Изменился ли интеллект человека за сотню тысяч лет?

Изучая структуру общественного сознания индейских племен, их мифы, наполненные образами богов, героев, людей, явлений природы, рассматривая эти мифы в качестве характерных продуктов примитивной духовной культуры, К.Леви-Стросс сделал вывод об исторической неизменности законов мышления. Он пришел к заключению, что мифологическое коллективное фантазирование адекватно отражает «анатомию ума». Согласно творцу структурной типологии мифов, по своим интеллектуальным операциям архаическое мышление не отличается от современного: логика мифического мышления является столь же взыскательной, как логика современного мышления. Различия между первобытным и современным мышлением состоят не в логических процедурах, а в содержании информации, которой оперирует первобытный и современный человек. С точки зрения психологов, утверждение универсальности ментальных структур стирает качественные различия между конкретно-историческими формами проявления сознания. Независимо от К.Леви-Стросса к аналогичным заключениям пришел лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине Даниел Гайдузек. Известно, что Гайдузек был удостоен Нобелевской премии за выяснение причины возникновения болезни «куру-куру», которая поражала папуасов Новой Гвинеи. Более известное название данной болезни – «смеющаяся смерть». Основываясь на том, что дети первобытных племен, попадая в современную культуру, легко осваивают плоды этой культуры, Гайдузек выступил с идеей о том, что за последнюю сотню тысяч лет мыслительные способности человека не претерпели существенных изменений. В свое время Гайдузек привез в США большое количество детей первобытных племен, обитавших на островах Новой Гвинеи в обстановке каменного века. Ученый усыновил их и заметил, что эти дети, обучаясь в средних и высших учебных заведениях США, впоследствии проявили себя в сфере политики, дипломатии, медицины, математики и т.д. Это и позволило ему сформулировать мысль о неизменности принципов человеческой логики в пространстве последних тысячелетий. В книге И.Харгиттаи «Откровенная наука: беседы с корифеями биохимии» (2006) Гайдузек вспоминает: «Я вывез сотню малышей из обстановки каменного века, и сейчас некоторые из них являются послами своих стран, они вникают в тонкости политологии, политики, дипломатии, медицины, педагогики и даже высшей математики в течение первой трети отведенной им жизни. У них нет никаких проблем с современной культурой. За последний миллион лет человеческий интеллект совершенно не изменился. Он не изменится и в течение следующего миллиона лет» (Харгиттаи, 2006, с.406). Весьма интересно, что когда И.Харгиттаи спросил у Гайдузека, что он считает самым важным своим достижением, ученый ответил: «Если я буду перечислять области, в которых мой вклад, по-моему, был особенно важен, окажется, что Нобелевскую премию мне дали совсем не за это. Я думаю, что самая важная область науки, в которую я внес вклад, - это исследование изменчивости познавательной функции мозга, непостоянства, с которым мозг программирует выполнение определенных заданий и в современном обществе, и у людей каменного века» (Харгиттаи, 2006, с.406). С точки зрения Гайдузека, мышление первобытного человека ничем не отличается от мышления современных людей. Это связано с тем, что за последнюю сотню тысяч лет не было никакого прогресса в развитии мыслительных способностей человеческого мозга. Какому-нибудь древнему китайскому философу или, скажем, Канту потребовалось бы всего несколько недель, чтобы усвоить понятия ядерной физики или современной биологии.

Каким образом можно объяснить неизменность логического мышления нынешних людей и человека, жившего в доисторические времена? Наиболее очевидным представляется объяснение, которое указывает в качестве причины неизменность генов, которые определяют такое свойство мозга, как логическое мышление. Другими словами, генетические структуры, благодаря которым каждый индивид приобретает способность мыслить в рамках логических правил, относятся к числу консервативных генетических структур. Реальность этой консервативности, то есть защищенности от изменений (мутирования) генов, контролирующих логическую деятельность мозга, вполне аналогична консервативному характеру других генов, обнаруженных генетиками. В частности, английский биохимик Пол Нерс с сотрудниками обнаружил эволюционную консервативность (неизменность) генов, определяющих цикл деления клеток. За это открытие он был удостоен в 2001 году Нобелевской премии по физиологии и медицине. В частности, Пол Нерс, изучая генетические последовательности участков ДНК, контролирующих процесс деления клеток у дрожжей и человека, заметил совпадение этих последовательностей. Это совпадение очень удивило его, поскольку подобные факты не так часто удается зафиксировать ученым и в дальнейшем сделать достоянием всех людей. И.Э.Лалаянц в статье «Консервативный каскад» (газета «Биология», № 48, 2002) описывает реакцию Пола Нерса на обнаружение сходства генов, определяющих цикл деления клеток у дрожжей и человека: «Поначалу мы не могли поверить своим глазам, но когда вывели генетические последовательности на дисплей компьютера, то увидели, что они совпадают! Это был пример эволюционной консервативности, свидетельствующий о том, что у дрожжей и у человека клеточный цикл регулируется одинаково. Это был момент, когда можно было воскликнуть «Эврика!» К тому времени Нерс работал уже вместе с Тимом Хантом в Имперском фонде раковых исследований, где они организовали лабораторию по изучению механизмов контроля клеточного цикла» (И.Э.Лалаянц, 2002). Другой пример консервативности определенных генов нам предоставляют исследования швейцарского ученого Вальтера Геринга, который в начале 1990-х годов установил, что главная генетическая программа, определяющая формирование структур глаза, сохранилась неизменной со времен появления первого предка позвоночных и членистоногих (более 600 миллионов лет назад). Это обстоятельство выяснилось в ходе следующего эксперимента. Юрий Панчул в статье «Эво-дево – магия ХХI века» (журнал «Новое время», № 23 (69) от 9 июня 2008 г.) повествует: «В начале 1990-х годов швейцарский исследователь Вальтер Геринг произвел странный эксперимент. Геринг внедрил ген мыши Pax-6, ответственный за формирование глаза, в тело… мухи. В результате у мухи начали формироваться недоразвитые глаза в самых разных местах тела – на ногах и даже на крыльях. Но самое поразительное: эти глаза были не мышиные, а мушиные. Как это возможно? Ведь анатомически глаза млекопитающих не имеют никакого отношения к фасеточным глазам насекомых. Каким образом генетическая программа мыши заработала в организме мухи? Ответ на этот вопрос был получен в рамках новой науки эво-дево, которая занимается расшифровкой и модификацией генетической программы построения тел живых существ во время эмбрионального развития» (Ю.Панчул, 2008). «После эксперимента с подсадкой гена мыши мухе, - продолжает Ю.Панчул, - Вальтер Геринг пришел к выводу, что главная генетическая программа построения глаза сохранилась в геноме животных еще со времен общего предка позвоночных и членистоногих – более 600 миллионов лет назад» (Ю.Панчул, 2008). Об этом же пишет Александр Зайцев в статье «Краткая история глаза» (журнал «Знание-сила», № 3, 2003). Таким образом, неизменность логического мышления, на которую обратили внимание Д.Гайдузек и К.Леви-Стросс, можно объяснить консервативностью генов, обусловливающих логику как важнейшее свойство человеческого интеллекта. Если рассматривать логику только человека, не затрагивая вопроса о наличии зачатков (определенных элементов) этой логики у шимпанзе и других животных, то она существует уже около 150 тысяч лет. Такая оценка связана с временем существования самого человека как биологического вида. Д.Палмер и Л.Палмер в книге «Эволюционная психология» констатируют: «В результате раскопок обнаружены останки морфологически современных людей возрастом более 120000 лет. Генетические исследования свидетельствуют о том, что наш вид возник около 150000 лет назад» (Д.Палмер, Л.Палмер, 2003, с.90). В свете понятия консервативных генов, определяющих человеческую логику, легко прийти к заключению, что попытки некоторых специалистов обнаружить биологические различия между людьми по уровню развития интеллекта лишены каких-либо перспектив и оснований. Интеллект в своей работе базируется на логике, а логика контролируется генами, относящимися к категории консервативных. Мутации этих генов означали бы исчезновение указанного интеллектуального свойства, а без него (без логики) организм терял бы все шансы на биологическое выживание. Постоянно действующий в природе отбор наложил запрет на вариации генов, определяющих жизненно важные для организма способности (признаки). Аналогия между консервативностью генов логики и генов, отвечающих за формирование других признаков живого организма (например, генов-контролеров цикла деления клетки или генов, формирующих орган зрения), может служить весомым доводом в пользу отсутствия «одаренности» как объективного понятия, в пользу того, что «природный талант» является псевдопонятием.

В последние годы ученые открывают все новые и новые свойства и признаки живых организмов, которые контролируются консервативными генами, исключающими возможность широких биологических вариаций этих признаков. Соответственно, сами консервативные гены становятся предметом обсуждений и анализа во многих научных монографиях и статьях. Н.С.Жданова в статье «Нить Ариадны в генетике» (журнал «Природа», 2007, № 6) пишет по данному поводу: «В первых же работах по картированию геномов млекопитающих с помощью межвидовых гибридов соматических клеток выяснилось, что гены, синтенные у одного вида, синтенны и у других видов. Удивительно, но некоторые ассоциации генов прослеживаются вплоть до птиц и костистых рыб. Наличие в геномах таких консервативных, или гомологичных, районов вызвало большой интерес у исследователей, и в дальнейшем сформировалось целое направление – сравнительное картирование, вошедшее в состав геномики, науки о структуре и эволюции геномов. Консервативными бывают и целые хромосомы. Например, один и тот же набор генов содержат 17-я хромосома человека, 19-я коровы, 12-я свиньи и т.д. Другие консервативные участки существенно меньше по размеру» (Н.С.Жданова, 2007). А.Марков в статье «Гены управляют поведением, а поведение - генами» (сайт «Элементы большой науки», 12.11.2008 г.) отмечает еще один пример действия консервативных генов: «Одно из самых интересных открытий состоит в том, что некоторые молекулярные механизмы регуляции социального поведения оказались на редкость консервативными – они существуют, почти не меняясь, сотни миллионов лет и работают с одинаковой эффективностью как у людей, так и у других животных. Типичный пример – система регуляции социального поведения и общественных отношений с участием нейропептидов окситоцина и вазопрессина» (А.Марков, 2008).

В пользу консервативности генов, определяющих такое свойство, как логическое мышление, говорят и исследования этологов. Изучая способность самых разных животных (птиц, дельфинов, обезьян) к операциям обобщения и аналогии, этологи вынуждены были констатировать реальное существование этой способности у названных животных. Поскольку даже ранние представители отряда приматов, демонстрирующие свойство логического обобщения (индукции, генерализации), возникли на миллионы лет раньше, чем вид гомо сапиенс, можно сделать вывод, что консервативные гены, контролирующие функцию логического обобщения, существуют и сохраняют свою активность на протяжении миллионов лет. Поэтому вряд ли среди физически здоровых людей, наделенных вполне здоровым мозгом, возможны серьезные биологические вариации в интеллектуальных способностях, а именно в способностях к логическому оперированию информацией.

В 1947 году американский лингвист Дж.Ципф обнаружил любопытнейшую связь между частотой употребления слова и его «возрастом». Чем выше эта частота, тем древнее слово. Другими словами, высокая частота употребления слова в том или ином языке определяет высокую степень консервативности данного слова, его устойчивость в языковой системе. С тех пор как другой американский языковед Морис Свадеш начал анализировать скорость изменения языков и языковых семей, его последователи определили эту скорость (темп исчезновения из языка одних слов и появления других) для многих слов в различных языках. При этом были обнаружены весьма консервативные слова, не претерпевшие изменений за многие сотни, а порой и тысячи лет. Учитывая, что исследователями давно уже обнаружена аналогия между лингвистическими и генетическими текстами (между словами языка и генотипа), мы можем констатировать, что консервативность генов, определяющих умственные операции обобщения и переноса, обусловлена высокой частотой употребления этих операций организмами самых разных биологических видов. Другими словами, консервативные гены, ответственные за осуществление индукции и аналогии как способов переработки информации, подчиняются своеобразному закону Ципфа, связывающему возраст слов с частотой их употребления.

Разумеется, представление о консервативности генов, ответственных за формирование человеческой логики, является новым и еще не вошедшим в обиход науки. Однако у этого представления есть все шансы получить распространение среди ученых и стать ключевым звеном в интерпретации универсальности логики.