Последнее пребывание в Капернауме. Чудо со статиром

(Мф.17:24-27; Капернаум, 29 г.)

Это чудо, по словам еп. Михаила (Лузина), ярко свидетельствует о Божестве Господа Иисуса: «Если Он знал, что во рту у рыбы, которая первая попадется Петру, есть проглоченный ею статир, то Он всеведущ. Если сотворил Он статир во рту рыбы, то Он всемогущ».

Как видно из текста, собиратели налога на Иерусалимский храм (дидрахм)[272] подошли к Петру, в то время как Спаситель был в доме. Петр сразу, не колеблясь, заявил, что Учитель пошлину уплатит. Отсюда видно, что Петр был уверен, что Иисус – законопослушен. Но, как только Симон входит в дом Господь сразу задает встречный вопрос: «цари земные с кого берут пошлины или подати? с сынов ли своих, или с посторонних?».

Прп. Ефрем Сирин комментирует эти слова так: «Так как (собиратели дидрахм) явились [к Симону Петру] с той целью, чтобы найти повод к обвинению Его; ведь не со всех взыскивали эту пошлину. Но так рассуждали в себе: ты, быть может, скажешь, что учитель не даст подати, и таким образом мы отнесемся к Нему, как к бунтовщику; если же даст, то в таком случае почтется за постороннего. Ибо хотя левиты и считались посторонними, то так как уделом их был Господь, то они были как бы сынами и никто ничего не взыскивал с них. Таким образом Господь объяснил Симону: книжники и фарисеи явились, отыскивая у тебя, Симон, предлог для искушения нас. Они не уравнивали Его со священниками. Но Господь не дал им повода для обвинения Его, какого они искали, и поступил так, что (сами) взимающие эту пошлину показали, что Он различествует от всех людей» [273].

Далее «... Петр говорит Ему: с посторонних. Иисус сказал ему: итак сыны свободны; но, чтобы нам не соблазнить их, пойди на море, брось уду, и первую рыбу, которая попадется, возьми, и, открыв у ней рот, найдешь статир; возьми его и отдай им за Меня и за себя» (Мф.17:26-27).

Прп. Ефрем продолжает толкование: «Поскольку они считают Меня посторонним, то пусть море научит их, что Я не только священник, но и царь. Итак иди, и также отдай (пошлину), как бы один из посторонних. Когда, таким образом, Симон согласился отдать (пошлину) и, взявши сеть ушел, чтобы закинуть ее в море, они также удалились с ним. А когда он извлек рыбу, которая имела во рту статир, знак господства, то те гордецы были изобличены и постыжены, поскольку не поверили, что левитом был Тот, о Котором море и рыба засвидетельствовали, что Он – царь и священник. Итак явление этого высшего Первосвященника признали все творения, и все вещи поспешили принести Ему дань, каждая по своему. Вышние послали Ему приветствие через Гавриила, а силы небесные посредством звезды; язычники представили волхвов, и пророки, давно уже умолкшие, отрядили книжников, говоривших: «из города Вифлиема должен произойти» (царь., ср.Мф.2:1-6). Статир (же), который отлит был в гортани рыбы и в водах получил изображение царя, был для ищущих ссоры и досаждения доказательством того, что и послушание моря было обращено к Сему постороннему» [274].

Относительно того, что это был за налог в литературе существует три мнения. Свт. Иоанн Златоуст предполагает наличие в Иудее того времени некоего налога на первенцев (что маловероятно). «Что это за дидрахмы? Когда Бог избил первенцев египетских, то вместо их взял колено левитов. Но, так как число левитов было меньше числа первородных у иудеев, то Он за тех, которых недоставало в число, повелел вносить сикль. С этого времени вошло в обыкновение платить такую пошлину за первенцев. А так как Христос был первенец, и из учеников Петр казался первым, то собиратели пошлины и приступили к нему. Они, как мне кажется, собирали пошлину со всякого города; поэтому и пришли к нему в отечество, которым считался Капернаум. <...> За Мя и за ся, - так как и Петр был первенец. Ты дивишься силе Христовой? Подивись и вере ученика, который так послушен был в случае столь затруднительном. Действительно, для человеческого разума дело представлялось слишком трудным. В награду за такую-то веру Христос и присоединил его к Себе при плате пошлины: за Мя и за ся. В той час приступиша ко Иисусу ученицы глаголюще: кто убо болий есть в царствии небеснем (Матф. XVIII, 1)? Нечто человеческое действовало в учениках. На это указывает и евангелист, говоря: в той час, то есть, когда Христос предпочел Петра всем прочим. И Иаков был первородный, но Иисус ничего подобного не оказал ему».

Блж. Иероним говорит о налоге римском, и ставит этот фрагмент в связь с вопросом искушающих о подати кесарю: «После кесаря Августа Иудея была обложена податью, и все поименно были подвергнуты переписи; потому и Иосиф с Марией, родственницей своей, являлся [или»: отправлялся] в Вифлеем. Затем, так как Он был воспитан в Назарете (городе Галилеи, который был подчинен Капернауму), то [сборщики] по праву (more) требуют взноса подати; но требующие подати вследствие величия чудесных знамений не дерзают просить Его Самого, а обращаются скромно к ученику, или же с хитростью задают вопрос: даст ли Он дань, или же воспротивится воле Цезаря, как об этом мы читаем в другом месте: «Следует ли давать подать Цезарю, или нет» <...> Но и рассуждая просто, это место дает наставление слушающему в том, что Господь был настолько неимущим, что у Него не было даже того, чем бы Он мог заплатить подать за Себя и за апостола. Поэтому, — если кто-нибудь захочет возразить: каким же образом Иуда носил иногда деньги? мы ответим, что Господь считал преступлением на Свои нужды обращать имущество бедных, и нам подал в этом отношении пример».

Лопухин же говорит, что это был некий всеобщий налог в пользу храма: «В послепленное время (Исх. 30сл.; ср. 2 Пар. 24:6; 4 Цар. 12:12; Неем. 10:33) было установлено, чтобы все израильские мужчины, которым исполнилось 20 лет,ежегодно платили полсикля, или две аттические драхмы, или же одну александрийскую драхму ((LXX; Быт. 23:15; Нав. 7:21)) в пользу храма для поддержания богослужения. Временем собирания денег, по талмудическому трактату Шекалим, был месяц адар (см. Переферкович. Т. 2, с. 269; сведения об этом налоге в гл. 2 и 7 этого трактата). Что налог существовал во время Христа, видно из сообщений Филона (Quis rerum divinarum heres sit, ed. P. Wendland, Philonis Alexandrini opera quae supersunt, vol. 3. Berlin 1898, repr. De Gruyter, 1962, 186, 1–3) и Иосифа Флавия ("Иудейские древности» XVIII, 9, 1; «Иудейская война» VII, 6, 6). Он был настолько всеобщим, что даже иудеи рассеяния платили его. Это не был римский налог, хотя после разрушения Иерусалима деньги и отправлялись в Рим на храм Юпитера Капитолийского (см. Schürer, Geschichte, II, S. 314–315). Был ли этот налог принудительным или нет, неясно. Из вопроса, предложенного сборщиками податей, можно было бы заключить, что налог был добровольным и потому некоторыми отклонялся».