 |
Моисеенко Г.В.. Философские идеи русского космизма.
|
|
|
|
Моисеенко Г. В.
Философские идеи русского космизма.
«Познание человека покоится на предположении, что человек — космичен по своей природе, что
он - центр бытия... Антропологический путь -
единственный путь познания вселенной и путь этот предполагает исключительное человеческое самосознание. »
Бердяев Н. А.
Космистский подход к человеку имеет древнюю историю. Так случи-
лось в человеческой истории, что сначала человек стал познавать кос-
мос, а не отдельные вещи мира. Причем, проникая в космос, в единство
сущего и то общее, что лежит в основе мира, человек отталкивался от себя как центра мироздания.
Появление философии русского космизма было воспринято как феномен, как откровение. Это уникальное направление в русской философии второй половины XIX - первой половины XX века. Наиболее яркими представителями являются Николай Федорович Фёдоров, Константин Эдуардович Циолковский и Владимир Иванович Вернадский. Этих мыслителей объединяла мысль о единстве человека и космоса, вера в прогресс и в силу человеческого разума, поистине космических размах идей и проектов будущего человечества, не знающий ни временных, ни пространственных границ.
Родоначальником этого направления был Николай Фёдорович Фёдоров (1829-1903) – удивительный человек и истинный духовный подвижник, «необыкновенный библиотекарь» Румянцевского музея и наставник молодёжи, вокруг которого сплотились наиболее мыслящие посетители библиотеки. В круг общения Федорова входили великий русский писатель Лев Николаевич Толстой и крупнейший философ Владимир Сергеевич Соловьёв. Их достаточно интенсивное общение приходится на 80-90-ые годы XIX века. Заинтересовался идеями Фёдорова и Фёдор Михайлович Достоевский, но начавшаяся переписка не закончилась встречей из-за смерти последнего. Общее, что свойственно всем этим мыслителям – основательность и глубина мысли, новаторство, человечность, огромная требовательность к самому себе, неустанный нравственный поиск, стремление к самопознанию и самосовершенствованию. Также соразмерны и результаты их жизненного творчества, несмотря на то, что в советское время имя и наследие Фёдорова были забыты.
|
|
|
А при жизни его называли своего рода первосвященником или московским Сократом, поскольку его учение было в основном устным, и делился он своими идеями в узком кругу друзей и последователей. А если и выступал в печати, то непременно под псевдонимом или вовсе анонимно.
Наследие мысли Фёдорова – «Философия общего дела» не была целостным трудом в том смысле, что состояла из множества сравнительно небольших работ, которые он при жизни не издавал. Эти рукописные работы перечитывались и передавались, и переписывались по множеству раз мыслящей аудиторией. И уже после смерти автора рукописи по инициативе его учеников и последователей М. П. Петерсона и В. А. Кожевникова были собраны и изданы большим двухтомным изданием мизерным тиражом Мизерный тираж в несколько сот экземпляров, который сразу же сделал труды Федорова библиографической редкостью.
Обратимся к содержательной стороне учения «всеобщего дела». Суть труда отражена уже в самом названии. Речь идёт о той предстоящей титанической работе, которая не под силу ни одному человеку, ни одному народу. Только всё человечество в целом способно осуществить грандиозный проект, задуманный скромным дежурным по читальному залу, чья творческая мысль соразмерна мысли Владимира Соловьёва и Льва Толстова.
Николай Фёдоров был искренне верующим человеком, который вёл аскетический образ жизни и свято чтил Евангелие. Он был мыслителем по преимуществу религиозным, устремленным к высшим целям и нравственным идеалам. По его убеждению стратегический путь будущего развития человечества был показан тысячелетия тому назад жизненным подвигом Иисуса Христа. Спаситель при жизни не только укрощал силы природы (успокоение бури и «хождение по водам»), не только исцелял больных, но и воскрешал мёртвых. И не Страсти и Распятие Христово вдохновляли Николая Фёдоровича, а Его Воскресение. Оно и есть те «узкие врата», через которые, по мысли Фёдорова предстоит пройти Человеку Земли. Не случайно своё учение он называл Новой Пасхой и излагал в форме «пасхальных вопросов».
|
|
|
С идеей воскресения связана одна из фундаментальных идей Федоровского наследия – идея патрофикации – «воскрешения отцов», то есть всех поколений предков, живущих на Земле. Но это воскрешение не должно быть послано «свыше». Сам Человек, разумный и могучий, (по сути, Богочеловечество) должен изыскать возможности для реализации этого грандиозного плана – «патрофикация будет дана уже не мыслью, не воображением, а делом». [168]
Средством осуществления проекта «общего дела» должна стать наука с её колоссальным творческим потенциалом и возможностями, которые может предоставить человеку научно-технический прогресс. Главное дело науки – «регуляция природы» - «внесение в природу воли и разума».
«У человека, как существа разумного, есть один только враг — это слепая сила природы; но и этот враг лишь временный и станет другом вечным, когда между людьми не будет вражды, а будет соединение в познавании и управлении ею…»[169] Но для этого необходимо объединение множества отдельных наук в науку как целое для ОБЩЕГО дела.
Стратегических направлений два – одно внешнее, связанное с овладением планетарных ресурсов, второе – внутреннее, направленное на преобразование и совершенствование внутренней природы человека.
За исходную идею для учения о внешней регуляции Николай Федоров принимает тесную взаимосвязь всего происходящего на нашей планете с целой вселенной, неотделимость Земли от космоса. Внешняя регуляция развертывается от единой Земли к целостному миру и охватывает следующие ступени, восходящие по своему составу и сложности:
|
|
|
1/ планетную регуляцию, объектом которой является Земля как целое;
2/ системную регуляцию, которая распространится на всю Солнечную систему как целое;
3/ астрорегуляцию или всеобщую космическую регуляцию, объектом которой является бесконечная Вселенная.
«Единство метеорического … и космического процессов (предполагаемое, конечно) дает основание для расширения регуляции на солнечную и другие звездные системы для их воссоздания и управления разумом». [170]
Возможность для человечества приступить к освоению процесса метеорической регуляции Фёдоров видел уже в ближайшем будущем. Для осуществления других стадий потребуется время, сопоставимое с нынешним сроком существования человечества на Земле, а может быть и самой жизни.
Регуляция внутренней природы человека связана с необходимостью победы над болезнями и смертью, последняя является главным врагом человечества. Внутренняя или психофизическая регуляция предусматривает управление слепой силой в нас самих. В процессе регуляции должен измениться сам организм человека, как преображение телесного состава человека и его связей с окружающей средой.
Этот процесс необходим объективно, так как человек, стремящийся к бессмертию, не может стать бессмертным, сохраняя свой теперешний тип жизнедеятельности, принципиально конечный. Фёдоров намечает лишь самые общие направления трансформации физического состава человека. Он часто говорит о необходимости глубокого исследования механизма питания растений, по типу которого возможны будущие перестройки у человека. Обобщенная схема " нового тела", которое осуществляет непрерывное творческое самосозидание, основанное на всеобщем знании " метаморфозы вещества", включает в себя также " искусственные" элементы, созданные самим человеком, превращает их в " естественные", - в свои новые органы.
Психика, внутренний мир человека должны перестраиваться одновременно с физическим и даже немного раньше. Основная переориентация эмоциональной сферы человека связана прежде всего с обращением всей души живущих к умершим предкам, с достижением взаимознания, внутренней прозрачности людей друг для друга, что вместе с восстановленном во всей своей глубине чувством родства и братства приведет к особой форме общественного устройства, которую Федоров называет психократией, т. е. властью психики, чувства и разума, а не внешнего принудительного закона.
|
|
|
«В деле воскрешения сыны и дочери являются орудиями Бога отцов, представляя в своей деятельности живое подобие любви сына Божия и Духа святого к Богу-Отцу... »[171] «Земля станет первою звездою на небе, движимою не слепою силою падения, а разумом… Не будет ничего дальнего, когда в совокупности миров мы увидим совокупность всех прошедших поколений. Все будет родное, а не чужое… Этот день будет дивный, чудный, но не чудесный, ибо воскресение будет не делом чуда, а знания и общего труда. День желанный день от века чаемый будет Божьим велением и человеческим исполнением. »[172]
Другим крупным представителем русского космизма является Константин Эдуардович Циолковский (1857-1935). Вырос в семье лесничего, после перенесённой скарлатины почти совсем потерял слух и вынужден был перейти на домашнее обучение. Увлечения математикой и физикой побудили отца направить шестнадцатилетнего сына на обучение в Москву с рекомендательным письмом, обращённым к Н. Ф. Фёдорову. Последний принял дружеское участие в жизни К. Циолоковского, помог подслеповатому и почти глухому юноше с пытливым умом получить образование и экстерном сдать экзамены на знание учителя народных училищ. Позднее К. Э. Циолковский признается своему биографу К. Алтайскому, что именно Фёдоров «заменил ему университетских профессоров». Так начался творческий путь ещё одного мыслителя с космическим охватом мысли.
Несомненно, работы Фёдорова поразили воображение молодого человека и пробудили в его душе бурный отклик. Идеи «философии общего дела» легли в основу новой космической философии Циолковского. Мировоззренческое отличие обоих мыслителей всё же было. Менее образованного и менее одарённого в литературном отношении Циолковского более интересовали научно-технические изобретения, связанные с полётами над землёй. Получив место учителя, свободное от работы время он конструировал и экспериментировал с моделями летающих аппаратов. Это был чудак-самоучка, самобытный изобретатель, напоминающий образ Кулибина (из пьесы Н. Островского «Гроза»). Одновременно он приступает к написанию своих собственных трудов научно-теоретического, натурфилософского и художественно-фантастического содержания.
|
|
|
Самостоятельные исследовательские работы в области аэродинамики он начал с того, что разработал основы кинетической теории газов. Он отослал свои расчеты в Русское физико-химическое общество, существовавшее при Петербургском университете и вскоре получил ответ от Менделеева, что кинетическая теория газов уже открыта 25 лет назад. Циолковский пережил это известие, ставшее для него как ученого ударом, и продолжил исследования. В Петербурге заинтересовались одаренным и неординарным учителем из Вятки и пригласили его войти в состав вышеупомянутого общества. В 1919 году Циолковский был избран в социалистическую Академию (будущую Академию наук СССР), а 9 ноября 1921 г. ученому была дарована пожизненная пенсия за заслуги перед отечественной и мировой наукой.
В настоящее время заслуги Циолковского как «отца космонавтики» серьёзно оспариваются некоторыми авторами. Среди них кандидат технических наук Гелий Салахутдинов, который утверждает, что технические работы К. Э. Циолковского просто непрофессиональны, ни одно его изобретение, включая знаменитый дирижабль, так и не поднялись в воздух, что его достижения были преднамеренно фальсифицированы по идеологическим причинам в годы советской власти.
Так или иначе, но содержание его натурфилософского учения для многих современников вызывает живой интерес. В отличие от Федорова в своих работах он утверждает, что является «чистейшим материалистом» и признает существование во Вселенной только различных форм материи. Это не мешает ему быть панпсихистом и утверждать, что вся материя обладает чувствительностью, что «отзывчива всякая частица вселенной», что нет ни одной частички материи в мироздании, которая не была живой. «Из известных нам животных чувствительнее всех человек. Остальные известные животные тем менее чувствительны, чем ниже их организация. Растения чувствительны еще менее. Это — непрерывная лестница. Она не кончается и на границе живой материи, потому что этой границы нет»[173]. «Мёртвые тела даже иногда отзывчивее живых. Так, термометр, барометр, гигроскоп и другие научные приборы гораздо отзывчивее человека». [174]
В основе таких взглядов лежит его учение об атомах-духах – истинных жителях («граждан») Вселенной. «Всякий атом материи чувствует сообразно окружающей обстановке. Попадая в высоко организованные существа, он живет их жизнью и чувствует приятное и неприятное; попадая в мир неорганический, он как бы спит, находится в глубоком обмороке и небытии». [175] «Так как всякая материя всегда при благоприятных условиях может перейти в органическое состояние, то мы можем условно сказать, что неорганическая материя потенциально жива». [176]
Сообщества и ассоциации атомов представляют собой все проявления материальной и духовной жизни мироздания. Эти разнообразные формы жизни различны по времени своего возникновения и существования, по уровню организации, поэтому одни из них более совершенны, другие менее. Естественно, земная жизнь не является единственным мировым феноменом, более того она находится лишь в начале своей космической истории, человечеству предстоит ещё пройти длинный путь свершений, прежде чем оно будет принято мировым космическим сообществом как равное.
Феномен жизни он понимает неординарно и утверждает, что живые существа населяют также эфир. «Открытый миллион спиральных туманностей, или млечных путей, составляет также одну группу, одну астрономическую единицу 4-го разряда. Я имею основание называть ее эфирным островом». [177] И таких «эфирных островов» бесчисленное множество. И они живут и умирают, одни исчезают, другие возникают-рождаются. «Вселенная прожила бесконечность времени». [178] Смерти в онтологическом смысле просто не существует, все процессы в мироздании по сути - лишь феномены собрания и распадения ассоциаций атомов-духов. Жизнь едина, но представляет собой единство мириадов атомов. И эта жизнь, согласно Циолковскому, сознательна «как жизни мудрецов».
Таким образом, Циолковский в своих философских взглядах значительно расходится с учением Фёдорова, который признавал феномен жизни на земле единственным во Вселенной, высшей ценностью - человеческую жизнь, главным злом для человечества – физическую смерть, борьбе с которой по сути посвящено учение «всеобщего дела». Если «калужский мечтатель» увлекался техническими аппаратами как средством выхода человечества из своебразного планетарного плена, то подвижник Румянцевского музея не уделял особого внимания подобны достижениям техногенной цивилизации, а ключевым направлением поиска путей для человечества считал изменение и преобразование внешней и внутренней природы человека. Одним из «долгосрочных» проектов Фёдорова является идея « земнохода ». Если ресурсы Солнца – единственного источника энергии и жизни на Земле ограничены, то человечество должно работать в направлении создания искусственных спутников Земли для мощного обогрева и освещения планеты, способных собой заменить естественное светило. Затем планета может быть освобождена от необходимости движения строго по орбите, сведена с неё и направлена в недра Космоса.
Если для Фёдорова будущая разумность вселенной зависит от судеб человечества планеты Земля, то Циолковский считает, что «Во вселенной господствовал, господствует и будет господствовать разум и высшие общественные организации. Разум есть то, что ведет к вечному благосостоянию каждого атома. Разум есть высший эгоизм. Миры в младенческом состоянии, как Земля, в космосе составляют редкое исключение… Мучительная жизнь Земли редкость, потому что она получилась самозарождением, а не заселением. В космосе господствует заселение как процесс более выгодный». [179]
Таким образом, Циолковского нельзя считать последовательным преемником идей Фёдорова, но общим для обоих мыслителей является обращение к далёкому будущему - на многие десятки-сотни тысяч лет, даже миллионы лет вперёд. Жизнь непрерывно совершенствуется, преобразуется, и с необходимостью расселится по вселенной. «Кругом Солнца, поблизости астероидов будут расти и совершенствоваться миллиарды миллиардов существ. Получатся очень разнообразные породы совершенных: пригодные для жизни в разных атмосферах, при разной тяжести, на разных планетах, пригодные для существования в пустоте или в разреженном газе, живущие пищей и живущие без нее — одними солнечными лучами, существа, переносящие жар, существа, переносящие холод, переносящие резкие и значительные изменения температуры. Впрочем, будет господствующим наиболее совершенный тип организма, живущего в эфире и питающегося непосредственно солнечной энергией. После заселения нашей Солнечной системы начнут заселяться иные солнечные системы нашего млечного пути». [180]
Есть одна проблема, которой касались оба мыслителя и по отношени к которой они проявляли удивительную солидарность. Это идея стратегического изменения и трансформации внутренней природы человека, суть которой сводится к постепенному отказу человечества от привычных продуктов питания последовательно: от грубой мясной пищи, вообще от продуктов биологического происхождения, затем вообще от грубой физической пищи и, наконец, через миллионы и миллионы лет – к полному переходу на автотропный тип питания. Циолковский описывает подобное бессмерное «существо, для которого неорганический мир не играет никакой роли, то есть это существо не нуждается ни в растениях, ни в почве, ни в атмосфере. Ему довольно одного своего тела и солнечных лучей. … Я уверен, что зрелые миры вне Земли давно уже дали таких существ: бессмертных, живущих солнечными лучами... ». [181] Вообще эта проблема может вызвать бурную реакцию, близкую к возмущению или негодованию.
Но тем не менее ещё один представитель русского космизма Владимир Иванович Вернадский (1863-1945) посвятил этой теме отдельную работу «Автотрофность человечества», где на основе строго научного обоснования доказал не только саму возможность, но и неизбежность изменения формы питания и источников энергии, используемых человеком. Это произойдёт с точки зрения учёного в очень короткое время даже по сравнению с продолжительностью жизни человечества. «Пользуясь непосредственно энергией Солнца, человек овладеет источником энергии зелёных растений, той формы её, которой он сейчас пользуется через посредство этих последних как для своей пищи, так и для топлива». [182] Он ссылается в частности на работы немецкого химика Э. Фишера и его школы и не сомневается в конечном успехе. «Создание нового, автотрофного существа даст ему доселе отсутствующие возможности использования его вековых духовных стремлений; оно реально откроет перед ним пути лучшей жизни». [183] Удивительно, что на первый взгляд «фантастически-беспочвенные» проекты могут оказаться вполне реальным и почти повседневным делом с точки зрения науки.
В. И. Вернадский родился в Петербурге в семье либерального профессора политэкономии. Его взгляды и истоки жизненных ценностей - это взгляды интеллигенции послереформенной России, призывавшей к преобразованию общества. Они формировались под влиянием растущего во всем мире авторитета науки, грандиозных открытий и их технических воплощений. От своих учителей (А. Н. Бекетова, А. М. Бутлерова, В. В. Докучаева, Д. И. Менделеева, И. М. Сеченова и др. ) Владимир Иванович унаследовал широкий научный подход и высокие этические нормы.
С точки зрения Вернадского Земля – сложное космическое образование, имеющее физическое тело – геосферу, атмосферу, гидросферу и биосферу, которая на определённом этапе своего развития приводит к возникновению ноосферы – сферы разума.
Вернадский создаёт целый комплекс наук о Земле – от генетической минералогии до биогеохимии, радиогеологии, учение о биосфере.
Понятие биосферы (от греч. bios — жизнь и сфера), т. е. «области жизни» было введено в биологию Ламарком (1744-1829) в Париже в начале XIX века, а в геологию Э. Зюссом (1831-11914) в Вене в 1875 году. В биосфере живые организмы (живое вещество) и среда их обитания органически связаны и взаимодействуют друг с другом, образуя целостную динамическую систему. Это область активной жизни, охватывающая нижнюю часть атмосферы, гидросферу и верхнюю часть литосферы.
У русского учёного биосфера получает совершенно новый смысл. Она понимается как планетарное явление космического характера. Вернадскому как представителю биогеохимии приходилось считаться с тем, что «жизнь (живые организмы) реально существует не только на одной нашей планете, не только в земной биосфере». [184] Он предполагал её существование на всех планетах так называемой земной группы (для Венеры, Земли и Марса). В. И. Вернадский разработал учение о биосфере как об активной оболочке Земли, в которой совокупная деятельность живых организмов (в т. ч. человека) проявляется как геохимический фактор планетарного масштаба и значения.
В структуре биосферы Вернадский выделял семь видов вещества: живое; биогенное (созданное живым веществом); косное (абиотическое, образованное вне жизни); биокосное (возникшее на стыке живого и неживого); вещество в стадии радиоактивного распада; рассеянные атомы; вещество космического происхождения.
Согласно взглядам учёного, живое и косное не могут иметь общее происхождение. Он считает, что «эволюционный процесс присущ только живому веществу. В косном веществе нашей планеты нет его проявлений. Те же самые минералы и горные породы образовывались в криптозойской эре, какие образуются и теперь. Исключением являются биокосные природные тела, всегда связанные так или иначе с живым веществом». [185]
Ноосферные идеи Вернадский развивал в основном в 30-е гг., прежде всего в работе «Научная мысль как планетное явление». Небольшая работа посвященная сфере разума «Несколько слов о ноосфере» была написана в годы Второй Мировой войны. Учение о ноосфере В. И. Вернадского складывалось в соприкосновении с работами французских ученых Э. Леруа и П. Тейяра де Шардена, предложивших в 20-е годы XX века термин " ноосфера" для обозначения новой оболочки Земли, возникшей над биосферой и состоящей из духовной, мыслительной энергии, принадлежащей человечеству. Появление ноосферы Вернадский считал особой стадией важным этапом необратимой эволюции биосферы. Первой предпосылкой этого он считал расселение Homo sapiens по всей поверхности планеты и его победа в соревновании с другими биологическими видами.
Но именно XX век показал, что человечество становится реальной геологической силой в результате развития всепланетных систем связи, создания единой для человечества информационной системы; открытия таких новых источников энергии как атомная. Этому также способствуют социальные процессы, такие как победа демократий, доступ к управлению широких народных масс и все более широкое вовлечение людей в занятия наукой. Колоссальное изменение порядка вещей, какое происходит от вторжения человека в природу, он ставит здесь на точную научную основу, введя понятие культурной биогеохимической энергии. Отличительным «видовым признаком» человека стала форма энергии, «связанная с разумом», настолько неудержимо растущая и эффективная, что, по мнению ученого, несмотря на свое колыбельное, можно сказать, «младенчество» относительно земных эпох, эта энергия уже стала главным фактором в геологической истории планеты.
Несмотря на то, что в одной из своих работ Вернадский оставил замечание, что в принципе со многими учениями Циолковского согласен, он как учёный и натуралист отличался от своих предшественников тем, что стоял на прочной базе науки. Его мысль не отрывалась от земли, не улетала в космические дали. «Геологическое миропонимание» Вернадского проявлялось, прежде всего, в его «космическом», а не приземлённом взгляде на планету в целом и на процессы происходящие здесь. Единое целое жизни планеты учёный мерил временными циклами соразмерными с геологическими процессами.
Формирование идей русского космизма во многом связано с той эпохой, которую в русской культуре называют Серебряным веком. Позднее это направление мысли пополнилось новыми именами. В его ряду наряду с Н. Ф. Фёдоровым, К. Э. Циолковским, В. И. Вернадским стоят такие философы и учёные, как А. В. Сухово-Кобылин, Н. А. Умов, А. Л. Чижевский, В. Н. Муравьёв, А. К. Горский, Н. А. Сентницкий, Н. Г. Холодный, В. Ф. Купревич, Н. В. Бугаев, А. К. Манеев. Идеи космической философии оказали воздействие и на творчество мыслителей русского религиозного Возрождения – В. С. Соловьёва, П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева.
Л И Т Е Р А Т У Р А:
1. Вернадский В. И. Автотрофность человечества. //Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993.
2. Вернадский В. И. Несколько слов о ноосфере. //Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993.
3. Салахутдинов Г. М. Мифы о творчестве К. Э. Циолковского. М., 2003.
4. Семёнова С. Г. Николай Фёдоров: Творчество жизни. М., 1990.
5. Семёнова С. Г. Русский комизм. //Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993.
6. Фёдоров Н. Ф. Космос нуждается в разуме. //Хрестоматия по философии: Учебное пособие. М., 1997.
7. Фёдоров. Н. Ф. Как может быть разрешено противоречие между наукою и искусством? // Русский космизм: Антология философской мысли. М., 1993.
8. Федоров Η. Φ. Сочинения. М.: Мысль, 1982.
9. Циолковский К. Э. Космическая философия. М., 2004.
10. Циолковский К. Э. Очерки о Вселенной. Калуга, 2001.
|
|
|
