6. Дизаденоидные заболевания 2 страница

С. Депрессивное и ступорозное слабоумие. Болезнь начинается расстройством настроения с тоской или страхом, которое разви­вается по большей части постепенно, реже остро и в некоторых случаях принимает форму ступора с мутизмом и неподвижно­стью (случ. 11, 16).

Обыкновенно бросается в глаза отсутствие глубокого аф­фекта, несмотря на внешние признаки депрессии; далее малая доступность к вопросам и обращениям. Весьма часто наблюда­ются слуховые галлюцинации (“голоса”, “звучание собственных мыслей”) по большей части неприятного содержания, иногда также галлюцинации других органов чувств, неприятные сексуа­льные ощущения, ощущение электрического воздействия. Прежде всего, однако, выступают почти всегда бредовые пред­ставления то скудного, то очень причудливого содержания, ипо­хондрические идеи, идеи греховности, преследования, часто также величия. Особенно характерным следует считать бред по­стороннего влияния на мысли и волю. Довольно часто на почве бредовых представлений развиваются весьма опасные действия, попытки на самоубийство, сериозные нападения, поджоги. Упа­док воли обнаруживается в полной потере энергии, и в то же время иногда наблюдаются бессмысленные импульсивные дей­ствия; словом автоматическая подчиняемость, негативизм, сте­реотипия, манерность, придают свою своеобразную окраску картине болезни. С развитием болезни, в течение которой ино­гда наблюдаются более или менее длительные ремиссии, рас­стройства настроения, бредовые образования и ясно заметные расстройства воли могут исчезнуть, так что остается простое сла­боумие (некоторые нищие и бродяги); однако чаще сохраняются и в развившемся состоянии душевного оскудения разного рода остатки прежних расстройств.

D.                                Ажитированные и циркулярные формы (случай 15). Бо­лезнь начинается, как правило, остро, часто совершенно внезап­но. Развиваются разного рода обманы чувств и причудливые бредовые образования, преимущественно идеи величия, а также и преследования. Вместе с тем наблюдается более или менее сильное возбуждение, которое проявляется преимущественно в импульсивных, бессмысленных, часто стереотипных и манер­ных движениях; к ним приплетаются отдельные более связные действия, частью вытекающие из бредовых представлений, ча­стью совершенно непонятные. Сознание может быть в начале несколько затемнено, но в дальнейшем оказывается замечатель­но мало расстроенным, несмотря на разорванность речи и бес­смысленность волевых проявлений, которые часто самими больными толкуются как насильственные. Настроение бывает преимущественно повышенное или раздражительное, однако без сколько-нибудь глубокого участия эмоций. Нередко присту­пу возбуждения предшествует или идет ему на смену состояние депрессии описанного выше (под литерой С) характера, так что получается известное сходство с циркулярным течением мани­акально-депрессивного помешательства (см. ниже IV, I). Воз­буждение вследствие своей импульсивной, упорной напряженности может привести к смерти путем истощения или вследствие инфекции. Сравнительно часто, впрочем, наступают далеко идущие и длительные улучшения, по большей части с по­следующим рецидивом болезни, которая затем, иногда после не­сколько раз повторяющихся улучшений, заканчивается слабоумием, простым или же окрашенным разного рода остат­ками возбуждения или депрессии.

Сюда принадлежат также отдельные случаи с кратковремен­ными, иногда весьма равномерно повторяющимися импульсив­ными возбуждениями со спутанностью, в промежутках между которыми больные представляют умеренное слабоумие без кри­тического отношения к болезни и без умственной и эмоциона­льной живости.

E.                                          Кататония {психоз с напряжением мускулатуры). Под этим названием мы объединяем группу случаев, при которых со­стояния возбуждения вышеописанного характера соединяются с негативистическим (“кататоническим”) ступором (случ. 13, 14) Болезнь начинается то возбуждением, которое может появиться совершенно внезапно, то расстройством настроения, которое сопровождается слуховыми и зрительными галлюцинациями, ипохондрическими идеями, бредом греховности или преследо­вания, эпизодически также и идеями величия. В дальнейшем

развивается ступор с мутизмом, недоступностью (больной за­крывает глаза, лицо, прячется под одеяло, под кровать), полным отсутствием реакции на окружающее, длительным сохранением одной и той же позы, упорным противодействием всякой пере­мене положения тела (отсюда название “психоз с напряжением мускулатуры”), по большей части без защиты от болезненных воздействий. Далее наблюдается, что голова при пассивном ее движении отталкивается в направлении противоположном дав­лению, больные отказываются от пищи (еда тайком, отказ от своей пищи, насильственное присвоение и жадное пожирание чужой), задерживают мочу и кал, упорно отказываются от поль­зования ночной посудой. Иногда негативизм сменяется автома­тической, подчиняемостью (восковая гибкость, иногда также эхолалия или эхопраксия). Ступор, который может длиться не­дели, месяцы даже годы и представлять отдаленное сходство с состоянием сна, временами прерывается внезапными, бессмыс­ленными, импульсивными действиями, производимыми часто молниеносной с большой силой, прыганьем, разрушением, од­нообразным криком, пением. При этом в высшей степени свое­образном состоянии сознание больного бывает сравнительно ясным, ориентировка по большей части довольно полная. Вос­поминание также обыкновенно остается хорошо сохраненным помимо некоторых пробелов и ложных воспоминаний, но со­вершенно отсутствует понимание странности своего поведения, относительно которой больные или не могут вовсе дать объясне­ний, или дают совершенно недостаточные. Настроение в начале бывает часто тревожным (“melancholia attonita”), в дальнейшем равнодушным, со случайными приступами плаксивости или не­лепой веселости.

Ступор и возбуждение могут часто переходить один в другое и иногда сменяться совершенно непосредственно. Течение бо­лезни часто (приблизительно в 1/3 случаев) прерывается со­стояниями улучшения (один или несколько раз), похожими на выздоровление, а затем болезнь снова возвращается в той или иной форме. В неизлечимых исходных состояниях сохраняются еще по большей части остатки острого состояния, манерность с возбуждением или негативизмом.

F. Параноидные формы (dementia paranoides). У довольно зна­чительного числа больных бредовые образования и обманы чувств особенно сильно выступают на первый план сравнитель­но с расстройствами воли; это наблюдается, по-видимому, преи­мущественно у больных среднего и пожилого возраста (случ. 18). Развитие болезни совершается чаще всего постепенно, нередко у

людей, которые уже с юности представляли разного рода стран­ности или недочеты со стороны воли, а также в тюремном за­ключении. В связи с возбуждающими подозрение больных наблюдениями и догадками создается постепенно причудливый бред преследования, который развивается благодаря галлюцина­циям, особенно слуховым (повторение мыслей, передача мыслей), иногда также благодаря псевдореминисценциям. Очень часто бывает бред телесного воздействия (электрическо­го, гипнотического, особенно также полового), к которому при­соединяются бессмысленные ипохондрические идеи и чувство внутренней несвободы. В дальнейшем развиваются нередко так­же ничем несдерживаемые идеи величия. Сознание и ориенти­ровка больных остаются ясными даже и тогда, когда их речь постепенно становится все более непонятной благодаря бредо­вому содержанию, особенно же вследствие разорванности хода мыслей и странности способа выражений. Настроение то раз­дражительное, то повышенное, но часто также удивительно бе­зучастное. На действиях и поведении больных отражается прежде всего влияние бредовых представлений (нападения, са­моизувечения, защитные мероприятия, святотатство, надоеда­ние высокопоставленным лицам), но вместе с тем наблюдаются еще разного рода импульсивные действия; далее в самой разно­образной форме черты негативизма и автоматической подчиняе-мости, манерности, стереотипии. В дальнейшем течении могут сильнее развиться бессвязность, а также сопутствующие волевые расстройства, между чем как бредовые идеи делаются более скудными или даже совсем отступают на задний план, так что получается такое же состояние слабоумия, как и при выше опи­санных формах. Но также часто, особенно у более пожилых бо­льных, при продолжающемся бреде или также галлюцинациях, устанавливается простое “параноидное” или галлюцинаторное слабоумие, при котором наблюдаются лишь намеки на рас­стройства со стороны воли (странности в поведении и способе выражений, необщительность, нелепые привычки).

Прогноз при преждевременном слабоумии нужно считать в об­щем неблагоприятным. Преобладающее большинство выражен­ных случаев болезни оканчивается слабоумием, часто в высокой степени (больные нуждаются в длительном пребывании в боль­нице). Неизвестно, бывают ли полные выздоровления в случаях с бесспорным диагнозом, но нельзя оспаривать возможности улучшений, похожих на выздоровление, несомненно наблюдав­шихся и длившихся больше десятилетия (случай 12). Нередко также степень изменения, причиняемого болезнью, остается

умеренной (отсутствие ясного сознания болезни, притупление интересов, ослабление влечения к труду, недостаток энергии и стремлений, замкнутость, тихий подавленный характер, недо­ступность влияниям, связанность, намеки на автоматическую подчиняемость, небольшие странности в поведении). Некото­рые более легкие болезненные симптомы, которые остаются при улучшениях преждевременного слабоумия, мы наблюдаем как индивидуальные особенности уже задолго до начала болезни, далее у родственников больных, а также у других лиц, которые никогда не представляют более тяжелых расстройств (“лятент-ная шизофрения”). Иногда dementia praecox развивается на поч­ве слабоумия, существующего с юных лет (“прибавочная гебефрения”). Там, где последнее носит шизофренические чер­ты, возможно предположить наличность внутренней связи меж­ду первоначальным и позднейшим заболеванием, которое является лишь ухудшением первого.

Больные с тяжелым слабоумием, являющимся следствием dementiae praecocis, переполняют психиатрические больницы; происхождение этого слабоумия может быть распознано вслед­ствие причудливости его форм, вследствие примеси расстройств, характерных для болезненного процесса (вздорное, нелепое, ту­пое, негативистическое, манерное слабоумие).

При dementia praecox жизнь подвергается опасности прежде всего благодаря производимым часто с большой настойчивостью, не взирая ни на что, самоизувечениям и попыткам на самоубий­ство, далее благодаря длительному отказу от пищи, благодаря ис­тощению и инфекциям во время состояний возбуждения; иногда же бывают случаи внезапной смерти с явлениями раздражения мозга или без этого, которые, по-видимому, вызываются непо­средственно самим болезненным процессом. Анатомическое ис­следование обнаруживает распространенные микроскопические заболевания клеток коры (склеротические формы), которые часто ведут к их гибели (скопление продуктов-распада, уничтожение клеток); волокна также, видимо, значительно поражаются. В глие констатируются процессы разрастания и обратного развития, между тем как сосуды, по-видимому, не подвергаются изменени­ям.

Редкую, в высшей степени замечательную, форму исхода бо­лезни представляет речевая спутанность: при сравнительно хоро­шей сохранности рассудительности и правильности мышления и действий наблюдается в высокой степени спутанная речь, богато уснащенная новообразованными словами и всякого рода уклоне­ниями.

Так как причины dementiae praecocis пока совершенно неяс­ны действительная терапия болезни в настоящее время еще не­возможна. Лечение должно ограничиваться воздействием на отдельные симптомы (при острых расстройствах — надзор, по­стельное содержание, тщательный уход; при отказе от пищи — терпеливое преодолевание сопротивления, в случае надобности кормление зондом; при возбуждении — длительные ванны, ус­покоительные средства; в тяжелых случаях двухчасовые регуляр­но повторяемые влажные обертывания, которые часто действуют поразительно хорошо). После исчезновения бурных болезненных явлений важнейшей задачей является в больнице или дома приучить больного к подходящему для его состояния занятию, которое одно в состоянии сохранить еще нетронутые остатки душевной личности больного.

7. Парафрении

С параноидными формами преждевременного слабоумия стоит в близком родстве небольшая группа болезненных форм, при которых мы наблюдаем развитие длительных, более или ме­нее систематизированных бредовых образований без распада ду­ховной личности, в особенности же без явлений расщепления и описанных выше волевых расстройств; эти случаи должны быть провизорно отграничены от dementia praecox в виду указанных уклонений в их клинической картине и течении. В большинстве случаев наблюдается постепенное развитие постоянно прогрес­сирующего бреда преследования с позднее присоединяющимся к нему бредом величия (paraphfenia systomatica; случ. 59).

Вслед за периодом недоверчивости и раздражительности всплывают бредовые идеи оценки и наблюдения, которые все более и более складываются в бредовую систему. Значительно позднее дело доходит до слуховых, иногда также до зрительных галлюцинаций и до ложных ощущений с бредом физического воздействия. Еще позднее присоединяются идеи величия, кото­рые приводятся в связь с бредом преследования; ложные вос­поминания также могут обогащать содержание бреда. Рассудительность, ориентировка и правильность хода мыслей не претерпевают в течение всей болезни сколько-нибудь глубо­кого расстройства. Настроение сначала скорее боязливое или напряженное, позднее самодовольное. Поступки в значитель­ной мере определяются бредовыми представлениями, которые приводят больного к опасным нападениям на мнимых пресле­дователей, к разного рода защитительным мероприятиям, обра­щениям к общественному мнению, к попыткам осуществления

высоких претензий. Поведение, поскольку на него не влияет бред, остается при этом в течение долгого времени правиль­ным, работоспособность до известной степени сохраненной. Только после многих лет бредовые представления делаются по­степенно спутаннее, поведение, разговор, письмо становятся бо­лее странными и непонятными, но больные никогда не теряют, даже после десятилетий болезни, своей умственной и эмоциона­льной подвижности и манеры держать себя. При этой медленно, но неуклонно прогрессирующей болезни, по-видимому, не бы­вает существенных улучшений или выздоровлений. Вследствие своей опасности больные нуждаются почти всегда в больничном пребывании, которое, к сожалению, обыкновенно оказывает ве­сьма неблагоприятное действие на их болезнь.

Дальнейшими принадлежащими сюда редкими картинами болезни являются paraphrenia expansiva с развитием пышного бре­да величия при резко повышенном настроении и легком возбуж­дении, затем paraphrenia confabulans, при которой образование бреда происходит преимущественно под влиянием многочислен­ных ложных воспоминаний. Наконец, можно еще различать фан­тастическую форму парафрении, которая отличается богатым продуцированием в высшей степени странных, бессвязных, из­менчивых бредовых представлений. При всех этих заболеваниях, протекающих весьма медленно и, в конце концов, ведущих к из­вестной степени психического оскудения, — ядро личности оста­ется сохраненным, несмотря на тяжелые изменения; поведение и поступки в общем правильны и до известной степени понятны при данных бредовых предпосылках.

8 Генуинная эпилепсия

Сборное понятие эпилепсии до сих пор охватывает еще ряд различного рода составных частей, общим признаком которых является наличность судорожных припадков. Так как, однако, по­хожие припадки наблюдаются при совершенно различных болез­ненных формах, они, очевидно, не могут служить признаком определенного болезненного процесса. Поэтому необходимо, ис­ходя из других точек зрения, из общей массы эпилептических расстройств выделить группы по возможности одинакового со­става. Эта работа до сих пор в самых общих чертах привела к от­граничению “симптоматической” эпилепсии от “генуинной”. Первая охватывает те случаи, при которых эпилептические при­падки представляют сопровождающие явления других известных заболеваний (опухоли мозга, повреждения мозга, энцефалит, гид­роцефалия, туберозный склероз, артериосклероз, уремия, эклам-

псия, алкоголизм, отравление свинцом, инфекции, сифилис мозга, прогрессивный паралич, преждевременное слабоумие). Группа случаев, которая остается после выделения этих и быть может еще некоторых других форм, по-видимому, принадлежит особой болезни — генуинной эпилепсии (случ. 49—51), основой которой с известной степенью вероятности следует считать рас­стройства обмена, еще недостаточно выясненного характера. Среди признаков этой болезни эпилептический судорожный припадок играет, хотя важную, но не решающую роль; он может в некоторых случаях вовсе отсутствовать. Напротив, существенным является проистекающее из внутренних причин, более или менее ре­гулярное, однообразное повторение целой группы расстройств, кото­рые могут заменять одно другое (“эквиваленты”), затем, по-видимому, также стойкое своеобразное изменение духовной личности.

Несколько неясной в настоящее время является еще сущ­ность “привычной эпилепсии” пьяниц, т. е. тех эпилептических расстройств, которые довольно часто развиваются в среднем или более пожилом возрасте у пьяниц и не устраняются при отнятии алкоголя, как это бывает при алкогольной эпилепсии в собст­венном смысле (см. I, 2, С, ь). По-видимому, здесь следует пред­положить, что влияние алкоголя благоприятствовало проявле­нию скрытого эпилептического предрасположения, однако некоторые соображения противоречат такому толкованию.

Наступлению судорожного припадка (случай 51) предшест­вуют предвестники часто непосредственно, реже за несколько часов (“аура”, термин взят оттого, что у больных бывает часто ощущение дуновения), головные боли, головокружение, дурно­та, ощущение жара или холода, страх, определенные чувствен­ные восприятия (видение искр, мерцание, огонь, дым, колокольный звон, запахи, оглушение, неприятные ощущения), давление в области желудка, приливы к голове, усиленная по­тливость, сердцебиение, расстройства аккомодации, ограничен­ные подергивания или параличи. Сам припадок начинается внезапной глубокой потерей сознания и падением куда попало (даже в огонь или в воду, на острые предметы), часто с пронзите­льным криком. Затем наступает короткое время (10—30 секунд) тонического напряжения всего тела, за которым следуют силь­ные толчкообразные, ритмические, однообразные движения сгибания и разгибания; при этом часто происходят поврежде­ния, особенно языка, который попадает между судорожно сжи­мающимися зубами. Зрачки широки и неподвижны; больные нечувствительны к уколам булавкой; дыхание хрипящее, крова-

11-3770                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                   321

вая пена изо рта; упускание мочи, реже кала. Через 1—3 минуты подергивания прекращаются и сменяются глубоким расслабле­нием тела или разного рода бесцельными движениями и поступ­ками; вслед за этим наступает пробуждение, или внезапно или после промежутка бессмысленности и неясного сознания, с ощущением разбитости и сильною потребностью спать, при чем воспоминание о прошедшем не сохраняется. Иногда в течение короткого времени можно еще констатировать дрожание, легкие явления паралича, клонус стопы, рефлекс Бабинского. Как эти последовательные расстройства, так и явления самого припадка могут быть сильнее выражены на одной стороне.

Частота припадков весьма различна. По большей части они наступают 1—2 раза в месяц, нередко небольшими сериями, не­сколько чаще ночью, особенно в первые и последние часы сна. Иногда (случай 51) дело доходит до опасного учащения при­падков (“status epilepticus)”, в промежутках между которыми бо­льные лежат в состоянии глубокой бессознательности с быстрым повышением температуры тела; значительная часть таких больных погибает при этом в течение немногих дней.

Помимо больших судорожных припадков (“grand mal”) бы­вают многочисленные не вполне развитые припадки (“petit mal”), которые могут появляться наряду с первыми или вместо них. Сюда принадлежат прежде всего более ограниченные судорожные и паралитические явления без потери сознания, дрожание, все расстройства, приведенные выше, как примеры ауры, затем помрачение сознания с намеком на судорожные яв­ления или же вовсе без них, обмороки, внезапное оцепенение, приступы ругательства, приступы смеха, побеги, все это бессоз­нательно и по большей части с последующей амнезией. Также при этом бывают приступы перерыва в ходе идей (absences), приступы головокружения, приступы сна. Среди расстройств, которые разыгрываются частью в связи с судорожными припад­ками (pro или post эпилептическое помешательство), частью в форме самостоятельных приступов исключительно в психиче­ской сфере (случ. 50) — стоят на первом месте “расстройства на­строения”. Дело идет при этом о скоро преходящих приступах раздражительного, боязливого или печального, реже повышен­ного настроения, которые повторяются без внешнего повода ре­гулярно несколько раз в месяц, иногда чаще, иногда реже; по большей части приступы бывают утром и продолжаются неско­лько часов, лишь в виде исключения более 1—2 дней. Больные бывают при этом часто очень опасными для себя и окружающих (попытки на самоубийство, нападения полового характера, при-

чинение увечий, поджоги). Под влиянием алкоголя, к которому такие больные обнаруживают пристрастие, дело может доходить до глубокого помрачения сознания, ажитированных состояний опьянения и дипсоманических приступов с неумеренным пьян­ством в течение 4—6 дней без тяжелого опьянения с последую­щим полным раскаяния протрезвлением.

Далее, могут развиваться в виде приступов обманы чувств, бредовые представления, особенно же состояния сновидного по­мрачения сознания, которое известно под названием “сумеречно­го состояния сознания”. Быть может сюда принадлежат некоторые случаи снохождения, хотя большинство из них, ко­нечно, истерического происхождения. Далее, отдельные случаи особого состояния после пробуждения с опасными нападениями на окружающих. Чаще всего бывают скоропреходящие состоя­ния спутанности, во время которых больные совершают разного рода бессмысленные поступки в том числе также весьма опас­ные (разрушения, поджоги, эксгибиционизм). При более длите­льных сумеречных состояниях, продолжающихся несколько дней и даже недель, обыкновенно появляются устрашающие галлюцинации и делириозные бредовые представления, часто с религиозной окраской, которые при болезненной форме, назы­ваемой “делирий со страхом эпилептиков”, принимают крайне опасные формы и приводят больных к самым безрассудным на­сильственным поступкам. В других случаях со ступорозных по­нижением всех волевых проявлений дело идет, по-видимому, больше о состоянии тупого оглушения и дезориентировки. На­конец, бывают еще сумеречные состояния, при которых боль­ные представляются сносно ориентированными, довольно сознательными, могут производить сложные действия, даже предпринимать далекие путешествия, а затем внезапно пробуж­даются как бы после сна. Воспоминание о времени сумеречного состояния выпадает то совершенно, то лишь частично; это вос­поминание сначала может быть сохраненным с тем, чтобы затем исчезнуть, а позднее опять появиться, все это в общем точно также, как бывает при здоровых воспоминаниях о сновидениях (требуется осторожность при судебной экспертизе, так как воз­можно подозрение относительно симуляции).

Распределение всех указанных эквивалентов в отдельных случаях болезни представляет весьма большие различия. Одна­ко, как правило, можно бывает констатировать у одного и того же больного несколько друг друга сменяющих форм. Иногда на­блюдается только большое накопление неполных припадков

(неблагоприятный признак), иногда же лишь психические при­падки без судорог.

При более длительном течении эпилепсии обыкновенно образуются известные своеобразные изменения в психической личности больных (случ. 49); прежде всего замедление усвоения восприятий и переработки внешних впечатлений, обстоятель­ность и тугоподвижность мыслительного процесса, а также су­жение умственного кругозора и оскудение запаса представлений; память и способность запоминания делаются также менее точными. Очень часто наблюдается мелочная точ­ность в деталях (рисунки, писания, ручные работы, в поведе­нии — тщательное соблюдение форм вежливости) при неспособности к самостоятельной деятельности. Вследствие ограниченности “я” приобретает несоответственно большое место в сознании, развивается ипохондрически окрашенная внимательность к собственному здоровью, эгоистическое не­внимание к чужим интересам и приторная нежность к родным. С другой стороны, беспомощность больных, поражаемых нео­жиданными приступами болезни, быть может является источни­ком их внешней набожности. Их настроение бывает то угрюмое, безучастное, то повышенное, полное надежд; часто наблюдается сильная раздражительность, особенно при приступах рас­стройств настроения. Поведение, часто бывает ребяческое, льстивое, у других больных недружелюбное, сварливое; речь — тяжелая, неуклюжая. Многие больные обнаруживают большое непостоянство, нигде не остаются подолгу, беспокойно странст­вуют по свету; часто под влиянием повторно появляющихся рас­стройств настроения они не находят себе призвания, делаются нищими и бродягами. Другие ведут замкнутую, строго урегули­рованную жизнь, всецело наполненную мелкими интересами и постоянными заботами о собственной болезни.

Эпилепсия начинается обыкновенно до 30-летнего возраста, часто уже в детстве. При более позднем начале дело идет обыкновенно не о генуинной эпилепсии, а о травматических, сифилитических, артериосклеротических, алкогольных формах. Прогноз в общем следует считать неблагоприятным; обычно час­тота и тяжесть припадков постепенно возрастает и вместе с тем все яснее развивается эпилептическое изменение психики. Многие больные делаются в конце концов слабоумными и тупы­ми. С другой стороны, однако, немало случаев заканчивают улучшением или выздоровлением, хотя впрочем принадлеж­ность форм с таким течением к генуинной эпилепсии в настоя­щее время не может быть точно установлена.

Основы и сущность болезни в настоящее время еще темны. Некоторые данные, по-видимому, указывают на то, что ближай­шей причиной припадков следует считать ядовитые продукты обмена веществ, которые образуются патологическим путем или же недостаточно разрушаются, накопляются в организме и во время припадка обезвреживаются или же выделяются; однако пока наши знания этих отношений совершенно недостаточны. Алкоголизм родителей несомненно играет выдающуюся роль в предрасположении к эпилепсии.

При лечении эпилепсии испытанным средством являются прежде всего бромистые соли (бромистый натрий или смесь Эр-ленмейера из бромистых натрия, калия и аммония), которые применяются в течение долгого времени по 4, 0—6, 0 ежедневно. Особенно целесообразным препаратом является, по-видимому, sedobrol. При появлении явлений отравления (acne, расстройст­ва пищеварения, бронхит, оглушенность) следует медленно, не сразу, уменьшать дозу (опасность учащения припадков). Дейст­вие брома существенно поддерживается возможно сильным уме­ньшением употребления поваренной соли (хлеб, сухари, суп — солить только седобролем, избегать соленых и копченых куша­ний, сельдей, сыров, впрочем лишение соли можно переносить долгое время лишь в ограниченной степени. Далее рекомендует­ся предпочтительно растительная пища, так как экстрактивные вещества мяса, по-видимому, благоприятствуют припадкам. Со­вершенно необходимо также полное воздержание от алкоголя. Пищеварение должно быть тщательно урегулировано. Наконец, следует по возможности предохранять больных от опасностей, которые им грозят при неожиданных припадках (надзор, избега­ние опасных случайностей).

При эпилептическом статусе применяют клизмы из ами-ленгидрата (5, 0—6, 0, можно несколько раз) или очень большие дозы брома (до 30, 0). Далее сердечные средства, вливание соле­вого раствора с кровопусканием, в случае надобности вдыхание кислорода, ванны с прохладными обливаниями.

Из других многочисленных способов лечения эпилепсии следует здесь еще упомянуть вкратце о комбинированном лече­нии бромом и опиумом, которое иногда оказывает благоприят­ное действие в застарелых случаях, но является не безопасным, а также о часто применяемом в последнее время впрыскивании кроталина (яд гремучей змеи). От многочисленных хирургиче­ских способов лечения, которые рекомендовались, при генуин­ной эпилепсии нельзя ожидать успеха.

⇐ Предыдущая29303132333435363738Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: