 |
Джордж Мартин 4 страница
|
|
|
|
Дунк видел лишь яркие цвета на обложке и маленькие раскрашенные щиты, прячущиеся между буквами.
– Реестр гербов, сир.
– Ищешь Скрипача? Ты не найдёшь его. Межевых рыцарей в такие реестры не вносят, только лордов и чемпионов.
– Я не его искал. Я видел другие гербы во дворе… Лорд Сандерлэнд[19] здесь, сир. Его знак – три бледные женские головы на зелёном и синем полуполях.
– Сестринский лорд? Правда?
Три Сестры были островами в Укусе. Дунк слышал, как септоны говорили, что острова утопают в грехах и алчности. Систертон был самым известным логовом контрабандистов в Вестеросе.
– Далёкий же он проделал путь. Наверное, он родственник Баттервелловой невесты.
– Никак нет, сир.
– Значит он здесь ради пира. Они едят одну рыбу на Трёх Сёстрах, не так ли? Его, небось, уже воротит от рыбы. Ты хорошо поел? Я принёс тебе каплуна и немного сыра.
Дунк пошарил в кармане своего плаща.
– Нас кормили рёбрами, сир. – Эгг залез в книгу по самый нос – Лорд Сандерлэнд сражался за Чёрного Дракона, сир.
– Как и старый сир Юстас? Он был неплохим человеком, а?
– Нет, сир, – сказал Эгг, – но…
– Я видел драконье яйцо. – Дунк смёл еду в мешок с сухарями и солониной. – Оно было красным, в основном. Лорд Бладрэйвен тоже владеет яйцом дракона?
Эгг приопустил книгу:
– С чего бы это? Он низкого рождения.
– Он незаконного рождения, но не низкого.
Кровавый Ворон родился не на той стороне одеяла, но он был знатного происхождения с обеих сторон. Дунк уже собирался рассказать Эггу о подслушанном разговоре, когда он увидел его лицо.
– Что приключилось с твоей губой?
– Драка, сир.
– Дай‑ ка мне посмотреть.
– Совсем чуть‑ чуть покровило. Я полил её вином.
|
|
|
– С кем ты дрался?
– С какими‑ то другими оруженосцами. Они сказали…
– Не имеет никакого значения, что ОНИ сказали. Что я тебе говорил?
– Держать язык за зубами и не создавать неприятностей. – Мальчик потрогал разбитую губу. – Они называли моего отца братоубийцей.
«Парень, он же и есть братоубийца, хотя не думаю, что он это намеренно». Дунк говорил Эггу не меньше полсотни раз не принимать такие слова близко к сердцу. Ты знаешь правду, и этого должно быть достаточно. Они слышали такие разговоры и раньше в винных погребах, в бедных тавернах и возле костров в лесу. Всё королевство знало, что палица принца Мэйкара сразила Бэйлора Сломикопьё на Эшфордском Лугу. Таких злокозненных пересудов следовало ожидать.
– Если бы они знали, что принц Мэйкар твой отец, то они бы этого никогда не сказали. – «За спиной бы говорили, а не в лицо». – И что ТЫ сказал этим оруженосцам вместо того, чтобы держать язык за зубами? "
Эгг выглядел смущённым.
– Что смерть принца Бэйлора была несчастным случаем. Только когда я сказал, что принц Мэйкар любил своего брата Бэйлора, оруженосец сира Аддама сказал, что он любил его до смерти, а оруженосец сира Мэллора сказал, что он любит своего брата Эйриса точно так же. Вот тогда‑ то я ему и врезал. Я ему очень здорово врезал.
– Это я должен тебе хорошо врезать. Раздутое ухо хорошо смотрится с раздутой губой. Твой отец поступил бы точно так же, будь он здесь. Ты думаешь, принц Мэйкар нуждается в защите маленького мальчика? Что он повелел тебе, когда отправлял со мной?
– Быть вам верным оруженосцем, не уклоняться от поручений и не избегать невзгод.
– А что ещё?
– Подчиняться королевским законам, рыцарским правилам и вам.
– А что ещё?
– Брить или красить волосы, – сказал мальчик с явной неохотой. – И никому не говорить своё имя.
Дунк кивнул.
– Сколько вина выпил тот парень?
– Он пил ячменное пиво.
|
|
|
– Видишь? Это ячменное пиво говорило. Слова – это ветер, Эгг, позволь им пролететь мимо.
– Кое‑ какие слова – ветер, – мальчишка был чрезвычайно упрям. – А кое‑ какие – измена. Это турнир изменников, сир.
– Что? Все они? – Дунк потряс головой. – Даже если это правда, это было очень давно. Чёрный Дракон мёртв, и те, кто сражались за него, бежали или прощены. И вообще это всё не правда. Сыновья лорда Баттервелла дрались за обе стороны.
– Это делает его полуизменником, сир.
– Делало шестнадцать лет назад. – Весёлое винное помутнение прошло, и Дунк почувствовал себя сердитым и почти трезвым. – Стюард Лорда Баттервелла, распорядитель игр, его зовут Косгроув. Найди его и внеси моё имя в список. Нет, подожди… насчёт имени.
Когда вокруг так много лордов, кто‑ нибудь да вспомнит Сира Дункана Высокого на Эшфордском Лугу.
– Внеси меня как Рыцаря Виселицы.
Простой народ любит, когда на турнире появляется Таинственный Рыцарь.
Эгг потёр разбитую губу.
– Рыцаря Виселицы, сир?
– Из‑ за щита.
– Да, но…
– Делай, как я сказал. На сегодня ты прочёл достаточно.
И Дунк сжал пламя свечи между большим и указательным пальцем.
* * *
Горячее злое солнце неумолимо всходило над горизонтом.
Подымающиеся пары тёплого воздуха даже белые камни замка заставили мерцать. Воздух пах пропечённой землёй и сожжённой травой, и ни единого дуновение ветерка не развевало зелёно‑ бело‑ жёлтые знамёна, безжизненно свисающие с крепости и стражницкой избушки у ворот.
Гром вёл себя очень беспокойно, Дунк крайне редко видел его в таком состоянии. Жеребец мотал головой из стороны в сторону, пока Эгг пытался затянуть подпруги седла. Он даже оскалил свои большие квадратные зубы, угрожая мальчику. " Здесь так жарко, – подумал Дунк. – Слишком жарко, что для всадника, что для коня". Боевой конь и лучшие времена не отличался мирным нравом. " Сама Мать вышла бы из себя в такую жару".
В центре двора сражающиеся пошли на новый заход. Сир Харберт скакал на золотом рысаке, укутанном в чёрную броню с красными и белыми змеями Дома Пэйгов, а Сир Фрэнклин на гнедом коне, разряженном в серый шёлк с башнями Фреев. Когда они сошлись, красно‑ белое копье разломилось на две части, а голубое разлетелось в щепки, ни один из поединщиков не вылетел из седла. С трибун и от стражников на стенах донеслись аплодисменты, но они были вялыми, короткими и неискренними. " Слишком жарко для веселья, – Дунк смахнул пот с бровей. – Слишком жарко для сраженья". В его голове, казалось, бил барабан.
|
|
|
" Дайте мне выиграть эту схватку и ещё одну, и с меня хватит".
У краёв арены рыцари развернули коней и побросали обломки своих копий, они успели разбить уже четыре пары. " На три больше, чем нужно". Дунк как мог, оттягивал облачение в доспехи, но все равно уже чувствовал как бельё под сталью прилипло к коже. " Есть на свете вещи и похуже, чем купаться в поту", – сказал он сам себе, вспоминая бой на Белой Леди, когда железнорождённые роились возле бортов. К концу дня он купался в крови.
Со свежими копьями в руках Пэйг и Фрей опять всадили шпоры в бока своих коней. Комья взбитой сухой земли вылетали из‑ под конских копыт после каждого скачка. Треск ломающихся копий заставил Дунка вздрогнуть. Слишком много вина была вчера, и еды тоже слишком, слишком много. У него были какие‑ то смутные воспоминания о восхождение с невестой по лестнице, о встрече с Джоном Скрипачом и Лордом Пиком на крыше. Что это я делал на крыше? Кажется, был разговор о драконах, вспомнилось ему, о драконьем яйце или чём‑ то в этом роде, но…
Шум, наполовину рёв, наполовину стон, прервал его размышления. Дунк увидел золотую лошадь, скачущую без седока к краю арены, и Сира Харберта Пэйга, вяло ворочающегося на земле. Ещё две пары до моей очереди. Чем раньше он выбьет из седла Сира Ютора, тем раньше он сможет снять доспехи, выпить чего‑ нибудь холодненького и отдохнуть. У него будет по крайней мере час, пока его опять призовут.
Пузатый герольд Лорда Баттервелла поднялся на вершину трибун для вызова следующей пары.
– Сир Аргрэйв Дерзкий, – прокричал он, – рыцарь Нанни, состоящий на службе у Лорда Баттервелла из Белостенного Замка. Сир Глендон Флауэрс, рыцарь из Кискиных Ив. Выйдете и докажите свою доблесть.
|
|
|
Волна смеха пронеслась по трибунам.
Сир Аргрэйв был худощавый жилистый мужчина, бывалый гарнизонный рыцарь в помятых серых доспехах на лошади без брони. Дунк знал людей этого сорта – суровы, как старые корни, и знают своё дело. Его противником был юный Сир Глендон на своей несчастной кляче в тяжёлой кольчуге и железном полушлеме, не закрывающем лицо. Щит в его руке пылал ярким знаком его отца. " Ему нужен нагрудник и надлежащий шлем, – подумал Дунк. – В таком одеянии удар в голову или грудь убьёт его".
Сир Глендон был явно разъярён таким представлением. Он пустил свою лошадь по кругу и сердито закричал:
– Я Глендон БОЛЛ, а не Глендон Флауэрс. Смеяться надо мной опасно, герольд. Предупреждаю, во мне течёт кровь героя.
Герольд не снизошёл до ответа, но ещё более громкий смех раздался в ответ на протесты юного рыцаря.
– Почему они над ним смеются? – вслух подумал Дунк. – Он, что, бастард?
Флауэрс было имя, которое в Просторе давали бастардам рождённым от благородных родителей.
– И что такого в кискиных ивах?
– Я могу выяснить, сир, – сказал Эгг.
– Нет, нас это не касается. Где мой шлем?
Сир Аргрэйв и Сир Глендон отдали копьями честь Лорду и Леди Баттервелл. Дунк видел, как Баттервелл наклонился и прошептал что‑ то на ухо своей невесте. Девушка принялась хихикать.
– Вот он, сир.
Эгг нарядился в свою обвислую шляпу, которая прикрывала глаза и спасала от солнца его бритую голову. Дунку нравилось дразнить мальчугана по поводу этой шляпы, но сейчас ему очень хотелось иметь такую же. Под солнцем соломенная шляпа гораздо лучше железной. Он убрал с лица волосы, и двумя руками надел шлем и привязал его к латному воротнику. Завязки провоняли застарелым потом, и он ощущал всё это железо на своей шее и плечах. Его голова раскалывалась от вчерашнего вина.
– Сир, – сказал Эгг, – ещё не поздно всё отменить. Если вы потеряете Грома и доспехи…
" Со мной как с рыцарем будет покончено".
– Чего это я должен проиграть? – спросил Дунк.
Сир Аргрэйв и Сир Глендон скакали к противоположным концам арены.
– Это не то, как если бы мне противостоял Смеющийся Шторм. Есть ли тут рыцарь, из‑ за которого мне стоит беспокоиться? "
– Почти что все, сир.
– Я задолжал тебе удар в ухо за такие высказывания. Сир Ютор на 10 лет меня старше и в половину меньше.
Сир Аргрэйв опустил забрало, Сиру Глендону опускать было нечего.
– Вы не участвовали в турнирах со времени Эшфордского Луга, сир.
Нахальный мальчишка.
– Я тренировался.
Не так тщательно как мог бы, если быть честным. Когда подворачивалась возможность, он практиковался скакать на столб или кольца, а иногда он приказывал Эггу забраться на дерево и повесить на крепкий сук щит или бочонок и упражнялся на них.
|
|
|
– Вы лучше с мечом, чем с копьём, – сказал Эгг. – А уж с топором или палицей немногие выстоят против вашей мощи.
То, что в этом была доля правды, раздосадовало Дунка ещё больше.
– Это не турнир на мечах или палицах, – указал он на сына Файрболла и Сира Аргрэйва Дерзкого, начинающих разбегаться. – Принеси мой щит.
Эгг состроил мину и побежал за щитом.
В центре двора копьё Сира Аргрэйва ударило в щит Сира Глендона и соскользнуло, оставив выбоину на комете. А наконечник Сира Глендона нашёл центр вражеского нагрудника и врезал с такой силой, что не выдержали подпруги седла. Рыцарь вместе с седлом закувыркались в пыли. Вопреки своему желанию Дунк был поражён. Мальчик бьётся почти так же хорошо, как он и говорил. Ему стало интересно, прекратят ли теперь над ним смеяться.
Взревели трубы, заставив Дунка в очередной раз скривиться. Герольд снова взобрался на свой помост.
– Сир Джоффри из Дома Кэсвеллов, Лорд Горького Моста и Защитник Бродов. Сир Кайл, Кот Туманного Болота. Выйдите и подтвердите свою доблесть.
Доспехи Сира Кайла были хорошего качества, но старые и поношенные, с многочисленными вмятинами и царапинами.
– Мать была благосклонна ко мне, Сир Дункан, – сказал он Дунку и Эггу по пути на ристалище. – Мне достался Лорд Кэсвелл, тот самый человек, которого я приехал увидеть.
Если и был на этом поле человек, который этим утром чувствовал себя хуже, чем Дунк, то это был Лорд Кэсвелл, который на пиру напился до бесчувствия.
– Это чудо, что после вчерашнего вечера, он хотя бы может сесть на коня, – сказал Дунк. – Победа у вас в руках, сир.
– Э, нет, – мягко улыбнулся Сир Кайл. – Кот, который хочет свою миску сливок, должен знать, когда надо мурлыкать, а когда показывать когти, Сир Дункан. Если копьё Его Светлости хотя бы оцарапает мой щит, я повалюсь на землю. Позже, когда я преподнесу ему моего коня и доспехи, я выражу своё восхищение как мастерство Его Светлости выросло с тех пор, как я сделал ему его первый меч. Тут он меня вспомнит, и ещё до окончания дня я опять буду человеком Кэсвелла, рыцарем Горького Моста.
В этом нет чести, почти что произнёс Дунк, но вместо этого прикусил язык. Сир Кайл будет не первым рыцарем, променявшим честь на тёплое местечко у очага.
– Как скажете, – пробормотал. – Удачи вам, или неудачи, это уж как предпочитаете.
Лорд Джоффри Кэсвелл был худосочным юношей лет двадцати, хотя, надо признать, в доспехах он выглядел намного более впечатляюще, чем прошлой ночью, лёжа лицом вниз в винной луже. Жёлтый кентавр, натягивающий длинный лук, был изображён на его щите. Точно такой же кентавр украшал белое шёлковое убранство его коня и блестел жёлтым золотом на его шлеме. Человек, у которого на гербе кентавр, должен гораздо лучше уметь ездить верхом. Дунк не знал, как хорошо Сир Кайл умел орудовать копьём, но по тому, как Лорд Кэсвелл сидел на лошади, казалось, что сильный кашель – и тот может сбросить его с седла. Всё что Коту понадобилось бы сделать – это очень быстро проскакать мимо него.
Эгг держал уздечку Грома, пока Дунк неуклюже взбирался в высокое, жёсткое седло. Сидя так в ожидании, он ощущал на себе сотни взглядов. Им интересно стоит ли чего‑ нибудь этот огромный межевой рыцарь.
Дунку тоже было это интересно. Довольно скоро это выяснится.
Кот Туманного Болота был верен своему слову. Лорд Кэсвелл мотал копьём чуть ли не по всему полю, пытаясь прицелиться в Сира Кайла, ни тот ни другой даже не пустили коней рысью, но все равно, Кот повалился с седла, когда наконечник копья Лорда Джоффри по чистой случайности задел его плечо. " А я думал все коты грациозно приземляются на лапы", – подумал Дунк, глядя на межевого рыцаря, катающегося в пыли. Копьё Лорда Кэсвеллла осталось не сломанным. Развернув коня, он несколько раз вскинул копьё высоко в воздух, будто он только что выбил из седла Лио Длинного Шипа или Смеющегося Шторма. Кот стянул шлем и отправился догонять свою лошадь.
– Мой щит, – сказал Дунк Эггу.
И мальчик подал его. Дунк вдел руку в ремешок и сжал скобу. Вес ромбовидного щита обнадёживал, но из‑ за такой длины его было неудобно держать, а вид повешенного в очередной раз заставил Дунка испытать тяжёлое чувство. Это оружие отмечено неудачей. Он окончательно решил перекрасить щит так быстро, как сможет. Да дарует мне Воин гладкий ход и быструю победу, молился он, пока Баттервелов герольд в очередной раз взбирался по ступеням.
– Сир Ютор Андерлиф, – взревел его голос. – Рыцарь Виселицы. Выйдете и подтвердите свою доблесть.
– Будьте осторожны, сир, – предупредил его Эгг, подавая турнирное копьё – сужающийся деревянный штырь двенадцати футов длиной, заканчивающийся железным навершием в форме сжатого кулака. – Другие оруженосцы говорили, Сир Ютор хорошо держится в седле и очень быстр.
– Быстр? – фыркнул Дунк. – У него улитка на щите. Насколько быстрым он может быть?
Он ударил Грома каблуками по бокам и с копьём наперевес медленным шагом отправил коня вперёд. " Одна победа и мы при своих. Две и мы с барышом. Две победы не кажутся такими уж недостижимыми в этой‑ то компании". По крайней мере, ему повезло со жребием. Ему вполне мог выпасть Старый Бык, или Сир Кирби Пимм или любой дугой из местных героев. Дунку стало интересно, не намеренно ли распорядитель игр поставил межевых рыцарей друг против друга, чтобы никому из лордов не пришлось испытать позор от проигрыша межевому рыцарю в первом же раунде. " Это не имеет значения. Один противник за раз, так всегда говорил старик. Сир Ютор – это всё о чём мне надо сейчас беспокоиться".
Они встретились у подножия трибун напротив Лорда и Леди Баттервелл, сидящих на своих подушках в тени замковой стены. Лорд Фрей сидел рядом с ними, качая на одном колене своего сопливого сына. Шеренга служанок обмахивала их, и все равно на узорчатой тунике лорда Баттервелла под мышками расплылись пятна, а волосы его леди обвисли от пота. Ей явно было жарко, скучно и неудобно, но когда она увидела Дунка, её грудь так заколыхалась, что он покраснел под своим шлемом. Он макнул своим копьём перед ней и её лордом мужем. Сир Ютор сделал тоже самое. Баттервелл пожелал им обоим хорошей схватки, его жена высунула язык.
Время пришло. Дунк рысью отправился к южному краю ристалища, в восьмидесяти футах его оппонент тоже занял свою позицию. Его серый жеребец был меньше Грома, но молод и горяч. На Сире Юторе были зелёный исцарапанный нагрудник и серебряная кольчуга. Зелёные и серые ленты струились с его бацинета, [20] а на щите была изображена серебряная улитка. " Хорошие доспехи означают хороший выкуп, если я собью его".
Запела труба.
Гром пошёл вперёд медленной рысью. Дунк перебросил своё копьё налево и опустил вниз, так что теперь оно было между конской головой и деревянным барьером, разделяющим противников. Его щит защищал левую сторону его тела. Он наклонился вперёд и сжал ногами бока Грома, который тем временем набирал скорость. " Мы едины. Человек, копьё, конь – мы единый зверь из крови, дерева и железа".
Сир Ютор мчался во весь опор, клубы пыли вылетали из‑ под копыт его серого. Когда между ними оставалось футов сорок, Дунк пришпорил Грома в галоп и нацелил навершие копья прямо на серебряную улитку. Угрюмое солнце, пыль, жара, замок, Лорд Баттервелл и его невеста, Скрипач и Сир Мейнард, рыцари, оруженосцы, конюхи, простолюдины – все вдруг исчезло. Остался лишь противник. Ещё раз шпоры. Гром перешёл на бег. Улитка приближалась к нему, вырастая с каждым прыжком длинных серых ног… а впереди неслось копьё с железным кулаком. " Мой щит крепок; мой щит выдержит удар. Только улитка имеет значение. Удар по улитке и схватка за мной".
Когда между ними оставалось десять ярдов, Сир Ютор перевёл навершие копья вверх.
Треск собственного копья достиг ушей Дунка. Он успел почувствовать толчок в руке и плече, но так и не увидел, куда он попал: Юторов железный кулак врезал ему прямо между глаз, со всей мощью человека и лошадь, стоящих за ним.
* * *
Дунк очнулся на спине и уставился на арки сводчатого потолка.
Какое‑ то время он не мог понять, где он и как сюда попал. Голоса отдавались эхом в его голове, и лица плыли перед ним – старый Сир Арлан, Тансель Слишком Высокая, Беннис из Коричневого Щита, Красная Вдова, Бэйлор Сломикопьё, Эйрион Яркий Принц, безумная печальная Леди Вэйс. И вдруг поединок вернулся к нему: жара, улитка, летящий в лицо железный кулак. Он застонал и перевернулся бок. От этого движения его череп загремел, как огромный военный барабан.
По крайней мере, похоже, что оба глаза работают. И дыры в своей голове он не чувствовал, это тоже было хорошо. Он был в каком‑ то погребе, с обеих сторон стояли бочки с вином и элем. Тут хотя бы прохладно, и выпивка под рукой. Во рту у него стоял вкус крови. Дунк почувствовал укол страха. Если он откусил себе язык, то он теперь не только тупой, а ещё и немой.
– Доброе утро, – прокаркал он, лишь затем только, чтобы услышать свой голос. Слова эхом отдались в потолке. Дунк попытался подняться на ноги, но от этого усилия погреб начал кружиться перед его глазами.
– Медленней, медленней, – произнёс дрожащий голос где‑ то рядом. Сутулый старик, одетый в такую же седую, как и его длинные волосы, робу, появился у его ложа. На его шее была длинная мейстерская цепь из множества металлов. У него было длинное вытянутое лицо, с глубокими морщинами по обеим сторонам большущего клювовидного носа.
– Сиди спокойно и дай мне рассмотреть твои глаза.
Он заглянул Дунку сперва в левый, а затем и в правый глаз, широко раздвинув веки большим и указательным пальцами.
– У меня голова болит.
Мейстер фыркнул.
– Радуйтесь, что она всё ещё у вас на плечах, сир. Вот это, может быть, поможет. Пейте.
Дунк заставил себя проглотить гадкое снадобье до последней капли и даже умудрился его не выплюнуть.
– Турнир, – сказал он, вытирая рот тыльной стороной ладони. – Скажите мне. Что случилось?
– Та же дурость, что и всегда случается при таких драках. Мужчины сбивают друг друга с лошадей палками. Племянник Лорда Смоллвуда сломал запястье, нога Сира Удена Рисли была перемолота под его лошадью, но пока ещё никто не погиб. Хотя за вас, сир, я опасался.
– Я был сбит с коня?
Ему по‑ прежнему казалось, что голова его наполнена шерстью, иначе бы он не задал такого идиотского вопроса. Дунк пожалел об этих словах, как только их произнёс.
– С грохотом, от которого сотряслись даже самые верхние бастионы. Те, кто поставили на вас хорошую монету, были просто потрясены, среди них и ваш оруженосец. Он бы до сих пор сидел тут, если бы я его не прогнал. Мне не нужны дети под ногами. Я напомнил ему о его долге.
Дунк обнаружил, что он сам нуждается в напоминании.
– Каком долге?
– Ваш конь, сир. Ваше оружие, ваши доспехи.
– Да, – сказал Дунк, припоминая. Мальчик был хорошим оруженосцем, он знал, что от него требовалось. Я потерял меч старика и доспехи, которые мне выковал Стальной Пэйт.
– Ваш друг Скрипач тоже о вас спрашивал. Он велел мне, чтобы за вами был самый лучший уход. Его я тоже вышвырнул.
– И как давно я под вашим присмотром? – Дунк согнул пальцы на меч‑ руке. Похоже, все они работали. Только моя голова пострадала, а Сир Арлан постоянно говорил, что я ей все равно не пользуюсь.
– По солнечным часам четыре часа.
Четыре часа – это не так уж плохо. Он слышал историю про рыцаря, который получил такой удар, что провалялся сорок лет и проснулся старым и немощным.
– Не знаете ли вы, выиграл ли Сир Ютор вторую схватку?
Может Улитка выиграет турнир. Горечь поражения была бы не такой сильной, если бы Дунк мог говорить себе, что проиграл лучшему рыцарю на поле.
– Этот то? Действительно, выиграл. Против Сира Аддама Фрея, кузена невесты, подающего надежды юного копьеборца. Её Светлость потеряла сознания, когда Сир Аддам пал. Её даже пришлось отнести в спальню.
Дунк заставил себя подняться на ноги, его мотало из стороны в сторону, но мейстер помог ему устоять.
– Где моя одежда? Я должен идти. Я должен… Я обязан…
– Если вы не можете вспомнить, это не может быть таким уж срочным, – Мейстер раздражённо махнул. – Я бы порекомендовал воздержаться от обильного приёма пищи, крепких напитков, и дальнейших ударов между глаз… но я выучил давным‑ давно, что рыцари глухи к голосу разума. Идите, идите. У меня есть другие дураки, о которых надо позаботиться.
Выбравшись наружу, Дунк заметил парящего широкими кругами в ярком синем небе коршуна. Он ему позавидовал. Несколько туч собирались на востоке, тёмные, как настроение Дунка. Пока он искал обратный путь к ристалищу, солнце било по его голове, как молот по наковальне. Земля, казалось, качалась у него под ногами…, а может, это его шатало. Выбираясь по ступенькам из погреба, он два раза чуть не упал. " Надо проверить, как там Эгг".
Держась края толпы, он медленно пересёк двор. На поле пухлый Лорд Эйлин Кокшо, последний соперник юного Глендона Болла, хромал, поддерживаемый двумя оруженосцами. Третий оруженосец нёс его шлем, все три гордых пера были сломаны.
– Сир Джон Скрипач, – прокричал герольд. – Сир Фрэнклин из Дома Фреев, рыцарь Близнецов, присягнувший Лорду Переправы. Выйдете и подтвердите свою доблесть.
Дунку оставалось лишь стоять и смотреть, как большущий вороной Скрипача, наряженный в голубой переливающийся шёлк с золотыми мечами и скрипками, рысью выбежал на поле. Нагрудник его всадника тоже был голубым, а также голубыми были наколенники, налокотники, наголенники и воротник доспехов. Одетая под все это кольчуга была позолочена. Сир Фрэнклин управлял серой в яблоках лошадью со струящейся серебристой гривой, что хорошо сочеталось серыми шелками и серебром его доспехов. На щите, одежде и лошадином убранстве красовались башни‑ близнецы Фреев. Соперники сходились вновь и вновь. Дунк стоял и смотрел, но не видел происходящего. " Дунк, болван, тупой, как баран, – распекал он себя. – У него была улитка на щите, как ты мог проиграть человеку с улиткой на щите? "
Вокруг него раздались возгласы одобрения и, обратив внимание на поле, он увидел валяющегося Фрэнклина Фрея. Скрипач спешился, чтобы помочь павшему противнику подняться. " Он на один шаг ближе к своему драконьему яйцу, – подумал Дунк. – А где я? "
Добравшись до задних ворот, Дунк наткнулся на компанию вчерашних карликов, собирающихся в дорогу. Они запрягали пони в свою деревянную свинью на колёсах и вторую повозку с более подходящей для дороги конструкцией. Дунк насчитал шестерых карликов, один меньше и искорёженней другого. Кое‑ кто из них, наверное, были детьми, но они все были такие низкие, что определённо сказать было трудно. При дневном свете, одетые в штаны из конской кожи и груботканные плащи с капюшонами, они совсем не казались такими забавными как во время представления.
– Доброе утро, – сказал Дунк, чтобы не показаться невежливым. – Собираетесь в дорогу? На востоке тучи, как бы не было дождя.
Единственный ответ, которым его удостоили – это сердитый взгляд самого уродливого карлика. " Не его ли я оттащил от Леди Баттервелл прошлой ночью? " Вблизи карлик пах, как нужник, Дунку хватило одного вдоха, чтобы поскорее убраться подальше.
Путь вокруг Молочницы показался Дунку таким же длинным, как их с Эггом путешествие через пески Дорна. Он держался возле стены и время от времени прислонялся к ней. Каждый раз, когда он поворачивал голову, мир начинал куда‑ то уплывать. " Пить, – подумал он. – Мне нужен глоток воды, а то я упаду".
Проходящий мимо конюх рассказал ему, где найти ближайший колодец. Там он обнаружил Кайла Кота, тихо беседующего с Мейнардом Пламмом. Поза Сира Кайла говорила об его горестном настроении, но он обрадовался появлению Дунка.
– Сир Дункан? А мы слышали, что вы то ли умерли, то ли умираете.
Дунк поскрёб виски.
– Мне этого и хочется.
– Мне знакомо это чувство, – вздохнул Сир Кайл. – Лорд Кэсвелл не узнал меня. Когда я сказал ему, что выстругал его первый меч, он уставился на меня, будто я потерял рассудок. Он сказал, что в Биттербридже никогда не было места таким никудышным рыцарям, каким я сегодня себя показал, – Кот издал горький смешок. – И он забрал моё оружие и доспехи. Коня тоже. Что мне теперь делать?
У Дунка не было для него ответа. Даже вольному всаднику нужен конь, чтобы быть всадником, даже наёмнику, торгующему своим мечом, нужен меч для продажи.
– Вы найдёте другую лошадь, – сказал Дунк, вытягивая ведро из колодца. – Семь Королевств полны лошадей. Вы найдёте другого лорда, который вооружит вас. – Он сложил ладони, наполнил их водой и стал пить.
– Другого лорда. Аэ. У вас никого нет на примете? Я не так молод и силён как вы, и не такой большой. В крупных мужчинах всегда нужда. Лорду Баттервеллу, к примеру, нравится, чтоб его рыцари были здоровяками. Гляньте на Тома Хеддля. Вы видели, как он бьётся? Выбил из седла каждого, с кем встречался. Хотя, Файерболлов парнишка сделал то же самое. И Скрипач тоже. Жаль, что это не он меня сбил. Он отказывается брать выкупы. Он говорит, что ему ничего не надо, кроме яйца дракона… и ещё дружбы его сражённых соперников. Цветок рыцарства, этот юноша.
Мейнард Пламм расхохотался.
– Скрипка рыцарства, хотите вы сказать. Этот мальчик намузицирует бурю, и все мы поступим очень умно, если уберёмся отсюда, пока она не началась.
– Он не берёт выкупы? – спросил Дунк. – Благородный поступок.
– Благородные поступки очень легко совершать, когда твой кошелёк набит золотом, – ответил Сир Мейнард. – Это урок вам, Сир Дункан, если у вас хватит ума его понять. Вам ещё не поздно уйти.
– Уйти? Куда уйти?
Сир Мейнард пожал плечами.
– Куда угодно. Винтерфелл. Летний Замок, Асшай у Тени. Не имеет значения, лишь бы вас тут не было. Хватайте своего коня и доспехи и убирайтесь через задние ворота. Вас никто не заметит. Улитке надо думать о следующей схватке, а глаза всех остальных прикованы к сражающимся.
На пол‑ удара сердца Дунк поддался соблазну. Пока у него есть конь и оружие, он худо‑ бедно оставался рыцарем, без них он не более, чем нищий. " Здоровенный нищий, но все равно нищий". Но его оружие и доспехи теперь принадлежат Сиру Ютору, и Гром тоже. " Лучше нищий, чем вор". Он был и тем, и другим на Блошином Конце, когда бегал с Хорьком, Раффом и Пудингом, старик спас его от этой жизни. Он знал, чтобы Сир Арлан Пеннитри ответил на предложение Пламма. Сир Арлан умер, и Дунк сказал за него:
|
|
|
