3 Различия в восприятии времени и пространства

Пространственно-временная парадигма просматривается в каждом элементе лексической и грамматической систем языка.

Культуры рассматриваются как ориентированные на: 1) прошлое (ценность прошлого опыта, упор на традиции, передача мудрости от поколения к поколению, цикличное повторение событий – прошлое повторяется в настоящем); 2) настоящее (простые радости сегодняшнего дня без заботы о завтрашнем); 3) будущее (текущие события важны не сами по себе, а как потенциал, вклад в достижение будущих целей). Как для представителей англоязычной (британской и американской), так и для русскоязычной культур свойственны линейное восприятие времени и устремлённость в будущее, однако наблюдаются различия. В русскоязычной культуре настоящее в большей степени рассматривается в связи с прошлым, в то время как в англоязычной превалирует восприятие настоящего как начала будущего и слабая связь с прошлым (отсюда время Present Perfect, не имеющее аналога в русском и белорусском языках), т. е. эти различия в восприятии времени проявляются в видовременных системах данных лингвокультур.

Ориентация американцев на будущее выражается в вере в то, что оно непременно означает прогресс, что очень заметно на лексическом уровне (например, слова progress и change имеют ярко выраженную положительную коннотацию), долгосрочном планировании действий (иногда на несколько лет вперед), отсутствии сомнения в том, что все запланированное осуществится. Представители русскоязычной культуры в большей степени живут настоящим, являющимся продолжением прошлого, рассматривают мудрость прошлых поколений и явлений культуры как опору коммуникативного поведения. Для них более свойственно философское, скептическое и даже суеверное отношение к будущему.

Для представителей американской культуры, например, важно понятие новизны, который содержится во множестве географических названий (New World, New York, New Jersey, New Hampshire, New Mexico, New Orleans, New England, New Haven), наименованиях политических явлений (New Left, New Right) [1, с. 140-146].  

Важно помнить, что в разных культурах присутствуют элементы как монохромного (время делимо, действия последовательны, каждому действию отводится определённый промежуток времени), так и полихромного времени (основное внимание уделяется выполнению самих (нескольких) действий, а не составленному заранее расписанию, и ритм жизни более медленный), различаясь по удельному весу того или иного типа.

 Неодинаково и языковое членение времени. В английском языке отсутствует единица, соответствующая русским «суткам», для её перевода используются сочетания twenty four hours, day and night. В целом исчисление времени отрезком в 24 часа нетипично для англоязычной культуры и встречается лишь в расписаниях самолётов и поездов. Предпочтение отдаётся 12-часовому циклу с добавлением a. m. (до полудня) или p. m. (после полудня).

Несовпадение культурных представлений касается также и таких природных явлений, как день-ночь (например, английское утро длится 12 часов от полуночи до полудня; так, что загулявшиеся англичане приходят домой не в 2 часа ночи, а в 2 часа утра; two o’clock in the morning – два часа ночи; last night – вчера вечером; добрый день – это good afternoon, а good day употребляется только при прощании, причем звучит резко и раздраженно и может быть переведено как разговор окончен, до свидания). Носители русского языка обычно говорят: час ночи, два часа ночи, три часа ночи, но с 4 часов – и ночи и чаще всего утра в зависимости от ситуации. Поскольку световой день в России и Беларуси гораздо длиннее летом, чем зимой, мы говорим Добрый день и в 6, и в 7, и в 8 часов вечера и даже позже. Наоборот, зимой в 4 часа, когда уже стемнело, можно услышать Добрый вечер. В англоязычном мире все строго, четко, по порядку: noon – полдень, 12 часов – граница: конец утра и начало дня.

Итак, деление на части суток в русскоязычной культуре и, соответственно, в русском языке – не фиксированное по часам, как в англоязычной культуре, а примерное, приблизительное, меняющееся в зависимости от времени года и солнечного времени. Сами части суток имеют неотчетливые границы, восприятие их достаточно субъективно.

Неравнозначно также и деления календарного года на сезоны, или времена года. У русскоязычного человека нет сомнений: четыре времени года – зима, весна, лето и осень – представлены по три месяца каждое. Английский год также делится на четыре времени года (seasons), однако на зиму и лето приходится по четыре месяца, а на осень и весну – по два. В русскоязычной культуре весенний месяц май в английском календаре считается летним; ноябрь – осенний месяц, а английский November – зимний.

Возраст тоже членится по-разному: в США возраст ребёнка до двух лет исчисляется месяцами (eighteen months), а в России – годами (полтора года) [1, с. 146-148].  

Пространство также является категорией относительной и культурно обусловленной. Одно из ключевых понятий англоязычной культуры – privacy – считается территориальным. Территориальность распространяется и на такие понятия, как социальное положение и статусность.

Существование разных мер длины, веса, объема и т. д. ярко отражает возможность членения окружающего мира на разные фрагменты, используемые для количественной репрезентации объектов. Такие фразы, как “six feet tall”, “she weighs 130 pounds”, “the temperature outside is 76 degrees”, остаются для русского коммуниканта будут непонятными до тех пор, пока не будут произведены соответствующие вычисления, которые позволят привести их в соответствие с десятичной системой мер.

Когда речь идет об одежде, размер small в США, с точки зрения европейцев (включая русских), оказывается не таким уж маленьким. Американскому размеру medium обычно соответствует европейский large. Русским, приезжающим в США, трудно определить, что значит “casual” по отношению к манере одеваться, равно как и американцам нелегко вписаться в «деловой» русский стиль, так как в разных культурах различается степень формальности / неформальности в одежде.

Таким образом, различия в восприятии пространства и времени представителей разных лингвокультур накладывают отпечаток на лексико-грамматический строй языка.