 |
6. Вопросы распределения издержек и расходов по уплате арбитражного сбора. 4 страница
|
|
|
|
В обоснование своей позиции истец утверждал, что в течение всего периода рассмотрения судом иска срок исковой давности течь не может. Перерыв исковой давности " предъявлением иска", что предусмотрено в ст. 203 ГК РФ, нельзя понимать как одномоментное действие, совершаемое при предъявлении иска. Поэтому слова о " начале течения исковой давности после перерыва" в части второй ст. 203 ГК РФ следует понимать и толковать как " после окончания судебного разбирательства".
То обстоятельство, что для случая перерыва исковой давности предъявлением иска законодатель не определил в ст. 203 ГК РФ конечный момент (срок) перерыва исковой давности, свидетельствует, по мнению истца, о пробеле в действующем законе.
Истец ссылается на возможность применения ст. 10. 5 и 10. 6 Принципов УНИДРУА 2004 г.:
" Статья 10. 5. (Перерыв срока исковой давности началом судебного разбирательства)
1. Течение срока исковой давности прерывается:
a) когда кредитор совершает любое действие для начала судебного разбирательства либо в рамках уже ведущегося судебного разбирательства, признаваемое по праву страны места нахождения суда, как действие кредитора в защиту своего права против должника;
b) в случае неплатежеспособности должника - действием в защиту своего права в рамках производства в связи с неплатежеспособностью или
c) в рамках производства в связи с ликвидацией юридического лица, являющегося должником, действием кредитора в защиту своего права в процессе о ликвидации.
2. Перерыв срока исковой давности длится до вынесения окончательного решения или до завершения разбирательства иным образом.
Статья 10. 6. (Перерыв срока исковой давности арбитражным разбирательством)
|
|
|
1. Течение срока исковой давности прерывается совершением кредитором любого действия по возбуждению арбитражного разбирательства либо в рамках уже ведущегося арбитражного разбирательства, которое по праву, регулирующему деятельность арбитражного суда, признается действием кредитора в защиту своего права против должника. В отсутствие регламента арбитражного разбирательства либо в отсутствие положений, устанавливающих точную дату начала арбитражного разбирательства, разбирательство считается начатым в день, когда требование о вынесении решения по оспариваемому праву получено должником.
2. Перерыв срока исковой давности длится до вынесения окончательного решения или до завершения разбирательства иным образом".
Таким образом, в соответствии с указанными Принципами течение срока исковой давности прерывается возбуждением кредитором судебного или арбитражного разбирательства, и перерыв срока исковой давности длится до завершения разбирательства. Составленный истцом расчет течения срока исковой давности практически основывается на этом принципе.
По мнению истца, согласно преамбуле Принципов они могут использоваться для толкования и восполнения национального законодательства и международных правовых документов.
5. 3. Из того, что изложено в настоящем решении в разделе " Обстоятельства дела" и выше в п. 5. 2, видно, что существо возникшего между сторонами спора по поводу исковой давности в основном заключается в различном толковании ст. 203 ГК РФ.
По мнению ответчика, заявившего о пропуске истцом в данном деле срока исковой давности, в случае предъявления иска начавшееся ранее течение исковой давности прерывается в день предъявления иска, и сразу же " после перерыва" установленный срок исковой давности начинает течь " заново", т. е. с самого начала, полной продолжительности.
|
|
|
По мнению истца, несогласного в принципе с позицией ответчика, течение исковой давности не может прерываться предъявлением иска таким образом, как полагает ответчик, поскольку во время судебного разбирательства исковая давность не должна течь. Только с его окончанием заканчивается и перерыв исковой давности. То, что об этом не сказано ясно и недвусмысленно в ст. 203 ГК РФ, следует, по мнению ответчика, считать пробелом российского закона. Этот пробел может быть восполнен либо применением правил, содержащихся в ст. 10. 5 и 10. 6 Принципов УНИДРУА 2004 г., либо применением по аналогии нормы, установленной в ч. 2 ст. 204 ГК РФ.
5. 4. Обращаясь к вопросу о толковании ст. 203 ГК РФ, арбитраж считает необходимым прежде всего отметить, что необходимость в толковании нормы закона судом возникает тогда и постольку, когда и поскольку ее буквальный смысл представляется неясным.
Между тем буквальный смысл правил, содержащихся в ст. 203 ГК РФ, по мнению арбитража, достаточно ясен и понятен.
По мнению арбитров, в ст. 203 ГК РФ содержится определяющее и единообразное решение вопроса о перерыве исковой давности и его последствиях. Не вызывает сомнения, что в обычном, разговорном понимании слова " перерыв" может быть не только одномоментным, но и продолжающимся во времени (например, перерыв в заседании арбитража). Однако вопрос об одномоментности перерыва при анализе ст. 203 ГК РФ находится совсем в другой плоскости. В ч. 2 ст. 203 ГК РФ предусмотрены два разных основания для перерыва: предъявление иска и признание долга. Но ч. 2 этой статьи для обоих случаев установлено одно и то же последствие " перерыва" течения исковой давности: после перерыва течение срока исковой давности начинается заново. Главный вопрос, который при этом возникает: когда заканчивается перерыв и начинается " после перерыва"?
В ст. 203 ГК РФ слова " после перерыва" в одинаковой степени относятся и к предъявлению иска, и к признанию долга без какой-либо диверсификации, и, следовательно, " после перерыва" наступает в один и тот же момент (одномоментно) в обоих случаях, а именно в момент совершения соответствующего действия, служащего основанием для перерыва течения срока исковой давности. В ст. 203 ГК РФ не содержится никаких исключений из этого правила. Возможно, что такое решение не является оптимальным, но оно налицо, и оно однозначно, и арбитры не вправе подправлять действующий закон.
|
|
|
5. 5. Ссылаясь на российскую доктрину гражданского права, истец не исключает также возможность применения по аналогии ч. 2 ст. 204 ГК РФ следующего содержания: " Если судом оставлен без рассмотрения иск, предъявленный в уголовном деле, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности приостанавливается до вступления в законную силу приговора, которым иск оставлен без рассмотрения; время, в течение которого давность была приостановлена, не засчитывается в срок исковой давности. При этом, если остающаяся часть срока менее шести месяцев, она удлиняется до шести месяцев". При применении такого подхода истец, по его мнению, также своевременно обратился со вторым иском в МКАС.
Отсутствие в ст. 203 ГК РФ пробела в регулировании отношений по поводу перерыва течения исковой давности (см. выше п. 5. 4 Мотивов настоящего решения) исключает возможность применения в данном случае других правил или положений по аналогии (ст. 6 ГК РФ).
Тем не менее арбитры отмечают, что если говорить об аналогии, то более обоснованным было бы применение не ч. 2, а ч. 1 ст. 204 ГК РФ.
И в той, и в другой части ст. 204 ГК РФ предусмотрена одна и та же правовая ситуация: иск оставлен судом без рассмотрения. Однако если в ч. 2 ст. 204 ГК РФ говорится об оставлении без рассмотрения иска, предъявленного в уголовном деле, то в ч. 1 этой статьи имеется в виду рассмотрение дела в гражданском судопроизводстве. Поскольку настоящее дело рассматривается в гражданском, а не в уголовном судопроизводстве, следовало бы применять по аналогии ч. 1 ст. 204 ГК РФ, в силу которой если иск оставлен судом без рассмотрения, то начавшееся до предъявления иска течение срока исковой давности продолжается в общем порядке. Такое правило широко известно в международной торговле, о чем свидетельствует, в частности, Конвенция об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г. В ст. 17 этой Конвенции предусмотрено: если требование предъявлено в пределах срока исковой давности, но рассмотрение спора закончилось без вынесения решения по существу требования, течение срока исковой давности не будет считаться прерванным.
|
|
|
В своем расчете срока исковой давности истец определяет начало его течения датой 30 июля 1999 г. Следовательно, при применении по аналогии ч. 1 ст. 204 ГК РФ течение срока исковой давности должно закончиться 29 июля 2002 г., задолго до предъявления второго иска в МКАС, что имело место 8 февраля 2005 г. Поскольку Россия не участвует в указанной Конвенции, невозможно воспользоваться установленным в ее ст. 17 льготным годичным сроком. Но, даже если бы такая возможность и была, это не меняло бы в принципе вывод об истечении срока давности до предъявления второго иска.
В связи с изложенным МКАС не считает возможным использовать при разрешении настоящего дела и Принципы УНИДРУА 2004 г.
5. 6. Поскольку в силу ст. 203 ГК РФ после перерыва течение срока исковой давности начинается заново, постольку арбитраж полагает, что исковой срок начал свое течение с 17 января 2001 г. (на следующий день после дня подачи первого искового заявления в МКАС (ст. 191 ГК РФ)) и по прошествии трехлетнего срока, установленного ст. 196 ГК РФ, истекал 17 января 2004 г.
Имея в виду, что решение МКАС по первому иску от 29 мая 2002 г. было отменено Постановлением Федерального арбитражного суда Московского округа от 15 августа 2003 г., у истца была возможность в пределах срока исковой давности предъявить второй иск в МКАС в течение пяти месяцев. Однако он этой возможностью не воспользовался.
При таких обстоятельствах МКАС приходит к выводу, что срок исковой давности в отношении требований истца о взыскании суммы основного долга по кредитному соглашению истек до предъявления искового заявления 8 февраля 2005 г.
Согласно ст. 207 ГК РФ с истечением срока исковой давности по основному требованию истекает срок исковой давности и по дополнительным требованиям, заявленным истцом (процентам по кредитному соглашению и процентам за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ).
Основываясь на изложенном, а также исходя из того, что согласно п. 2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием для вынесения судом решения об отказе в иске, МКАС, руководствуясь ст. 191, 192, 196, 199, 200, 203, 204 и 207 ГК РФ, решил, что требования истца не подлежат удовлетворению ввиду пропуска истцом срока исковой давности.
6. Рассмотрев требование истца о взыскании с ответчика понесенных истцом расходов по делу, связанных с защитой своих интересов через юридических представителей, МКАС, принимая во внимание то, что истцу отказано в удовлетворении заявленных исковых требований, и руководствуясь § 9 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС), не считает возможным удовлетворить вышеуказанное требование истца.
|
|
|
7. Поскольку в силу п. 1 § 6 Положения об арбитражных расходах и сборах (приложение к Регламенту МКАС) арбитражный сбор относится на сторону, против которой состоялось решение арбитража, МКАС возлагает расходы по уплате арбитражного сбора по настоящему делу на истца.
ДЕЛО N 15
Поскольку истец не представил доказательств заключения им с ответчиком арбитражного соглашения о разрешении их спора в МКАС, а ответчик утверждает, что такое соглашение заключено не было, прекращено арбитражное разбирательство в связи с отсутствием у МКАС компетенции на рассмотрение спора между истцом и ответчиком.
(Дело N 9/2007, Постановление от 18. 06. 2007)
* * *
Иск был предъявлен российской организацией (покупатель) к германской фирме (продавец) в связи с непоставкой дополнительного оснащения, предусмотренного договором международной купли-продажи, заключенным сторонами 16 декабря 2005 г. Истец требовал взыскания с ответчика стоимости непоставленного оснащения, а также возмещения понесенных им расходов по транспортировке товара, учитывая, что товар поставлялся на условиях CPT пункт назначения в России.
Ответчик заявил об отсутствии у МКАС компетенции рассматривать данный спор. При этом он ссылался на то, что представленный истцом текст договора, содержавший арбитражную оговорку, явился проектом договора, который ответчиком не подписывался. Сама же поставка была согласована сторонами путем обмена письмами, в которых отсутствовали ссылки на этот проект.
* * *
Вынесенное МКАС Постановление содержало следующие основные положения.
1. Документ, представленный истцом в качестве договора сторон от 16 декабря 2005 г., содержит подпись только истца и не содержит подписи ответчика.
В поступившем в МКАС заявлении ответчика от 13 апреля 2007 г. указывается, что документ, представленный истцом в качестве договора от 16 декабря 2005 г., являлся проектом договора и не был подписан ответчиком по причине несогласия с содержащейся в нем арбитражной оговоркой. По мнению ответчика, договор был заключен сторонами путем обмена письмами, и ни в одном документе, исходящем от ответчика в адрес истца, нет ссылок на указанный проект договора, которые делали бы содержащуюся в нем арбитражную оговорку частью договора.
Согласно п. 1 § 9 Регламента МКАС на истце лежит бремя обоснования компетенции МКАС. Заявление ответчика от 13 апреля 2007 г. было своевременно направлено истцу при письме МКАС от 13 апреля 2007 г. и вручено последнему 17 апреля 2007 г. Отзыва истца на указанное заявление ответчика в МКАС не поступало.
При данных обстоятельствах состав арбитража приходит к выводу, что представленный истцом в качестве договора от 16 декабря 2005 г. документ нельзя признать имеющим юридическую силу договором. Соответственно арбитражное соглашение, содержащееся в данном документе и являющееся его частью, не может быть признано заключенным сторонами.
Поскольку арбитражное соглашение между сторонами не было заключено и ответчик не давал своего согласия на рассмотрение спора в МКАС, у МКАС отсутствует компетенция на рассмотрение спора между истцом и ответчиком. Таким образом, арбитражное разбирательство по настоящему делу подлежит прекращению.
2. Согласно п. 3 § 4 Положения об арбитражных сборах и расходах, являющегося приложением к Регламенту МКАС, если разбирательство прекращено в первом заседании без вынесения решения по делу, арбитражный сбор уменьшается на 25%. Таким образом, с учетом п. 4 § 4 указанного Положения истцу подлежит возврату часть арбитражного сбора в размере 25% от уплаченной им суммы.
ДЕЛО N 16
1. Хотя, по мнению состава арбитража, спор между российской и румынской организациями в силу Московской конвенции 1972 г. подлежал рассмотрению в Международном коммерческом арбитраже при ТПП Румынии, МКАС при ТПП РФ принял его к разрешению на основании арбитражной оговорки контракта сторон. При этом была принята во внимание позиция Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП Румынии (далее - МКАС при ТПП Румынии), не признающего действия Московской конвенции 1972 г. на территории Румынии и в связи с этим возможность согласования российской и румынской сторонами арбитражной оговорки, отличающейся от предписаний этой Конвенции. Отмечено, что противоположный подход означал бы лишение истца права на защиту своих интересов в арбитражном порядке.
2. В результате анализа арбитражной оговорки контракта, содержавшей неточное наименование арбитража, состав арбитража пришел к выводу, что разрешение данного спора входит в компетенцию МКАС при ТПП РФ.
3. Не признана компетенция МКАС при ТПП РФ рассматривать иск истца к поручителю, учитывая, что договор поручительства не содержал арбитражной оговорки.
4. При наличии в контракте условия о применимом национальном праве признано, что отношения сторон по договору международной купли-продажи регулируются Венской конвенцией 1980 г., участницами которой являются Россия и Румыния, а согласованное сторонами национальное право подлежит использованию в качестве субсидиарного статута в соответствии с правилами, предусмотренными Венской конвенцией 1980 г.
5. В пользу истца (покупателя) взыскана с ответчика (продавца) сумма аванса, уплаченного за оборудование, которое не было поставлено, и договорная неустойка за просрочку возврата аванса. При этом с учетом содержания условий соглашения сторон, предусматривавшего возврат аванса, признано, что предоставлявшийся ответчику дополнительный срок для возврата части аванса не влияет на начисление неустойки за весь период просрочки.
(Дело N 98/2006, решение от 26. 06. 2007)
* * *
Иск был предъявлен российской организацией (покупатель) к двум румынским организациям (продавец и поручитель) в связи с невозвратом части аванса, уплаченного покупателем продавцу за оборудование, которое продавец не поставил по контракту международной купли-продажи, заключенному сторонами 21 декабря 2004 г. Продавцом и покупателем 24 октября 2005 г. было подписано Соглашение о расторжении контракта, предусматривавшее возврат суммы аванса в обусловленные в нем сроки. К этому Соглашению были подписаны два дополнения. Однако ответчик, произведя в установленный срок возврат части аванса, не выполнил обязательства в отношении возврата второй части аванса.
Между продавцом, покупателем и третьим лицом (румынской организацией) 6 июля 2005 г. был заключен договор поручительства, в соответствии с которым третье лицо (поручитель) обязалось отвечать перед покупателем (истцом) за исполнение продавцом (ответчиком) его обязательств по контракту, заключенному истцом с ответчиком. В связи с неисполнением ответчиком его обязательств по контракту истец в соответствии с условиями договора поручительства обращался к поручителю. Однако поручитель на обращение истца вообще не дал ответа.
В заседание арбитража представители продавца и поручителя не явились. Не были ответчиками представлены и объяснения по предъявленному им иску.
* * *
Вынесенное МКАС решение содержало следующие основные положения.
1. В отношении компетенции на рассмотрение данного спора арбитры констатировали следующее.
Компетенция МКАС при ТПП РФ на рассмотрение спора, возникшего между истцом и первым ответчиком, основывается на арбитражной оговорке, содержащейся в п. 12. 2 контракта от 21 декабря 2004 г., согласно которой " в случае, если стороны не придут к обоюдному соглашению, все возникшие из настоящего контракта споры должны быть рассмотрены в арбитражном порядке в Московском коммерческом арбитражном суде при ТПП РФ, если ответчик продавец, и в Арбитражном Суде при ТПП Румынии, если ответчик покупатель", а также в арбитражной оговорке, содержащейся в Дополнении N 2 от 4 апреля 2006 г. к Соглашению о расторжении контракта, согласно которой " все возможные споры между сторонами по исполнению данного Дополнения N 2 к Соглашению о расторжении от 24. 10. 2005 будут рассматриваться Международным коммерческим арбитражным судом при Торгово-промышленной палате (г. Москва)".
Состав арбитража отмечает, что согласованные сторонами арбитражные оговорки не соответствуют предписаниям Конвенции о разрешении арбитражным путем гражданско-правовых споров, вытекающих из отношений экономического и научно-технического сотрудничества, заключенной в Москве 26 мая 1972 г. (далее - Московская конвенция), ст. II которой предусматривает разрешение споров в стране по месту нахождения ответчика или в третьей стране - участнице Конвенции. Истец в заседании 14 мая 2007 г. высказал позицию, что стороны вправе были согласовать между собой иную арбитражную оговорку, нежели это предусмотрено положениями Московской конвенции.
Изучив практику применения Московской конвенции на территории Румынии (страны первого ответчика), состав арбитража установил следующее.
В материалах дела МКАС при ТПП РФ N 283/1996 истец - российская хозяйственная организация - в качестве обоснования компетенции МКАС при ТПП РФ по спору с ответчиком - румынской хозяйственной организацией - представил решение от 27 марта 1996 г. N 38, вынесенное по делу между теми же сторонами и по тому же договору, согласно которому истцу было отказано в принятии искового заявления. Принимая решение об отсутствии его компетенции по данному спору, МКАС при ТПП Румынии сослался на то, что в договоре имеется арбитражная оговорка о рассмотрении споров между его сторонами в арбитражном суде при торгово-промышленной палате страны заявителя. При этом он не принял во внимание аргументы истца о возможности в соответствии с п. 1 ст. II Московской конвенции рассмотрения спора в МКАС при ТПП Румынии, т. е. по месту нахождения ответчика. В обоснование своей позиции МКАС при ТПП Румынии, в частности, привел следующие аргументы:
- положения п. 1 ст. II Московской конвенции об обязательной подсудности споров арбитражам страны ответчика или третьей страны - участницы Конвенции противоречат установленному Конституцией Румынии праву любого лица обращаться к " правосудию" для защиты своих прав, свобод и законных интересов, и поэтому являются неконституционными;
- Московская конвенция не действует для Румынии на основе ст. 150 Конституции Румынии, согласно которой законы и " все нормативы" (под которыми МКАС при ТПП Румынии понимает и ратифицированные международные договоры) остаются в силе в той мере, в которой они не нарушают Конституцию; Московская конвенция находится в явном несоответствии с конституционным порядком Румынии и международным частным правом Румынии;
- МКАС при ТПП Румынии ставит под сомнение действие Московской конвенции в связи с упразднением в 1991 г. СЭВ и считает, что после этой даты она утратила силу. Сохранение действия Московской конвенции и после 1991 г. является спорным, так как она была заключена только государствами - членами бывшего СЭВ < 1>.
--------------------------------
< 1> См.: Петросян Р. А. Применение Московской конвенции 1971 г. в современных условиях // Сборник информационных материалов. Право и арбитражная практика. Вып. 1: Торгово-промышленная палата Российской Федерации. Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. М., 1997. С. 22 - 23.
С учетом практики МКАС при ТПП Румынии состав арбитража приходит к выводу о возможности согласования российской и румынской сторонами договора арбитражной оговорки, отличающейся от предписаний Московской конвенции, ибо противоположный подход означал бы лишение истца права на защиту своих интересов в арбитражном порядке.
Состав арбитража констатирует, что в арбитражной оговорке на русском языке, включенной в контракт, стороны допустили неточное наименование арбитражного суда, указав, что споры между ними должны рассматриваться в Московском коммерческом арбитражном суде при ТПП РФ. В то же время в тексте этой арбитражной оговорки на английском языке арбитражный орган поименован как " International Arbitration Court of the Chamber of Commerce and Industry, Russian Federation, Moscow, Russia". В Дополнении N 2 от 4 апреля 2006 г. к Соглашению о расторжении контракта в качестве органа по разрешению споров между сторонами указан " Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате (г. Москва)". При этом единственным органом при Торгово-промышленной палате Российской Федерации, правомочным разрешать споры из договорных отношений при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, в то время, когда подписывались указанные контракт и дополнение, был Международный коммерческий арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации. В связи с изложенным состав арбитража приходит к выводу, что стороны, согласовывая указанные арбитражные оговорки, имели в виду именно этот арбитражный суд, несмотря на неточность использованных ими формулировок.
Состав арбитража констатировал также, что спор между сторонами касается договорных отношений, возникших при осуществлении внешнеторговых связей; предприятие ответчика находится за границей, поэтому данный спор подпадает тем самым под категории споров, которые в соответствии с Законом РФ " О международном коммерческом арбитраже" и Регламентом МКАС при ТПП РФ могут быть рассмотрены МКАС при ТПП РФ.
Предъявление истцом иска в МКАС при ТПП РФ и отсутствие со стороны ответчика возражений против компетенции МКАС при ТПП РФ также свидетельствуют в пользу компетенции МКАС при ТПП РФ на рассмотрение настоящего спора.
Исходя из изложенного, на основании ст. 16 Закона РФ " О международном коммерческом арбитраже" МКАС при ТПП РФ признал себя компетентным рассматривать спор, возникший между истцом и первым ответчиком.
Состав арбитража был сформирован в соответствии с Регламентом МКАС при ТПП РФ, каких-либо замечаний ни со стороны истца, ни со стороны ответчика по составу арбитража сделано не было.
Относительно компетенции МКАС при ТПП РФ на рассмотрение спора между истцом и вторым ответчиком (поручителем) состав арбитража констатирует следующее.
В Договоре поручительства от 6 июля 2005 г. к контракту от 21 декабря 2004 г., заключенном между истцом, первым ответчиком и поручителем, стороны не согласовали арбитражную оговорку. По мнению истца, высказанному им в письме поручителю от 8 сентября 2006 г., договор поручительства является обеспечительной сделкой по отношению к основной сделке, поэтому арбитражная оговорка распространяет свое действие и на договор поручительства. Ответа на данное письмо истец не получил. Поручитель не выразил свое согласие с компетенцией МКАС при ТПП РФ на рассмотрение возникшего спора.
Рассмотрев материалы дела, состав арбитража не может согласиться с позицией истца, которая состоит в том, что, несмотря на отсутствие самостоятельной арбитражной оговорки в договоре поручительства, МКАС при ТПП РФ обладает компетенцией на рассмотрение спора между истцом и поручителем. Договор поручительства с поручителем был заключен в отношении всех аспектов контракта, он обеспечивает исполнение основного контракта в полном объеме, следовательно, по мнению истца, на договор поручительства полностью распространяются все условия контракта, включая арбитражную оговорку.
Состав арбитража констатирует, что согласно п. 2 договора поручительства поручитель принял на себя обязанность отвечать перед истцом за исполнение материальных обязательств продавцом, в частности обязательства по возврату аванса. То есть поручитель принял на себя поручительство только в отношении материальных требований истца. Истцом не представлены доказательства согласия поручителя на принятие арбитражной оговорки, содержавшейся в контракте, заключенном между истцом и ответчиком.
Учитывая изложенное, состав арбитража приходит к выводу об отсутствии компетенции МКАС при ТПП РФ на рассмотрение спора между истцом и вторым ответчиком (поручителем) и решает арбитражное разбирательство по делу в данной части прекратить.
2. Рассмотрев вопрос об отсутствии в заседании представителей ответчиков, состав арбитража установил следующее. Исковые материалы, направленные Секретариатом МКАС при ТПП РФ в адрес ответчиков письмом от 7 декабря 2006 г., были получены ими 11 и 12 декабря 2006 г., что подтверждается уведомлениями курьерской службы.
Повестки с извещениями о дате и времени слушания дела, направленные Секретариатом МКАС при ТПП РФ в адрес ответчиков письмами от 14 и от 16 марта 2007 г., были получены ответчиками 16 и 19 марта 2007 г. и 20 и 21 марта 2007 г. соответственно, что также подтверждается уведомлениями курьерской службы.
В заседании 14 мая 2007 г. представитель истца просил провести слушание дела в отсутствие представителей ответчиков.
Исходя из изложенного и руководствуясь п. 4 § 32 Регламента, согласно которому неявка стороны, надлежащим образом извещенной о времени и месте слушания, не препятствует разбирательству дела и вынесению решения, если только неявившаяся сторона не заявила заблаговременно в письменной форме ходатайство об отложении слушания дела по уважительной причине, состав арбитража решил рассматривать дело в отсутствие представителей ответчиков.
3. По вопросу о праве, применимом к правоотношениям сторон по данному делу, состав арбитража установил, что стороны в п. 12. 4 контракта достигли следующего соглашения по вопросу о применимом праве: " применимое право - в зависимости от места рассмотрения споров". Поскольку местом рассмотрения спора в данном случае является г. Москва, Российская Федерация, состав арбитража приходит к выводу, что спор подлежит урегулированию в соответствии с материальным правом страны места рассмотрения спора, т. е. материальным правом Российской Федерации.
При рассмотрении этого соглашения сторон состав арбитража принял также во внимание то обстоятельство, что Российская Федерация и Румыния, в которых находятся коммерческие предприятия сторон, являются участниками Венской конвенции 1980 г. В силу п. 1, " a", ст. 1 этой Конвенции она применима к отношениям истца и ответчика по заключенному между ними контракту, являющемуся договором международной купли-продажи. При этом стороны не воспользовались правом (ст. 6 Венской конвенции) на исключение ее применения к их отношениям по контракту.
Пунктом 2 ст. 7 Венской конвенции предусмотрено, что вопросы, которые прямо в ней не разрешены, подлежат разрешению в соответствии с общими принципами, на которых Конвенция основана, а при отсутствии таких принципов - в соответствии с правом, применимым в силу норм международного частного права. Соответственно положение контракта о применении материального права страны рассмотрения спора (т. е. российского права) было квалифицировано в качестве соглашения о субсидиарном статуте, т. е. о его применении по вопросам, не урегулированным Конвенцией и которые не могут быть разрешены с использованием общих принципов, на которых она основана.
|
|
|
