 |
Итак, после взрыва реактора №4, на крышах зданий рядом с блокомбыли только единичные горящие «куски», которые потухли сами собой примерно через 30 минут.
|
|
|
|
От Чернобылядо Фукусимы, часть 1-я
Н.В.Карпан
От Чернобылядо Фукусимы, часть 1-я
Документальная повесть
КИЕВ
С. ПОДГОРНОВ
Н.В. Карпан
К21 От Чернобыля до Фукусимы. - К.: С. Подгорнов, 2011 - 262 с: илл.
ISBN 966-7853-00-4
В своей новой книге «От Чернобыля до Фукусимы» инженер-физик Николай Карпан приводит множество неизвестных фактов о двух самых масштабных авариях на атомных станциях. Имея большой опыт работы на АЭС разных типов, в том числе и десятилетний стаж на Чернобыльской АЭС (1979-1989), Николай Карпан в полной мере пережил и прочувствовал на себе нюансы жизни «ликвидатора атомных аварий».
Автор захватывающе рассказывает о самых первых часах этих катастроф и проводит интересный анализ данных исторических событий. Николай Карпан хорошо знает людей, о которых пишет. Выпукло и живо описаны моменты работы Правительственной комиссии по ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы и внутренняя жизнь персонала Чернобыльской АЭС. Уникальной является стенограмма судебных заседаний Чернобыльского суда и описание причин взрыва реактора на 4-м блоке. Сегодняшнее состояние международных чернобыльских проектов и описание того, как трагедия Чернобыля превратилась в фарс, никого не оставят равнодушным.
События на японской АЭС «Фукусима» поданы в свойственной автору манере -с понятным каждому описанием событий и с профессиональной оценкой случившегося. Впервые читатель увидит закономерность взрывов японских реакторов, вызванных неадекватными представлениями о сложных взаимоотношениях Человека с Природой и ее могучих силах, проявляющихся в природных катастрофах.
Нет и не может быть безопасных атомных реакторов, поскольку в них заложены не только мощное давление и высокая температура, но и смертельная радиация, выходящая из них с недопустимо высокой частотой - каждые 15 лет (четыре запроектных аварии за 57 лет существования мировой атомной энергетики).
|
|
|
Эта книга - настоящее событие, потому что она написана физиком-профессионалом об экстремальных событиях в его жизни честно, хлестко и без пафоса.
2011ББК 63.3(2)7 К21
Содержание
ВСТУПЛЕНИЕ............................................................................................. 5
Часть 1. НАЧАЛО KАТАСТРОФЫ............................................................ 6
Взрыв, убивший город.......................................................................... 6
ЧАЭС. Первые часы после взрыва.................................................... 15
Первые дни новой реальности......................................................... 24
Страна напряглась............................................................................. 44
Наука требует жертв......................................................................... 56
Графит не горел............................................................................... 74
Сколько ядерного топлива хранит «саркофаг»........................... 76
Kого победила наука....................................................................... 78
Мы не будем рабами атома............................................................ 79
Часть 2. ТРАГЕДИЯ СТАНОВИТСЯ ФАРСОМ................. 103
Kак реактор РБМK готовили к взрыву....................................... 103
Досудебная экспертиза аварии..................................................... 104
Открытый суд в закрытой зоне..................................................... 114
Приговор.......................................................................................... 186
Kомментарий автора....................................................................... 196
Часть 3. АТОМНОЙ ЭНЕРГЕТИKЕ НЕ ОТМЫТЬСЯОТ ЧЕРНОБЫЛЯ 207
Мировоззрение меняется............................................................... 207
Kак проектируются опасные объекты........................................... 209
Для чего развивали атомную науку............................................... 213
За фасадом мирных АЭС................................................................. 215
ISBN 966-7853-00-4 © Н.В.Карпан, 2011
Часть 4. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЧЕРНОБЫЛЬСKИЕ
ПРОЕKТЫ......................................................................... 221
|
|
|
Статус ХОЯТ-1 в списке Чернобыльских проблем........... 222
«Памятник» коррупции по имени ХОЯТ-2...................... 224
Проект АРKА, или «Укрытие-2»....................................... 227
Опасные инициативы власти в Чернобыле..................... 238
Часть 5. ФУKУСИМА - СЕСТРА ЧЕРНОБЫЛЯ................... 241
Развитие аварии................................................................. 241
Kто виноват?........................................................................ 249
Заключение.......................................................................... 258
Вступление
Никогда не думал, что в моей жизни произойдут события мирового масштаба, и что мне придется делать много черной и трудной работы, чтобы остаться человеком в этом месиве.
Чернобыльская катастрофа массивным катком прокатилась по континентам, государствам и по судьбам миллионов людей. Только одна Украина потеряла полмиллиона своих граждан (в книге есть документальное подтверждение), не считая урона здоровью ее соседей и их экономике. Сегодня можно совершенно точно сказать, что к авариям такого масштаба, как Чернобыльская, не была готова даже сверхдержава СССР. Не явилась исключением и Япония, переживающая сейчас последствия аварии на АЭС Фукусима, которые еще полностью не проявились и могут иметь очень тяжелое развитие. Поэтому главное, что я хотел показать читателю в этой книге – это недопустимость слепой веры государству и могуществу его аппарата, что человек должен верить только в себя и должен уметь вытащить себя за волосы из любой передряги. Нельзя быть равнодушным к тому, что происходит в жизни страны проживания под названием Родина. Нельзя позволять некомпетентным чиновникам и правителям ломать наши жизни через колено, как это делало Политбюро ЦК КПСС с чернобыльским персоналом.
НАЧАЛО КАТАСТРОФЫ
Взрыв, убивший город
С 21 апреля 1986 года я был в Москве, в служебной командировке. Обратный билет домой, в город Припять, был куплен на пятницу 25 апреля. Но в четверг утром неожиданно и сильно у меня разболелась голова, эту боль в течение дня не удалось снять даже таблетками. Появилось желание вернуться домой.
Быстро закончив служебные дела, вечером поехал на вокзал, переоформил билет и сел в поезд, чтобы уехать домой на день раньше. К моему удивлению, головная боль прекратилась, как только поезд тронулся с места. Посчитав это хорошим знаком, я лег спать, и утром 25 апреля был в Припяти.
|
|
|
Это был последний рабочий день недели, пятница. Погода была чудесная, по-летнему теплая, солнечная и безветренная. Зайдя с вокзала домой, я сразу позвонил на работу своему начальнику, шефу отдела ядерной безопасности Александру Гобову. Он сообщил мне, что первые три энергоблока работают на номинальном режиме, а четвертый к концу дня остановят на планово-предупредительный ремонт. Узнав, что моя командировка завершилась успешно, он предложил мне в этот день отдохнуть. После недельного отсутствия я был рад провести день в семье, моему сыну тогда было всего три года, а дочке один год. День пролетел мгновенно, поздно вечером все легли спать, не предполагая, что следующий день надолго сломает привычный порядок жизни…
Как я узнал о взрыве
Четыре часа утра, настырно звонит телефон. Встаю. Звонит Алла Лесовая, наша родственница из Чернобыля. Учительница, предельно выдержанная и тактичная женщина, переживая за внеурочный звонок, с тревогой спрашивает - что случилось на станции? По ее словам, двое мужчин (соседи по дому) приехали раньше времени с работы (ночная смена) и переполошили весь дом. Они работали на строительстве блоков №5 и №6 ЧАЭС и были свидетелями взрыва на 4-м блоке. Я начал уверять ее, что никакого взрыва быть не могло. Рассказал, что звонил в пятницу на станцию и узнал, что четвертый блок к ночи будут останавливать. А перед остановом обычно выполняют проверку работы систем безопасности, в том числе открытие главных предохранительных клапанов с выбросом в атмосферу большого количества пара, что создает шумовые эффекты похожие на взрывы. Алла немного успокоилась, но у меня самого в душе поселилась какая-то тревога, и я решил прояснить ситуацию.
Окна нашей квартиры выходили на запад, в противоположную от ЧАЭС сторону, поэтому увидеть что-либо на станции из окна было невозможно. Решил позвонить на щит управления четвертым блоком. Странно и необычно - все телефоны молчали. Позвонил на третий блок – старший инженер управления реактором Константин Рудя поднял трубку и скороговоркой сказал, что «взрывом снесло крышу над четвертым блоком, состояние самого реактора неизвестно, но радиационный фон очень большой. Масштабы разрушений еще определяются, и для недопущения неприятностей на соседнем энергоблоке №3 его готовят к останову». Я не стал дальше мучить Рудю вопросами, на которые у него вряд ли были ответы, и выбежал из дома на улицу. Взгляд в сторону станции - контур зданий другой… вместо крыши реакторного отделения неровный провал…
|
|
|
Первая мысль – нужно срочно ехать на работу! Только там я смогу узнать, что и как случилось, только там можно определить истинную степень опасности для АЭС, города и семьи! Почему-то именно в такой последовательности выстроились тогда приоритеты, вот какая сила была у советского воспитания...
И вот я уже мчусь на велосипеде кратчайшим путем, проехал крайние дома города, углубляюсь в лес между городом и ЧАЭС. «Стой! Куда?» – навстречу неожиданно выпрыгнул милиционер. Слева вижу еще одного, они живой цепью перекрыли выходы из города на станцию. Никакие доводы и уговоры их не убедили, напрасно я пытался им доказать что исполняющий обязанности заместителя начальника отдела ядерной безопасности там крайне нужен, меня решительно завернули обратно. По их словам все, кто должен быть на работе, уже находятся там.
Ладно, будем прорываться иначе. Вернувшись в город, звоню домой своему начальнику Гобову. Он спал, об аварии ничего не знал, его - начальника отдела ядерной безопасности - тоже не вызвали на работу аварийным оповещением! Что ж это за авария такая, целого блока нет, а специалисты по физике реакторов и ядерной безопасности в неведении сидят по домам, как будто план аварийного оповещения кто-то отменил!
Бегу к Гобову, от него дозваниваемся на АЭС директору Брюханову, объясняем невозможность самостоятельного приезда и просим служебный транспорт. Он предложил приехать на работу вместе с начальником ЧПНП (Чернобыльское пуско-наладочное предприятие) Игорем Александровым, за которым уже выслана директорская машина. Мы вышли к дороге, где на выезде из города ждал, предупрежденный нами, начальник ядерно-физической лаборатории Анатолий Крят. Так, вчетвером, мы и приехали на ЧАЭС в восьмом часу утра, и сразу зашли в бомбоубежище под станцией, где располагался штаб ГО (гражданская оборона) и находилось начальство – директор, главный инженер, секретарь парткома, их заместители и руководители некоторых подразделений.
Первое, с чем я столкнулся в бункере, и что мне показалось очень странным, - это отсутствие какой-либо определенной информации. Нам ничего не рассказали о случившемся, о масштабах разрушений на энергоблоке, о состоянии реактора и систем безопасности, о выполняемых и запланированных работах! Отсутствовала схема загрязнения территории станции и ее помещений радиоактивными веществами. Да, произошел какой-то взрыв, но о людях и их действиях, совершенных в ту ночь, мы не имели ни малейшего представления, хотя сменный персонал работал по локализации аварии с момента взрыва. В бункере ГО нам ничего не рассказали о том, что произошло в реакторном зале, что делается в машзале, кто из людей там был, сколько человек эвакуировано в медсанчасть, какие там, хотя бы предположительно, дозы…
|
|
|
Все присутствующие в бункере разделились на две части. Часть руководителей находилась в заметно заторможенном состоянии - директор, главный инженер. Но были и те, кто пытался как-то повлиять на обстановку, активно на нее воздействовать. Изменить ее в лучшую сторону. Таких было меньше... Что же произошло в эту ночь?
Вот что мне, постепенно, удалось узнать - примерно в половине второго ночи произошел взрыв на 4-м блоке. Его наблюдали несколько десятков людей, работавших на площадке рядом со станцией или случайно оказавшихся рядом. Это и охрана, и строители, и рыбаки ловившие рыбу в пруде-охладителе и на реке Припять. Тех, кто видел взрывы и начало катастрофы со стороны, было не много, около десяти человек. Свидетельства их очень важны. Мне впоследствии удалось побеседовать с теми из них, кого удалось найти, и записать их рассказы. Эти свидетели не пострадали от прямого действия взрыва, в виду удаленности от него, но облучение, конечно, получили.
Приведу фрагмент одного из свидетельств. На пруде-охладителе рыбачили двое работников ЧАЭС, хорошо знающих географию станции. Услышав первый взрыв, они обернулись в сторону энергоблоков. В это время раздался второй, особенно мощный удар, похожий на звукпреодоления звукового барьера реактивным самолетом. Вздрогнула земля. Они ощутили движение воздушной ударной волны. В ночное небо над четвертым реактором в черной клубящейся туче взлетели искры, раскаленные предметы разной формы. Потом, по мере рассеивания черной пыли, они заметили свечение, освещающее снизу до самого верха высокую вентиляционную трубу (150 м), стоящую на крыше корпуса между третьим и четвертым энергоблоками. Это свечение не было ими идентифицировано как пожар, оно походило на холодное свечение ионизированных воздушных масс.
Привожу показания еще одного свидетеля, Романцева О. А. (http://informacia.ru/2006/news932.htm): “Я увидел очень хорошо пламя над блоком № 4, которое по форме было похоже на пламя свечи или факел. Оно было очень тёмным, тёмно-фиолетовым, со всеми цветами радуги. Пламя было на уровне среза вентиляционной трубы. Оно вроде как пошло назад,и тут раздался второй хлопок, похожий на лопнувший пузырь гейзера. Секунд через 15 – 20 появился другой факел, который был более узким, чем первый, но в 5-6 раз выше. Пламя также медленно выросло, а потом исчезло, как в первый раз. Звук был похож на выстрел из пушки. Гулкий и резкий”.
Хочу отметить, что и этот свидетель не говорит о пожарах, а только о взрывах и кратковременных всполохах пламени.
В непосредственной близости к взрыву находился инженер Чернобыльского пуско-наладочного предприятия (ЧПНП) Туманов Александр Петрович. Вот что он изложил в своей Объяснительной записке: «Находился с 23ч 30м до момента случившегося в комнате №29 7-го этажа АБК-2. В 1ч 25-27 м услышал гул и ощутил сильную вибрацию здания. Автоматически глянул в окно и увидел следующее – сноп искр (первое впечатление – куски расплавленного металла или каких-то промасленных больших и малых кусков ветоши, которые горят), разлетающихся в разные стороны. Сразу взглядом начал следить за большим «куском», который упал на верхнюю часть крыши здания, на котором расположено основание вентиляционной трубы 3-го и 4-го блоков. Второй кусок упал на крышу реакторного зала блока №3, в место, где расположен аварийный бак СУЗ третьего блока. Третий «кусок» упал на крышу здания ВСРО. После падения два «куска» продолжали гореть равномерно, не разгораясь, и только под трубой пламя начало увеличиваться. Горение продолжалось минут 20-30, точно сказать не могу.
В начальный момент послышался гул, потом треск и два глухих удара (или взрыва, утверждать не могу). Дальнейшее описано выше».
Итак, после взрыва реактора №4, на крышах зданий рядом с блокомбыли только единичные горящие «куски», которые потухли сами собой примерно через 30 минут.
Взрыв полностью снес крышу и западную стенку реакторного зала (ЦЗ), развалил стену в районе турбинного зала (машзал), пробил обломками железобетонных конструкций его крышу, вызвал небольшие, кратковременные возгорания накровле ЦЗ блока №3, вызванные падением на кровли фрагментов ядерного топлива. Это были небольшие очаги, для тушения которых нельзя применять воду из-за химических реакций, усиливающих горение. Кстати, при всем желании подать воду на крыши было нельзя по двум причинам – не хватало давления насосов для поднятия воды на высоту более 70 метров, и сухотрубы, ведущие на кровлю 4-го блока, после взрыва были пробиты обломками конструкций блока.
Примечание: Науке известно, чтопорошок (или стружка) металлического урана самовоспламеняется на воздухе.Загореться может даже двуокись урана (UO2,из которой делаюттаблетки для топливных кассет реакторов РБМК). ВСправочнике Чиркина В.С. «Теплофизические свойства материалов ядерной техники»написанопро пирофорностьпорошка двуокиси урана (размером частиц меньше 0,1 мкм), которая может гореть,доокисляясьдо закиси-окиси урана.Исходя из этих данных, выброшенные из реактора, раскаленные взрывом до тысяч градусов мельчайшие фрагменты ядерного топливавполне могли самозагоретьсяна воздухе,образуя закись-окись урана U3O8.Присутствие воды может только ухудшить картину аварии, с горячей водой и паром уран взаимодействует с выделением взрывоопасного водорода. С падением температуры, при остывании на воздухе (при отсутствии воды и пара), горение урана прекращается.
Ниже дана картограмма расположения фрагментов ядерного топлива, выброшенного взрывом из реактора №4 на крышу энергоблока №3, кровлю блока ВСРО (вспомогательные системы реакторного отделения) и площадку под вентиляционнойтрубой. На ней отмечено расположение источников излучения - флажками (загрязненные конструкционные материалы с МЭД (мощность экспозиционной дозы) более 200 рентген в час и звездочками (фрагменты ядерного топлива с мощностью дозы гамма-излучения более 1000 рентген/час). В прямоугольниках указана площадь кровель в метрах квадратных. Эти данные датированы 25-м июля 1986 года, они были получены специалистами группы Юрия Самойленко, работа которых завершилась осенью очисткой кровель от радиоактивных веществ. На рисунке нанесено около 40 источников излучения с мощностью дозы более 1000 рентген в час. Это означает, что нахождение тамчеловека в течение часа неизбежно закончится его смертью. Отмечу, что 26 апреля радиационная обстановка на этих кровлях была еще хуже.
Примечание: На северной части кровлидействующего 3-го блока даже в 1990 году были обнаружены сохранившиеся с 1986 года фрагменты твэлов, рассыпанные таблетки диоксида урана и другие открыто лежащие ИИИ (источники ионизирующего излучения), смощностью дозы гамма-излучения на поверхности до 200 Р/час.
Именно здесь, на кровлях, примыкающих к разрушенному реакторному отделению энергоблока №4, пожарные получили смертельное облучение.
Действия пожарных
Вот что рассказывали сами участники событий:
Дятлов А.С., руководитель испытаний, ЗГИС-2 (зам главного инженера 2-й очереди ЧАЭС) (Чернобыль. Как это было. Стр. 62): «Кровли и двух стен ЦЗ как не бывало. В помещениях через проемы отсутствующих стен видны местами потоки воды, вспышки коротких замыканий на электрооборудовании, несколько очагов огня…На кровле третьего блока и химцеха несколько очагов, пока еще небольших…Около помещения резервного пульта управления третьего блока стоят пожарные машины. У шофера одной из них спросил, кто старший, и он показал на идущего человека. Это был лейтенант Владимир Правик, в лицо я его знал. Сказал Правику, что надо подъехать к коллектору пожарного трубопровода, идущегона кровлю. Рядом находился и гидрант для подключения».
Телятников Л.П.,майор, начальник Военизированной пожарной части при ЧАЭС (ВПЧ-2)(Андрей Светлов.Пожарники против атома. Как это было www.politum.org.ua ): "Мы осмотрели 4-й блок. Через выбитые панели просматривались кабельные помещения, где пожара не было. Однако из центрального зала хорошо можно было разглядеть не то зарево, не то свечение... Что это? Ведь в центральном зале, кроме "пятака" реактора, ничего нет, гореть - нечему. Мы решили: свечение исходит от реактора. Позвонил на ПСЧ ВПЧ-2 (пульт пожарной части, приписанной к ЧАЭС),доложил обстановку для передачи в Киев...»
Пожарные организовали два участка работы.Участок №1 – крыша машинного зала, место работы пожарных ВПЧ-2 Ивана Шаврея и Владимира Прищепы. Второй участок - крыша 3-го блока. Там первыми работали лейтенанты - начальник караула из ВПЧ-2 Владимир Правик, начальник караула СВПЧ-6 (пожарная часть города Припять) Виктор Кибенок и еще 6 человек.
Участок №1 – крыша машзала (на переднем плане). Рядом с основанием вентиляционной трубы видны кровли зданий, на которых работали пожарные участка №2 (справа от трубы видна кровля реакторного зала энергоблока №3).
Фрагмент участка №2 – кровля рядом с блоком №4. Видны фрагменты активной зоны, выброшенные во время аварии на кровлю здания блока В, на котором стоит вентиляционная труба. Вид дан с северной стороны; справа расположен (и виден, на левом снимке) разрушенный реакторный зал блока№4, слева – кровля реакторного зала блока №3. На правом снимке – более крупный план одной из кровель.
Вот как развивались события на участке №1 (http://bluesbag6.narod.ru/index23.html ): Прищепа В.А.,пожарный 3-го караула ВПЧ-2 - «Мы приехали в ряд "А", машину поставили на пожарный гидрант и проложили магистральную линию к сухотрубам, которые вели на крышу машинного зала. Я по пожарной лестнице полез туда. Когда я вылез на крышу, то увидел, что перекрытия нарушены, некоторые упали. Ближе к постоянному торцу на 4-м энергоблоке я увидел очаг загорания крыши. Он был небольшой. Я хотел к нему подойти, чтобы потушить, но перекрытия шатались. Я возвратился и пошел вдоль стенки по пожарному водопроводу, подошел к очагу и засыпал его песком, так как рукавную линию проложить не было возможности. Затем я возвратился и на пожарной лестнице увидел майора Телятникова Леонида Петровича. Я ему доложил обстановку. Он приказал: "Выставьте боевой пост и дежурьте на крыше машинного зала". Мы выставили боевой пост и с Шавреем И. М. дежурили до утра (до 5 часов утра – К.Н.). ».
Эти строчки в своей объяснительной пожарный Владимир Алексеевич Прищепа написал в клинической больнице №6 (Москва) в середине мая 1986 года, через две недели после взрыва 4-го блока. Из них совершенно ясно видно, что пожара на крыше машзала не было. В этой же больнице, в то же время и тоже по причине развившейся острой лучевой болезни, находился Александр Нехаев, старший инженер-механик реакторного цеха ЧАЭС. Он встречался там с Владимиром Прищепой и запомнил его слова о том, что пожарные никогда не простят своему начальнику, майору Телятникову, что он заставил их дежурить на крыше без всякой необходимости, потому что никаких пожаров там не было.
О событиях на втором участке докладывал Лейтенант Правик (выписка из Диспетчерского журнала центрального пульта пожарной связи Управления пожарной охраны УВД Киевского облисполкома, хранящегося в музее):
2.01 – взрыв произошел в реакторном отделении 4-го блока станции. Передал начкар Правик.
2.05 – в результате взрыва порваны сухотрубы и прокладывается магистраль. Передал начкар Правик.
2.08 – подается два ствола «А» на крышу 3-го блока для охлаждения. Передал начкар Правик.
В докладах Виктора Правика нет ни слова о пожарах и возгораниях. В его планах только работа по охлаждению кровель. Работа чрезвычайно опасная, потому что на кровле еще работающего 3-го блока было много фрагментов ядерного топлива с мощностью гамма-излучения более 1000 рентген в час. Кроме того, воздух, которым они дышали, был насыщен топливной пылью и множеством токсичных веществ.
Выписка из Оперативного журнала (музей Чернобыля г. Киев): 3.47 - к месту вызова прибыл, пошли в разведку. Внешних очагов пожара нет, производят разведку. Пострадавшие есть, жертв нет. Передал Мельник (в 3 ч 22 минк месту аварии прибыла оперативная группа Управления пожарной охраны Управления внутренних дел Киевского облисполкома, возглавляемая майором внутренней службы В. П. Мельником – К.Н.)
С 3 часов 30 минут до 4 часов утра была проведена частичная замена людей на боевых участках № 1 и № 2. Машины скорой помощи всё чаще и чаще увозили тех, кто получил сильное отравление и имел признаки облучения (тошнота, рвота, потеря сознания).
4 часа. На месте аварии сосредоточено 15 оперативных отделений.
4 ч 15 мин – в район аварии прибыла оперативная группа Управления пожарной охраны МВД УССР под руководством полковника внутренней службы В. М. Гурина. Он взял на себя руководство дальнейшими действиями (http://bluesbag6.narod.ru/index23.html).
4 часа 20 минут. С учётом уровня радиации решено не подвозить непосредственно к месту аварии прибывающих людей и технику. Их сосредоточивали в 5-и километрах от "объекта". Начали формировать резервы.
Возникает естественный вопрос – если тушить было нечего, зачем пожарное начальство «жгло» в полях смертельной радиации своих бойцов? Зачем рядом с аварийным блоком держали аж 15 оперативных подразделений, которые получали опасные дозы не участвуя в работе? Мне говорили компетентные люди, что в мае 1986 года было открыто следствие по этому вопросу, но оно было закрыто уже к августу 1986 года, когда партия и правительство решили назначить главного подследственного из команды пожарных, майора Телятникова, Героем Советского Союза. После этого уголовное дело о расследовании смерти пожарных было уничтожено, а все документы, в том числе объяснительные пожарных и оперативные журналы были переписаны, т.е. фальсифицированы. То же самое произошло с документами Штаба Гражданской обороны (ГО). Доказательства этих «зачисток» будут приведены в следующих главах.
|
|
|
