6. Дизаденоидные заболевания 6 страница

А. Кроме этого остается, однако, еще большое число слу­чаев, в которых признаки определенных болезненных процес­сов не могут быть установлены и надлежащее суждение о причинах дефекта не может быть сделано. Здесь мы временно останавливаемся на группировке наблюдений исключительно по степени дефекта: как главные ступени выделяются идио­тия, имбецильность и дебилъность. Как масштаб лучше всего служит сравнение с возрастными ступенями развития детей, хотя при этом не должно забывать, что здесь дело идет не о простой отсталости, но о патологических неправильностях у недоразвившихся субъектов. Принимая за основу периоды, границей которых является развитие речи, начало школьного обучения, начало и завершение полового развития, можно тя­желые и легкие формы идиотии приравнять соответственно к возрастам до 1 года и до 6-и лет, имбецильность состоянию до 14-и летнего возраста и дебильность периоду до исполнения 18-и лет. Более точный масштаб для определения дает метод Binct—Simon'a (см. отд. VII).

а) Идиотия (случ. 71, 72, 73). У глубоких идиотов восприни-мание внешних впечатлений затруднено прежде всего вследствие недостаточности внимания (неумение обратить взор на что-ни­будь, следить глазами, прислушиваться); внимание может быть в крайнем случае возбуждено лишь кратковременно, преходяще и только очень сильным раздражителем. Вследствие этого получа­ются только скудные и расплывчатые восприятия, которые к тому же не приводятся в связь одно с другим и не удерживаются проч­но. Возникновение более сложных представлений, которые об­разуют предпосылки для развития мышления поэтому невозможно; сознание слагается только из отдельных ощущений и чувственных впечатлений. Узнавание, вместе с этим истолко­вание прежде бывших чувственных раздражений совершается в лучшем случае только в несовершенной форме (никакой радости при виде родных, никакой боязни пред чужими). Эмоциональ-

ная жизнь остается тупой (ни смеха, ни плача), и чувство неудо­вольствия выражается только в криках и гневливых вспышках. Половые инстинкты, как правило, отсутствуют, иногда лишь рано развивается онанизм. Волевые движения почти совершен­но не имеют связи с внешним миром, нет стремления ни к по­дражательности, ни к играм, ни к каким-либо занятиям. Они ограничиваются, если больной не смотрит как бы задумавшись тупо перед собой, инстинктивными движениями: сосанием, ца­рапанием, кусанием, щипанием, ломанием, рваньем; кроме того постоянно или по временам наблюдаются равномерные, одно­образные движения: покачивание, похлопывание, подпрыгива­ние, размахивание, топтание на одном месте (случай 72). Некоторые больные обнаруживают необыкновенное, беспоря­дочное, импульсивное беспокойство. Управление даже самыми простыми мускульными движениями — умение прямо держать­ся, стоять, ходить, брать что-либо — остается часто весьма несо­вершенным; движения неловки, неуклюжи, порывисты. Речь совсем неразвита или ограничивается отдельными звуками, по­нятными только знающим их. Почти всегда больные неопрятны, мочатся под себя, мажутся едой, позволяют слюне течь изо рта.

При менее глубоком повреждении психической жизни (слу­чай 71), больные в состоянии воспринимать ряд повседневных впечатлений, узнавать знакомые предметы и перерабатывать простейшие представления. Однако они не в состоянии образо­вать общие понятия, особенно понятия времени, пространства, оценки, количества (счет). И в остальном их мысли вращаются в области непосредственного опыта; запас их представлений оста­ется скудным. Настоящее школьное знание не может быть ими приобретено. Настроение их по большей части веселое, реже уг­рюмое, тревожное или раздраженное. Половая жизнь также и здесь, как правило, остается не развитой, а иногда идет по не­правильным путям. Занятия ограничиваются самыми простыми, однообразными работами. У больных нет никакой самостояте­льности, планомерности, способности приспособления, они легко отвлекаемы, податливы, не обладают терпением. Нелов­кость, неуклюжесть, недостаток соразмерности движений, часто с прибавлением бесцельных движений показывают, как мало умеют больные распоряжаться своими членами; в подобном же смысле нужно толковать и частое ночное недержание мочи. Речь остается на уровне аграмматизма, или выражается в однообраз­ных, недостаточно соединенных оборотах; кроме того отмечает­ся несовершенство выговора (детскость речи, смазывание, пропуски отдельных букв, образование своих слов или исковер-

кивание их). Письмо ограничивается отдельными, едва читае­мыми группами букв.

Часто у идиотов обнаруживаются также и всевозможные со­матические дефекты, которые являются либо выражением об­щей задержки развития, либо признаком болезни: остановки в росте тела, реже чрезмерный рост, малой величины голова, ино­гда чрезмерно большая голова, неправильная форма черепа, ушей, половых органов, твердого неба, зуд, недостаточная воло­систость, следы рахита и сифилиса (случай 24, 73), дефекты ор­ганов чувств, аденоидные разращения.

в) Имбецильность (случай 70, 74). При имбецильности, хотя простейшие школьные знания и приобретаются, но самостояте­льное применение их невозможно. Психическая переработка восприятий страдает от несовершенства в образовании понятий, благодаря чему возможно лишь в ограниченной степени обра­зование общих представлений и включение в них нового запаса опыта. Больные усваивают поэтому только повседневно необхо­димое; у них нет никаких общих взглядов, нет психической мер­ки, нет понимания других людей, окружающего их, они не могут отличить существенное и важное от побочного и случайного. Сравнение, суждение, заключение приводит их к поверхност­ным, превратным и извращенным выводам, посколько им не приходится вращаться в области заученных, полупонятых и даже совсем непонятых ими речевых навыков. Их настроение то веселое, самодовольное, то пугливое, тревожное, или угрюмое раздражительное. Их половая жизнь обычно слабо развита, но они легко поддаются соблазнам и уклонениям с пути. Более глу­боких чувств по отношению к другим людям, исключая некото­рой детской ласковости, не развивается у них. В их поведении сказывается временами недостаток предусмотрительности и об­щего представления о вещах, временами их полный эгоизм и от­сутствие общей жизненной цели. Больные не могут приспособить своего поведения к изменившимся условиям, по­зволяют руководить собой минутным желаниям и случайным побуждениям, стремятся к удовлетворению только самых бли­жайших потребностей, не имеют ни самообладания, ни энергии, ни выдержки. Так как они годны только для самых простых ра­бот, да и здесь они часто ненадежны и неловки, при этом они без самостоятельных стремлений легко поддаются влияниям и осо­бенно легко уступают всякому соблазну, то они часто меняют место и занятия. Многие делаются нищими и бродягами, другие мелкими ворами — рецидивистами, мошенниками, а также про­ститутками. В моменты эмоциональных вспышек и в опьянении

нередко они совершают опасные преступления. В их пустых, не­выразительных чертах, недостаточно гибких движениях, в их не­доразвитой, детской манере говорить, более или менее обнаруживается их неполноценное предрасположение.

с) Дебильностъ. Ступенью выше стоят дебильные, которые уже в состоянии при известной потере времени и усилий до­стигнуть известной степени психического образования, одна­ко очень больших надежд оправдать не могут и они. Обладая способностями к отдельным предметам, они учатся с трудом, легко забывают или неспособны к действительному усвоению и переработке приобретенных знаний. Их понимание не под­нимается выше самых обыденных представлений, удовлетво­ряется в существенном перениманием чужих мнений и суждений; им не достает психической самостоятельности. Их эмоциональная жизнь и их воля также легко поддаются внеш­ним влияниям. Они поверхностны и неустойчивы в своих привязанностях, внушаемы в своем поведении. К этому часто присоединяются всевозможные психические дефекты: раздра­жительность, упрямство или тупость, импульсивные желания, неустойчивость, боязнь работы. Если при этом под заботли­вым надзором или под кровом своей семьи они часто без осо­бых затруднений проводят свою жизнь и даже, быть может, удовлетворительно могут исполнять какие-нибудь скромные служебные обязанности, то предоставленные самим себе они необыкновенно легко сбиваются с пути и поставляют, таким образом, значительную часть мелких привычных воров “и мо­шенников, бродяг и проституток.

В. Монголизм. Среди большого числа идиотов находятся не­которые, которые их плоским, слегка обрюзглым лицом, с ма­леньким тупым носом, со складкой epicantus у внутреннего угла глаза, косо поставленными глазами напоминают монголов и очень похожи друг на друга. Рост, как правило, несколько от­стает в развитии, череп короткий, язык большой и с трещина­ми, суставы кажутся расслабленными. Часто заметны признаки гипотиреоидизма (пупочная грыжа, ожирение, запоры), кото­рые улучшаются при соответствующем лечении, без того, одна­ко, чтобы это лечение оказывало влияние на общее состояние. В психической области больные обнаруживают известную по­верхностную живость, веселый, ласковый характер со склонно­стью к шуткам и проказам, но весьма малую способность к образованию, так что планомерное школьное обучение, боль­шей частью, едва ли возможно; речь остается детской. Больные обладают весьма малой сопротивляемостью относительно ин-

фекций (блефариты, туберкулез) и их жизнь поэтому имеет то­лько очень небольшую среднюю продолжительность. Так как в этих случаях дело идет, как показывают наблюдения, о послед­них отпрысках многодетных семей, или о детях старых или сла­бых (туберкулезных) родителей, можно предполагать, что мы здесь имеем дело с “продуктами истощения”; возможно однако, что здесь играет какую-нибудь роль и заболевание закрытых желез.

С. Инфантилизм. Если мы вообще психику олигофреников можем сравнивать с психикой детей того или другого возраста, то среди них оказывается небольшая группа, у которой также и телесное развитие обнаруживает отсталость в развитии и на глаз заметно не соответствует возрасту. У этих “инфантильных” и вес, и рост ниже среднего; половая зрелость наступает поздно или вовсе не наступает и вторичные половые признаки (волоси­стость, перемена голоса у мужчин, развитие бедер, отложение жира, грудные железы у женщин), остаются не вполне раз­витыми. Также и душевная жизнь представляет черты незрело­сти: отвлекаемость, недостаточное образование понятий, чрез­мерность воображения, поверхностность эмоциональных движений, несамостоятельность и податливость воли. Сущность и происхождение инфантилизма не единообразны. Быть может наследственное вырождение может вызвать подобную задержку развития, но одной из несомненных причин является поврежде­ние зародыша, прежде всего сифилисом, но также алкоголиз­мом, туберкулезом или другими подобными общими заболеваниями. Наконец, также и тяжелые расстройства пита­ния в периоде детства может вредно повлиять на процесс созре­вания (“дистрофический инфантилизм”).

Лечение олигофрении, поскольку в основе ее не лежат подда­ющиеся воздействию причины (сифилис, дистиреодизм), огра­ничивается поднятием общего состояния здоровья и терпеливым воспитанием еще сохранившихся способностей по возможности до возможно полного их развития. Усвоение про­стейших впечатлений, различение их, образование представле­ний и понятий, сохранение равновесия, упражнение в простейших движениях, овладение формами разговорной речи, все, чему здоровый ребенок выучивается играя, здесь должно быть шаг за шагом пройдено при посредстве особых соответст­вующих духовному состоянию ребенка мероприятий и вспомо­гательных пособий. При более тяжелых дефектах это возможно только в особых учреждениях совместно с другими детьми, стра­дающими той же болезнью, но и слабоумные меньшей степени

нуждаются обыкновенно, по крайней мере, в обучении во вспо­могательных школах с их менее широко постановленными целя­ми, с их упрощенным курсом и с их учительским персоналом, получившим специальную подготовку. И в их дальнейшей жиз­ни они требуют о себе длительных забот, чтобы жить без боль­шого вреда для себя и для других (руководство в выборе профессии, дальнейшее образование, рабочие учебные колонии, подыскание работы, освобождение от военной службы).

III. СОСТОЯНИЯ И БОЛЕЗНИ

При наших клинических наблюдениях мы неоднократно убеждались, что в течение одной и той же болезни могут следо­вать одна за другой совершенно различные картины. Ни одна из этих меняющихся “картин состояний”, Zustandsbilder как их на­звал Kahlbaum, не является поэтому сама по себе характерной для определенного процесса; большей частью они представляют собой выражение известного общего изменения душевной жиз­ни, которое одинаково может повторяться при совершенно раз­личных болезнях. Во всяком случае, картины состояний, свойственные определенным психозам, никогда не будут тожде­ственны, так как условия их возникновения разнятся в каждом отдельном случае в очень существенных пунктах. Однако дово­льно трудно, особенно для начинающего, правильно оценить в картинах состояний различного происхождения тонкие, долгим опытом выясняемые отличительные признаки. Особенно об­манчивым во многих случаях является то обстоятельство, что об­ращающие на себя внимание симптомы болезни могут оказаться совершенно несущественными для распознавания, в то время как совсем на вид незначительные особенности дают возмож­ность делать важные заключения о сущности имеющегося на лицо болезненного процесса. Поэтому, быть может, окажется полезным перечислить здесь отличительные свойства некоторых наиболее распространенных синдромов, которые могут иногда служить основанием для заключения о принадлежности этих синдромов к той или иной клинической форме болезни. Как основное положение следует помнить, что не отдельный при­знак, а только общая клиническая картина является решающей для правильного диагноза.

I. Амнестический (Корсаковский) синдром

Амнестический (Корсаковский) синдром*, слагающийся из сильного расстройства способности запоминания и псевдореми­нисценций, которые в известных пределах могут внушаться пу­тем беседы.

a)             Картина эта характерна для самой тяжелой формы алкого­льного слабоумия, для Корсаковского психоза (случай 45), воспо­минания недавнего прошлого, а подчас и за многие годы, полны пробелов и расплывчаты, ориентировка во времени, месте и окружающем нарушена, настроение — тупое или безразличное, без сознания болезни, часто юмористическое; одновременно на­блюдается большая слабость воли. Как правило, можно обнару­жить признаки алкогольного неврита.

b)            Подобные состояния встречаются часто при сифилисе моз­га, нередко сопровождаясь приподнятым настроением и отдель­ными бредовыми идеями, а также галлюцинациями слуха. Наряду с этим удается обнаружить серологические и цитологи­ческие признаки сифилиса мозга, в большинстве случаев также и отдельные нервные расстройства (неподвижность зрачков, па­раличи глазных мускулов).

c)         Амнестический синдром нередко развивается также после травм черепа при этом почти всегда наблюдаются пробелы вос­поминаний, касающихся несчастного случая, но без поврежде­ния памяти для более далекого прошлого. Преходяще можно наблюдать делирантные возбуждения (случай 37).

d)                 Известное сходство с Корсаковским синдромом обнару­живает пресбиофрения (случай 35). Не говоря уже о том, что здесь преклонный возраст (свыше 70 лет) указывает на природу стра­дания, мы встречаем здесь наряду с сильнейшим расстройством способности запоминания, тяжелое расстройство памяти, про­стирающееся вплоть до воспоминаний детства, кроме того боль­шую слабость суждения, которая делает возможным самые грубые противоречия в области чувственного опыта. Со стороны настроения обнаруживается беспричинная веселость.

e)                        В некоторых случаях маниакально-депрессивного психоза задержка интеллектуальной деятельности может симулировать амнестический синдром. Но в сущности мы здесь имеем дело, главным образом, с общим недостатком осмышления, который может быть на время преодолен сильным возбуждением или на-

Порядок распределения материала оставлен таким же, как в оригинале. Там это распределение сделано по алфавиту.

пряжением воли. Больные явственно ощущают свою неспособ­ность, производят впечатление беспомощных, растерянных.

2. Припадки

Судороги, подергивания, обмороки, преходящее помраче­ние сознания.

а) При большом судорожном припадке эпилепсии (случай 51), появляются после предвестников (aura), или без таковых, сопро­вождаясь внезапной потерей сознания, тонические судороги всего тела, к которым некоторое время спустя присоединяются клонические подергивания всей мускулатуры. Припадок в це­лом длится несколько минут. Нередко при этом происходит прикусывание языка, непроизвольное опорожнение пузыря, реже кишок; кроме того при неожиданном падении и судорогах больные могут получить повреждения. Сокращенные припад­ки — это ограниченная неподвижность или подергивания отде­льных мускульных групп без потери сознания, обмороки, кратковременная потеря сознания без судорог (головокружение, “absences”).

Появление эпилептических припадков не дает еще основа­ния к установлению без дальнейшего болезни эпилепсии (“гену-инная эпилепсия”, случай 49, 51); имеется еще также “симптоматическая” эпилепсия. При первой, которая уже обыч­но проявляется в юности, припадки повторяются в течение ряда лет и десятилетий с известной равномерностью, чаще группами, нередко ночью. Почти всегда наряду с сильными судорожными припадками, которые могут при случае и совсем прекратиться, имеют место сокращенные припадки различного рода, далее психические “эквиваленты”, сумеречные состояния, периодиче­ское расстройство настроения. Наконец, как правило, развива­ется большее или меньшее сужение духовного кругозора, ограниченность, мелочность, себялюбие, часто также повышен­ная раздражительность, особенно в известные моменты.

В качестве сопровождающих явлений эпилептические судо­рожные припадки могут появляться при различных болезнях, особенно при таких, которые вызваны действием ядов: при острых инфекционных болезнях у детей, при уремии (случай 19) и эклямпсии. Так же надо помнить и “алкогольную эпилепсию” у старых пьяниц, в особенности в связи с делирантными явления­ми, (случай 43, 45), которая ограничивается единичными, очень тяжелыми судорожными припадками. Также и при раннем слабо­умии (случай 2), бывают единичные, реже повторные, эпилепти-

формные припадки, то в виде судорог, иногда связанных с явлениями паралича, то обмороков; в некоторых случаях при­падки апоплектического характера, сопровождающиеся внезап­ной смертью. Далее, к симптоматической эпилепсии должна быть отнесена, так называемая “поздняя эпилепсия”, появляю­щаяся в большинстве случаев при артериосклерозе и протекаю­щая в форме судорог и приступов головокружений. Тоже самое относится и к сопровождающей сифилис мозга сифилитической эпилепсии, дебютирующей часто параличами (случай 23, 24). В этом случае припадки подчас достигают чрезвычайной частоты, в промежутках же, в противоположность к состоянию при statuse генуинной эпилепсии (случай 51), сознание проясняется чрез­вычайно быстро.

в) Корковая эпилепсия. Если судорожные припадки на долгое время или хотя бы только в начале ограничиваются только опре­деленной областью мускулатуры, то приходится предположить, как причину этих судорог, существование очаговых изменений мозга. При генуинной эпилепсии это только в исключительных случаях имеет место; кроме этого, не следует упускать из виду другие ее отличительные признаки (см. а). Обычно речь идет о местных разрушениях, рубцах {травматическая эпилепсия, слу­чай 38), энцефалитических очагах (церебральный детский пара­лич, случай 73). опухолях, абсцессах. При дальнейшем течении эти первоначально местные судороги могут все же получить об­щее распространение.

с) Как один из подвидов корковой эпилепсии следует рассматривать паралитические припадки (случай 31—32). Судо­рожные явления могут в этом случае распространяться на отде­льные мускульные группы или же соответственно положению моторной зоны коры переходить с одной части тела на другую. Обычно остаются явления выпадения (параличи, слабость, рас­стройство речи), но они поразительно быстро исчезают, так как имеют основанием лишь микроскопические повреждения кле­ток. Наряду с припадками корковой эпилепсии можно также на­блюдать при параличе эпилептиформные (случай 33) и апоплектиформные припадки.

Ь) Апоплектические припадки (случай 34) мы определяем как внезапную потерю сознания, либо быстро ведущую к смерти, либо вызывающую большей частью гемиплегию, в начале вялую, а затем спастического характера, иногда в сопутствии с другими явлениями выпадения (афазия, словесная глухота, центральное расстройство зрения, апраксия). Причиной является закупорка сосудов или же мозговые кровоизлияния, как последствие арте-

риосклеротических или сифилитических заболеваний сосудов; реже эмболии (эндокардит, метастазы). Параличи исчезают толь­ко частично, быстрее всего в ноге; то же надо сказать и относите­льно других явлений выпадения. Исключение составляют апоплектиформные припадки у паралитиков, у которых послед­ствия поразительно незначительны и могут быстро исчезнуть.

е) Истерические припадки, вызванные душевными волнени­ями, представляют только одно лишь внешнее сходство с опи­санными синдромами (случай 55, 56). В большинстве случаев, хотя и не всегда, они связаны с каким-либо переживанием и вследствие этого учащаются при наличии повода, чтобы потом на долгое время опять совершенно исчезнуть. Они чаще всего встречаются в юношеском возрасте, особенно у женщин; у муж­чин они проявляются лишь позднее и почти исключительно под влиянием алкоголя (случай 57). Припадок происходит менее внезапно, чем эпилептический, часто лишь несколько часов спустя после эмоционального возбуждения; нередко удается его вызвать внешним воздействием.

Помрачение сознания в большинстве случаев менее глубо­ко: реже поэтому имеют место повреждения, прикусывание язы­ка, непроизвольное мочеиспускание. Однообразные судороги заменяются более сложными движениями, схожими с беспоря­дочными внешними проявлениями бурных душевных потрясе­ний: выворачиванием глаз, толчкообразными судорогами, изгибанием, катанием по земле, опрокидыванием, сжатием ку­лаков, скрежетом зубов, битьем и кусанием, стонами и криками. Течение припадка бывает самое различное; длительность может с короткими перерывами достигнуть нескольких часов и даже дней. До известной степени можно оказать влияние на длитель­ность припадка. Беспрерывный уход за больным удлиняет и уси­ливает припадки, в то время как необращение на них внимания ведет к ослаблению их; часто удается положить им конец непри­ятным для больного вмешательством, давлением на известные части тела, уколами, фарадизацией, обливанием водой. Наряду с этими судорожными состояниями встречаются еще часто другие формы припадков: обмороки, ступорозные состояния, припадки сна, ночные блуждания, сумеречные состояния. Иногда на исте­рической почве можно наблюдать припадки, которые совершен­но напоминают эпилептические, а именно при так называемой “аффект — эпилепсии”, которая чрезвычайно родственна исте­рии. Вне истерических припадков во многих случаях можно об­наружить “stigmata”: сужение поля зрения, неравномерное расстройство ощущений, отсутствие рефлексов глоточного, со

слизистых и с роговой; все эти симптомы не вполне надежны, быть может оттого, что отдельные истерические признаки при случае могут появляться при самых разнородных болезнях (ал­коголизме, эпилепсии, психопатии). Для распознания болезни большое значение имеет длительное существование повышен­ной эмоциональной возбудимости, повышенная внушаемость и непостоянство, столь свойственные истерии.

Следует заметить, что и всевозможные соматические заболе­вания могут при известных обстоятельствах вызвать истери­ческие симптомы.

Малые, часто повторяющиеся припадки, обычно — эпилеп­тического происхождения; у детей, однако, встречаются, по-ви­димому, формы, имеющие другое значение.

3. Хорея

a)                    Наиболее частая ее форма это — вызванная инфекцией Сиденгамовская chorea minor (случай 20), к которой может быть также отнесена и chorea gravidarum. Болезнь эта развивается в молодом возрасте, остро или подостро, в связи с лихорадочной болезнью, прежде всего при суставном ревматизме, очень часто при явлениях эндокардита. Подергивания, которые могут, пере­скакивая, коснуться всех мускульных групп, происходят толчка­ми, чтобы затем, все замедляясь, совсем прекратиться. При тяжелых случаях сознание несколько затемнено; иногда имеют место сноподобные делирии, отдельные галлюцинации и бредо­вые идеи.

b)                    В противоположность этому Гунтингтоновская хорея — болезнь на почве наследственного предрасположения, незамет­но развивающаяся в среднем возрасте и постепенно ведущая к слабоумию. Больные отличаются умственной тугоподвижно-стью, слабостью суждения и памяти, тупостью и раздражитель­ностью, у них наблюдаются отдельные бредовые идеи. Подергивания, в общем, не так резки и происходят медленнее, чем при Сиденгамовской хорее.

c)                       Послегемиплегической хореей называют те подергивания, которые подчас появляются в парализованных органах и, оче­видно, родственны атетозу. Они, по весьма понятным причи­нам, чаще всего распространяются на половину тела.

D) Об истерической хорее может быть речь постольку, поско­льку у истериков появляются и длятся некоторое время движе­ния с подергиваниями, схожие с таковыми при хорее; подчас они появляются как подражание этим последним. Сюда же дол-

жен быть отнесен и Paramyolonus multiplex, при котором то в од­ном, то в другом месте возникают подергивания. Причина возникновения припадков — в большинстве случаев эмоциона­льные волнения.

4.                 Сумеречные состояния

Сумеречные состояния — это преходящее помрачение со­знания в сопровождении делирантных явлений или без них.

a)                      Эпилептические сумеречные состояния (случай 49, 50), в общем характеризуются тем, что больные замыкаются от внеш­него мира, скупы на слова, раздражительны, малодоступны и не поддаются влиянию. Часто имеет 'лесто большое напряжение, связанное со страхом, сопровождающееся устрашающими гал­люцинациями и соответствующш и бредовыми идеями, которые могут привести к совершенно ни с чем не считающимся актам насилия. Правильное распознание может быть облегчено появ­лением у больного других эпилептических признаков, а также свойственным эпилепсии длительным изменением личности.

b)                 При истерических сумеречных состояниях (случай 56, 57), получает перевес игривое, театральное поведение, большую роль играют при этом явления вытеснения (случай 52), отрицание действительности во имя воображаемого жизненного положе­ния. Сюда же относится и “разговор мимо темы” при Ганзеров-ском сумеречном состоянии и полная недоступность для внешних воздействий при ступоре у арестантов. Невосприимчи­вость при уколах иглой, концентрическое сужение поля зрения и другие истерические симптомы могут в той же мере служить для разъяснения данного случая, как и общие свойства больного вне сумеречного состояния, и проявление этого последнего под влиянием особенной причины (эмоциональное возбуждение, арест). Сумеречные состояния с незначительным помрачением сознания и сохранением рассудительности (“делирии с сохра­нением сознания”) по преимуществу истерического происхож­дения; их можно наблюдать особенно у “аффектэпилептиков”.

c)         Также и ажитированное опьянение (случай 50, 64), вызыва­емое алкоголем у болезненно возбудимых людей, помрачение сознания с бурным волевым возбуждением, следует, быть может, отнести к сумеречным состояниям.

5.              Делирантные состояния

Делирантные состояния — помрачение сознания со снопо-добными бредовыми переживаниями. Как преходящий ингреди-

ент делирии наблюдаются при всех формах душевных болезней, например, при мании, старческом слабоумии, параличе, преж­девременном слабоумии. Анамнез, течение болезни, а также ха­рактерные сопутствующие явления делают обычно возможным определить болезнь. Более самостоятельное значение делирии приобретают прежде всего при некоторых отравлениях и инфек-цих.

a)               Токсические делирии. Целый ряд ядов производит возбужда­ющее и одновременно оглушающее действие на мозговую кору. Сюда относятся опьянение опием с его снами, дающими счастье, при полном параличе воли, опьянение гашишем с сильным рас­стройством общего чувства, иногда с возбуждением, атропинный делирий с зрительными галлюцинациями, неприятными ощуще­ниями и живым беспокойством, наркоз закисью азота с делирант-ными переживаниями сексуального характера и многие другие более редкие и до сих пор мало исследованные формы отравле­ния. Гораздо большее значение должно быть приписано белой го­рячке пьяниц (случай 43), которую мы имеем основание считать результатом самоотравления на почве нарушения обмена ве­ществ. Отсутствие ориентировки при сохранении рассудительно­сти, тяжелое расстройство усвоения восприятий и способности к запоминанию, необычайно живые, легко внушаемые галлюцина­ции, особенно зрения, наполовину юмористическое, наполовину тревожное настроение, беспокойство со стремлением к обычной деятельности, сильное дрожание и часто сопутствующие алкого­льно-эпилептические припадки — все это составляет одну из наи­более характерных и хорошо изученных картин болезни. Ей, очевидно, родственны делирии при уремии (случай 19) и экламп­сии с их эпилептиформными прападками; первая может быть об­наружена констатированием болезни почек и увеличением остаточного азота в крови, последняя по ее отношению к бере­менности. Наконец, здесь остается еще упомянуть кокаинный де­лирий (случай 48), при котором наблюдаются галлюцанации слуха, общего чувства и микроскопические галлюцинации зрения вместе с бредом преследования (бред ревности), волевым возбуж­дением и скачкой идей. Здесь почти всегда существует тесная связь с морфинизмом.

⇐ Предыдущая33343536373839404142Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: