 |
Учение о «положительном всеединстве».
|
|
|
|
Учение о «положительном всеединстве».
Вся творческая деятельность Соловьёва – это своеобразный гимн любви к Богу, служении высшему божественному началу. Как цельная натура он стремился осуществить грандиозный синтез - охватить и понять жизнь как таковую во всех многогранных формах её проявления. С точки зрения этого мыслителя, философское учение должно охватывать в себе всё наличное многообразие бытия, «собирать» его в единое целое. Главной целью, которую он поставил перед собой, было создание всеохватывающего целостного учения и дальнейшего воплощения его в жизнь.
Всеединство – это главный системообразующий принцип учения Владимира Соловьёва, но одновременно, и цель его, и своеобразный метод познания.
Всеединство объемлет всё и представлено всем. Это всеобщая связь между божественным Абсолютом и физическим миром, между человеком и Богом. Осуществляется это единство через единый процесс, который, с одной стороны, является теокосмогоническим, с другой - богочеловеческим.
Несмотря на явно критическое отношение Соловьёва к философии Гегеля, на наш взгляд, именно у этого западноевропейского мыслителя он заимствовал основную идею: связать и объединить все многообразные проявления мира через единый принцип в едином учении, представить в целостности. Кроме того, диалектический метод, который был вполне усвоен русским мыслителем, помог ему не просто логически выстроить полноту мира, но и представить всё существующее как развивающийся процесс, началом и концом которого является божественное начало. Русский мыслитель при рассмотрении той или иной проблемы выделяет в предмете исследования противоположности и примиряет их в последующем синтезе. Он не отрицает ни одно из жизненных проявлений, старается осознать роль и определить ему место в едином мировом процессе.
|
|
|
В философии Гегеля идея христианского Бога трансформировалась в философское понятие Абсолютной идеи и Абсолютного духа. В учении Соловьева божественный Абсолют является «положительным всеединством», проявляющим себя во множестве, объемлющим это множество и включающим его в себя.
На первый взгляд их позиции очень близки, но можно отметить и существенные расхождения. Прежде всего, Соловьёва не устраивает, что Абсолют Гегеля лишь абстрактная Идея, очищенная от содержания. А именно наполненность делаетсущее бытием. Эта мысль философа является своеобразной конкретизацией мысли, высказанной ещё ранними славянофилами о том, что действительность есть " живое целое", которое может быть познано только целостным духом. Таким образом, идея всеединства выступает в философии Соловьёва в качестве онтологического принципа.
«Абсолютно-сущее, … необходимо для нас, то есть требуется нашим разумом, нашим чувством и нашей волей». [84] Это абсолютное начало, которое мы имеем в нас самих «в непосредственном чувстве» как « единое во всем», согласно Соловьёву «обладает положительной силой бытия». [85]
А дальше мыслитель приходит к мысли совершенно невозможной с точки зрения «непримиримого» дуализма идеализма и материализма. Он пишет: «…абсолютное необходимо во всей вечности различается на два полюса или два центра: первый - начало безусловного единства или единичности как такой, начало свободы от всяких форм, от всякого проявления и, следовательно, от всякого бытия; второй - начало или производящая сила бытия, то есть множественности форм. С одной стороны, абсолютное выше всякого бытия, есть безусловное единое, положительное ничто; с другой стороны, оно есть непосредственная потенция бытия или первая материя». [86]
|
|
|
Подобное положение недопустимо с позиции классической философии, но, пантеистическое, по сути, оно напоминает «производящую природу» Спинозы. Впрочем, мысль Николая Кузанского, что «Единому ничто не противоположно» вполне согласуется с мыслью русского философа о том, что Абсолютное должно сочетать в себе как духовное, так и материальное начало. Таким образом, Соловьёв вводит, фактически, в своё учение второй Абсолют. Или другими словами, единый Абсолют содержит в себе самом два полюса: «абсолютное есть ничто и все: ничто - поскольку оно не есть что-нибудь, и все - поскольку оно не может быть лишено чего-нибудь»[87]. И эти два полюса соединяются третьим – любовью. «Бог есть любовь» - повторяет Соловьёв вслед за апостолом. Или Логос как бытие.
Таким образом, как христианский Бог, так и Абсолют Соловьёва троичен: Абсолютно-сущее как безусловно единичное, первая материя (materia prima) как «непосредственная потенция бытия», бытие как действительность. Или словами философа: «мы имеем: сущее, сущность, бытие , или мощь, необходимость, действительность или Бог, идея, природа ». [88]
Учение о Софии.
Не веруя обманчивому миру,
Под грубою корою вещества
Я осязал нетленную порфиру
И узнавал сиянье божества... [89]
Учение о Софии, на наш взгляд, является наиболее оригинальным, многогранным и, в некотором роде, даже неожиданным в философии Владимира Соловьёва. Необычным является то, что Она, София, была трижды явлена философу в его мистическом опыте как олицетворение невыразимой женственности, как лик божества. Образ Софии сопровождал мыслителя с девятилетнего возраста, когда произошла первая встреча с Нею, и далее на протяжении всей его жизни вплоть до кончины. За два года до смерти поэтический гений философа смог его воплотить в поэме «Три свидания»:
«И в пурпуре небесного блистанья
Очами, полными лазурного огня,
Глядела ты, как первое сиянье
Всемирного и творческого дня». [90]
София явилась не просто результатом разумно-логического постижения запредельной реальности абсолютного начала, но его ярким живым переживанием - «на зов души твой образ был ответ».
Конечно, этот образ явно поэтический, и не случайно З. Минц отметил, что «влияния Соловьева наиболее отчетливо проявились в культе Прекрасной Дамы (Блок), в мистицизме «Золота в лазури» (А. Белый), в эсхатологии и мистико-схоластических «выкладках» Д. С. Мережковского, в символистской поэзии Вяч. Иванова, в запоздалом воспевании «небесной возлюбленной» у В. Пяста». [91]
|
|
|
Вопрос о том, какое влияние могут оказать сильные переживания, в том числе мистические, на формирование той или иной теории выходит за рамки рассматриваемой темы. Но в данном случае мы должны вспомнить о неопубликованной в течении жизни Соловьёва рукописи с названием «София», которая включает в себя три главы в диалогической форме и ещё три главы в форме статей. По сути это рукопись представляет собой черновые наброски и выписки из каббалистической и гностической литературы, «тот первобытный хаос, из которого впоследствии выделяются
строгие и законченные схемы»[92]. Содержание первых глав этой рукописи раскрывает в своей монографии Соловьёв-младший, а именно племянник Владимира Соловьёва – Сергей Михайлович.
Первый диалог между философом и Софией касается вопроса о возможности существования единой вселенской религии. От имени Софии в рукописи провозглашается, что «вселенская религия есть плод великого дерева, корни которого образованы первоначальным христианством и религией средних веков. Современные католицизм и протестантизм — это иссохшие и бесплодные ветви, которые время срезать. Если ты называешь христианством все дерево, тогда вселенская религия, без сомнения, только последний плод христианства, христианства в его совершенстве. Но если ты даешь это имя только корням и стволу, тогда вселенская религия не есть христианство»[93].
Далее ведётся разговор о том, что есть «абсолютное начало всех вещей» и возможности его познания. Выясняется, что «абсолютное начало не есть бытие» и то, «что абсолютное начало в себе самом есть единое и простое, так как множественность предполагает относительность. Это единство и абсолютная простота есть первое определение абсолютного начала…»[94].
|
|
|
Во втором диалоге «Le principe absolu comme dualite» («Абсолютное начало как двойственность») рассматривается как «единое и простое в себе» самореализует себя переходом в иерархию существ.
Если в первом диалоге абсолютное начало или Бог определяется как небытие или потенция бытия, то во втором диалоге София дает такое же определение материи как потенции. Но при этом «абсолютное начало есть потенция положительная…, свобода бытия… », а материальное начало, «будучи необходимым стремлением, тяготением к бытию, есть его потенция отрицательная» как «только лишение, отсутствие бытия… ». [95]
Третья глава «Софии» называется «Процесс космический и исторический». В этой главе идёт речь о двух мирах - мире душ и мире тел. Во втором мире вражды и разделения господствуют противоположные начала: множественность, разделение, ненависть, грубая материальность. Происхождение такого мира объясняется падением мировой души, которая находится между двумя силами. Космологический процесс понимается автором рукописи как результат борьбы Сатаны и Демиурга. При этом Душа находится в состоянии распадения и страдания, является материей или субстратом процесса. История также есть результат борьбы тех же сил, их «бесконечная вражда и война». Сатана стремится подчинить себе как можно большее число людей и создать видимость единства. Эгоистическая воля в человеке есть сила Сатаны, а разум и справедливость – свидетельство пребывания в нём Демиурга.
Цель мирового процесса — произведение совершенного социального организма - Церкви. Пройдя через крестную смерть, воскресение и вознесение, Спаситель стал единым главой Церкви невидимой и видимой как единого живого организма. С этих пор начинается окончательное влияние мира невидимого на видимый. Но борьба между силами добра и зла продолжается. В борьбе с империей и феодализмом Церковь потеряла свой чисто духовный и мирный характер и преобразовалась в воинственную монархию пап. Разум, подавляемый церковным авторитетом, возмутился и разрушил церковь. Теперь, когда разрушились все внешние или демиургические силы жизни, Душа должна искать в себе самой принципы новой жизни - отвлечь свои силы от внешнего и вернуться к себе. Это возвращение Души нашло своё отражение в развитии современной поэзии и спекулятивной философии, которые стремятся к созданию внутреннего мира. Мысли души сообщаются людям, тем современным философам, которые, способны понять и выразить ее откровения. Развитие современной философии - это теоретическое воплощение Софии (Яков Беме, Сведенборг, Шеллинг). Но реальным воплощением Софии станет вселенская религия.
|
|
|
В маленькой третьей главе «La morale et la politique» («Мораль и политика») мораль вселенской религии выводится из понятия любви. Любовь здесь разумеется эротическая, которую Владимир Соловьев всегда считал наиболее высокой и совершенной формой Любви.
Любовь имеет три степени. Любовь натуральная, которая в своем происхождении есть любовь половая, обладает самопроизвольной силой, но у нее недостает всеобщности. Любовь интеллектуальная устремляет нас к тому, что недоступно непосредственно нашим чувствам (патриотизм, любовь к человечеству, любовь к Богу как общему началу всего или мировой субстанции). Абсолютная любовь есть синтез двух предыдущих типов любви, а потому совмещает в себе самопроизвольную силу натуральной любви со всеобщностью любви интеллектуальной.
Данная рукопись «Sophie» представляет собой первый набросок будущей системы Соловьева, которая заключает в себе некоторые положения, отстаиваемые мыслителем на протяжении всей своей жизни. [96] Первоначально Владимир Сергеевич задумал её как написание докторской диссертации, но позже от отказался от этой идеи, так как наличие в ней элементов из каббалистической и гностической литературы могло отрицательно сказаться на защите подобной темы. Тем не менее необходимо отметить, что проблема Софии получила своё развитие в дальнейших работах Соловьёва и заняла одно из центральных мест в его философии.
София имеет двойственную природу. С одной стороны она божественна по своему происхождению, так как являет собой Мудрость Божию и, одновременно, воплощённую Женственностью в отношении к Абсолюту. С другой стороны, София в философии Соловьева является всеобщей мировой Душой. В этой своей ипостаси она есть материнское лоно для всёго многообразия материальных явлений тварного мира.
Имея двойственную природу, София объединяет в себе тварное и нетварное, божественное и земное, духовное и материальное начала. А потому именно София как Премудрость Божия, является основой для воплощения «положительного всеединства».
«Падшее» состояние мировой души не есть заключительное и истинное состояние Софии. «Мы знаем природу и материю, отделенную от Бога и извращенную в себе, но мы верим в ее искупление и ее соединение с божеством, ее превращение в Богоматерию и посредником этого искупления и восстановления признаем истинного, совершенного человека, т. е. Богочеловека в Его свободной воле и действии. Истинный, рожденный свыше человек нравственным подвигом самоотречения проводит живую силу Божию в омертвевшее тело природы и весь мир образует во вселенское царство Божие». [97] Высшим проявлением Софии на земле является объединённое человечество, сознательно включающееся в дело вселенского созидания.
Учение Соловьёва о Софии оказалось неприемлемым с точки зрения православной церкви, для которой дуализм и неравенство тварного и нетварного является принципиальным. Тем не менее, софиология как учение оказала заметнее влияние на современников философа, заложила основу для традиции богоискательства, способствовала формированию так называемого, «нового религиозного сознания» (Д. Мережковский, В. Розанов, 3. Гиппиус, С. Булгаков, Н. Бердяев, С. Франк и др. ) - направления, в котором была предпринята попытка отказаться от традиционного «исторического христианства» и создания новой «истинной» религии, которая могла бы явиться «стержнем культуры» и «центром общественности».
|
|
|
