 |
Джордж Мартин 5 страница
|
|
|
|
– Даже у межевого рыцаря есть честь.
– Вы предпочитаете умереть с незапятнанной честью или жить с замаранной. Впрочем, поберегите слова, я знаю, что вы скажите. Возьмите своего мальчика и бегите, повешенный рыцарь. Пока ваш щит не стал вашей судьбой.
Дунк ощетинился.
– Как вы можете знать мою судьбу? У вас был сон, как у Джона Скрипача? Что вы знаете об Эгге? [21]
– Я знаю, что яйцам лучше держаться подальше от раскалённых сковородок, – сказал Пламм. – Белостенный Замок не безопасное место для мальчика.
– Как вы‑ то преуспели в своей схватке, сир? – спросил его Дунк.
– О, я не вносил своё имя в список. Знаки, знаете ли, предвещали дурное. Кто, по‑ вашему, позвольте узнать, завладеет драконьим яйцом?
" Не я", – подумал Дунк:
– Семеро знают, а я нет.
– У вас есть два глаза, сир, попробуйте угадать.
Дунк на один миг задумался.
– Скрипач?
– Замечательно. Не потрудитесь объяснить, на чём основано предположение?
– Я просто… У меня есть предчувствие.
– У меня тоже, – сказал Мейнард Пламм. – У меня есть плохое предчувствие в отношении каждого мужчины и мальчика, у которых не хватило ума не становиться на пути Скрипача.
* * *
Эгг расчёсывал Грома возле их палатки, но взгляд его был далеко.
" Мальчик тяжело переживает моё поражение".
– Довольно, – позвал его Дунк. – Ещё немного и Гром будет таким же лысым, как и ты.
– Сир? – Эгг выронил щётку. – Я знал, что никакая дурацкая улитка не может вас убить, сир. – И он бросился обнимать Дунка.
Дунк стянул с головы мальчика обвислую соломенную шляпу и нахлобучил себе на затылок.
– Мейстер сказал, ты занимаешься моими доспехами.
Эгг с негодованием забрал шляпу обратно.
|
|
|
– Я почистил вашу кольчугу и отполировал наголенники, воротник и нагрудник, но ваш шлем треснул и вмялся там, куда ударило копьё Сира Ютора. Вам понадобится оружейник, чтобы это исправить.
– Пусть Сир Ютор исправляет. Это теперь его.
" Ни коня, ни меча, ни доспехов. Может эти карлики позволят мне присоединиться к своей труппе. Это будет выглядеть весьма забавно – шесть карликов лупящих гиганта свиными пузырями".
– Гром теперь тоже его. Пошли. Мы отдадим их ему и пожелаем удачи в оставшихся поединках.
– Сейчас, сир? Вы не собираетесь выкупить Грома?
– Чем я это сделаю, парень? Камешками и овечьими катышками…
– Я думал об этом, сир. Если вы сможете занять…
Дунк прервал его.
– Никто не одолжит мне столько денег, с какой стати им это делать? Эгг. С какой стати они должны это делать? Кто я для них? Всего лишь огромный олух, который называл себя рыцарем, пока улитка с палочкой чуть не пробила ему голову.
– Тогда, – сказал Эгг, – вы можете взять Дождя, сир, а я опять поеду на Мейстере. Мы поедем в Летний Замок. Вы можете поступить на службу в гарнизон моего отца. Его конюшни полны лошадей. Вы сможете взять себе и боевого коня, и скакового.
Эгг желал добра, но Дунк не мог униженно возвращаться в Летний Замок. Только не так, побитый и нищий, прося службы и не имея даже меча для этого.
– Парень, – сказал он. – Это очень любезно с твоей стороны, но мне не нужны крошки со стола твоего лорда отца, и из его конюшен тоже. Наверное, пришла пора каждому из нас пойти своей дорогой.
Дунк всегда мог тайком вступить в ряды Городской Стражи Ланниспорта или Старгорода, там любят крупных мужчин. " Я обстучал своей башкой притолоки всех постоялых дворов от Ланниспорта до Королевской Гавани, может, пришло время, чтобы мой рост добыл мне пару монет, а не одни шишки". Но у стражников нет оруженосцев.
– Я научил тебя, чему мог, и этого явно недостаточно. Тебе будет лучше под присмотром настоящего мастера‑ над‑ оружием, какого‑ нибудь свирепого старого рыцаря, который знает за какой конец надо держать копьё.
|
|
|
– Я не хочу настоящего мастера‑ над‑ оружием, – сказал Эгг. – Я хочу вас. Что если я воспользуюсь своим?..
– Нет. Ничего такого. Я не хочу это слышать. Так что собирай моё оружие. Мы преподнесём его Сиру Ютору вместе с моими поздравлениями. Трудные вещи становятся только труднее, если их откладывать.
Эгг пнул ногой землю, и лицо его было таким же поникшим, как его большая соломенная шляпа.
– Айе, сир. Как скажете.
* * *
Снаружи палатка Сира Ютора выглядела очень просто: большое квадратное помещение из покрашенной в серо‑ коричневый цвет парусины, прикреплённое к земле пеньковыми верёвками. Серебряная улитка над серым вымпелом красовалась на центральном шесте, но это было единственное украшение.
– Жди здесь, сказал Дунк Эггу. Мальчик держал Грома за уздечку. Большой коричневый боевой конь был нагружен оружием и доспехами Дунка, даже новый старый щит Дунка был там. " Рыцарь Виселицы. Каким унылым таинственным рыцарем я оказался". – Я долго не буду.
Он пригнул голову и протиснул плечи внутрь.
Наружный вид палатки плохо подготовил его к тому комфорту, что он увидел внутри. Земля под его ногами была покрыта шерстяными Мееринскими коврами различных цветов. Богато украшенный эстакадный стол стоял, окружённый складными стульями, мягкие подушки валялись на пуховой перине, а железная жаровня источала ароматный фимиам. Сир Ютор сидел за столом, груда золота и серебра возвышалась перед ним, а у его локтя стоял графин с вином. Вместе со своим оруженосцем, нескладным парнем приблизительно того же возраста, что и Дунк, он считал монеты. Время от времени Улитка прикусывал монету или откладывал в сторону.
– Гляжу, мне ещё много чему придётся тебя научить, Уилл, – услышал его Дунк. – Эта монета обкусана, а та – обрезана. А эта? – Золотой протанцевал по его пальцам. – Смотри на монеты прежде, чем их брать. Вот, скажи мне, что ты видишь?
Золотой полетел по воздуху, Уилл попытался его поймать, но он отскочил от его пальцев и упал на землю. Чтобы найти его, Уиллу пришлось опуститься на колени. Найдя, он осмотрел монету с обеих сторон дважды, прежде чем сказать:
|
|
|
– Этот хороший, милорд. Дракон на одной стороне и король на другой…
Андерлиф бросил взгляд на Дунка.
– Повешенный человек. Рад видеть, что вы можете передвигаться, сир. Я боялся, что убил вас. Сделайте мне одолжение, проинструктируйте моего оруженосца о видах драконов. Уилл, дай Сиру Дункану монету.
У Дунка не оставалось выбора, кроме как взять её. " Он сбил меня с лошади, теперь ему надо, чтобы я для него попрыгал? " Нахмурившись, он взвесил монету в руке, осмотрел обе стороны, попробовал на зуб.
– Золото, не обрезано и не обкусано. Вес кажется правильный. Я бы взял её тоже. Что с ней не так, милорд?
– Король.
Дунк посмотрел внимательней. Лицо на монете было молодым, гладковыбритым, красивым. Король Эйрис на своих монетах был с бородой, старый король Эйгон тоже. Король Дэйрон, который правил между ними, был безбородым, но это был не он. Монета не выглядела такой старой, чтобы быть отчеканенной до царствования Эйгона Недостойного. Дунк бросил сердитый взгляд на слово под головой. Шесть букв. Они выглядели точно так же как и на других драконах. " Дэйрон", – прочитал он, но он знал лицо Дэйрона Доброго, и это был не он. Когда он посмотрел ещё раз, он увидел что‑ то странное в очертании четвёртой буквы, это не было…
– Дэймон, – выпалил он. – Тут сказано Дэймон. Не было никогда никакого короля Дэймона, если только…
– …Претендент. Дэймон Чёрное Пламя чеканил свою собственную монету во время мятежа.
– Это все равно золото, – возразил Уилл. – Раз это золото, то эта монета не хуже любого другого дракона, милорд.
Улитка залепил ему затрещину в ухо.
– Кретин. Айе, это золото. Мятежное золото. Изменническое золото. Измена владеть такой монетой и измена платить ею. Мне придётся её переплавить. – Он ударил парня ещё раз. – Прочь с глаз моих. Этому доброму рыцарю и мне надо кое‑ что обсудить.
Уилл не теряя времени выбрался из палатки.
– Садитесь, – вежливо сказал Сир Ютор. – Желаете вина?
|
|
|
В своей палатке Андерлиф казался совсем другим человеком, нежели во время пира.
" Улитка прячется в своей раковине", – вспомнил Дунк.
– Спасибо, нет.
Он подтолкнул золотой обратно к Сиру Ютору. " Изменническое золото. Золото Блэкфайра. Эгг говорил мне, что это турнир изменников, а я не хотел слушать". Он должен извиниться перед мальчиком.
– Полкубка, – настаивал Андерлиф. – Судя по вашему голосу, вы в этом нуждаетесь.
Он наполнил два кубка и протянул один Дунку. Без доспехов он был больше похож на купца, чем на рыцаря.
– Полагаю, вы пришли расплатиться.
– Айе, – Дунк взял вино. Может, это поможет остановить грохот в его голове. – Я привёл мою лошадь, моё оружие и доспехи. Примите их с моими поздравлениями.
Сир Ютор улыбнулся:
– В этом месте я должен был бы сказать, что вы доблестно сражались.
Дунку было интересно, не является ли слово " доблестно" вежливым способом сказать " неуклюже".
– Это очень любезно с вашей стороны, но…
– Мне кажется, вы меня не расслышали. Не будет ли слишком смело с моей стороны поинтересоваться, как вы стали рыцарем, сир?
– Сир Арлан из Пеннитри нашёл меня на Блошином Конце, гонявшимся за свиньями. Его предыдущий оруженосец был убит на Краснотравном Полем, так что ему нужен был кто‑ то ухаживать за конём и чистить кольчугу. Он пообещал, что научит меня обращаться с мечом и копьём и ездить верхом, если я отправлюсь с ним и буду служить ему, я так и поступил.
– Очаровательная история… хотя на вашем месте, я бы опустил часть про свиней. Прошу прощения, где ваш Сир Арлан сейчас?
– Он умер. Я похоронил его.
– Понятно. Вы отвезли его домой в Пеннитри?
– Я не знал, где это.
Дунк никогда не видел Пеннитри старика. Сир Арлан редко говорил о нём, не больше, чем Дунк любил говорить о Блошином Конце.
– Я похоронил его на склоне холма, лицом к западу, так чтобы он мог видеть, как заходит солнце.
Складной стул тревожно заскрипел под его весом. Сир Ютор сел обратно на своё место.
– У меня есть собственные доспехи и лошадь, получше вашей. Что мне делать со старой клячей и мешком помятых пластин и ржавых колец?
– Стальной Пэйт выковал эти доспехи, – сказал Дунк с ноткой гнева в голосе. – Эгг хорошо заботился о них. На моей кольчуге нет ни пятнышка ржавчины, а сталь добрая и крепкая.
– Крепкая и тяжёлая, – пожаловался Сир Ютор. – И слишком большая для любого мужчины нормальных размеров. Вы необычайно крупный, Дункан Высокий. Что касается вашего коня, то он слишком стар для езды и слишком жилист для еды.
– Гром уже не так молод, – признал Дунк, – и мои доспехи, как вы и говорите, велики. Но вы можете их продать. В Ланниспорте или Королевской Гавани полно кузнецов, которые с охотой возьмут их у вас.
|
|
|
– Скорее всего за десятую часть того, что они стоят, – сказал Сир Ютор, – и лишь для того, чтобы расплавить на металл. Нет уж, сладкое серебро мне нужно, а не старое железо. Монеты королевства. Итак, желаете ли вы выкупить ваше оружие или нет?
Дунк, нахмурившись, вертел в руках кубок. Он был сделан из сплошного серебра с инкрустацией по краям в виде линии золотых улиток. Вино тоже было золотым и опьяняющим.
– Если бы желания превращались в монеты, я бы заплатил. С радостью. Только…
– … у вас не найдётся и двух оленей зацепить рогами.
– Если вы… если вы одолжите мне мою лошадь и доспехи, я заплачу выкуп позже, как только раздобуду деньги.
Улитка выглядел изумлённым.
– Где же вы их раздобудете, прошу прощения?
– Я могу поступить на службу к какому‑ нибудь лорду, или… – ему трудно давались эти слова, он чувствовал себя попрошайкой. – Это может занять пару лет, но я заплачу. Клянусь.
– Своей рыцарской честью?
Дунк покраснел.
– Я могу поставить свой знак на договоре.
– Закорючка межевого рыцаря на клочке бумаги? – Сир Ютор закатил глаза. – Хороша лишь, чтобы подтереть мою задницу – ни для чего больше.
– Вы тоже межевой рыцарь.
– А теперь вы меня обидели. Я еду туда, куда хочу и не служу ни одному человеку, кроме самого себя, это правда… но прошло уже много лет с тех пор, как я спал под кустами. Я выяснил, что постоялые дворы гораздо уютней. Я турнирный рыцарь, лучший из тех, кого вам когда‑ либо доводилось встречать.
– Лучший? – его высокомерие рассердило Дунка. – Смеющийся Шторм может не согласиться, сир. И Лио Длинный Шип, и Зверь Бракен тоже. На Эшфордском Лугу никто не говорил об улитках. С чего бы это, если вы такой знаменитый турнирный чемпион?
– Вы слышали, чтобы я называл себя чемпионом? Так недолго и известность приобрести, а я уж лучше подхвачу оспу, чем это. Спасибо, не надо. Я выиграю мою следующую схватку, айе, но в финале я упаду. Баттервелл пообещал тридцать драконов тому рыцарю, кто станет вторым, и этого мне вполне достаточно… вкупе с хорошими выкупами и выплатами по ставкам, – Он указал на груду серебряных оленей и золотых драконов на столе. – Вы кажетесь здоровым парнем, и вы очень большой. Размеры всегда впечатляют дураков, хотя в турнирной схватке это значит очень мало. Уилл сумел добиться ставок три к одному против меня. Лорд Шони поставил пять к одному, придурок. – Он взял серебряного оленя и, щелкнув длинными пальцами, отправил его кружиться. – Старый Бык будет кувыркаться следующим. Потом Рыцарь Кискиных Ив, если протянет так долго. Благодаря людской сентиментальности я заполучу прекрасные ставки против обоих. Народ любит деревенских героев.
– В Сире Глендоне течёт кровь героя, – ляпнул Дунк.
– О, очень на это надеюсь. Кровь героя пойдёт за два к одному. С крови шлюхи таких ставок не получишь. Сир Глендон говорит о своём знаменитом родителе при каждой возможности, но заметили ли вы, что он ни разу не упомянул о своей матери? И для того есть веская причина. Он был рождён от лагерной шлюхи. Дженни было её имя. Дженни Грош звали её до Краснотравного Поля. В ночь перед битвой она перетрахалась с таким количеством мужчин, что после этого стала известна как Краснотравная Дженни. Файрболл поимел её до того, в этом я не сомневаюсь, но то же самое проделала и сотня других мужчин. Мне кажется, наш друг Глендон навоображал слишком много, а ведь у него даже волосы не рыжие.
Кровь героя, подумал Дунк.
– Он говорит, что он рыцарь.
– О, вот это как раз правда. Мальчишка и его сестра выросли при борделе, называемом Кискины Ивы. После того, как Дженни Грош умерла, другие шлюхи заботились о них и скормили парню сказочку, состряпанную его мамашей, будто он от семени Файрболла. Старый оруженосец, который жил неподалёку, тренировал мальца в обмен, как водится, на эль и перепихон, но, будучи оруженосцем, он не мог произвести в рыцари маленького бастарда. Полгода назад компания рыцарей забрела в бордель, и некий Сир Морган Данстайбл положил пьяный глаз на сестру Сира Глендона. Так уж случилось, что сестричка всё ещё была девственницей, и у Данстэйбла не хватило денег заплатить за её непорочность. И был заключён договор, Сир Морган постучал по плечам её брата, производя в рыцари, прямо там, в Кискиных Ивах, на глазах у двадцати свидетелей, после чего маленькая сестричка поднялась с ним наверх и позволила сорвать свой цветок. Вот как всё было.
Любой рыцарь может возвести человека в рыцари. Будучи оруженосцем Сира Арлана, Дунк слышал истории о людях, добивавшихся рыцарства различными угрозами или мешком серебряных монет, но не девственностью сестры.
– Это всего лишь байка, – услышал он свой голос. – Это не может быть правдой.
– Я слышал её от Кирби Пимма, который утверждает, что был там свидетелем возведения в рыцари, – Сир Ютор пожал плечами. – Героя сын, шлюхин сын, или их обоих, при встрече со мной – он рухнет.
– Вам может выпасть другой противник.
Сир Ютор вскинул брови.
– Косгроув любит серебро не меньше, чем любой другой. Я обещаю вам, следующим мне выпадет Старый Бык, потом мальчишка. Хотите, побьёмся об заклад?
– Мне уже нечего ставить.
Дунк не знал, что расстроило его больше: то, что Улитка подкупал распорядителя игр для получения желаемого противника, или то, что он хотел встретиться именно с ним. Он встал.
– Я сказал то, что я собирался сказать. Мой конь и меч ваши, и мои доспехи тоже.
Улитка переплёл пальцы.
– Возможно, есть иной выход. Вы не совсем бесталанны. Падаете вы просто потрясающе. – Улыбка засияла на губах Сира Ютора. – Я одолжу вам вашего скакуна и доспехи… если вы поступите ко мне на службу.
– Службу? – Дунк ничего не понимал. – Какую службу? У вас уже есть оруженосец. Вам нужен гарнизон в каком‑ то замке?
– Может и понадобился бы, будь у меня замок. Честно говоря, я предпочитаю хорошие постоялые дворы. Замки слишком дорого содержать. Нет, служба, которая от вас потребуется – встретиться со мной в поединке ещё на нескольких турнирах. Двадцати, думаю, будет достаточно. Вы, конечно, можете это сделать? Вы получите десятую часть от моих выигрышей, и в будущем я обещаю бить вас в вашу широкую грудь, а не в голову.
– Вы хотите, чтобы я ездил за вами, чтобы сбивать меня с лошади?
Сир Ютор с удовольствием рассмеялся.
– Вы такой здоровенный малый, никто не поверит, что какой – то сутулый старик с улиткой на щите сможет повалить вас. – Он потёр подбородок. – Между прочим, вам надо будет поменять эмблему. Ваш повешенный человек уже достаточно зловещ, это я готов признать, но… он же повешен, не так ли? Побеждён и убит. Надо бы что‑ то посвирепей. Медвежья голова, например. Череп. Или лучше три черепа. Младенец, нанизанный на копьё. И вам придётся отпустить волосы и завести бороду, чем гуще и неухоженней, тем лучше. Этих маленьких турниров, гораздо больше, чем вы думаете. Со ставками, которые я смогу заполучить, мы выиграем достаточно, чтобы купить драконье яйцо ещё до…
– … до вас дошли слухи, что я доведён до отчаяния? Я потерял доспехи, но не честь. Вы получите Грома и моё оружие, и ничего больше.
– Болезненная гордость доведёт до нищенства, сир. Вас может ожидать гораздо худшая участь, чем ездить со мной. Я хотя бы могу научить вас одной‑ двум вещам, которые пригодятся вам в турнирных схватках, в этом вы на сегодняшний день невежественная свинья.
– Вы строите из меня дурака.
– Я сделал это раньше. И даже дуракам надо есть.
Дунку захотелось сбить эту улыбочку с его лица.
– Я понимаю, почему у вас улитка на щите. Вы не истинный рыцарь.
– Сказано истинным олухом. Вы настолько слепы, что не видите опасности? – Сир Ютор отставил кубок. – Знаете ли вы, почему я вас ударил именно туда, куда ударил, сир? – Он поднялся на ноги и легонько дотронулся до центра груди Дунка. – Наконечник, помещённый сюда, отправил бы вас на землю также быстро. Голова – более мелкая цель, и нанести по ней правильный удар намного труднее, но… вероятность того, что он может оказаться смертельным, гораздо выше. Мне заплатили, чтобы я вас ударил именно туда.
– Заплатили? – Дунк отпрянул от него. – Что вы имеете в виду?
– Шесть драконов было уплачено вперёд, обещали ещё четыре когда вы умрёте. Жалкая сумма за жизнь рыцаря. Будьте благодарны за это. Если бы предложили больше, я, может быть, направил бы остриё моего копья прямо в вашу глазную щель.
Дунк почувствовал, как у него опять закружилась голова. " Зачем кому‑ то оплачивать моё убийство? Я не сделал ничего плохого ни одному человеку в Белостенном Замке". Сомнений не было, никто не ненавидел его больше, чем брат Эгга Эйрион, но Яркий Принц был в изгнании за Узким морем.
– Кто заплатил вам?
– Слуга принёс золото на рассвете, вскоре после того, как мастер игр составил пары. Его лицо было скрыто капюшоном, и он не назвал имя хозяина.
– Но почему? – спросил Дунк.
– Я не спросил. – Сир Ютор опять наполнил кубок. – Я думаю, у вас гораздо больше врагов, чем вы думаете, Сир Дункан. И почему нет? Кое‑ кто скажет, что вы и есть причина всех наших бед.
Дунк почувствовал, как холодная рука сжала его сердце.
– Говорите, что вы имеете в виду.
Улитка пожал плечами.
– Я может и не был на Эшфордском Лугу, но турниры – мои хлеб и соль. Я слежу за турнирами издалека, так же преданно, как мейстеры следят за звёздами. Я знаю, как некий межевой рыцарь стал причиной Битвы Семерых на Эшфордском Лугу, что привело к гибели Бэйлора Копьелома от руки его брата Мэйкара. – Сир Ютор сел и вытянул ноги. – Принц Бэйлор был горячо любим. У Яркого Принца тоже были друзья; друзья, которые не забыли, что стало причиной его изгнания. Подумайте о моём предложении, сир. Улитка оставляет за собой след слизи, но немного слизи не может повредить человеку… а вот если танцуешь с драконами – жди ожогов.
* * *
День показался Дунку гораздо сумрачней, когда он вышел из Улиткиной палатки. Тучи на востоке стали больше и чернее, а солнце уже опускалось на западе, создавая во дворе длинные тени. Дунк увидел оруженосца Уилла, осматривающего ноги Грома.
– Где Эгг? – спросил он его.
– Лысый мальчишка? Я откуда знаю? Побежал куда‑ то.
" Он не смог пережить расставания с Громом, – решил Дунк. – Он, наверное, в палатке со своими книгами".
Однако его там не оказалось. Книги были здесь, аккуратно уложенные в стопку под спальником Эгга, но никаких признаков пребывания мальчика он не обнаружил. Что‑ то было не так. Дунк чувствовал это. Отправиться куда‑ то без позволения было совсем не похоже на Эгга.
Пара седых воинов пили ячменное пиво возле полосатого шатра в нескольких футах.
– … знаешь, иметь их всех в задницу, одного раза было для меня вполне достаточно, – пробормотал один. – Трава была зелёной, когда взошло солнце, айе…
Он замолчал, когда другой толкнул его локтем, и лишь затем посмотрел на Дунка:
– Сир?
– Вы не видели моего оруженосца? Его зовут Эгг.
Мужчина почесал седой ёжик за ухом.
– Я помню его. Волос ещё меньше, чем у меня, а рот в три раза больше его самого. Другие парни малость его потрепали, но это было вчера. С тех пор я его не видел, сир.
– Напугался, небось, – сказал его товарищ.
Дунк бросил на него тяжёлый взгляд.
– Если он вернётся, скажите ему ждать меня здесь.
– Айе, сир. Это мы сделаем.
" Может, он просто пошёл досматривать турнир ". Дунк отправился обратно к ристалищу. Проходя мимо конюшен, он наткнулся на Сира Глендона Болла, расчёсывающего красивого гнедого боевого коня.
– Вы не видели Эгга? – спросил Дунк.
– Он совсем недавно пробежал здесь. – Сир Глендон вытащил морковку из кармана и скормил гнедому. – Вам нравится моя новая лошадь? Лорд Костейн присылал оруженосца с выкупом, но я сказал ему, чтоб он поберег своё золото. Я собираюсь оставить её себе.
– Его Светлости это не понравится.
– Его Светлость сказал, что я не имею права помещать файрболл на свой щит. Он сказал, что моим знаком должен быть кустик кискиных ив. Его Светлость может отправляться трахать самого себя в задницу.
Дунк не смог сдержать улыбку. Он тоже едал с этого стола, давился такими же горькими блюдами, что подавали люди вроде Яркого Принца или Сира Стеффона Фоссовея. Он чувствовал некое родство со вспыльчивым молодым рыцарем. " Насколько я знаю, моя мать тоже была шлюха".
– Сколько лошадей вы уже выиграли?
Сир Глендон пожал плечами.
– Я потерял счёт. Мортимер Боггс всё ещё должен мне одну. Он заявил, что скорее съест свою лошадь, чем позволит какому‑ то шлюшкиному ублюдку скакать на ней. И он прошёлся молотом по своим доспехам, прежде чем отослать их мне. Они полны дыр. Полагаю, я всё же смогу получить что‑ нибудь за металл.
Он выглядел скорее грустным, чем сердитым.
– Возле… постоялого двора, где я вырос, были конюшни. Мальчиком я там работал и, когда мог, тайком брал лошадей, пока гости были заняты. Я всегда хорошо ладил с лошадьми. Старые клячи, солдатские лошадки, скакуны, тяжеловозы, крестьянские коньки и боевые кони – я поездил на всех. Даже на Дорнийских песчаных скакунах. Тот старик, которого я знал, научил меня, как делать моё собственное копьё. Я думал, если я покажу всем здесь, как я хорош, у них не будет другого выбора, как признать, что я сын своего отца. Но они не станут. Даже теперь. Они просто не станут.
– Некоторые не сделают этого никогда, – сказал ему Дунк. – Чтобы вы не сделали. Хотя другие… не все они одинаковые. Мне попадалась парочка хороших, – он мгновение поразмышлял. – По окончании турнира Эгг и я собирались отправиться на север. Поступить на службу в Винтерфелле и сражаться за лорда Старка с железнорождёнными. Вы можете поехать с нами.
Север – это отдельный мир, любил повторять Сир Арлан. Там никто не будет знать историю о Дженни Грош и Рыцаре из Кискиных Ив. " Там никто над тобой не станет смеяться. Они будут знать тебя только по твоему клинку и ценить так, как ты того стоишь".
Сир Глендон посмотрел на него с подозрением.
– Зачем мне это делать? Вы хотите сказать, что мне надо бежать и прятаться?
– Нет, я просто подумал… два меча лучше, чем один. Дороги не так безопасны, как раньше.
– Это правда, – нехотя сказал юноша, – но моему отцу было обещано место в Королевской Гвардии, и моя цель – одеть этот белый плащ, который ему так и не довелось поносить.
" У тебя такие же шансы носить белый плащ, как и у меня, – чуть было не произнёс Дунк. – Ты был рождён от лагерной шлюхи, а я выбрался из канав Блошиного Конца. Короли не осыпают милостями таких, как мы". Однако было очевидно, что парень с трудом переносит правду. Вместо этого он сказал:
– Что же, силы вашей руке тогда.
Но не успел он отойти и на несколько футов, как Сир Глендон позвал его.
– Сир Дункан, подождите. Я…я не должен был быть так резок. Рыцарь должен быть вежливым, любила повторять моя мать.
Эти слова, похоже, тяжело дались юноше.
– Лорд Пик приходил ко мне после моей последней схватки. Он предложил мне место в Старпайке. Он сказал, что приближается такой шторм, какого Вестерос не видел несколько поколений, и Его Светлости потребуются мечи и мужчины, умеющие ими орудовать. Преданные мужчины, умеющие подчиняться.
Дунк с трудом мог в это поверить. Такое предложение было весьма великодушным, а Гормон Пик демонстрировал явное презрение к межевым рыцарям и на дороге и на крыше.
– Пик – большой лорд, – осторожно сказал Дунк, – но не тот человек, которому бы я стал доверять.
– Нет, – покраснел юноша. – Была названа цена. Он возьмёт меня на службу, сказал он… но сперва я должен доказать свою преданность. Он проследил бы, чтобы в следующую пару я попал с его другом Скрипачом, и он хотел, чтобы я поклялся, что проиграю.
Дунк поверил ему. Он знал, что должен быть поражён, но почему‑ то вовсе не был.
– И что вы ответили?
– Я сказал, что скорее всего не смогу проиграть Скрипачу даже если постараюсь, что я уже выбил из седла множество более искусных бойцов, и яйцо дракона будет моим ещё до того, как закончится день. – Болл вяло улыбнулся. – Не такого ответа он хотел. После этого он обозвал меня дураком и посоветовал поглядывать за спину. У Скрипача много друзей, сказал он, а у меня ни одного.
Дунк стиснул рукой плечо Глендона.
– Один у вас есть, сир. Два, когда я найду Эгга.
Парень посмотрел ему в глаза и кивнул.
– Приятно узнать, что не перевелись ещё истинные рыцари.
* * *
Дунку впервые удалось хорошо рассмотреть Сира Томмарда Хеддля, пока он высматривал Эгга в толпе у ристалища. Крупный, широкоплечий, с грудью, напоминающей бочонок, зять Лорда Баттервелла был одет в чёрный нагрудник поверх вываренной кожи и причудливый шлем, изображающий какого‑ то демона, чешуйчатого и слюнявого. Его конь, гигантский зверь, покрытый кольчужной накидкой, был на три ладони выше Грома и на два стоуна[22] тяжелее. Вес всего этого железа делал его медленным, потому Хеддль не пустил его даже лёгким галопом, что вовсе не помешало ему быстро расправиться с Сиром Клэренсом Чарльтоном. Когда Чарльтона на носилках унесли с поля, Хеддль снял свой демонический шлем. Голова у него была большой и лысой, а борода чёрной и квадратной. Гнойные красные нарывы покрывали его щеку и шею.
Дунк знал это лицо. Хеддль был тем рыцарем, что наорал на него в спальне, когда он прикоснулся к драконьему яйцу, и тем мужчиной с низким голосом, чей разговор с Лордом Пиком Дунк подслушал.
Слова вдруг беспорядочно посыпались на него: плутовской пир представили вы нам… сын ли своего отца этот мальчик… Злой Клинок… нужен меч… Старик Молококровный ожидал… сын ли своего отца этот мальчик… уверяю вас, что Кровавый Ворон‑ то не спит… сын ли своего отца этот мальчик?
Он стал рассматривать трибуны, подумав, что, может быть, Эгг каким‑ то образом умудрился занять положенное ему место среди знати. Однако мальчика не было и там. Баттервелл и Фрей тоже отсутствовали, хотя жена Баттервелла всё ещё сидела на своём месте, выглядела она скучающей и усталой. " Это странно", – подумал Дунк. Это был замок Баттервелла, его свадьба, Фрей был отцом его невесты. Турнир был в их честь. Куда они могли уйти?
|
|
|
