О доходах современных наемных работников

Масштабы наемного рабства быстро нарастали на протяжении XIX и XX веков. В семи экономически развитых странах (США, Канада, Германия, Франция, Великобритания, Япония, Италия) число наемных работников за период 1969–2001 гг. увеличилось со 183 до 276 млн человек, т.е. более чем в полтора раза. За это время число наемных работников в промышленности осталось почти без изменения (77 и 78 млн человек соответственно). Это не­удивительно, поскольку в указанные три десятилетия происходило актив­ное перемещение промышленных производств с Запада в развивающиеся страны с дешевой рабочей силой. В то же время в экономически развитых странах очень быстро увеличивалась армия наемных работников в других отраслях – транспорте, торговле, сфере услуг¹.

В странах «третьего мира» происходило разложение традиционных укладов хозяйства (патриархальное, мелкотоварное) и быстрое увеличение числа наемных работников в сельском хозяйстве, промышленности, сфере услуг (в тех странах, где развит иностранный туризм). По некоторым оцен­кам, во всем мире число наемных работников в начале XXI века составило около 2 млрд человек². При численности населения Земли, равной примерно 6 млрд чел., и исходя из того, что лишь приблизительно половина этого на­селения находились в трудоспособном возрасте, можно сделать следующий вывод: в настоящее время подавляющее число всех работающих на плане­те – наемные работники. Очевидно, что в большей или меньшей степени все они – наемные рабы.

Теперь некоторые обобщенные цифры, демонстрирующие степень эксплуатации наемного труда. Показателей, измеряющих эту эксплуата­цию, много. Отметим такой показатель, как доля заработной платы ра­ботников в валовом внутреннем продукте (ВВП). С некоторыми оговорка­ми можем принять ВВП за объем вновь созданной стоимости в масштабах всей страны (в ней имеется, правда, некоторая часть прошлого труда в виде амортизации основных фондов). Эта стоимость распределяется меж­ду капиталистами и наемными работниками: таким образом, чем выше доля заработной платы в ВВП, тем, соответственно, меньше доля капита­листов, и наоборот.

Так вот: доля заработной платы в ВВП в Европейском союзе равнялась в 90­е годы прошлого века примерно 70%, в США – 72%, Японии – 75%³.

к 17012003

Следовательно, 20–25% ВВП экономически развитых стран приходилось на прибыли капиталистов.

Но это средние показатели конца прошлого века. А нам интересно выяс­нить тенденцию за длительный период. До середины 1970­х гг. (начиная со второй половины 40­х годов) покупательная способность заработных плат в Европе росла параллельно с производительностью труда. Доля заработ­ной платы в ВВП несоциалистических стран Европы находилась в 1950­е и 1960­е гг. на уровне 75%. Затем она начала постепенно снижаться, и в 2006 году, по данным Европейской комиссии, составила лишь 66%. Соглас­но докладу Международной организации труда (МОТ) о тенденциях зара­ботной платы в мире, в период с 1995 по 2007 гг. в среднем при увеличении мирового ВВП на душу населения на 1% заработная плата увеличивалась лишь на 0,75%. Эта так называемая «эластичность заработной платы» в 0,75 свидетельствует об изменении пропорции распределения вновь созданной стоимости в мире в пользу работодателей­капиталистов. Причем эта «эла­стичность заработной платы» в период с 1995 по 2000 гг. равнялась 0,80; а в период с 2001 по 2007 гг. она уже снизилась до 0,72. По данным МОТ, почти в ³/₄ всех стран мира в период с 1995 по 2007 гг. наблюдалась тенден­ция к снижению доли заработной платы в ВВП. Одним из главных факто­ров, влиявших на это снижение, был рост безработицы, которая помогала работодателям снижать реальные и даже номинальные заработные платы. Наступление на наемных работников особенно усиливалось в периоды эко­номических спадов. По оценкам МОТ, при снижении ВВП на 1 процент про­исходило снижение заработной платы в среднем на 1,55%¹.

Мы сейчас не вникаем во множество нюансов, связанных с тем, что скрывается за официальными статистическими данными. Отчасти эти данные искажены (как правило, в сторону приукрашивания истинного по­ложения в сфере трудовых отношений), отчасти эти данные нуждаются в дополнительных разъяснениях и комментариях. Например, за средними статистическими данными об уровне заработных плат скрываются так на­зываемые «ножницы зарплат». Как пишет французский экономист Пьер Кончиальди, «поступательное уменьшение неравенства в оплате труда за­кончилось в середине 1980­х годов и во второй их половине раскрылись «ножницы зарплат»². Как отмечает другой французский исследователь Мишель Юссон, во Франции менее чем за двадцать лет, с 1983 по 2001 год, доля низкооплачиваемых работников выросла с 11,4 до 16,6 процента со­вокупной занятости. Схожая тенденция наблюдается на общеевропей­

¹ Г 26112008 ² Pierre Concialdi Bas salaires et travailleurs pauvres Les cahiers français, № 304, Paris: La Docu mentation francaise, 2001

ском уровне. Хотя в 1990­е годы произошла относительная стабилизация уровня неравенства в оплате труда, это обеспечивалось за счет сегмента высокооплачиваемых работников, а используемые индикаторы еще не по­зволяли зафиксировать распространение низкооплачиваемых гибких форм занятости. В 1996 году доля лиц, имевших низкие заработки, по данным М. Юссона, достигла в среднем по Европе 15 процентов: от 6 процентов в Португалии до 21 процента в Великобритании, в то время как показатель по Франции был чуть ниже среднего. «Более свежих статистических дан­ных нет, что свидетельствует о слабом интересе к данному вопросу», – за­ключает М. Юссон¹. Если говорить о наиболее оплачиваемых «наемных работниках», то в первую очередь на память приходят банкиры. Точной статистики доходов этих «наемных работников» у нас нет, но имеются не­которые косвенные свидетельства их высокого уровня доходов. Агентство «Рейтер» сообщило, например, что по итогам 2010 года 35 инвестиционных и финансовых компаний США планируют выплатить своим сотрудникам различного рода компенсации и бонусы на сумму 144 млрд долл. против 139 млрд долл. в 2009 г. Эти выплаты осуществляются как в виде ценных бумаг компаний, так и в денежной форме². Формально управляющие бан­ков и компаний также относятся к категории «наемных» работников. Од­нако это чисто «юридический» подход. С социально­экономической точки зрения эти управляющие относятся к категории «рабовладельцев», т.к. они откровенно присваивают чужой продукт. Это очень интересный феномен позднего капитализма: «капиталист без капитала». Прибыль компании или банка присваивается не только, а иногда и не столько формальными владельцами компаний (банков), сколько «наемными» управляющими. При этом «наемные» управляющие полученный в данной компании (бан­ке) доход могут капитализировать (превращать в капитал) «на стороне», инвестируя его в различные финансовые активы.

Стирание четкой грани между акционерами (капиталистами) и «наем­ными» управленцами особенно наглядно просматривается в ряде гигант­ских корпораций США.

В среднем по 500 крупнейшим промышленным корпорациям США в конце 1990­х гг. доля акций работников составила 27,2%, по 100 крупней­шим корпорациям – 33%.

У отдельных промышленных компаний, входящих в первую сотню, доля равнялась (%): «Макдоннел­Дуглас» – 32,6; «Маккормик» – 26,3; «Про­ктер энд Гэмбл» – 24,5.

¹ Мшь Ю Рбшь бьш – шь ьш Р: http: scepsisrulibraryid_1485html ² Reuters 12102010

У крупнейших компаний розничной торговли эти показатели равня­лись (%): «Картер Хоули Хейл» – 40,0; «Крогер» – 34,6.

У инвестиционных банков с Уолл­стрит (%): «Морган Стенли» – 57,2; «Мерил Линч» – 25,0¹.

Наивно думать, что в капитале указанных гигантов участвуют рядо­вые работники. Речь идет о верхушке, или топ­менеджерах. В Америке (и особенно в финансовом секторе) очень распространено стимулирование топ­менеджеров с помощью так называемых «бонусов», причем последние выплачиваются не только и не столько деньгами, сколько акциями данной корпорации. В ряде случаев имеет место другая схема: акционер корпора­ции начинает активно участвовать в управлении бизнесом, добавляя к свое­му статусу акционера (капиталиста) еще статус управляющего. Т.е. капита­лист «добровольно» становится «наемным работником». В данном случае происходит соединение «капитала­собственности» и «капитала­функции» (понятия, введенные Марксом). Некоторые авторы ошибочно называют этот феномен «народным капитализмом», или системой «участия трудящихся в управлении предприятием»². Вряд ли топ­менеджеров крупных корпора­ций можно отнести к категории «трудящихся»³. Теоретическое осмысление сращивания «капитала­собственности» и «капитала­функции» в рамках со­временной компании выходит за рамки данной работы. Мы об этом сейчас говорим лишь в связи с тем, что статистика заработной платы, по крайней мере в некоторых случаях, может быть сильно искажена и представлять со­бой «среднюю температуру по больнице».

Если говорить о наименее оплачиваемых работниках, то можем приве­сти некоторые цифры по Франции из публикации Мишеля Юссона. Сред­няя заработная плата в этой стране в 2002 году для категории наемных работников (без государственных служащих) составила 1220 евро. Пока­затель прожиточного минимума (SMIC) был определен в 936 евро. Ниже этого уровня заработную плату получали треть всех наемных работников. 20% работников получали менее 512 евро, а 10% – менее 182 евро⁴.

¹ Т ь – ь Р К к экк М: С

к, 2004 С 399–400 ² П к кк х к бъю ф бк к кшх ккх к бк к Т к – б к (Т ь – ь Р К к эк к М: Ск, 2004 С 396 – 403)

³ В экк ь ю бк (ьк) к к, к к ь к шь б

⁴ Мшь Ю Рбшь бьш – шь ьш Р: http: scepsisrulibraryid_1485html

Таким образом, два четко прослеживаемых в современном капитали­стическом обществе фактора – понижение доли заработной платы в ВВП и увеличение «ножниц зарплат» – будут неизбежно увеличивать долю на­емных работников, доходы которых оказываются заметно ниже прожи­точного минимума. Эту растущую количественно категорию работников западного общества можно назвать «работающими бедняками» или даже «новыми нищими». В XX веке на Западе всегда были «бедные» и «нищие», но, как правило, все они относились к категории «лишних» людей, т.е. без­работных. А то, что мы видим в начале XXI века, уже смутно начинает на­поминать времена молодого капитализма, описанные в романах Ч. Диккен­са. Только те бедняки работали на ткацких фабриках, металлургических заводах или в угольных шахтах, а «новые нищие» – в торговле и обшир­ной сфере услуг.