Под присмотром взрослых... » (обязательство по безвозмездному оказанию услуг)

На этот вопрос нас натолкнул Интернет-форум на сайте 7ya.ru на тему «Не ходите в „Мир Детства!!!». Коротко говоря, суть проблемы состояла в следующем: пришедшие в мага­зин «Мир Детства» родители оставили малыша «под присмот­ром взрослых» — сотрудников магазина, специально выделен­ных для развлечения детей — на огороженной игровой пло­щадке, а сами, удостоверившись, что ребенку там нравится и он с удовольствием играет, отправились перекусить в кафе, находящееся в том же магазине. Сделав заказ, мама, на вся­кий случай решила пойти проведать ребенка. Ребенок пропал. К счастью, все обошлось — разыскать беглеца удалось довольно быстро. И тем не менее, в рамках форума завязался спор: виноват ли «МД», сотрудница которого не усмотрела за малышом? Входит ли такой присмотр в ее обязанности и если да, то из какого юридического факта эти обязанности возникают?[59] Этот случай натолкнул нас на размышления по нескольким юридическим вопросам гораздо более глобального характера.

На сайте Торгово-развлекательного центра «Мир Детства»[60] мы наткнулись на следующее объявление:

«Центр „Мир детства" — это фирменный магазин с игро­вой площадкой и кафе „Дом оранжевой коровы". Пока Вы делаете покупки, ребенок может занять себя делом: пори­совать мелками на мольберте, собрать конструктор, почи­тать книжку с веселыми картинками. А может — покачаться на качалках и посмотреть мультфильмы на игровой площад ке в салоне магазина под присмотром взрослых» (выделено мной. — В. Б.). Несомненно, перед нами — предложение, адре­сованное неопределенному кругу лиц, о готовности компании «МД» оказать бесплатные услуги любым посетителям свое­го магазина по присмотру за их малолетними детьми, — пуб­личная оферта [61]. Помещение ребенка под пресловутый «при­смотр» — ее акцепт; публичная оферта акцепт = договор безвозмездного оказания услуг по присмотру за ребенком. Ес­ли сотрудница, осуществляющая присмотр за детьми, пони­мает, что количество детей на площадке уже превышает до­пустимую норму, она, разумеется, вправе отказаться впускать туда других детей, т. е. отказать в заключении публичного до­говора по п. 3 ст. 426 ГК. Если такого отказа или иной ого­ворки не последовало — договор заключен, а значит, обяза­тельства «МД» по присмотру за малышами, пущенными на площадку, возникли. Как и все иные обязательства таковые надо исполнять, а за их нарушение нести гражданско-право­вую ответственность.

И вот тут-то мы сталкиваемся с проблемами. Присмотр за ребенком — это услуга, причем — личная и, к тому же, неиму­щественного содержания. Не имеется в рассматриваемом слу­чае и имущественного эквивалента этой услуги. Отсюда пер­вая проблема: а могут ли существовать обязательства с ис­ключительно неимущественным содержанием?

Обращает на себя внимание, что ГК не знает такой кате­гории (вида) обязательств. Более того, регулируя договор об оказании услуг (глава 39) Кодекс подчеркивает, что ее нор­мы касаются исключительно случаев возмездного оказания услуг. Но это не мешает ГК урегулировать отдельные случаи (отдельные обязательства) по оказанию услуг безвозмездных, наиболее известные из которых — безвозмездное хранение и безвозмездное исполнение поручений. Несомненно, что к чис­лу бесплатных услуг, распространенных в современной рос­сийской жизни, относятся также услуги по юридической по­мощи отдельным категориям граждан, медицинские и обра­зовательные. Можно ли из этих отдельных случаев сконстру­ировать родовое понятие обязательства по безвозмездному оказанию услуг!

Большинство ученых относятся к такому понятию рез­ко отрицательно. Одно дело — требование и обязанность по безвозмездной передаче имущества — субстанции, простран­ственно определенной (ограниченной) и существующей неза­висимо от лица — своего собственника. И совсем иное — тре­бовать безвозмездного оказания личных услуг — действий, ко­торые неотделимы от исполнителя и ценны самим процессом своего совершения. В требовании о совершении таких дей­ствий заказчик может зайти так далеко, что их содержание выйдет за пределы его договоренности с исполнителем и пре­вратится в господство заказчика над личностью исполнителя. «Санкции, направленные на принуждение должника испол­нить такое обязательство, явились бы серьезным ограничени­ем его свободы, не оправданным достаточно вескими основа­ниями» — пишет М.М. Агарков[62]. Полагающееся исполните­лю вознаграждение за оказанные услуги было бы теми са­мыми «вескими основаниями», о которых говорит ученый, но если исполнителю ничего не причитается, то таких оснований нет; нет, следовательно, причины для признания факта су ществования обязательств по безвозмездному оказанию услуг как вида обязательств.

Тем не менее, законодательное признание отдельных слу­чаев существования обязательств такого вида (см. выше) на­водит на мысль: в этих отдельных случаях основания, до­статочные для ограничения свободы должника, все-таки, су­ществуют, несмотря на безвозмездный характер обязательств. Что это за основания? Что общего между перечисленными выше случаями обязательств безвозмездного оказания услуг? Безвозмездные юридические, медицинские и образовательные услуги гражданам, ясное дело, охраняются из соображения публичных интересов. Но безвозмездное поручение и безвоз­мездное хранение? Попробуем присмотримся к этим сделкам и возникающим из них обязательствам повнимательнее. За­дадимся следующими вопросами.

Кто и чьи поручения безвозмездно принимает к исполне­нию? Кто и у кого принимает имущество для безвозмездного хранения? Очевидно, ответ на первый вопрос должен быть таким: одно лицо принимает к исполнению безвозмездное по­ручение другого только в том случае, когда проникнуто к последнему безусловным доверием и, в силу каких-то, хотя бы и личных неимущественных соображений^ готово содей­ствовать ему в реализации его интересов и, по сути, таким образом его облагодетельствовать. Безвозмездное же хране­ние встречается, главным образом, либо в отношениях между гражданами, либо как операция, носящая вспомогательный характер по отношению к иному (основному) виду деятельно­сти. В первом случае основание хранения коренится опять в личных неимущественных отношениях граждан — храните­ля и поклажедателя, — во втором — в основной деятельности, которая дополняется хранением. Так, служебный гардероб учреждения принимает на хранение вещи лиц, являющихся в организацию по надобностям службы, гардероб зрелищного учреждения хранит вещи лиц, имеющих право воспользовать ся его услугами; в камерах хранения супермаркетов хранятся вещи покупателей; транспортные организации в течение определенного срока бесплатно хранят багаж и грузы, т. е. вещи своих клиентов — участников перевозочных отношений; гостиницы хранят вещи своих постояльцев и т. п. Достаточным основанием к возложению на лицо обязанностей по хранению является его интерес в том, чтобы возможно более широкий круг лиц пользовался результатами его основной деятельности.

Итак — (1) публичные интересы, (2) личные неимущественные соображения и (3) стремление привлечь внимание клиентов к основной деятельности — вот те три мотива, ко­торые законодатель видит достаточным основанием для воз­ложения на лицо обязательств по безвозмездному оказанию личных услуг. Возвращаясь к примеру с «Миром Детства» мы без труда установим, что он относится к последнему раз­ряду случаев: «... Пока Вы делаете покупки, ребенок может занять себя делом... на игровой площадке... под присмот­ром взрослых». Присмотр воспитателей за детьми организо­ван здесь, следовательно, для того, чтобы создать большее удобство родителям, пришедшим сделать покупки — восполь­зоваться основной деятельностью магазина. Налицо достаточ­но веские основание для признания «МД» обязанным к без­возмездному оказанию услуг по присмотру за детьми, остав­ленными на игровой площадке, а значит — и для возложения на него ответственности за нарушение этого обязательства[63].

И здесь мы подходим ко второй проблеме: о какой ответ­ственности может идти речь? Не дай Бог, ребенок, оставший­ся без обещанного присмотра, бегая по магазину, покалечил ся, или вовсе пропал — что тогда? Опираясь на нормы ГК о безвозмездных договорах можно сделать однозначный вывод: законная ответственность за нарушение обязательства по без­возмездному оказанию услуг может выражаться, во-первых, в возмещении убытков, но в размере только лишь реально­го ущерба (упущенная выгода возмещению не подлежит), и, во-вторых — в компенсации морального вреда, причиненного как самому ребенку, так и его родителям. В чем выражается реальный ущерб в случае поврежденъя здоровья ребенка — ясно (см. ст. 1087 ГК[64]), а в случае его гибели или пропа­жи? Наверное, можно было бы допустить иск о возмещении всех тех расходов, которые были произведены родителями в целях его появления на свет, содержания и воспитания[65] и, может быть далее — тех расходов, которые родители понесут для того, чтобы завести другого ребенка. Однако, перспекти­ва удовлетворения подобных исков в современных условиях представляется весьма туманной.