Производные инструменты, или окончательная виртуализация финансов

Выше мы уже сказали о виртуальных «объектах интеллектуальной соб­ственности», которые стали доминировать в активах многих корпораций не­финансового сектора (производство бытовых промышленных товаров, тор­говля, бизнес развлечений, общественное питание). Помимо этого появился еще один класс виртуальных активов – финансовых. Речь идет прежде всего о производных финансовых инструментах (ПФИ). Часто их называют просто деривативами, или дериватами.

Основные виды деривативов – опционы, форварды, фьючерсы.

Например, опцион – это «срочная сделка, по которой одна из сторон приоб­ретает право принятия или передачи актива по фиксированной цене в течение определенного срока, а другая сторона обязуется по требованию контрагента обеспечить осуществление этого права за денежную премию, возлагая на себя обязанность передать или принять предмет сделки по фиксированной цене»².

В сделке под названием «опцион» одна сторона оказывается обязательно в выигрыше, а другая – в проигрыше. Все зависит от того, как будет склады­ваться ситуация на рынке того актива, который является предметом опциона (скажем, как изменилась цена на нефть или как изменились процентные став­ки на рынке кредитов).

Сегодня деривативы уже почти не используются по своему первоначаль­ному назначению (страхование рисков), а потому крайне редко заканчива­ются реальной поставкой актива (товара). Никто этого и не скрывает. Вот, например, в энциклопедическом словаре «Деньги и банки» читаем статью «Фьючерсный контракт»:

«Соглашение о будущей поставке предмета контракта… Заключение фьючерсного контракта, как правило, имеет целью не реальную поставку­приемку актива, а хеджирование или игру на разнице цен»³.

¹ Т

² Дь бк Экк ь М: Ц СЭ, 1994 С 173

³ Т С 221

Считается, что отцом­основателем рынка ПФИ стал А. Гринспен, кото­рый сел в кресло председателя ФРС в 1987 г. Накануне (в 1986 г.) на фон­довом рынке США произошел обвал, так как он оказался «перегретым», а «перегрев» устроил предшественник Гринспена – Пол Уолкер, который вся­чески стимулировал превращение рядового американца в «игрока» на бирже. Многие мелкие инвесторы тогда разорились, а биржа была поставлена под жесткий контроль. Некоторые специалисты характеризуют кризис 1986 г. как окончание в Америке эпохи «промышленного капитализма» и точку пере­хода к эпохе «финансового капитализма». Новый глава Федерального резерва решил создать новый спрос на деньги, выведя его за пределы биржи. Так стал создаваться внебиржевой рынок ПФИ, не регулируемый и не контролируемый государством, что породило невиданный размах спекулятивных операций с применением деривативов. Изначально производные инструменты, или де­ривативы, создавались для того, чтобы участники любых рынков (товарных, финансовых) могли снижать («хеджировать») риски – ценовые, валютные, кредитные, страновые и т.п. Как инструменты хеджирования деривативы в ограниченных масштабах использовались и раньше (даже в XIX веке). Но в новых условиях они начали «отрываться» от тех рынков, которые некогда обслуживали, и стали «жить своей жизнью», т.е. сделки с применением ПФИ не кончались поставками товаров (активов). Не будем углубляться в техниче­ские детали операций с опционами и фьючерсами. Отметим лишь, что опе­рации на рынках деривативов стали напоминать игру азартных игроков, эта похожа на обычное пари (спор) на деньги.

Со временем производные инструменты становились все сложнее. На­пример, инвестиционными фондами рынку стали предлагаться сложные структурированные облигации, доходность которых привязывалась к соот­ветствующей стратегии управления долгами, находившимися в инвестици­онных портфелях этих фондов. Стратегии управления опирались на сложные математические модели, которые понять обычному инвестору было уже не­возможно. Результаты реализации стратегий и финансовые результаты инве­сторов (доходы или убытки) рассчитывали компьютеры.

Участников фондового рынка все меньше интересует, кто является эми­тентом ценной бумаги и каково его состояние в данный момент или каким оно может быть в будущем.

Вот что по этому поводу пишет автор известной книги «Смерть денег» Дж. Курцман:

«Эти компьютерные программы не торгуют акциями, по крайней мере, в старом смысле слова, потому что их не интересует сама компания, выпу­скающая ценные бумаги. И они не торгуют облигациями, потому что их не волнует, ссужают ли они деньги Вашингтону, Лондону или Парижу. Они не торгуют валютами, поскольку те валюты, которые они покупают и продают, это просто деньги, которые должны быть запущены в оборот, чтобы обеспе­чить определенный уровень дохода. И они не торгуют фьючерсными продук­тами. Рынки фьючерсов – это лишь удобные места, где можно делать покупки. Компьютеры – это просто… торговля математически точными описаниями финансовых продуктов (акций, валют, облигаций, опционов, фьючерсов). Ка­кой именно продукт соответствует описаниям, это едва ли имеет значение, если только параметры строго соответствуют описанию, содержащемуся в компьютерной программе. Для акций сгодится любое, если ее изменчивость, цена, правила обмена, доход и бета (коэффициент риска) соответствует описа­нию компьютера. Компьютер вряд ли заинтересуется, чьи это акции – компа­нии “Ай­би­эм”, “Дисней” или “Эм­си­ай”. Компьютер не интересуется тем, выпускает ли компания атомные бомбы, реакторы или лекарства. Его не инте­ресует, имеет ли она заводы в Северной Каролине или Южной Дакоте»¹.

Цепочки между инвесторами и теми компаниями, товарами, активами, на основе которых «конструируются» новые финансовые инструменты, стано­вятся все более сложными и длинными. Деньги инвесторов до таких компа­ний и до рынков таких товаров и активов могут вообще никогда не дойти или доходят в «гомеопатических дозах». Деньги инвесторов (правильнее сказать – спекулянтов) в основном «застревают» на рынке производных инструментов.

В этой связи очень модной стала азартная игра в так называемые «ин­дексы рынков»:

«Современный капитализм – это деньги, которые делают деньги, при­чем связь этих денег с производством товаров и услуг все более теряется в цепи многочисленных посредников. Покупая контракт на индекс S&P500 (индекс курсов акций пятисот компаний, рассчитываемый компанией «Stan­dard&Poors». – В. К.), вы инвестируете свои деньги сразу в 500 (!) американ­ских корпораций – представляете, через сколько рук пройдут ваши средства, прежде чем воплотятся в очередную версию Windows или патентованное ле­карство вроде “Виагры”? При этом обратите внимание, что при покупке подоб­ного контракта вас абсолютно не интересует дивиденд; все, что вам нужно – это приращение вашего богатства, выражающееся в росте индекса S&P500»².

«волшебная палочка» под названием CDS

На рынке ПФИ в начале прошлого десятилетия инвестиционный банк «Морган Стэнли» «запустил» такой «волшебный» инструмент, как CDS

¹ Joel Kurzman The Death of Money New York: Simon & Schuster, 1993, p161 ² С Щ Бщ Р: http:subscriberuarchiveculture peopletruthoflife20050627192544html

(Credit Default Swap), который сыграл не последнюю роль в подготовке условий нынешнего кризиса. На русский язык его название можно переве­сти примерно так: «гарантия от кредитного дефолта». Этот инструмент по­зволяет, если так можно выразиться, повышать качество, или ликвидность тех или иных активов, например, акций или облигаций (соответственно, для эмитентов этих акций или облигаций это будет означать определенную гарантию от дефолта по своим обязательствам). Даже если активы оказы­ваются очень «мусорными», их с помощью «волшебной палочки» под на­званием CDS можно «облагородить». Прямо как в сказке: покропил живой водой мертвого, и он воскрес. Правда, эту «волшебную палочку» («живую воду») надо купить. Причем на рынок выброшено такое количество «вол­шебных палочек», что на всех хватит! Цена вполне сходная. Если перейти с языка детских сказок на язык правоохранительных органов, то это назы­вается сознательным введением в заблуждение участников рыночных отно­шений. В данном случае инвесторов, приобретающих такие «оживленные» активы. А если перевести на обычный разговорный русский язык, то это называется банальным надувательством.

Объем рынка CDS накануне нынешнего кризиса равнялся 58 трлн долл., что примерно соответствовало мировому ВВП.

Вот что пишет по поводу «волшебной палочки» Д. Голубовский:

«CDS – это сегодня, по сути дела, круговая порука всех крупных бан­ков и корпораций и одновременно коллективная рука, держащая всех круп­ных игроков рынка за глотку. При проблемах с ликвидностью хотя бы у нескольких крупных игроков, тем более у основных эмитентов CDS, ставки на рынке CDS подскакивают и другие, пусть даже и здоровые игроки начи­нают испытывать трудности с кредитованием»¹.