В.П.Эфроимсон и его «Генетика гениальности»

В наше время к выяснению биологических факторов повышенной творческой активности обратился известный отечественный генетик В.П.Эфроимсон. Синтезируя разнородные знания из генетики, физиологии, психиатрии, психоанализа и социологии, Эфроимсон защищает идею о реальности природной одаренности. В книге «Генетика гениальности» (2004) ученый констатирует: «Изучение биографий и патографий гениев всех времен и народов приводит к неумолимому выводу: гениями рождаются. Однако только ничтожно малая доля народившихся потенциальных гениев – в гениев развивается. И из подлинных, несомненных гениев лишь ничтожная доля реализуется. Как покажет далее рассмотрение механизмов гениальности, зарождение потенциального гения является прежде всего – проблемой биологической, даже генетической» (Эфроимсон, 2004, с.21). Как и другие генетики, В.П.Эфроимсон отмечает, что интеллектуальное сходство раздельно воспитанных однояйцевых (то есть генетически идентичных) близнецов настолько велико (если только условия развития укладывались в обычную «норму», не были абсолютно контрастными), что это интеллектуальное сходство ясно и бесспорно бросается в глаза. Он ссылается на данные Ф.Фогеля, который некогда провел любопытный эксперимент: он провел электроэнцефалографирование 30 пар однояйцевых близнецов и установил, что в слепом опыте, взяв ЭЭГ одного из близнецов, можно безошибочно выбрать из всех 59 других ЭЭГ электроэнцефалограмму его партнера. Эфроимсон указал на решающую роль детско-подростковых условий развития в определении ценностных критериев, установок, целеустремленности и самомобилизации гениев. «Биографии великих людей, - отмечает он, - содержат множество прямых и косвенных указаний на решающую роль избирательно воспринятых детско-подростковых впечатлений» (там же, с.51). Именно сознавая то, что решающее значение для развития потенциальной гениальности имеют условия воспитания и образования в детско-подростковом периоде, рассуждает Эфроимсон, можно, изучая проблему одаренности, отчетливо убедиться в роли генетики. «…То обстоятельство, - пишет ученый, - что решительно все известные в истории человечества гении так или иначе имели или нашли в детстве и юности очень благоприятные условия для развития своего таланта, а затем и для реализации его, ясно показывает, что социальные факторы, формируя личность, осуществляют свое действие, преломляясь через детско-юношеские импрессинги. Беспомощность многих педагогов и родителей при попытках направить в желаемое русло развитие личности ребенка и подростка в немалой степени обусловлена тем, что каждый ребенок – индивид, чрезвычайно избирательно, хотя и подсознательно, извлекающий из массы внешних воздействий те, которые для него окажутся импрессингами» (там же, с.346).

В исследовании Эфроимсона, посвященном проблеме гениальности, есть слабые места, на которые нельзя не обратить внимание. Во-первых, утверждение о том, что частота зарождения потенциальных гениев и замечательных талантов почти одинакова у всех народностей и народов. С точки зрения Эфроимсона, эта частота зарождения, исходя из реализации в исторически обозримые периоды (в оптимально развивающихся прослойках) определяется цифрой порядка 1:1000. Сразу возникает вопрос, каким образом и на основании каких данных была определена эта частота.

Во-вторых, идея Эфроимсона о том, что общее число гениев за все время существования нашей цивилизации едва ли превысит 400-500 человек. Такая цифра получилась у генетика, так как он основывался на числе гениев, которые почти единогласно признаны ими в Европе и Северной Америке. Со слов Эфроимсона, примерно к таким цифрам приводит отбор знаменитостей, которым уделено максимальное место в энциклопедиях разных стран Европы и США, если из числа этих знаменитостей вычесть тех, кто попал в историю из-за знатности или по другим случайным заслугам. Следует, однако, заметить, что энциклопедии составляют люди, которые могут ошибаться. Даже если они являются экспертами, то есть специалистами в своей области, погрешности все равно неизбежны. Любой эксперт, имея дело с большим количеством информации, совершает отбор, который определяется его ценностными ориентирами (личными предпочтениями). Следовательно, определенная доля субъективности, усугубляющаяся отсутствием четких критериев таланта и гениальности, практически неустранима. Но главный довод против указанной цифры Эфроимсона состоит в том, что за период с 1901 по 2002 годы, то есть за одно только столетие, Нобелевской премией, которой удостаиваются лучшие представители науки, литературы и политики, награждено более 600 человек. Если говорить об ученых, то еще большее количество деятелей науки, совершивших значимые открытия, не получили премию Нобеля, так как ее явно не хватает на всех, кто ее заслуживает. А.Н.Шамин в предисловии к книге В.Чолакова «Нобелевские премии: ученые и открытия» (1986) пишет: «Бурный прогресс науки, ее количественный и качественный рост привели к тому, что в наши дни число научных достижений «Нобелевского ранга» существенно возросло, и совершенно очевидно, что не все ученые, достойные Нобелевской премии, ее получают. Это послужило основой для ряда критических замечаний, высказываемых в последние десятилетия по поводу практики присуждения Нобелевских премий» (А.Н.Шамин, 1986, с.3). Обсуждая точку зрения науковеда Г.Цукерман по поводу Нобелевских премий, А.Н.Шамин отмечает: «Исходным пунктом критики стало утверждение Г.Цукерман, что в «высшую элиту современной науки», т.е. в число удостоенных Нобелевской премии, не попадают многие ученые, достигшие не менее ценных результатов, но работавшие в составе большого коллектива (а, как известно, Нобелевская премия индивидуальна), или те, работы которых были обнародованы в «непривычной форме» или в «непривычном издании» и т.д. При этом Г.Цукерман подчеркивала, что число таких «обойденных» столь велико, что его невозможно и установить» (Шамин, 1986, с.3). Об этом же говорит В.Чолаков: «Как видим, Нобелевских лауреатов ничтожно мало. И поскольку число ученых растет, а количество присуждаемых премий остается неизменным, растет и число тех, кто не получил и не получит этого высокого отличия, хотя, возможно, и заслуживает этого» (Чолаков, 1986, с.25). Можно указать на то, что Нобелевские комитеты обычно держат в секрете имена кандидатов, проигравших соревнование, но в 1962 г. Йоран Лилестранд, официальный историк Каролинского института, назвал имена 69 ученых, которых считают достойными Нобелевской премии. Кроме Освальда Эвери, который первым установил наследственную функцию молекулы ДНК, в этот список включены также канадский патологоанатом Ганс Селье, сформулировавший так называемую концепцию стресса, венгерский терапевт Шандор Кораньи, внесший большой вклад в исследование функций почек, и другие. В области физики в этой связи можно упомянуть Арнольда Зоммерфельда, который сформулировал представление об эллиптических орбитах движения электронов в атоме. Определенные данные об известных ученых, не попавших в когорту Нобелевских призеров, можно почерпнуть из следующей таблицы.

Таблица 1. Ученые, чьи открытия не были удостоены

Нобелевской премии