 |
6. «Изгнание» Тиса
|
|
|
|
Непостижимо! Тис оказался врагом, агентом «призраков»! Никогда бы не поверил в это, если бы своими ушами не слышал его признания.
Суд над Тисом был открытым, ведь у нас демократия, хотя ее принципами зачастую пренебрегают.
Судебные заседания транслировали по всесвязи. Асда пришла ко мне, и мы, прижавшись друг к другу, не отрывали глаз от экрана.
На Тиса было неприятно смотреть. Он весь обмяк и напоминал уже не глыбу, а бесформенную студенистую массу. Когда на минуту показали крупным планом его лицо, нас поразило покорно‑ бессмысленное выражение слезящихся подслеповатых глаз. Не раскаяние, не страх были в них, а желание угодить…
Тис с готовностью рассказывал о своих преступлениях. На вопросы обвинителя отвечал угодливо, многословно, как будто отчитывался о проделанной работе. Временами даже увлекался, в тусклом голосе прорезались патетические нотки, но тотчас, вероятно вспомнив, что стоит не на трибуне, а перед судьями, переходил на подобострастный тон.
Оказывается, Тис с самого начала был завербован «призраками», верно служил им. Его прославляли за то, что изгнал врагов, тогда как в действительности он помог кучке отщепенцев беспрепятственно покинуть Космополис и тем самым избежать заслуженной кары!
– Ты молодец, – шепнул я Асде. – Сумела распознать предателя. Не зря его ненавидела. А я‑ то хорош, восхищался агентом «призраков»!
Асда отстранилась, насколько позволяла теснота моей каморки.
– Святая наивность! Тис – агент «призраков»?! И ты веришь в эту чушь?
– Он же во всем признался!
– И ты бы сделал на его месте то же самое.
– Я?! Мне не в чем признаваться!
– И ему не в чем, разве лишь, что рыл яму Лоору. А он признался во всех смертных грехах, кроме этого.
|
|
|
– Но почему?
– Ничего другого не оставалось.
– Он же мог защищаться – доказывать, опровергать!
– Кому доказывать, «вернякам»? С ними не поспоришь.
– Тогда, по крайней мере, не надо наговаривать на себя! А он, как ты утверждаешь, это делает. Зачем?!
– Чтобы избежать пыток.
– Ничего не понимаю… О чем ты? Какие пытки?
– Ты словно вчера родился, – обожгла меня насмешливым взглядом Асда. – Неужели не знаешь?
– Но ведь Тис – второй человек после Лоора, историческая личность! Портреты висели в каждом отсеке!
– Все как раз и объясняется тем, что второй человек замышлял сделаться первым. И если бы удалось, под судом был бы сейчас не он, а Лоор. Но тот оказался не по зубам Тису, успел его обезвредить.
– Не может быть! Лоор выше мести! И потом, они же друзья, разве не знаешь?
– Ты и на самом деле ребенок, Фан! – Уже не насмешка, а грусть была во взгляде Асды. – Лоор и дружба, Лоор и порядочность… Это же несовместимые понятия! Когда ты, наконец, повзрослеешь?
Тиса приговорили к изгнанию, то есть фактически к смерти.
Формально смертной казни у нас не существует. На «изгнанника» надевают одноразовый «погребальный» скафандр с десятиминутным запасом кислорода и катапультируют в космос.
Еще недавно «изгнание» казалось мне гуманным актом: преступника непосредственно не убивали, а правосудие вершилось. При этом общество во имя гуманности сознательно шло на жертвы: «погребальный» скафандр невосполнимо утрачивался, вместе с ним – неисчислимое множество атомов, составляющих тело осужденного. А ведь в замкнутой системе драгоценен каждый атом: кругооборот веществ должен быть полным и непрерывным! На Космополисе нет кладбищ. «Из праха вышел и вновь обратишься в прах», это вычитанное мной в старинной книге изречение имеет для нас буквальный смысл. Рождаясь, мы заимствуем у системы атомы, а умирая, возвращаем их.
|
|
|
Теперь же я вижу, сколь лицемерны были мои представления о гуманности. Все яснее становится противоречие между высокими идеалами лооризма и действительностью. Неужели Лоор не видит, как извращают и уродуют его учение? Если так, то он просто слеп! А если нет, то почему мирится с этим? Он же всевластен!
«Лоор… обезвредил»…
Невероятно! Живой Бог, Демиург Космополиса! Тис был его другом, одним из строителей замкнутой системы, они казались нераздельными, как нераздельны добро и справедливость. И вот вчерашний сподвижник низвергнут, втоптан в грязь…
А вдруг Асда, действительно, права? До сих пор я думал, что в ней говорит дух противоречия, желание поддеть меня. Мне претила ее привычка глумиться над нашими духовными ценностями. Но что если это никакие не ценности?!
«Изгнание» Тиса непредвиденно осложнилось: ни один из имевшихся на складе «погребальных» скафандров не подходил ему по размеру. Пренебрегая герметичностью, принялись сшивать воедино два скафандра. Получилось нечто бесформенное…
Мы видели по всесвязи, как вели Тиса к отсеку катапульты. Вернее, волокли, словно тяжелый мешок, два дюжих «верняка». А из мешка доносился вой…
«Верняки» втолкнули мешок в отсек, едва не выломав дверцу. Послышался негромкий хлопок, пол под нашими ногами чуть вздрогнул…
Я представил себе беспомощную куклу – Тиса в черноте космоса, среди чересполосицы звезд и мелькания Гемы, и содрогнулся. Тис вернется на родную планету облачком пепла, сгорев, подобно метеориту, в ее атмосфере. И это облачко будет долго витать над Гемой, а затем рассеется на ее материках и океанах.
Жуткая смерть! Но есть в ней и мрачная торжественность, как будто во искупление зла, в знак прощения приняла блудного сына в свое лоно преданная им родина…
|
|
|
