РаЗДЕЛ 8. Гендерные аспекты изучения войн

РаЗДЕЛ 8. Гендерные аспекты изучения войн

Ю. В. Щербинина, П. П. Щербинин

Тамбов, Тамбовский государственный университет имени Г. Р. Державина

СОЛДАТСКИЕ ДЕВКИ: ПРАВОВОЙ СТАТУС И ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В XVIII—ХIX ВЕКАХ

Солдатские дети представляли собой удивительный социально–демографический, сословно–правовой и повседневно–бытовой феномен развития российского государства и общества. Эта часть населения Российской империи жила по особым законам, подчинялась своеобразным ритмам жизненного цикла, вбирала в себя явные противоречия частного и общественного, личного и группового, уникального и обыденного. Гендерные аспекты изучения потомства военного сословия представлены в историографии весьма неравномерно. Так, солдатские сыновья – кантонисты – стали предметом пристального изучения и внимания с середины XIX в. Солдатским же дочерям – солдатским девкам – повезло гораздо меньше. Они не учитывались в официальной статистике государства, на них не выделяли землю общины и помещики, они мало интересовали власти и общество, так как не являлись ревизскими душами (не платили налогов) и не обязаны были служить в армии.

Анализ обыденных структур солдатских дочерей, их своеобразного ментального и психологического склада, каждодневных практик, представляет актуальную задачу современного исторического знания, в том числе и гендерных исследований. Феномен их адаптации к суровым условиям жизни в мирные и военные времена может быть успешно изучен с позиций истории повседневности, военно–исторической антропологии и истории частной жизни.

Термин «солдатская девка» активно использовался как в российском военном и гражданском законодательстве, так и в повседневной речи. В фольклорных и других этнографические источники сохранилась характеристика солдатских дочерей. Солдатская дочь почти всегда росла сиротой или фактически ею считалась.

Изучение повседневной жизни солдатских дочерей, как и частной жизни других представителей военного сословия, осложняется тем, что немногие материалы отложились в источниках. Военная цензура весьма строго следила за тем, чтобы данные о повседневной жизни солдат и членов их семей не были обнародованы в официальных изданиях. Более того, в статистических сводках публиковались лишь сведения о количестве солдат, реже солдатских женах – солдатках и солдатских сыновьях – кантонистах[790]. Солдатские дочери (или как их называли – солдатские девки) не имели значения при подсчете членов семей военнослужащих, так как их не призывали служить в армию.

Анализ списков военнослужащих показывает, что женами военнослужащих в период их полковой жизни становились в основном дочери тех же солдат. По всей видимости, девушки, подраставшие или в полку при отцах, или при матерях, если те не уходили подыскивать работу, не обладая приданным, никак не могли рассчитывать на хорошую партию, а поэтому и не выходили из военного сословия, становясь солдатскими женами и рожая потом солдатских детей.

Анализ ревизских сказок показывает, что замужние солдатские дочери писались в них без отчеств в любом возрасте, не пользуясь правами «честных отецких» дочерей, которым отчество полагалось с момента выхода замуж[791]. В записи о браке священники обязательно указывали факт незаконнорожденности девушки и отсутствие «настоящего» отчества. И хотя выйти замуж солдатская дочь по причине своего неподатного состояния могла за представителя любого сословия – от дворян до дворовых людей, все же случаи браков этой категории россиянок редко встречаются в метриках. Основную массу женихов для них в первой половине XIX в. составляли удельные крестьяне, однодворцы или те же отставные и бессрочно отпускные солдаты.

С женщинами солдатских семей в общественном мнении часто ассоциировались отрицательные характеристики, критическое отношение, обвинение в разврате и сексуальной невоздержанности. Часть солдаток действительно вынуждена была заниматься проституцией, как организованной, зарегистрированной, так и «нелегальной», тайной. Некоторые солдатские дочери вынуждены были довольствоваться в городах поденной работой или даже мирским подаянием. В 1838 г. в Санкт–Петербурге из задержанных полицией нищих большинство относились к отставным нижним чинам, их женам, вдовам и дочерям[792].

Ценным источником по истории повседневности солдатских дочерей является фольклор. По справедливому утверждению Л. Н. Пушкарева, этот тип источников дает историкам дополнительный материал, ибо песни, сказки, поговорки и пословицы отразили в художественной, образной форме отношение народа к военной службе, к «солдатчине», которая в народном сознании отразилась как «горе великое»[793].

Отметим, что если в целом в императорской России положение и будущее ребенка зависело от социального положения его отца, то в солдатских семьях к военному сословию относились и еще не рожденные дети, а также все потомство не только от солдатских жен, но и от солдатских дочерей, от солдатских внучек, даже если они были прижиты незаконно. Обнаружив незаконнорожденного ребенка, вернувшийся солдат имел право отказаться от него, передав на воспитание в другие семьи как сироту. За содержание такого «сироты»—мальчика воспитателям государство выплачивало денежное пособие[794]. Впрочем, при Николае I правительство позаботилось о судьбе осиротевшей дочери солдата. При отсутствии обоих родителей солдатские дочери направлялись в приказы общественного призрения до 12–летнего возраста либо отдавались на воспитание частным лицам с выплатой сиротского содержания. Девочки могли быть направлены в Московский воспитательный дом или в другие аналогичные сиротские благотворительные учреждения[795].

Подводя итоги, можно заметить, что изучение гендерных аспектов правового положения и повседневной жизни таких представительниц военного сословия, как солдатские дочери, несет в себе большой потенциал и позволяет прояснить малоизученные страницы и стороны жизни русского общества, в том числе повседневно–бытовые реалии отдельных семей и «обычных» россиянок.