Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава 17. Цели, средства и оправдания. Продолжение.




Всякий раз, когда человек допускает глупость,
он делает это из самых благородных побуждений
(Оскар Уайльд)

Настроение соответствовало пасмурной холодной погоде за окном. Казалось, что всё ни по чем лишь только Хелен и Драко, азартно перекидывающимся снежками во дворе замка. На остальных, малочисленных в каникулы, обитателей Хогвартса напало то ли уныние, то ли просто сонное оцепенение, навеянное ледяным ветром, тоскливо завывающим снаружи, но не обходящим своим вниманием и школьные коридоры.

- Дэн?

Минуту назад Дэниэл был абсолютно уверен, что не хочет ее видеть. Еще ничто в жизни, ни разу не причиняло ему столько душевных мук и боли, сколько принесла с собой бесплодная любовь к этой девочке. Понимание того, что, по большей части, он сам виноват во всех своих неприятностях, облегчения как-то не приносило. О последней выходке Снейпа (на глазах у Гермионы!) он вообще старался не думать, так как подобные размышления рождали множество неприятных вопросов, на которые он не готов сейчас отвечать... никогда не будет готов... Так же, как никогда не сможет (он был в этом уверен) забыть о своих чувствах к мисс Грейнджер...

Вот и сейчас, стоило ей робко подойти к его столу в библиотеке, дыхание занялось, а сердце пустилось вскачь...

Со вчерашнего утра прошло, казалось, столетие, а начало прошлой недели, вообще, затерялось в веках. Неужели было время, когда он с нетерпением строил планы на рождественские каникулы? Каникулы, которые превратились в одно бесконечно-муторное разочарование...

- Дэниэл... м-м... не могли бы Вы объяснить?..

Она смущенно переминается с ноги на ногу, в руках какая-то книга... И что теперь?..

Мерлин... Ох...ну, даже, если и есть в природе какой-то учебник, в котором ей действительно что-то непонятно, еще менее понятно, зачем ей там, вообще, что-то нужно... Все эти книги для мисс Грейнджер, - с недавних пор, бесполезная макулатура, не так ли?

Между тем, очевидно, расценив его молчание, как согласие, Гермиона расположилась рядом, за столом, где разложила толстый пыльный фолиант и какие-то свои записи. Пришлось, скрипнув зубами, изобразить внимание и обратить взгляд в книгу, но прочесть, при всем старании, не удавалось ни строчки. Буквы и слова плыли перед глазами, голова кружилась от ощущения ее близости, сердце колотилось так, что было больно...

- Ты не там смотришь, - произнесла она вдруг тихо и отчетливо, а маленькая изящная ладошка накрыла сверху его руку.

-...Что?.. - через все тело от ее прикосновения прошла дрожь. Вскинув голову, он неожиданно оказался с Гермионой лицом к лицу, гораздо, гораздо ближе, чем это можно было бы спокойно вынести.

- Дэниэл... - произнесла она снова, почти беззвучно, и его губ коснулось теплое легкое дыхание.

...Боги!.. Это уже слишком...
В голове, казалось, взорвался фейерверк. В следующее мгновение его губы нашли губы девушки, и (о чудо!) она даже не подумала его оттолкнуть, несмело, но нежно ответив на поцелуй...

А дальше все вокруг смешалось, помчавшись в бешенном беспорядочном танце... И следующее, что он помнил ясно, были теплые ладони Гермионы, отирающие слезы с его щек...

- Ты что?.. Ты что... Не надо... - шептала она испуганно, пальцы ее дрожали.

Он притянул девушку ближе, спрятав лицо на ее плече, чувствуя, как она, утешая, осторожно гладит его по спине, и со странным безразличием сознавая, что Гермиона держит в своих руках самоЮ его жизнь, что для него невозможно повернуть назад, что если она оставит его, он умрет...

Где-то в стороне, за несколько рядов полок от них, ни с того ни с сего, вдруг с грохотом посыпались книги.

..................................

Близился Новый год... Но радостное предвкушение праздника где-то затерялось. И сегодняшний день казался примечательным по другой причине.

Джинни в сопровождении Отто Риджена появилась дома уже ближе к вечеру. Чарли, первым заметивший их еще на улице, не узнал сестру. И не мудрено. Пока ведь только Рон и Гарри были знакомы с этой новой мисс Уизли. Ни забавной маленькой, не слишком хорошо одетой, девочкой, но прелестной элегантной слегка надменной юной "принцессой". А она, казалось, и не заметила, что приветствием ей со стороны братьев было лишь шокированное молчание.

"Теплый вечер в кругу семьи", как назвала ЭТО миссис Уизли, до ужаса напоминал какой-нибудь официальный светский прием, на котором все присутствующие выглядят благопристойно и вежливо любезно общаются, но при этом, в глубине души, держат уж никак не меньше, чем презрительную усмешку, а то, и вовсе, желание вцепиться в глотку своему собеседнику.

Пятеро братьев Уизли излучали еле прикрытую ненависть к красивому аристократичному гостю. А навязчивая льстивая любезность совершенно неожиданно появившегося в Норе Перси только подливала масла в огонь. Артур Уизли пытался играть роль буфера между Отто и своим не в меру строптивым семейством, невпопад рассказывая какие-то мало интересные истории из жизни своего отдела в министерстве. Риджен же держался спокойно, свободно и отстраненно вежливо, никак не отвечая ни на злые насмешки, ни на подначки. И Гарри с ужасом все яснее видел: единственное, что ДЕЙСВИТЕЛЬНО занимает Отто - это Джинни, скрывшаяся сейчас на кухне, чтобы помочь матери. Маг напряженно ловил доносившиеся издали звуки ее голоса, иногда мимолетно чему-то улыбаясь.

Если Риджен, и в самом деле, ее любит, тогда его, Гарри, дела совсем плохи. Молодой человек уже достаточно хорошо изучил своего наставника, чтобы быть уверенным - Отто ни на дюйм не отступится от того, что считает своим. Ну, а в том, что Джинни обратила свой взор на другого, никто, кроме Гарри, не виноват, не так ли?

Совесть не позволяла ему согласиться с Роном, призывавшим на голову слизеринца всевозможные бедствия. Отто не отбивал у Гарри девушки. Отто вообще не знал, что они с Джинни когда-то встречались. Отто точно не был виноват в том, что он, Гарри Поттер, вел себя с мисс Уизли, как полный... идиот и, в результате, оттолкнул девушку от себя.

С неожиданно проснувшейся житейской мудростью и поистине гриффиндорским благородством Гарри уже почти что решил признать свое поражение... В итоге, он оказался в гостиной, по сути, единственным, кто готов был поддерживать с Ридженом спокойную дружескую беседу, без нападок, колкостей или, напротив, излишней показной любезности.

Но одними неприязненными взглядами со стороны Уизли дело не ограничивалось. Естественно, близнецы не были бы сами собой, если бы не попытались испробовать на нежеланном госте какие-нибудь новые свои изобретения. Гарри не менее пяти раз замечал, как то Фред, то Джордж под одобрительными взглядами остальных братьев пытаются подсунуть под руку Отто разные разности - от вазочки с конфетами до книжки в яркой обложке, которую руки сами так и тянулись взять и перелистать. Но что-то все время не сходилось. Каким-то образом Риджена благополучно миновала участь обзавестись слоновьими ушами или метровым языком, и Гарри ясно вспомнил вдруг один разговор, когда Тонкс таинственным шепотом вещала кому-то из ордена о невероятной неуязвимости слизеринца, которого, казалось за километр обходят любые опасности. Ну что ж, Гарри Поттер ведь знал теперь, в чем тут дело?

- Скажи близнецам, чтоб оставили его в покое, - Гарри нарочно выскользнул из комнаты и поджидал Рона, которого, судя по всему, Фред и Джорж, как раз, отправили в свою спальню за очередной партией приколов.

- Чего? - Рон резко затормозил, удивленно оглядываясь на друга. - Ты разве против, чтобы этому пижону от них перепало? Он еще пожалеет, что связался с Уизли!

- Я против, - резко ответил Гарри. - Во-первых, потому что никто из вас не думает о Джинни. Считаешь, она обрадуется необходимости выбирать между своей семьей и парнем, которого любит? - не дав Рону вставить слово, он продолжал, - Во-вторых, я считаю, что Риджен, действительно, заслуживает уважения! Ты бы слышал, как отзывается о нем Дамблдор!..

- Дамблдор что-то уж слишком стал полагаться на слизеринцев! - зашипел в ответ Уизли, - Возможно, на войне без этих хитрых ублюдков нам и не обойтись, но в семье мы как-нибудь проживем и без них! - теперь уже Рон не давал Гарри возможности возразить. - А тебе я вообще поражаюсь! Этот гад увел у тебя девушку, а тебе хоть бы хны! Ты что не понимаешь, он, скорей всего, как-то задурил Джинни голову! Обманул и ее, и маму с папой! Да и тебя, похоже, раз ты его так защищаешь!

- Это ты ничего не понимаешь Рон, - Гарри поморщился от мысли, как бы стал относиться к нему друг, если бы узнал подробности его обращения с Джинни, - Я сам виноват, что она предпочла мистера Риджена... А он, кажется, правда, ее любит... К тому же, - добавил он только что пришедшую в голову мысль, - с ним она будет в безопасности, не то что со мной...

- Ох! Опять ты об этом! На войне мы все в опасности! И я, кстати, не думаю, что рядом со слизеринцем опасность для нее будет меньше. Они же кого хочешь продадут, если будет выгодно! Мы же о слизеринцах говорим! Об этих скользких змеенышах!..

- Я думал, мы говорим о твоей сестре и ее парне, - возразил Гарри. - Я уверен, она сама его выбрала, и никто ее не принуждал и не обманывал. А я, если уж на то пошло, вовсе не собираюсь от нее отказываться, но хочу, чтобы все было честно, и без этих дурацких штучек, - он махнул рукой в сторону коробки, которую Рон держал в руках.

- Что?! Да это же просто шутки!..

- Некоторые очень обидные, не находишь? К тому же, - устало добавил Гарри, - Фред и Джорж, все равно, тратят свои запасы впустую. Риджена этим не проймешь. Я знаю, что говорю - почти три месяца у него учусь! Он любую опасность "нюхом чует" за милю! Что уж там, какие-то приколы... Говорю, пусть они оставят его в покое...

- Да ну тебя, в самом деле! - обиженно насупился Рон. - Можешь хоть в любви ему признаваться, а мы этого гада здесь не потерпим и Джинни ему не отдадим! - с этими словами он обошел Гарри и, не оборачиваясь больше, протопал в гостиную.

Гарри же не стал сразу возвращаться и вышел на крыльцо, в холодную темень. Не прав был бы тот, кто решил бы, что он не чувствует горечи и обиды, не на Риджена, нет, - на свою дурацкую судьбу. Джинни, действительно, лучше и безопаснее будет рядом с Отто. Даже, если не вспоминать, что Гарри должен теперь бороться не только с Волан-де-Мортом, но еще и с мерзкой змеюкой внутри себя. Сколько раз тот же Риджен ему твердил, что будь его душа чиста от тьмы, никакой бы василиск в нем не уместился. Он и без того слишком часто обижал Джинни, чтобы теперь еще и подвергать ее настоящей опасности, не со стороны каких-то упивающихся, но со стороны самого себя...

Гарри сердито мотнул головой. Он не заслужил Джинни! Пусть она остается с тем, кого сама выбрала!

За его спиной раздались знакомые, по-кошачьи мягкие, шаги.

- Гарри? - в голосе Отто угадывалось напряжение. Слова он ронял тяжело, будто через силу, - Я... нечаянно подслушал один разговор в гостиной... Я... Я не знал, что Джинни была твоей девушкой... - и добавил совсем тихо, - Мне жаль... - и молодой человек ясно слышал - ему, правда, жаль...

- Вы не могли этого знать, - спокойно ответил Гарри. - Я никогда не говорил о ней. К тому же, мы уже очень давно поссорились... Мне тоже жаль, что так все сложилось, но думаю, справедливо будет оставить право выбора Джинни.

Он обернулся и твердо посмотрел в лицо своему учителю, где-то в глубине души даже немножечко любуясь собой и своим достойным благородством... Но то, что он увидел в глазах Риджена (а может и ощутил недавно приобретенным звериным чутьем), заставило его удивленно замереть...

Отто НЕ ХОТЕЛ от Гарри Поттера этого благородства. Он хотел, быть может, скандала, даже драки, но только чтобы победа осталась за Гарри... А еще он очень хотел УЙТИ, вот только не мог, потому что, действительно, любил Джинни. И потому он хотел, чтобы его ЗАСТАВИЛИ уйти!

Гарри отшатнулся... "Я не могу этого сделать!" - кричало, казалось, все его существо. "Мне жаль..." - ответили глаза его учителя.

..................................

Представительный мужчина с наружностью и поведением особы королевских кровей вольяжно расположился в удобном кресле гостиной Слизерина и уже почти час скучающим взглядом изучал сводчатый потолок. С каждой уходящей минутой его недовольство росло. Красивые губы кривились в сердитой гримасе, пальцы отбивали на столе нетерпеливую дробь.

Подземелья в середине каникул встретили его гулкой тишиной, что, впрочем, было неудивительно. Несколько обескуражило знатного посетителя отсутствие в своих аппартаментах слизеринского декана, хотя и этому тоже легко было найти объяснение. Проход в гостиную факультета послушно раскрылся перед членом попечительского совета школы, а дверь, ведущая из гостиной в спальню старосты и вовсе оказалась незапертой... Какая беспечность!

Окинув комнату цепким взглядом, Люциус Малфой отметил про себя, что в спальне его сына царил совершенно не свойственный тому ранее беспорядок... Черт... Да какой там беспорядок - сущий отвратительный бардак! Мятая одежда, вперемешку разбросанная по кровати и креслам. На полу клочья каких-то записей, сломанные перья, блестящая оберточная бумага (видимо, еще от рождественских подарков), фантики от конфет... И над всем этим хаосом обнаружился приколотый к стене большой кусок пергамента, на котором не слишком умелой рукой было изображено девичье лицо...

О боги! Только этого не доставало! Малфой, потерявший голову от любви - что может быть отвратительней! И тем не менее, все, им сегодня здесь виденное, говорило именно за это!

Но, черт возьми! Неужели это и есть та таинственная причина, по которой его непутевый сын уже второй месяц к ряду практически не отвечает на письма, а теперь вот, не явился домой на каникулы? Люциус поймал себя на том, что борется с желанием расхохотаться. Разумеется, нетрудно будет выбить из сопляка эту дурь... Только вот где же он, в конце концов?!!

Мужчина поднялся, снова прошел в комнату сына и сорвал со стены портрет. Вернувшись в гостиную, он принялся пристально изучать рисунок, пытаясь, больше ради развлечения, угадать имя особы, так вскружившей Драко голову. Мешало то, что "художник", ни капли не стесняясь, явно идиализировал свою модель, потому что в природе просто не бывает столь совершенных лиц...

А кроме того, что-то еще казалось раздражающе необычным... Только спустя несколько минут, Люциус понял, наконец, что именно. Портрет не двигался! Изображение было сделано на МАГЛСКИЙ манер, углем или карандашом, безо всякого применения магии! Ну нет! У мальчишки явно ум за разум заехал! Отшвырнув пергамент в сторону, мистер Малфой, в ожидании сына, принялся нервно мерить шагами пространство гостиной.

Прошло еще полчаса.

Он уже совсем было потерял всякое терпение, когда подземелья вдруг гулко отразили торопливые шаги, и где-то рядом грохнула о стену совсем не ласково распахнутая дверь, все это сопровождал поток яростной брани...

Северус?.. Ха... Неплохо-неплохо...

А ведь было бы весьма любопытно встретиться еще и со Снейпом. Очень уж много вопросов накопилось к нему у верных сподвижников тьмы.

В предательстве этого ублюдка никто более не сомневался, однако же, Снейпу не только удалось как-то избежать действия заклятия верности и все последнее время игнорировать вызовы Хозяина, даже самые настойчивые, но и пару недель назад благополучно справиться с группой упивающихся, посланных на его поимку...

Ну что ж. В Хогвартсе, конечно, Северус под защитой этого старого маразматика, Дамблдора. Но почему бы Люциусу Малфою, пользуясь случаем, не нанести простой, ничем не примечательный визит вежливости старому другу?

..................................

Дверь в кабинет слизеринского декана оказалась распахнутой настеж. Снейп стоял в дальнем углу комнаты, спиной ко входу, тяжело дыша, опершись руками о письменный стол. Что-то, похоже, привело зельедела в такую ярость, что ему никак не удавалось справиться с собой.

Мистер Малфой уже открыл было рот для подабающего обстановке приветствия, когда всегда отличавшийся железной выдержкой Северус Снейп схватил вдруг со стола чернильницу и со всей силы шарахнул ею о стену.

Звон разбитого стекла точно послужил сигналом к началу светопреставления. За спиной профессора зашатались и начали рушиться книжные полки и стеллажи с какими-то склянками. Что-то оглушительно взорвалось, сотрясая стены. Где-то рухнул с потолка пласт штукатурки. Звон бьющегося стекла наростал, превращаясь в единый гул. Сквозь поднявшуюся пыль и поваливший дым прорвались языки пламени. Люциуса отшвырнуло от двери и чувствительно впечатало в противоположную стену коридора, где он и счел за лучшее остаться, укрывшись в тени какой-то ниши.

Что там случилось со Снейпом, было не разглядеть. В кабинете бушевал пожар. Мистер Малфой был далек от мысли предпринимать какие-то действия, но нетерпеливо жаждал развития событий. Впрочем, долго ждать не пришлось.

Всего несколько секунд прошло, а на лестнице уже загрохотали шаги. Вероятно, взрыв сотряс весь замок, подняв тревогу. В полутьме коридора мелькали фигуры в мантиях, сыпались заклятия. Разрушение было остановлено так же быстро, как началось.

Снейп, к изумлению Малфоя-старшего, выбрался из кабинета самостоятельно. Белый как мел, Северус трясущимися руками хватался за стену, хотя и незаметно было, чтобы особенно пострадал. Однако, его моментально подхватили и заботливо уложили на наколдованные Дамблдором носилки. И возбужденно гомонящая процессия хогвартских преподавателей, оставив разгромленный кабинет, поспешила следом за носилками в сторону лазарета.

..................................

- Я думаю, нам лучше отсюда уйти, - прошептала едва слышно Гермиона и поднялась, настойчиво увлекая его за собой.

Уйти? И куда? Не в астрономическую же башню!

Дэниэл с трудом верил в происходящее. Этого просто не может быть! Наверное, именно шок был причиной, по которой он без лишних вопросов покорно последовал за девушкой к выходу из библиотеки.

Они поднялись по лестнице. Пошли коридор. Поворот. Еще поворот... Точно закружилась, с каждой секундой ускоряясь, гиганская карусель. Быстрее, быстрее, быстрее - уже невозможно сдержать это движение, и от их желания не зависит более ничего. Лестница. Коридор. Поворот... Миновали проход в гостиную Гриффиндора. Дэниэл смутно сознавал, что Гермиона держит его за руку, что они сейчас только вдвоем, и никто не может им помешать...

Только когда девушка на минуту отвернулась от него, накладывая запирающие и заглушающие чары на дверь своей комнаты, профессор сделал попытку прийти в себя... НЕТ! Это неправильно! Они ДОЛЖНЫ остановиться! Но Гермиона повернулась к нему и скользнула в его объятия, такая теплая, нежная, податливая, такая желанная, что окружающее в очередной раз скрылось в тумане, а руки его, словно обретя собственную волю ласкали и исследовали ее тело, стремясь скорее освободить от одежды...

Но наверное, все-таки есть на свете какие-то бдительные боги, которые, когда люди совсем уж безвозвратно теряют голову, не дают случиться тому, что не дОлжно.

Откуда-то снизу грохнул мощный взрыв. Зазвенели стекла. Казалось, заходили ходуном даже стены.

Гермиона отпрянула от него, напряженно вслушиваясь в далекий шум. Потом, оправляя и застегивая на ходу мантию, распахнула дверь, выскочила в гостиную и дальше в коридор. Дэниэл, отстав лишь на мгновение, стряхнул, наконец, любовный дурман и кинулся следом.

..................................

Это было очень больно. Казалось, тело, постепенно превращается в тяжелую ледяную глыбу. Жгучий холод проникал до мозга костей, прорывался в легкие с каждым свистящим вдохом. Холод окружал его, отодвигая остальной мир все дальше и дальше... Вот исчезли запахи... Вот перестали проникать через стылую оболочку звуки... Потускнел свет... Но прежде чем темнота заполнила собой все, он успел смутно удивиться, от чего же залито слезами склоненное к нему лицо Надин...

..................................

Еще минуту назад перед ними лежал выбеленный снегом берег застывшего озера, а уже в следующее мгновение они оказались в купе поезда, покачиваясь на мягких сидениях в такт движению. Драко изумленно, если не сказать испуганно, огляделся.

- Где мы?

- В поезде, - ответила она кратко и замолчала, будто ничто на свете не могло заставить ее продолжать.

Эта манера Хелен - говорить загадками, намеками, непонятными кусочками таинственных фраз, не поясняя и не объясняя хода своих мыслей, - раздражала Драко неимоверно. Но нынешний Драко Малфой очень сильно отличался от себя прежнего. Даже под страхом смерти он не выдал бы сейчас своего недовольства да и, вообще, с готовностью стерпел бы от своей маленькой мучительницы все, что угодно.

- И куда же поезд нас везет? - спросил он старательно изображая веселую беспечность.

- Сначала в Лондон.

- Мы едем к кому-то в гости? - Мерлин! Неужели она-таки тащит его к Риджену?

Хелен снизошла, наконец, до более детального пояснения.

- В Хогвартс только что приехал твой отец, - бросила она равнодушно, и Драко замер с открытым ртом. - А ты что думал, он так и будет до бесконечности ждать от тебя писем? - спросила Хелен язвительно, и продолжила, - Я не горю желанием выяснять отношения с твоей семьей (почему-то ему не казалось странным слышать такие речи из уст десятилетней девочки), а от моих родителей сейчас мало проку - они заняты, - она вдруг замолчала прикусив губу, а потом добавила с очень искренней болью в голосе, - У дяди Северуса неприятности...

Не меньше минуты молодой человек пытался переварить услышанное. Слишком уж велик был объем новостей...

"Отец? Какого черта? Что ему нужно? Письма... Ах, да... Наверное, надо было все же хоть что-нибудь ему отвечать... " - Драко раздраженно поморщился, - "Ничего, скоро со всем этим будет покончено... Что там еще?.. Неприятности у... Северуса?" - он сам настолько привык в неофициальной обстановке обращаться к Снейпу, своему крестному и старому другу отца, просто по имени, что, если честно, не сразу понял, КАК только что назвала его Хелен...

- Снейп тебе ДЯДЯ? - прошептал Драко, наконец...

Как это может быть? Постойте! Неужели... Ну, да. Конечно. Он столько раз видел Найтов и Снейпа в компании друг друга, что даже уже почти привык и не удивлялся, что они могут общаться... А еще Снейп всегда хорошо относился к Хелен (хотя... ведь ее, вообще, все любят!)... Но кто бы мог подумать, что они родственники!..

- Ну, да. Он брат моей матери, - подтвердила девочка, рассеянно глядя в окно.

- Он что ДРАКОН? - у Драко "мурашки" поползли по спине от неожиданного осознания этого факта.

- Разумеется, дракон. Мы все драконы, - Хелен раздраженно повела плечами, как бы приказывая молодому человеку заткнуться и не мешать думать. Потом, смилостивившись, все же добавила, - Вообщем так, сегодня мы переночуем в Лондоне, у моей бабушки. А завтра, прямо с утра, навестим одну компанию, где, я думаю, сможем найти Отто Риджена...

Ничего себе! Значит, завтра... ЗАВТРА... для Драко Малфоя решается вопрос жизни и смерти! Мерлин...

Окончательно впав в ступор, молодой человек даже забыл спросить, как это они очутились в поезде...

..................................

Это место... Он уже бывал здесь раньше... Раньше... Когда? В другом сне?

Тусклая пустая покрытая пеплом равнина... Но на сей раз сквозь пепел пробивается кое-где робкая зелень, какие-то грязные чахлые цветы неопределенного цвета...

Прямо пред ним холм. На склоне спиной к нему человек. Фигура кажется смазанной, но стоит вглядеться пристальней, и она принимает вид юноши... да нет... пожалуй, мальчика... лет, может... одинадцати. В маглской одежде. Ветер треплет длинные черные волосы, заставляя их неопрятно рассыпаться по худым сутулым плечам. В угловатом нескладном подростке упорно чудится что-то знакомое, но вот мальчик начинает подниматься вверх по склону, сильно хромая, и иллюзия пропадает. Зато становится видно, что он прокладывает себе дорогу сквозь толпу серых теней: человекоподобные призраки обтекают фигуру ребенка, кажется, не замечая, и движутся каждый в своем направлении...

Но вот одно из видений проступает четче и ярче. От толпы отделяется русоволосая коротко стриженная девочка. Она смеется и машет рукой, спеша навстречу. Молодые люди, взявшись за руки, продолжают путь вместе. Потом вдруг резко оборачиваются, и Северус, впившись взглядом в лицо мальчика, ошарашенно узнает самого себя. А детей уже нагоняет молодая женщина в маглском платье. Ему не виднО ее лицо, только узенькая спина и длинная русая коса. Она очень спешит... Убегает от кого-то... Но вдруг замирает на месте. Ее силуэт вспыхивает отвратительно знакомым зеленым светом и начинает таять в воздухе. Девочка, вцепившись руками в волосы, дико кричит... Ее рот раскрыт и перекошен... Но Северуса по-прежнему окружает абсолютная тишина, точно какая-то невидимая преграда пред ним поглощает любые звуки.

А действо разворачивается дальше. На склоне стоит еще одна девочка. У нее светлые прямые длинные волосы и лицо... Гермионы Грейнджер. Но Северусу откуда-то известно, что ее зовут Джессика... Рядом, из толпы теней, появляется женщина с короткими темно-рыжими волосами, одетая в джинсы и свитер... Он очень хорошо знает эту женщину, знает и не узнает. Их взгляды пересекаются. Ее лицо... страшно изуродовано, словно жуткая маска с какого-то дикого карнавала. Она берет девочку за руку, и, не отводя от Северуса взгляда больших карих глаз, отступает, уходит, исчезает вместе с ней, тает поглощенная серыми тенями. Тени снуют и кружатся, своим движением напоминая кипение вязкого серого киселя. Подкрадываются ближе и ближе. Обступают его. Мечутся перед глазами. От их мельканья к горлу подступает тошнота. В гуще серой массы вспыхивают и гаснут знакомые и незнакомые страннные образы - клочки неведомого бытия, осколки прошлого, настоящего, будущего...

Темный Лорд, Дамблдор, хохочущий Блэк, сменяются лицами Люциуса Малфоя, Поттера, Августа Найта... Горящая школа... Драко превращается в огромного ворона... Риджен несет на руках безжизненное тело рыжеволосой девушки... Поттер сражается с Темным Лордом, падает замертво и вдруг взвивается с земли громадной змеей... Плачущая Грейнджер, мертвый Лэнгстон, пустыми глазами смотрящий в небо, смеющаяся Надин, странное светящееся существо с белыми крыльями, и снова женщина с искалеченным лицом... Быстрее и быстрее мелькают, сменяя друг друга картины...

И вдруг все обрывается...

Пламя. Стена огня. Языки стелятся и извиваются по земле, как живые. И из пламени, мощно взмахнув крыльями, вырывается в небо алый дракон. Движения его свободны и стремительны. Свет солнца играет и переливается на огненной чешуе. Северус понимает, что ничего прекрасней этого создания он не видел никогда еще в жизни. Его душа наполняется легкостью, восторгом и рвется вслед за драконом ввысь - к свету, солнцу, теплу...

Но что-то... какое-то движение у собственной груди, отвлекает его внимаение. Он опускает взгляд и... Неудержимая дрожь бъет все тело, когда он видит... ЭТО... в своих руках... Крошечный младенец. Голое красное сморщенное тельце заляпано кровью. Тонкие конечности слабо шевелятся, а потом безжизненно обвисают. И плоть ребенка начинает вдруг распадаться, растекаться обнажая тонкие косточки, расползаться, как студень, просачиваясь меж пальцами и кровавыми ошметками стекая к его ногам. Крик ужаса замирает на губах. В считанные секунды в его ладонях не остается ничего, кроме горстки пепла... А над головой снова и снова описывает круги алый дракон...

..................................

Взмах зеленой шелковой мантии, водопад белокурых волос, точеный профиль, надменный взгляд... Боги и демоны! Да, что же это?!! Откуда?!!

- Вы??? - она точно ненароком наступила на мерзкого скользкого слизня, столько отвращения отразилось на ее лице.

Даже в страшном сне Люциусу Малфою не могло привидиться, что он вот так вот, в коридоре Хогвартса, запрасто столкнется с надменной наследницей Крыльев!

ЧТО ОНА ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТ??? Неужели... О-о! Он подозревал... Нет, он ЗНАЛ, что что-то не так с этим дурацким распоряжением Министерства о новом идиотском маглском предмете (и откуда только что-то подобное выискалось?). Ну, почему же у него не хватило ума насторожиться, когда стало известно, что в школу приехали преподавать МАГЛЫ?! Ах, он давно бы уже был в курсе всего происходящего, если бы глупый мальчишка вовремя и толково отвечал на его письма...

Хотя... Драко ведь что-то такое писал о новых профессорах, что-то весьма занятное, но Люциус, как на зло, был тогда слишком занят, чтобы разбираться с этим, а потом сын наглухо замолчал, и Малфой-старший за новыми заботами как-то опять упустил из виду ТО его письмо...

Но когда, как, чем Дамблдор, этот старый сумасшедший, заманил ИХ на свою сторону... Хотя, нет, пожалуй, еще не заманил, а то война была бы уже давным давно окончена...

Из глубин сознанья, против воли, начала подниматься паника. Слово "катастрофа", казалось, отчетливо прозвучало в обоих ушах. Поспешно отведя взгляд, Люциус склонился в почтительном поклоне:

- Драконесса. С Вашего позволения, я вхожу в попечительский совет школы. Мой сын имеет честь учиться в Хогвартсе...

- В таком случае, полагаю, Вы ищете директора, - небрежно перебила женщина. - Что до Вашего сына, Драко, насколько мне известно, отбыл в Лондон и появится не скоро, - окинув напоследок его застывшую фигуру презрительным насмешливым взглядом она стремительно исчезла во тьме коридора.

То муторное чувство, когда от ужаса подкашиваются колени, Люциус Малфой испытал лишь однажды, но запомнил, наверное, на всю жизнь. Как на всю оставшуюся жизнь отпечатались в памяти и лица тех, кто с презрением, отвращением и (о, боги!) с глодным вожделением рассматривал его, ближайшего советника Темного Лорда, в величественном мрачном зале Собраний британского клана Драконов.
Послание Волан-де-Морта Крылатый, не распечатывая, одним щелчком пальцев, заставил вспыхнуть алым пламенем и висеть, сгорая, перед лицом Люциуса, пока пергамент пеплом не осыпался к его ногам. После чего мистеру Малфою доходчиво объяснили, почему Драконов не интересует все, что Темный Лорд может им предложить... (Ах, да! Не исключено, что их мог бы ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ он, Люциус, да только, вот незадача, черная отметина раба на его руке сделала его мясо пригодным в пищу, разве что, Ворону! Впрочем, азартная молодежь может пожелать, все же, на него поохотиться...) И все это время за правым плечом Дракона стояла его прекрасная наследница...
В подвале замка Крылатого Люциус Малфой провел одну из самых кошмарных ночей в своей жизни... Ему и раньше, уже ни раз, приходилось сталкиваться с самыми разными темномагическими существами - и вампирами, и оборотнями, и великанами, но все они всегда были подвластны магии и хоть сколько-то его опасались... Да только вот еще никогда ему не отводилась, столь недвусмысленно, роль дичи в предстоящей охоте и роль пищи на обеденном столе. От воспоминания об их оценивающих, "ощупывающих" взглядах все тело покрывалось холодным потом - он ощущал себя окороком в лавке мясника, осматриваемым придирчивой покупательницей...
Неизвестно, как ему удалось забыться беспокойным сном на каменном полу подземелья, и сколько проспать, когда его разбудил очень ловко вонзившийся под ребра узкий носок дамского сапожка. Открыв глаза, Люциус увидел над собой полный отвращения немигающий взгляд зеленовато-карих глаз на необыкновенно красивом лице.
Не говоря ни слова, она сопроводила Малфоя в лес за пределами территории клана и растворилась в воздухе, оставив его в одиночестве стоять под деревьями... Мерлин всемогущий! Когда ему удалось беспрепятственно аппартировать в Малфой-мэнор, то он был так потрясен и счастлив самим этим фактом, что даже недовольство ОЧЕНЬ ОГОРЧЕННОГО Хозяина не показалось ему чем-то ужасным...

О, как он надеялся больше никогда в своей жизни не иметь с НИМИ ничего общего! Однако, его прихоти ничего не значат, и сейчас от ворот Хогвартса он аппартирует домой и будет немедленно просить срочной аудиенции у Темного Лорда...

..................................

- Похоже, нашему дорогому зельеделу не удался какой-то эксперимент, - фыркнул Дэниэл, за беззаботностью тона стараясь спрятать сковавшее его напряжение. Что предпримет Гермиона? Вернутся ли они теперь в ее комнату? Как ему тогда сказать, что они... не могут... не должны... Он осторожно перевел взгляд на лицо девушки и понял... что терзается зря...

Она, похоже, напрочь забыла о Дэниэле, а такой встревоженной он не видел ее еще никогда. Казалось, она готова заломить руки и разрыдаться и думает только о том, как бы поскорее попасть внутрь лазарета... Но почему??? Ведь не может же Снейп быть причиной ее тревоги! Ведь, не может же, правда?..

Неожиданно, невнятно бросив Лэнгстону какие-то извинения, девушка, перед его изумленным взором, обернулась змеей и стремительно скользнула под дверь, ведущую в больничное крыло. Вот так раз!

Неужели, все-таки Снейп... О, нет! Никогда! Никогда он не уступит Гермиону Северусу Снейпу! Он готов бороться за свою любовь! Он уничтожит... уничтожит этого ублюдка в ее глазах! Смешает с грязью самое его имя, так,что она никогда даже не посмотрит больше в его сторону!

..................................

Кошмар начинал медленно отступать... Сон, казалось, вот-вот прервется... но...

Впереди, из ниоткуда, глядя прямо на него, появилась вдруг Гермиона. Девушка приближалась к нему нерешительно, очень медленно и осторожно. О, боги! Она была нага! Нага и великолепна в своей наготе. Изумительное юное тело! Плавные изящные изгибы, упругая высокая грудь, тонкая талия, красивые бедра, стройные ноги и светящаяся кожа... Она потянулась к нему, точно желая обнять, утешить, и улыбнулась мягко и ласково...

Мягко и ласково... Как когда-то, тысячи лет назад, в другой жизни, он видел, она улыбалась совсем другому мужчине... Может быть, она захочет даже поцеловать его, Северуса, как целовала того мужчину... О, боги... Пожалуйста... Хотя бы во сне...

И вот она рядом, ее ладони скользят по его обнаженным плечам. Ее губы горячие и мягкие...

Северус упивался, наслаждался поцелуем чистым, как аромат леса во время дождя.. И он не мог заставить себя разжать руки, чтобы отпустить ее, а она и не торопилась уходить.

Покрытая пеплом пустошь давно исчезла. И они, не разрывая объятий, лежали в мягкой высокой траве. Чистый, до хрустального звона, воздух полнился запахами сосен и теплой земли. Рассветное солнце ласкало и золотило ее кожу. Росинки сверкали вокруг на листьях, погружая их в море радужных бликов. Цветы со всех сторон будто сами тянулись к девушке, вплетаясь в ее пышные волосы, делая похожей на лесную нимфу.

А она, прижимаясь к нему всем телом, снова и снова целовала его лицо - лоб, глаза, щеки и опять губы. Говорила, захлебываясь, что-то нежное. Гладила плечи и волосы. Наугад, неумело, ласкала тело, проводя тонкими пальцами по груди, играя с завитками темных волос, несмело касаясь сосков. Осторожно спускаясь все ниже...

Северус чувствовал, как эти прикосновения, точно разжигают внутри пожар - наростающее в ответ на ее неумелые ласки желание пугало своей силой. И эта бесконечная нежность заполнившая вдруг все его существо... Неужели такое возможно?

Казалось, она услышала его мысли, и ее руки, на его теле, стали смелее... Только вот, его собственные, точно налились свинцом. Как это часто бывает во сне, мучительно желая коснуться ее, он не мог пошевелить даже пальцем. Губы тоже не слушались, не давая вымолвить ни слова, чтобы попросить о большем. Он мог только стонать, мысленно умоляя ее не останавливаться.

Ну же... Девочка, ты же всегда была такой любопытной... Ну же... еще немного... пожалуйста... О-о-о!.. Ее рука, наконец, коснулась его так, как ему хотелось больше всего... Но точно ожегшись, она отдернула ладонь, заставив его почти заплакать от разочарования... "Пожалуйста... Не мучай меня... Не надо..."

И словно в ответ на его мольбы, она снова дотронулась до него... Нежная ладошка обхватила его плоть... Кажется, большего наслаждения он был уже не в силах вынести, но тело, конечно же, стремилось к большему.

..................................

Огонь. Огонь. Огонь. Он горит. Горит, но не в силах противиться. Это отчаяно больно и сладостно одновременно. И он ныряет в это пламя. Огонь безжалостно сжирает его, но это неважно, потому что дает возможность двигаться.

А двигаться - значит дотронуться до НЕЁ в ответ. Припасть к ее губам в медленном, воспламеняющем, легком, как прикосновение пушинки поцелуе, ощуттить ее возбужден

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...