадный серый том, утыканый множеством закладок. Законы. Их, оказывается, было великое множество. Мурашки шли по коже, когда она вчитывалась в составленные много сотен лет назад строки. Эти законы, как ничто иное ясно давали понять, что Драконы - не люди. Другое видение мира, иные ценности, безжалостные наказания, там где она даже не могла увидеть вины, и равнодушно-спокойное отношение к смертным грехам человечества, таким, как убийство. Противоречивые формулировки, запутанные фразы, дающие возможность лжи и клевете влиять на решения судов, предусматривающие заранее, несущие в себе эту ложь...
Змея суть ложь...

Гермиона заставила себя отвлечься от чтения всего свода, и искать только нужный закон. Сказался ее богатый опыт работы с самой разнообразной литературой. Всего пара часов, и она нашла необходимую страницу...

Согласно давним постановлениям, дракон, приговоренный к смерти, мог быть помилован и даже оправдан, только тогда, когда имел на своем попечении несовершеннолетнего ребенка. Не важно, имелись ли другие члены семьи, согласные взять на себя опеку. Родители ребенка должны быть живы любой ценой... Дети для Драконов святы, и ни один ребенок не заслуживает того, чтобы пережить казнь своих отца или матери...

У Снейпа нет детей. До недавнего времени у него вообще не было семьи...

Гермиона вдруг представила, каким бы мог быть сын Снейпа. Обязательно черноволосый и черноглазый, невысокий и изящный. Не по годам умненький и развитый... Мерлин... О чем она только думает! Но сердце тоскливо ныло. Ей хотелось, чтобы все было взаправду, и этот мальчик действительно существовал, и... чтобы он был и ее сыном тоже...

.................

- Сын! Я хочу, чтобы ты знал, что я горжусь тобой! - Эдриан Лэнгстон возбужденно мерил шагами пространство кабинета. - Я действительно невероятно счастлив, что минуя всех безмозглых барышень, которые всегда вокруг тебя вертелись, ты остановил свой выбор именно на этой девочке! - Сэр Эдриан довольно потер руки, - Гермиона Лэнгстон! А? Как? Неплохо звучит!

Дэниэл ожидал от разговора с отцом чего угодно, но только не такого восторга по отношению к Гермионе. Он был готов отстаивать свое право на чувства к ней, готов был живописать ее успехи и таланты, готов был на что угодно, вплодь до ухода из семьи... Но не готов был к такой вот непонятно-радостной реакции отца. Отца, который всю свою жизнь был непрошибаемым снобом, признающим за людей одних только чистокровных магов.

- Я думаю, вы должны обручиться немедленно! - продолжал, меж тем старший Лэнгстон. - Я хочу, чтобы она стала твоей женой на следующий же день, по вручении дипломов об окончании школы!..

- Подожди, отец! - прервал Дэниэл. - Я очень люблю Гермиону, но не хочу давить на нее. Думаю, по окончании школы она захочет поступить в университет. Я не стану торопить ее...

- Ты с ума сошел! - заорал вдруг сэр Эдриан. - Такая удача выпадает раз в жизни! Ты хочешь упустить ее?!! Хочешь, чтобы у девченки было время от тебя отказаться и найти себе кого-нибудь в клане?!!

- Клане? О чем, черт возьми, вы все говорите? - закричал в ответ Дэниэл. - Я понятия не имею ни о каких кланах, наставниках, крыльях!.. Я просто люблю Гермиону и хочу, сделать ее счастливой, хочу...

- Понятия не имеешь? - прервал его отец, - Неужели я ошибался, считая, что ты - не дурак?.. - он вынул из шкафа в кабинете какую-то книгу и швырнул ее сыну, - На вот, почитай, кто твоя невеста, и подумай, стоит ли это того, чтобы поспешить привязать ее к себе как можно скорее и крепче!

.................

Перелистывая данную отцом книгу, Дэниэл погружался в отчаяние все больше. Гермиона, оказывется, так много скрывала от него. Слишком много. Пока он, как дурак, пытался разобраться со странным поведением ее палочки, она сама прекрасно все выяснила. Выяснила, но даже не подумала рассказать ему! Он искренне считал именно СЕБЯ ее учителем, но и это было далеко от истины.

Он понял, что обманывался практически во всем, что касалось девушки. Она не лгала ему, нет. Это он сам, как влюбленный подросток, таскался за ней повсюду. Только под его давлением Гермиона взяла на себя индивидуальный проект по ЗОТС. Сколько раз она, почти открытым текстом, говорила, что ей это неинтересно и не нужно? Она согласилась провести с ним каникулы, только потому, что считала себя в долгу за спасение своей жизни. Не считая последнего вечера, она ни разу не вела себя с Дэниэлом как-то иначе, чем ученица со своим учителем, ясно давая понять, что он для нее не больше чем друг... А он... Твердя самому себе, что ищет только ее дружбы, он конечно же, расчитывал на большее...

Стоп-стоп-стоп! А чего он, собственно, разнервничался? Гермиона здесь, с ним, а не с Поттером или Уизли. Она, судя по всему, прекрасно к нему, Дэниэлу, относится. Она совсем не возражала, когда его семья практически сразу приняла ее, как его невесту. Чтобы там отец ни говорил, Дэниэл, конечно же, не расчитывал добиться от девушки немедленных заверений в любви и верности... Их отношения будут развиваться постепенно. Все идет так, как он и запланировал. Все в порядке.

И Дэниэл Лэнгстон отложил книгу, так его расстоившую, подальше, чтобы больше к ней не возвращаться. У него сейчас есть заботы и по-важнее. Ежегодно устаиваемый его семьей Рождественский прием начинается уже через два часа. Он будет там вместе с мисс Грейнджер. Он должен сделать все от него зависящее, чтобы наилучшим образом представить девушку магическому обществу Бостона и Кембриджа. Это, черт возьми, достаточно серьезная проблема. Местная магическая аристократия ничего не знает о Драконах. И высший свет совсем не так легко, как его отца, будет заставить принять какую-то маглорожденную ведьму из Англии. Но он не позволит им обидеть Гермиону. Он даст им понять, что никто из них и пальца ее не стоит.

Дэниэл не задержался долго у зеркала. Природа была так щедра к этому человеку, что во что бы он ни вырядился, выглядел он все равно великолепно. Даже ослепительно белая шелковая рубашка, прекрасно пошитые черные брюки и черная же расшитая серебром парадная бархатная мантия не могли сделать молодого волшебника еще привлекательней... Так что он не увидел в зеркале ничего для себя нового и быстро отошел полностью поглощеный мыслями о Гермионе.

.................

Джинни была права во всем, начиная с предположения о неравнодушии к ней Лэнгстона, заканчивая настойчивостью, с которой подруга заставила ее купить белое шелковое платье... Нет... Это не Джинни заставила ее... После того как Снейп сказал, что именно это платье ей идет, для Гермионы стало уже невозможным выбрать для себя что-нибудь другое. Она хранила воспоминание о той встрече с профессором (даже в мечтах она почему-то не могла решиться назвать его Северусом), как драгоценность, заставляя в мельчайших подробностях всплывать в памяти каждую черточку любимого лица, выражение обращенных на нее внимательных черных глаз, его слова, звук его голоса. Каждую деталь она смаковала снова и снова. И никакая, даже самая горячая и искренняя, любовь Дэниэла Лэнгстона не могла бы сделать ее такой счастливой, как мимолетное внимание Северуса Снейпа.

Неожиданно она поняла, что не может идти с Дэниэлом на прием. Она вообще не может больше здесь оставаться. Ее место не в этих роскошных комнатах и не среди разодетой бостонской аристократии. Чего бы не отдала сейчас Гермиона Грейнджер, чтобы оказаться за праздничным столом Хогвартса, рядом с раздраженным и угрюмым, как всегда, черноволосым мужчиной, пусть даже он не заметит есть она там или нет... Как он себя чувствует? Поправился ли уже?

Уезжая, она оставила для Северуса Снейпа рождественский подарок. Она потратила, выбирая его, целый день. Проще всего, наверное, было бы купить ему какую-нибудь книгу, или, возможно, тот набор хрустальных флаконов, для хранения зелий, или еще что-нибудь столь же обычное... Но в ее памяти неожиданно всплыло недавнее происшествие в лаборатории, и то, какими ледяными были его сведеные судорогой пальцы. Потребность согреть, отогреть его душу рядом со своей, и стала определяющей для нее в выборе подарка. Она купила ему перчатки. Просто теплые черные мягкие шерстяные перчатки. Возможно, это было глупо, и книга была бы более полезным подарком, но почему-то ей казалось, что он поймет... Поймет что?..

Она на секунду закрыла глаза, не желая расставаться с ним еще чуть-чуть. Хотя бы мысленно. А потом заставила себя встать. Подойти к зеркалу. Взять в руки расческу. Если она хочет к началу вечера успеть разобраться со своими кошмарными волосами, то начинать надо прямо сейчас.

На туалетном столике блеснул "ее" новый браслет. Странно, но она все больше и больше влюблялась в эту ювелирную безделушку. Гермиона вдруг подумала, что может пофантазировать и представить, как будто это и правда рождественсккий подарок для нее... От кого? От Снейпа, конечно!

Фантазия привела ее в такой восторг, что она немедленно надела украшение на руку и закружилась по комнате прижимая запястье к щеке. Глупо, конечно. Но разве у нее есть что-нибудь еще, кроме фантазий?

.................

- Почти все девушки в этом возрасте проходят через э

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...