 |
Лучше перестараться. Совет эмбрионов
|
|
|
|
Лучше перестараться
Почему поют петухи? Зачем воют собаки? В чем смысл кошачьих концертов?
Таинственны языки, звучащие в лесах, в полях, на скалах, вблизи водоемов. Строго научное изучение природной симфонии, по сути дела, лишь началось. Занимается этим молодая наука, этология, наблюдающая зверей в их естественном обитании, экспериментирующая тонко и осторожно.
«Что могу крикнуть, то и лучше всего слышу. Но слышу и то, что не могу крикнуть». У каждого, кто имеет слух и способен извлекать звуки сам, слуховая чувствительность наивысшая как раз в диапазоне звуков, издаваемых им самим и сородичами. Все понятно: основной смысл производства звуков – общение с себе подобными. Однако слух намного перекрывает диапазон голоса в обе стороны – вверх и вниз. Это значит, что для надежной ориентировки в мире одним внутривидовым общением ограничиваться нельзя.
Многое из того, о чем пойдет речь дальше, будет следствием этого простого на первый взгляд принципа.
…Львиная доля производимого на земле шума принадлежит, конечно, самцам.
Шумливость передового, но уязвимого пола особенно заметна у существ с наиболее жесткой и отработанной организацией. Звуки, издаваемые ветеранами эволюции, насекомыми, организованы настолько сложно и строго, что энтомологи всерьез говорят об их музыке, песнях, мелодиях, музыкальных фразах. Из пяти главных песен насекомых четыре приходятся на долю самцов.
Одинаковы у самцов и самок лишь сигналы опасности. У тех и других есть призывные серенады, они различные у обоих полов, самцы поют громче и чаще. Если звучит серенада, но вместо подруги является соперник, раздается боевой марш, или «песня угрозы». Если самка откликнулась и приблизилась, самец заводит «песню обольщения». Словом, содержание музыки отнюдь не философическое. Музыка насекомых биологически утилитарна, хотя еще не до конца разобрались, каким целям она служит.
|
|
|
Похоже все‑ таки, что ее назначение не ограничивается проблемой встречи полов. Зачем цикады организуют хоры? Зачем самцы сползаются в одно место и устраивают мужские капеллы?
Неясно.
Но зато, кажется, ясен смысл расточительности, самозабвенной щедрости в звуковом производстве – особенно в брачный период. Призывные песни звучат и звучат… Когда‑ то еще появится самка? Но уже идет добыча необходимой вероятности успеха, уже действует неумолимо принцип надежности, запатентованный эволюцией. (В этом месте машинистка сделала интересную опечатку, она написала: «принцип нежности». )
Тут действительно лучше перестараться, и, видимо, по вечерам в кустах и траве происходят настоящие музыкальные конкурсы.
Совет эмбрионов
Натуралисты не раз замечали, что мир насекомых, при всем его магическом очаровании, заключает в себе нечто глубоко чуждое человеческому существу. Эта жесткость, отработанность и отсутствие индивидуальности… Даже страстный энтомолог Реми Шовен признает, что, как бы ни нравились нам пчелы и муравьи, как бы ни интересовали нас их лишенные сентиментальности нравы, мы чувствуем себя рядом с ними как с инопланетными жителями. На нас что‑ то давит…
В этой отчужденности сказывается громадная дистанция эволюции.
В мире рыб, земноводных, тем более птиц и млекопитающих больше свободы и гибкости, больше знакомых нам чувств. В самых грозных хищниках есть какая‑ то прелесть знакомости. Даже куриная глупость приятна, тем более что она и полезна. Почему один взгляд на кошку, а особенно на собаку вызывает у каждого нормального человека симпатию и рассеивает одиночество?
|
|
|
С обезьянами случай особый, наши чувства к ним довольно сложны: они слишком похожи на нас. Но согласитесь, мало кто почувствует себя хорошо в обществе таракана. Как ни великолепны бабочки, они – чужие, чужие…
А музыка насекомых? Находит ли она отклик в душе человека? Вызывает ли что‑ нибудь, кроме академического интереса?..
У меня лично – нет. Мне приятна, быть может, только домашняя песня сверчка, сумевшая как‑ то вписаться в наш звуковой быт. Хорошо помню сверчка, который загадочно и уютно потрескивал в тишине психоневрологической лечебницы, аккомпанируя одиночеству моего ночного дежурства. Как он туда забрался?..
Кузнечика привлекли мои часы. Но было ли в мире хоть одно насекомое, которое откликнулось на человеческий голос? Разве можно сравнить звуковую пилу цикады с интимным воркованием голубя? Нет, чужие, чужие…
И однако, в мире существовал некогда великий народ, наслаждавшийся музыкой насекомых едва ли не полнее, чем мы наслаждаемся пением птиц. Эстетический вкус этого народа был на зависть здоровым. Более того, именно он оплодотворил своим гением классическое искусство Европы, в том числе музыку. И древние греки – это они – выходили вечерами слушать кузнечиков, как мы слушаем соловьев. Как это понять? Не потому ли теперь нам милы пасторальные звуки, что мы просто изголодались по ним, пресыщенные индустриальными шумами? Есть люди, которым нравятся бряцающие ритмы заводских прессов; стук колес поезда нравится почти всем. Быть может, это только меня, москвича, травмированного свирепостью асфальтодробилок, не радует трескотня хитиновых барабанов, а девственные уши эллинов находили в ней экзотическую пикантность?
Но ведь и сам я с удовольствием слушал собственные часы, на которые прыгал кузнечик. Меня обманула дверь, притворившись собакой…
Видно, все это не так просто, и эволюция не так уж нас разделяет, как может иной раз показаться.
Биологический смысл птичьего пения или кошачьих концертов тот же, что и у музыки насекомых. Всё те же позывные полов; всё те же сигналы угрозы, помогающие охранять пищу и территорию; и, конечно, спасительные крики тревоги. Свой звуковой код получили нужды родительства и взаимопомощи. Звук либо привлекает, либо отталкивает; во всяком случае, он неизменно несет жизненно важную информацию. (Доктор P. Л. Берг прекрасно определила истинный смысл сладостных соловьиных трелей: «Вся живность, выводящаяся в окрестностях моего гнезда, – моя, а кто посягнет на моих козявок, будет иметь дело со мной». )
|
|
|
Как выясняется в последнее время, звуковое общение у некоторых видов начинается еще в зародышевом периоде. В Кембриджском университете установили, что за 48 часов до вылупливания зародыши перепелки начинают посылать друг другу сигналы – особые щелчки. Они производят их органами дыхания – короче, перекликаются в голос, как взрослые. Эти щелчки, как полагают исследователи, обеспечивают одновременность вылупливания, даже если яйца были снесены в разное время.
Яйца не учат куриц, но рекомендуют или не рекомендуют друг другу стать курицами. В какой момент осчастливить мир своим появлением? Этот вопрос решается на совете зародышей открытым голосованием. Щелчки могут означать либо: «сидеть и не вылупливаться», либо «свистать всех наверх». Прислушиваясь к ним, самые зрелые, заслуженные эмбрионы могут задержать выход из надоевшей тюрьмы‑ скорлупы. Недосидевшие могут выскочить раньше срока. Исследователи пытались обманывать яйца, однако это не легко. Можно ускорить вылупливание, но никакие искусственные щелчки не в силах задержать его после какого‑ то критического периода.
Проще оказалось ввести в заблуждение взрослых. В 1954 году американец Фрингс записал на пленку крики скворцов во время нападения хищника. Это были крики бедствия, панические сигналы типа: «Спасайся кто может! » Фрингс воспроизвел эту запись в другом месте, где собирались огромные стаи. Массы пернатых незамедлительно поднялись и в панике улетели. Стойбище опустело, словно над ним было произнесено птичье проклятие. А вскоре в некоторых странах для отпугивания нежелательных птиц стали применять «акустические репелленты» (отпугиватели). По действенности с ними не могут соперничать ни ружья, ни фейерверки, ни даже ракеты. Особые «акустические инсектициды» применяют в последнее время и для искоренения насекомых, и это, кажется, посильнее, чем ДДТ. Кстати, лучшая приманка для самца‑ комара – не запах и не вид жертвы, а звук крылышек самки, который охотники за комарами уже научились имитировать.
Но вот что самое для нас интересное.
|
|
|
