А. Э. Афанасьева. «женское» и «мужское» пространства в труде Джона и Кэтрин Пэтерик «путешествия в центральной Африке» (1869)

А. Э. Афанасьева

Ярославль, Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского

«ЖЕНСКОЕ» И «МУЖСКОЕ» ПРОСТРАНСТВА В ТРУДЕ ДЖОНА И КЭТРИН ПЭТЕРИК «ПУТЕШЕСТВИЯ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ АФРИКЕ» (1869)

Двухтомной труд супругов Кэтрин и Джона Пэтерик, опубликованный в 1869 г. [128], посвящён описанию экспедиции Пэтерика 1861 – 1862 гг. в Южный Судан, цель которой заключалась в помощи прославленным путешественникам Джону Спику и Джеймсу Гранту, занимавшимся поисками истоков Нила.

В полном трудностей путешествии Пэтерика сопровождала жена Кэтрин. Именно ей принадлежит большая часть повествования о событиях экспедиции. «Путешествия…» – крайне интересный текст, позволяющий делать наблюдения о границах «женского» и «мужского», частного и общественного пространства в повседневной жизни и литературных текстах викторианской эпохи. Описания личного опыта сложного пути и связанных с ним переживаний и эмоций сочетаются здесь с постоянными отсылками к долгу перед страной и человечеством в целом: для Кэтрин Пэтерик участие в экспедиции в Южный Судан было ее вкладом в спасение соотечественников, а в более широком смысле – в содействие открытию внутренней Африки, просвещению её населения и искоренению работорговли. С другой стороны, этот текст демонстрирует способы разрешения конфликта между установками женственного поведения викторианской эпохи и маскулинной ролью исследователя–первопроходца, которой Кэтрин не могла избежать уже в силу самого факта путешествия по Африке.

Восточная Африка, представлявшая собой «белое пятно» на географической карте викторианского периода, была безусловно «мужским» пространством, подразумевавшим проявление героем–путешественником «истинно мужских» качеств: решительности, активности, выносливости, физической силы и т. д. Перед женщиной, побывавшей в Восточной Африке, и рискнувшей представить описание своего путешествия на суд публики, стояли две сложные задачи. Во–первых, ей необходимо было вписать собственное поведение и занятия, очевидно несвойственные европейским женщинам, в круг установленных норм респектабельности, и во–вторых, соблюсти «правила игры», существовавшие для женщин–авторов в рамках жанра литературы путешествий, подчеркивая отсутствие претензий на сколько–нибудь серьезную литературную или научную ценность своих работ, с одной стороны, и «естественное для женщин» внимание к домашней стороне жизни описываемой культуры – с другой.

На протяжении всей работы Кэтрин позиционирует себя в роли «инкорпорированной жены»[129], чей образ жизни всецело определялся деятельностью мужа и чья задача заключалась во всемерной помощи и поддержке супруга в трудном мероприятии. Собственное участие в путешествии объясняется ею в терминах исполнения «естественного» долга жены перед мужем. Как и многие другие путешественницы викторианской эпохи, Пэтерик уделяет подчёркнутое внимание своему внешнему виду и представляет своё поведение как безупречно женственное. В её работе нередки описания «облегчивших душу слез», пугливости, физической слабости, выражений сострадания к людям и животным, отсылок к «истинно женскому любопытству» и т. д. [130]

Сам опыт путешествия содержал в себе очевидную трансгрессию норм женского поведения: жизнь путешественницы в условиях Восточной Африки коренным образом отличалась от той, что вели её соотечественницы в Англии. Пэтерик описывает длительные переходы по выжженной земле через «высокую сухую траву, которая мешает дышать», короткий сон на камнях или с седлом под головой и бесконечную борьбу со скорпионами[131]. Несмотря на множество неудобств, испытываемых в дороге, Кэтрин признаёт, что такая «походная», или «богемная», жизнь имела для неё особое очарование, поскольку не только несла смену обстановки, но и расширяла границы дозволенного, являясь освобождающим опытом. В условиях африканского путешествия женщины могли позволить себе гораздо больше, чем это было принято в европейском обществе – однако нарушение гендерных норм поведения требовало от них обоснования таких действий и постоянной апелляции к собственной фемининности. Так, говоря о своем револьвере («символе мужской власти», по словам Д. Биркетт)[132], Пэтерик описывает обладание оружием как вынужденное и скорее причиняющее ей дискомфорт, чем вселяющее уверенность[133].

В основу «Путешествий в Центральной Африке» были положены дневники супругов, которые, так же, как и опубликованный текст, являют собой яркий пример разделения жанров в соответствии с гендерной принадлежностью авторов.

Дневник Джона Пэтерика снабжен таблицами для фиксирования дат путешествия, координат места, метеорологических условий и показаний компаса, что свидетельствует об изначально научных намерениях путешественника; записи в дневнике кратки и содержат сведения об именах вождей и описания местности, в которых главное внимание отведено геологическим характеристикам; текст заканчивается результатами измерений скорости течения, глубины и объема воды Белого Нила[134]. Дневник Кэтрин Пэтерик представляет собой обычный блокнот, открывающийся словами благодарности Богу за предыдущий год и последующим описанием работы в саду. В нем записаны повседневные дела и события; много места посвящено выражению испытанных ею эмоций и чувств[135].

Две разные традиции письма – официального научного и частного эмоционального – продолжены и в совместно написанной опубликованной работе супругов. Как отмечалось выше, большая часть повествования о самом путешествии принадлежит Кэтрин – главы, написанные Джоном Пэтериком, восполняли пробелы в канве событий, происходивших, когда она была слишком больна, чтобы писать. Такая структура работы делает контраст стилей еще более очевидным: сравнительно краткие записи Джона Пэтерика изобилуют научной терминологией, данными измерений, детальными описаниями водных систем, классификацией флоры, фауны и геологических образцов. Его сведения о местных жителях систематичны: сообщая о численности населения, этническом происхождении, языковых группах, отношениях с другими племенами, обычаях, болезнях и артефактах, он говорит на языке науки. Текст Кэтрин Пэтерик значительно менее аналитичен: даже там, где повествование прерывается сообщениями об африканцах и изображением ландшафта, ее язык может быть назван скорее литературным, чем научным. Описание образцов флоры часто предваряется словами «милые»/«симпатичные» (pretty, lovely), терминология, как правило, отсутствует; точные определения сопровождаются ссылками на мнение или результаты работы супруга и другие авторитетные источники. Кэтрин не выдвигает никаких гипотез и в целом позиционирует себя как любителя. Скромность писательницы, однако, не может быть объяснена недостатками ее научной подготовки: как уже отмечалось, современники высоко оценивали ее познания в естественных науках. Тем не менее, нигде в собственных текстах она не представляет себя в качестве эксперта в этих видах знания, предпочитая ссылаться на авторитет мужа или другие источники. В результате ее работа воспроизводит концепцию разделенных сфер: два отдельных типа повествования соответствуют представлениям о различии женского и мужского опыта, восприятия реальности, способов наблюдения и организации информации.

Стремясь избежать обвинений в неженственности, путешественницы, сознательно или неосознанно, стремились вписать свои тексты в границы правил, демонстрируя тем самым свою лояльность конвенциональным нормам. Соблюдение этих норм позволяло путешественницам выступать в традиционно мужской роли, не вызывая осуждения общества. Кроме того, оно обеспечивало женщинам возможность публиковать работы об Африке, принимая на себя роль носителей авторитетного знания.