Н. А. Белова. Гендерный состав учительской интеллигенции костромской губернии в 1920–е годы

Н. А. Белова

Москва, ИЭА РАН

ГЕНДЕРНЫЙ СОСТАВ УЧИТЕЛЬСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ КОСТРОМСКОЙ ГУБЕРНИИ В 1920–Е ГОДЫ

В основу изучения гендерного состава мы возьмем понятие Н. Л. Пушкаревой: «Гендер – это система межличностных отношений, которая является основой общественной стратификации по признаку пола»[738]. Исходя из данного определения, учитывая политику советского государства в женском вопросе, в данной статье анализируются изменения в гендерной ситуации в профессии учителей в 1920–х гг.

Октябрьская революция 1917 года явилась переломным этапом в истории России, характеризующимся кардинальными изменениями в социальной и политической структуре общества. Полноправное участие женщин в хозяйственном строительстве неизбежно вело к повышению их социальной активности, развитию личности женщины и изменению положения в семье. В этом советское государство и видело основную задачу. В статьях 3, 7, 18 и 64 Конституции 1918 года законодательно закреплены положения о том, что женщина и мужчина имеют равные права и что одним из путей осуществления этих прав является предоставление женщинам равных с мужчинами возможностей в получении образования и профессиональной подготовки. В Основах законодательства о народном образовании равное право мужчин и женщин на получение образования во всех типах учебных заведений подчеркнуто в положении об осуществлении совместного обучения лиц обоего пола[739].

В Костромской губернии в 1920 году из 1775 учителей 1367 (77%) были женщинами[740]. Таким образом, из приведенных данных видно, что численный перевес в Костромской крае наблюдался в пользу женщин. Тогда как официальные данные по стране за этот период называют удельный вес женщин в 65, 1%, т. е. из 111521 учителей, женщин было 72488[741]. Из этого следует вывод, что данное положение связано с демографической ситуацией в Костромской губернии. Женское население здесь всегда численно преобладало над мужским.

Одной из главных задач советского правительства было увеличение учительских кадров из благонадежных социальных слоев населения. Но данный процесс был усложнен рядом причин: «Бытовые условия, консерватизм родителей, а иногда и самих работниц и крестьянок также немало влияли на темп вовлечения жен­щин в профшколы». Целый ряд мероприятий исключительного порядка, предпринятых органами — Наркомироса, женотделами, профсоюзами и комсомолом, — был вызван привлечением женского состава населения для обучения и подготовки новых специалистов. Эта работа проходила в 1920–е гг. и тщательно отслеживалась партийными органами власти. В результате проделанной работы количество женщин на факультетах педагогических учебных заведений увеличилось на 13, 2%. Всесоюзная школьная перепись 1927 года дает такую характеристику учительства по гендерному аспекту: из 315 тысяч учителей 189668 учителей приходится на женщин, что составляло 60% от общего числа педагогов, а в Костромской губернии этот показатель составлял 57%.

Данные Всесоюзной Школьной переписи 1927 года подтверждают то, что большинство женщин учительниц в СССР были в начальной школе – 55%, а вот женщин – предметниц, преподающих в средних школах в шесть раз меньше (9%)[742]. Так же материалы переписи показывают нам, что количество молодых советских педагогов постепенно увеличивается. Причем в сравнении с дореволюционным положением, количество женщин постепенно растет, а в возрастном составе наблюдается тенденция на советизацию педагогического персонала, при помощи молодых женских кадров, выпущенных из новых советских педагогических учреждений. Все эти меры были направлены на создание благонадежного слоя среди учителей, на которых возлагалась ответственная задача в воспитании и подготовке людей для нового коммунистического общества.

Ситуация в Костромской губернии того периода несколько отличалась от общей ситуации в РСФСР. Большинство учителей было сосредоточено в городе. Этот факт объясняется тем, что в сельской местности сеть школьных учреждений была развита слабо, и в основном это были школы I ступени. В подобных школах численный перевес женщин достигал 80%, тогда как в школах II ступени не доходил и до 37%. Данная ситуация объясняется тем, что заработная плата учителей–предметников в школах II ступени, была значительно выше, чем у их коллег групповиков. Так в 1926 году учителя школ I ступени получали 35 рублей в месяц, а во II ступени 50 рублей[743].

Однако в школы выше II ступени брали работников только из социально благонадежного слоя или из состава молодого советского учительства. По данным статистики, из пятидесяти двух преподавателей в Школах Рабочей и крестьянской молодежи 12 человек являлись членами РКП(б), 9 человек были членами ВЛКСМ, остальные 31 являлись членами Союза Работников Просвещения. Тогда как в школах II ступени двадцать девять учителей не входили ни в одно государственное или партийное объединение.

В 1927 году начинается резкий поворот в деле народного образования, который был направлен на чистку учителей и удаление из ее состава неблагонадежной прослойки.

Весной 1928 года, а особенно осенью, перед началом учебного года по всему СССР прокатилась волна массовых увольнений и перемещений учительства, главным образом сельского. Данное положение было объяснено местными партийными организациями «желанием улучшить работу школ, обеспечить их работе классовую направленность»[744]. Но на практике это здоровое желание улучшить работу школы, привело к значительному росту правонарушений в отношении сельского и городского учительства, особенно среди женщин[745].

Таким образом, феминизация учительской интеллигенции в Костромской губернии началась ещё на ранних этапах становления советского государства. Основная часть женских кадров учительниц была сосредоточена в начальных школах, по возрасту – это были специалисты от 20 до 40 лет.