 |
А почему речь только о последнем моменте, что мы уже отвлеклись. Мы же можем, грубо говоря, как бы «втыкать» на что-то, но при этом думать о чём-то совершенно другом.
|
|
|
|
А почему речь только о последнем моменте, что мы уже отвлеклись. Мы же можем, грубо говоря, как бы «втыкать» на что-то, но при этом думать о чём-то совершенно другом.
Я дал один из классических примеров этого вида сознания, который приводится в текстах. Но также это может быть разного рода отключённость с одного сенсорного канала на другой, там, слушаем музыку, целиком в неё уйдя, смотрим на стену – стена, по сути, у нас в сознании «восстаёт», но не определяется как это, как то. Проблема со всеми этими примерами в том, что они могут натолкнуть вас на мысль ошибочную, что дело здесь в недостатке внимания, каковой и была, в общем-то, моя ошибка. А дело здесь не в недостатке внимания: хотя он и присутствует, но он не является определяющей характеристикой для сознания, а определяющей является отсутствие различения, человек это или лампочка. А внимания там, конечно, мало.
Так, спонтанная бодхичитта, или непроизвольная, естественная бодхичитта, о которой мы говорили в начале занятия, она присутствует фоном у нас всегда, как мы говорили. И даже если мы о ней не думаем, а смотрим на стену, она, тем не менее, дефинитивно и уверенно мыслит: «Я стремлюсь к просветлению», – и поэтому она не является вот этим невнимательным восприятием в полном его смысле, о котором мы сейчас говорим. Это пример того, что эта бодхичитта, естественная, спонтанная бодхичитта, она не является таким невнимательным восприятием в полном его, квалифицированном смысле.
Но, естественно, у неё дефицит внимания, потому что внимание наше целиком сейчас на стене или на каком-то зрительном объекте. Опять же здесь возникают определённые сложности, поскольку по гелугпинской системе, принятой в системе гелуг, в гелугпинском объяснении лориг – когнитивных и психологических наук – говорится о том, что ментальное сознание не может вообще иметь разновидности «нангла мангье», невнимательного восприятия, оно возможно лишь для чувственных, сенсорных сознаний. Это – в системе гелуг – не означает, что ментальное сознание не может быть неуверенным, неразличающим – может, но вот категория «нангла мангье», невнимательная перцепция, можно её атрибутировать, применить только к сенсорной, только к чувственной.
|
|
|
Давайте сейчас, перед тем как мы сделаем перерыв, краткий, мы несколько мгновений попробуем поразмышлять на темы, которые мы обсуждали, и, опять же, помним, что мы пытаемся удерживать свой ум, не обращая внимания на контент нашего мыслительного процесса в данный момент, на его содержание. Мы пытаемся размышлять, анализировать, концентрировать свой ум на природе, его относительной природе, условной природе, на его возникновении объекта, на познании этого объекта и на том, что кроме этого ничего более в этом не участвует.
6. Совместная медитация махамудры
Напоминание перед медитацией махамудры на обусловленной природе ума
Мы рассматривали все ментальные факторы, или ментальные функции, вторичные виды сознания, которые необходимы в любой медитации, которые также участвуют и необходимы в медитации махамудры, а именно внимание, памятование, бдительность и концентрация. Мне кажется, теперь мы можем попробовать выполнить вместе эту медитацию. После того как мы выполним краткую подготовительную практику, мы пытаемся в каждом моменте всякого нашего, каждого когнитивного акта делать следующую вещь: не направляя внимание на объект, возникающий в восприятии, мы пытаемся сфокусироваться на самом возникновении этого объекта в восприятии и вовлечении нашего ума в познание этого объекта.
|
|
|
Безусловно, объект будет являться частью, или элементом, этой активности, поскольку восприятие совершается, происходит в отношении какого-то конкретного объекта. Но мы постараемся вкратце уделять больше внимания, чем объекту, самому происходящему с этим объектом. Это может быть пол или иной объект, который мы рассматриваем зрительным восприятием, зрительным сознанием. Это может быть звук, который мы слушаем, это может быть какой-то запах, это может быть ощущение подушки под нами или чего-то ещё, что бы это ни было, или мысль, которую мы обдумываем.
И в особенности, когда какая-то мысль возникает в нашем уме, текст даёт рекомендации двух видов: первое – это узнать в этой мысли, узнать эту мысль, приняв её за то, что она есть на самом деле. И другой метод – это подсечь эту мысль, только что родившуюся, подобно тому как мы подсекаем что-то, обрубаем мечом. Распознавание мысли, признание в ней того, чем она является, не означает ментальный возглас, внутренний возглас: «Мысль! » Но означает нашу концентрацию, наш фокус на относительной природе этой мысли, этого ума, а не следование за этой мыслью, за цепочкой этой мысли, не раскручивание этой мысли.
И ситуация эта или наши действия в этой ситуации, то как события разворачиваются, описываются метафорой, которая приводится в тексте, о том, как выпускается на свободу птица на корабле или с корабля посреди океана. Птица, выпущенная в небо, освобождённая с корабля в океане, не сможет вернуться никуда и улететь никуда, кроме как вернуться и сесть на сам корабль, как и наша мысль, освобождённая нами, не исчезнет никуда, не приведёт нас никуда, а вновь вернётся на корабль нашего ума. А пресечение мысли, то есть уничтожение мысли, не позволение ей развиваться также оставит нас с тем же, к чему мы стремились, а именно к той относительной природе нашего ума.
Давайте попробуем выполнить эту медитацию, и, как я уже неоднократно говорил ранее, это довольно нелегко, если не сказать трудно, – вычленить то, на чём мы собираемся фокусироваться и пребывать на нём. И это, опять же, не есть какое-то упражнение, которое состоит только в таком сидении, бездумном, в полном расфокусированном и расслабленном состоянии.
|
|
|
