Павел Александрович Флоренский

родился 9 января ст. стиля 1882 года неподалеку от местечка Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан) в семье инженера путей сообщения[311].

В 1904 году Флоренский окончил физико-математический факультет Московского университета (математике обучался у Н. Бугаева, слушал лекции по философии С. Трубецкого и Л. Лопатина). В студенческие годы сблизился с кружком московских символистов, печатался в «Весах»[312]. Тогда же вместе с В. Эрном и В. Свентицким создает «Союз христианской борьбы», преследовавший цели обновления общества в духе идей Вл. Соловьева о «христианской общественности». От программы радикального христианства Флоренский скоро отходит, однако глубокое влияние Вл. Соловьева прослеживается на всем его философском творчестве (метафизика «всеединства», учение о Софии).

Отклонив предложение остаться при университете для подготовки к профессорскому званию, Флоренский поступает в Московскую Духовную академию. (Закончил в 1908 году). В 1911 защитил магистерскую диссертацию «О духовной истине» и принял сан священника. С 1912 по 1917 преподает в Духовной академии, редактирует журнал «Богословский вестник». В 1914 году опубликовано главное религиозно-философское сочинение П. А. Флоренского «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи».

Определяя свою жизненную задачу как «проложение путей к будущему цельному мировоззрению», Флоренский в этом обширном труде стремится «построить (в противовес гегелевскому панлогизму с его претензией вывести все многообразие конкретного {305} бытия из саморазвивающегося понятия) цельную картину мира через узрение соответствий и взаимное просвечивание разных слоев бытия»[313]. Свой философский метод Флоренский называет «конкретная метафизика», усматривая в нем альтернативу рационалистическому и механистическому миропониманию. Стремление положить онтологию в основу теории познания перекликается с философскими установками экзистенциалистов. Рассматривая культуру как проявление организующего и созидающего логоса в постоянном единоборстве с хаосом (энтропией), Флоренский гениально предвосхитил идеи, положенные Н. Винером в основу кибернетики[314]. В круге научных интересов Флоренского этого периода феномен античной культуры. По оценке А. Ф. Лосева, ученый создал оригинальную концепцию античного идеализма, раскрыв его символико-магическую природу, и в некоторых направлениях, в интерпретации платонизма, превзошел всех своих предшественников[315]. Философский замысел книги «Столп и утверждение истины» в 20‑ е годы был продолжен в работе «У водоразделов мысли», оставшейся незавершенной[316].

Ученый-полигистор, П. А. Флоренский сочетал постоянный интерес к кардинальным вопросам философии и богословия с основательным изучением математики, физики, техники, археологии, теории искусства и филологии. Диапазон его научной мысли был поистине безграничен: от фундаментальных исследований по теории электрических полей[317] до истории дамских мод и генеалогии дворянских родов, от проблем атомной физики до изобретений незастывающего машинного масла и нового способа запайки жестяных консервных банок. Исследователь древних культур, ученый занимался медициной, психопатологией, оккультизмом. Ему принадлежат работы по химии, астрономии, оптике, фольклору, изобразительному искусству. Автор двух стихотворных сборников, Флоренский писал в жанре биографической прозы и переводил Канта, церковного историка Р. Зома. Современники сравнивали Флоренского с Леонардо да Винчи, имея в виду исключительную широту и энциклопедичность его научного и художественного мышления.

{306} Универсализм Флоренского имел глубокие мировоззренческие основания и покоился на убеждении, что «везде взаимные соответствия, различное по виду, однако, едино по сущности»[318]. Между тем пафос современной культуры — не соединение, а разъединение, не жизнь, а энтропия — смерть, распад целого. Следствием этого становится специализация, превращающая не только рабочего, но и ученого в винтик механизма. Торжествует уединенное в «здесь» и «теперь» точечное сознание. Но ему не подвластна реальность, ибо «реальность дается лишь жизни, жизненному отношению к бытию», а жизнь есть акт соборования. «Каждый акт соборования есть вместе с тем и собирание точек зрения». Поэтому так называемая обратная перспектива в живописи адекватнее передает реальность, нежели прямая. Обратная перспектива фиксирует множественность точек зрения, а прямая перспектива только одну, устанавливая тем самым монистический взгляд на мир[319].

Исследование «Обратная перспектива» было знаменательным как одна из первых попыток применения математических методов в искусствоведении[320]. Впрочем, не только искусствознание, а само искусство, «художество, насыщенное математической мыслью, < …> направление искусства, которому в общем синтетическом складе грядущей культуры предстоит еще богатая жатва»[321]. Отсюда исходит требование единой методологии исследования конкретного материала всех наук и искусства, стремление сблизить науку и искусство, технику и живую материю. Техника, считает Флоренский, является слепком с живого тела, а живое тело — первообраз всякой техники. Поэтому технические открытия способны объяснить нечто неведомое в физиологии. В свою очередь биология провоцирует развитие техники, которая от бессознательного подражания природе должна возвыситься до сознательного использования ее законов[322].

В 1918 году Флоренский был привлечен к организации комиссии по охране памятников старины Троице Сергиевой Лавры, в которой проработал около двух лет. С этим периодом жизни Флоренского связан ряд исследований предметов древнерусского церковного {307} искусства[323], а также Крупное сочинение «Философий культа»[324].

С 1920 года ученый ведет исследовательскую работу по программе ГОЭЛРО сначала при заводе «Карболит», а затем в Главэлектро. В 1923 – 1933 гг. руководил отделом материаловедения во Всесоюзном электротехническом институте. В эти годы преподает в Московском университете, где ведет курс ферросплавов, читает лекции по теории перспективы во ВХУТЕМАСе. С 1927 года — редактор «Технической энциклопедии», для которой им было написано несколько десятков статей.

Открытия и изобретения Флоренского в электротехнике имели государственное значение. Ученым была сформулирована гипотеза о двусторонности физического пространства наподобие мебиусова листа. Своеобразное подтверждение своей физической теории Флоренский нашел у Данте, космогония которого, как он считал, основана на неэвклидовой геометрии и содержит предуказание идей теории относительности в том, в частности, моменте, где говорится о скоростях, превосходящих скорость света, и связанной с этим трансформации материи[325]. В свою очередь Флоренский повлиял на М. А. Булгакова: глава романа «Мастер и Маргарита», в которой персонажи попадают в «пятое измерение», возникла по прочтении книги «Мнимости в геометрии»[326].

Многосторонняя научная деятельность П. А. Флоренского трагически прервалась в 1933 году. Философ был объявлен «воином черносотенного православия, махрового идеализма, беспросветной мистики»[327]. В том же году он был репрессирован. Находясь в заключении, продолжал научные изыскания.

Судьба Флоренского после 1937 года, когда прервалась переписка с семьей, неизвестна. Предположительная дата смерти — 25 ноября 1937 года, по другим данным — 15 декабря 1943 года.