Как из насделалирабов атома

Пролистав свои рабочие блокноты за 1986-1988 годы, я решил составить короткую хронологию событий, которые привели к разрушению слаженно работающего коллектива станции. За один год (с середины 1987 до середины 1988) был разрушен коллектив, на долю которого выпали тяжелые испытания взрывом 4-го блока, многомесячным отрывом от семей, тяжелейшими работами по ликвидации последствий аварии и введению в работу двух возрожденных энергоблоков.

Я до сих пор считаю, что ЧАЭС не следовало возрождать после взрыва 4-го реактора. Но ЦК КПСС и Совет министров не могли смириться с потерей четырех работавших и двух строящихся энергоблоков нашей станции, поэтому на их восстановление были направлены огромные ресурсы. Через радиоактивную чернобыльскую зону прошли 650 тысяч людей, оставив в ней свое здоровье. Некоторые делали это добровольно, другие – их было больше – подчинялись приказам военкоматов и высокого начальства.

Чтобы успокоить людей, эффективно работала советская пропаганда. В СМИ публиковались фотографии разнообразной робототехники, работающей в мощных полях радиации. На фотографиях в газетах управляемые людьми подъемные краны, бульдозеры и автомобили имели защищенные свинцом кабины. Красочно описывались героические усилия врачей, спасающих облученных при взрыве людей. Хвалили бытовые условия для работающих в зонах, загрязнённых радиоактивными выпадениями. Восхищались превосходным питанием и тщательным индивидуальным дозиметрический контролем. И обязательным освобождением от работы, если облучение достигало предела допустимойнормы. Все это можно отнести, и то частично, только к персоналу ЧАЭС и командированным на станциюквалифицированным специалистам. Но был и другой контингент - мобилизованные из всех регионов СССР люди самых разрообразных специальностей, которых месяцами использовали в качестве чернорабочих и в зоне, и на станции. Условия жизни и работы этих людей разительно отличались от наших, чему я неоднократно был свидетелем. Некоторым из них пришлось поработать в смертельно опасных местах, например при очистке кровель рядом с разрушенным энергоблоком.

Сделав свою нелегкую работу, военные и гражданские «ликвидаторы» последствий аварии вернулись в свои республики, города и села. И только коллектив ЧАЭС должен был оставаться в чернобыльской зоне навсегда, для постоянной работы на станции. Мы были не против. Нам обещали построить новый город энергетиков в Киевской области, под строительство которого были предложены, на выбор, две площадки. Одна из них находилась недалеко от города Дымера (пос. Глебовка), вторая на берегу Киевского водохранилища, рядом с поселком Страхолесье (на границе чернобыльской зоны). Персонал станции эти площадки устраивали. Мы продолжали спокойно и напряженно работать, не предполагая, что Политбюро ЦК КПСС и Совмин СССР готовятся радикально изменить наши планы на дальнейшую жизнь.

Второго февраля 1987 года, после успешного пуска в работу двух энергоблоков, директора станции Поздышева Э.Н. сменил М.П. Уманец, главный инженер Ленинградской АЭС. Новому директору были поставлены две задачи - восстановить и включить в работу энергоблок №3 и перевести ЧАЭС из аварийного статуса в обычный, какой был на ней до аварии. Энергичный, амбициозный и хорошо владеющий языком, новый директор был готов справиться с первой задачей. Но снизить уровень облучения рабочего персонала АЭС, расположенной в эпицентре ядерного взрыва, до уровней предаварийного периода было не по плечу даже Гераклу.

Условия жизни нашего коллектива руководство страны тоже решило пересмотреть. От выбранных ранее площадок под строительство города энергетиков отказались. Для нас стали строить город Славутич в более удаленном от станцииместе, в Черниговской области, в районе села Неданчичи. В этом варианте время доставки людей на работу увеличивалось до нескольких часов в день. Кроме того, место под город нам выбрали в центре огромного радиоактивного пятна. Таким образом, условия жизни персонала и членов их семей резко менялись в худшую сторону. В коллективе ЧАЭС стало расти напряжение. Потом из него появилось и стало развиваться противостояние двух сил - зрелого, спаянного испытаниями коллектива станции, и старцев из ЦК КПСС.

Мы понимали, что на атомной станции главным гарантом безопасности является ответственный и грамотныйперсонал. Неумелая команда может даже паровоз взорвать, поэтому нельзя принимать на АЭС случайных людей. Мы были готовы работать до пенсии и даже дальше, сколько нужно станции. Мы были готовы обучать молодежь. Но мы не могли подвергать опасности здоровье и жизнь членов наших семей, которых вместе с нами принуждали переехать жить в радиоактивную местность. Поэтому мы стали сопротивляться переезду в Славутич.

Компромисса, в противостоянии решениям руководства страны, нам достичь не удалось. Были отвергнуты все наши предложения по сохранению доаварийного, опытного коллектива. Кремлевские мудрецы решили давить нас со всех сторон. Нас третировали на партийных собраниях, угрожали массовыми увольнениями. Власти больше не считались с «мавром», который сделал свое дело - вернул ЧАЭС к жизни. Что-то должно было сломаться, или партийные планы, или воля станционников.

Мы не сломались. Нас массово увольняли приказами директора М.П. Уманца, люди теряли любимую работу, но стояли на своем. Из доаварийного персонала в Славутич переехало менее 10%. И то в основном это были молодые люди, принятые на работу в 1984-1986 годах.

Политбюро и Совет министров в этой ситуации никогоне победили.После замены персонала станция проработала всего 12 лет. Пятнадцатого декабря 2000 года Чернобыльская АЭС прекратила генерацию электроэнергии. Город Славутич стал жить без градообразующего предприятия. Его жители стали заложниками политики Политбюро ЦК КПСС.

Прав я в своих выводах, или нет – судить вам. По фактам из нашей жизни того периода.

Хроника противостояния началась с озвучивания планов Политбюро ЦК КПСС и очередной негативной оценки имнашего коллектива.