 |
Целью Комплекса мер является не тотальный государственный контроль за третейскими судами, а формирование единой современной регуляторной среды для третейских институтов. 7 страница
|
|
|
|
< 370> Под публичным элементом гражданско-правовых отношений ВАС РФ понимает " возможность рассмотрения третейскими судами гражданско-правовых споров, которые в силу правовой природы третейского суда им рассматриваться не могут, например, споров, предполагающих обращение взыскания на недвижимое имущество и внесение изменений в публичные реестры ". См.: Запрос ВАС РФ // Третейский суд. 2011. N 2. С. 9.
< 371> Там же. С. 42 - 43.
< 372> Там же. С. 9, 12.
Как отмечает А. Л. Маковский, такие категории, как " гражданско-правовой спор с публичным элементом" и " гражданско-правовое отношение с публичным элементом", а также их производные, неизвестны ни науке гражданского права, ни науке гражданского (арбитражного) процесса... Причины, почему вдруг обычные гражданско-правовые споры (обращение взыскания на недвижимое имущество, переход прав на недвижимость) стали затрагивать публичные интересы, ВАС РФ видит в том, что они " имеют существенный публичный элемент, поскольку могут повлечь переход прав на дорогостоящее имущество, внесение изменений в государственные реестры прав на недвижимость, затрагивать интересы третьих лиц" < 373>... Здесь следует отметить, что стоимость имущества не может быть аргументом " публицизации" гражданско-правовых отношений: можно привести множество примеров, когда стоимость движимых вещей (предметов роскоши) в разы превышает стоимость недвижимости (постройки на дачном участке), однако гражданский оборот этих движимых вещей никак не приобретает публичных характеристик. Более того, " публично-правовые механизмы, охватывающие процедуру учета и регистрации прав на недвижимое имущество", не затрагиваются решением третейского суда" < 374>.
|
|
|
--------------------------------
< 373> Там же. С. 10.
< 374> Маковский А. Л. Указ. соч. С. 64.
Конституционный Суд не поддержал эти доводы ВАС РФ и в п. 4 Постановления КС РФ указал следующее: "... п. 27 информационного письма Президиума ВАС РФ от 22 декабря 2005 г. N 96 не учитывает конституционно-правовую природу соответствующих отношений, поскольку публично-правовой характер споров, предопределяющий невозможность их передачи на рассмотрение третейского суда, обусловливается не видом имущества (движимого и недвижимого), а спецификой правоотношений, из которых возникает спор относительно данного имущества, и составом участвующих в споре лиц. Требование государственной регистрации недвижимого имущества не связано ни со сторонами спора, ни с характером правоотношений, по поводу которого он возник, - определяющим является природа объекта данного имущественного правоотношения. Отношения по поводу государственной регистрации нельзя считать содержательным элементом спорного правоотношения, суть которого остается частноправовой, а " публичный эффект" появляется лишь после удостоверения государством результатов сделки. Государственная регистрация призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу соответствующих правоустанавливающих документов, она не затрагивает самого содержания гражданского права и не ограничивает свободу договоров, не является фактором, изменяющим правовую природу отношений по поводу недвижимого имущества" < 375>.
--------------------------------
< 375> Пункт 4 Постановления Конституционного Суда РФ // Третейский суд. 2011. N 3. С. 22 - 23.
Тем самым ссылки на невозможность рассмотрения третейским судом споров (правоотношений) в сфере недвижимости как содержащих публично-правовой элемент признаны несостоятельными.
|
|
|
2. 6. О балансе частного и публичного интереса
Наличие публичного интереса (черт публичности) в реализации прав на недвижимое имущество в случае установления (признания) их решением третейского суда связано с особым интересом государства по контролю за отношениями в данной сфере, что обусловлено необходимостью их последующей обязательной регистрации в государственных регистрационных органах на основании Федерального закона " О государственной регистрации недвижимого имущества и сделок с ним".
Как отмечает Т. Н. Нешатаева, положения об арбитрабельности Закона об арбитраже 2002 г. (по смыслу ФЗ " О третейских судах в Российской Федерации" - Авт. ) можно оценить как суперлиберальные (любой спор и о публичном, и о частном интересе в гражданских правоотношениях может быть передан частному арбитру по воле сторон). Но достигается ли при таком суперлиберальном подходе баланс публичных и частных интересов, который всегда должен присутствовать при разрешении конфликта в гражданском обществе? Представляется, что ответ на данный вопрос будет скорее отрицательным. На предотвращение такого отрицательного результата, по мнению Т. Н. Нешатаевой, направлены формулировки законов об арбитраже, ограничивающих передачу споров, имеющих публичный эффект, в арбитраж (третейский суд). Наиболее распространенной формулой ограничения передачи спора в арбитраж служит упоминание об исключительной компетенции по некоторым видам гражданских конфликтов государственных судов. Так, в Законе Чешской Республики 1994 г. " Об арбитражном разбирательстве и исполнении арбитражных решений" прямо сказано, что из компетенции арбитража исключаются дела, которые могут быть разрешены по существу государственными судами (ст. 1 Закона). Такая же формулировка содержится в ст. 469 ГПК Югославии < 376>.
--------------------------------
< 376> См.: Нешатаева Т. Н. Суд и арбитраж: историческая взаимосвязь и современное взаимодействие (Материалы конференции по третейскому разбирательству в связи с 5-летием журнала " Третейский суд", 10 декабря 2004 г., Санкт-Петербург) // Третейский суд. 2005. N 1. С. 13.
Приведенные Т. Н. Нешатаевой ссылки на зарубежное арбитражное законодательство недостаточно корректны. Так, в Законе Чешской Республики соответствующая формулировка звучит следующим образом: " Из компетенции арбитражного суда исключаются дела, которые могут быть разрешены по существу только судами общей юрисдикции. К таковым относятся:
|
|
|
- споры в области исполнительного производства;
- споры, связанные с осуществлением производства по несостоятельности или банкротству" < 377>.
--------------------------------
< 377> Бейкер и Макензи: Международный коммерческий арбитраж. М., 2001. С. 373.
Согласно ст. 469 Гражданского процессуального кодекса Югославии по делам, в которых одной из сторон выступает иностранное физическое или юридическое лицо, может быть заключено арбитражное соглашение о передаче спора на рассмотрение арбитражного суда, находящегося на территории Югославии либо за ее пределами, за исключением споров, подлежащих исключительной компетенции судов общей юрисдикции < 378>.
--------------------------------
< 378> Там же. С. 404.
Таким образом, по арбитражному законодательству Чешской Республики не могут рассматриваться в арбитражных судах те же дела, что и по российскому законодательству о третейских судах, а ст. 469 ГПК Югославии распространяет свое действие на споры в сфере международного коммерческого арбитража, а не на все арбитражное законодательство Югославии в целом. Следует заключить, что данные случаи не могут быть иллюстрацией менее либерального режима арбитрабельности споров, чем в России.
Ссылка Т. Н. Нешатаевой на отсутствие баланса публичных и частных интересов при рассмотрении третейским судом споров о недвижимости не является корректной. Как справедливо отмечает А. Л. Маковский, " очевидно, что в ситуации, когда на основании решения третейского суда одно из лиц гражданско-правового спора становится обязанным передать недвижимое имущество другому лицу, никакие публичные интересы сами по себе не затрагиваются... Право обратиться в государственный суд как в форме ходатайства об оспаривании решения третейского суда, так и в форме возражений против приведения решения третейского суда в исполнение обеспечивает необходимый баланс частных и публичных интересов применительно к третейской форме разрешения споров. .. Не вызывает никаких сомнений, что определение категорий споров, которые могут и, соответственно, не могут быть предметом третейского разбирательства, осуществляется законодателем исходя из соображений обеспечения защиты государственных интересов, надлежащего баланса между публичными и частными интересами, защиты конституционно значимых ценностей. При этом границы допустимости третейского разбирательства споров подвижны во времени" < 379>.
|
|
|
--------------------------------
< 379> Маковский А. Л. Указ. соч. С. 61 - 66.
Кроме того, в п. 2 Постановления КС РФ указывается: "... обращения частных лиц - в пределах реализации ими на основе автономии воли права на свободу договора - к третейскому разбирательству в сфере гражданских правоотношений, где допускается разрешение споров посредством общественного саморегулирования, а публичные интересы обеспечиваются законодательными предписаниями, устанавливающими процедуры третейского разбирательства. .. исходя из необходимости обеспечения баланса частных и публичных интересов - перечень видов споров, которые могут быть переданы на рассмотрение третейского суда, в зависимости от их социальной значимости, конкретных условий развития гражданского оборота и социально-экономической системы в целом, укоренения правовых начал рыночного хозяйства, правовой культуры и других факторов и вносить в этот перечень изменения. Такие изменения, однако, не могут осуществляться путем произвольного снижения уже достигнутого уровня гарантированности права участников гражданского оборота на использование для защиты своих прав третейского разбирательства, без учета сложившегося правового регулирования, призванного обеспечивать стабильность и динамизм гражданского оборота, и предсказуемость в использовании процессуальных возможностей для его участников " < 380>.
--------------------------------
< 380> Постановление Конституционного Суда РФ // Третейский суд. 2011. N 3. С. 17 - 19.
Позиция Конституционного Суда Российской Федерации
Стоит еще раз напомнить, что до принятия рассматриваемого в настоящей работе Постановления КС РФ Конституционный Суд РФ также, хоть и не напрямую, но все же высказался в отношении возможности регистрации права собственности на недвижимое имущество на основании решения третейского суда, формально подтвердив действие и конституционность ст. 28 Федерального закона " О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".
|
|
|
В Постановлении КС РФ (2011 г. ) возможность рассмотрения третейскими судами споров о правах на недвижимое имущество признается соответствующей Конституции РФ, в частности, отмечается, что: 1) " возможность передачи на рассмотрение третейскими судами споров, возникающих из гражданских правоотношений, в том числе по поводу недвижимого имущества, которые предполагают дальнейшую государственную регистрацию перехода прав на это имущество... вытекает из части 1 статьи 34 и части 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации"; 2) " обязательность государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее возможность передачи споров по поводу недвижимого имущества на рассмотрение третейских судов... "; 3) " правовые последствия вынесения решения третейского суда по спору, касающемуся недвижимого имущества, равные - для целей государственной регистрации прав на такое имущество - последствиям вынесения решения государственным судом (общей юрисдикции или арбитражным)" < 381>.
--------------------------------
< 381> Постановление КС РФ // Третейский суд. 2011. N 3. С. 21, 23.
Таким образом, Конституционный Суд РФ не просто указал на возможность рассмотрения в третейских судах споров о недвижимом имуществе, но и дал конституционное толкование многих положений современной отечественной доктрины третейского разбирательства.
Однако справедливости ради необходимо признать, что проблемы с определением пределов арбитрабельности споров, в том числе в сфере недвижимости, продолжают существовать. Обусловлено это тем обстоятельством, что в законодательстве отсутствуют четкие критерии арбитрабельности споров. На отсутствие в законе о третейских судах и законе о международном коммерческом арбитраже четких критериев арбитрабельности/неарбитрабельности споров обоснованно ссылается ВАС РФ в тексте своих запросов в Конституционный Суд РФ < 382>. Видимо, по этой причине в Постановлении КС РФ (п. 7) отмечается: "... поскольку Конституцией Российской Федерации не закреплены непосредственно критерии отнесения тех или иных видов гражданско-правовых споров к компетенции третейских судов, федеральный законодатель, реализуя свои дискреционные полномочия, вправе вносить в действующее правовое регулирование третейского разбирательства изменения, в том числе с учетом настоящего Постановления, в части передачи отдельных категорий гражданско-правовых споров в исключительное ведение государственных судов" < 383>.
--------------------------------
< 382> Дополнение к запросу ВАС РФ в части проверки конституционности норм Закона Российской Федерации от 07. 07. 1993 N 5338-1 " О международном коммерческом арбитраже" и норм Федерального закона Российской Федерации от 24. 07. 2002 N 102-ФЗ " О третейских судах в Российской Федерации", а также статьи 28 Федерального закона от 21. 07. 1999 N 122-ФЗ " О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" // Третейский суд. 2011. С. 38.
< 383> Постановление Конституционного Суда РФ // Третейский суд. 2011. N 3. С. 29.
Глава 3. ПРОВЕРКА АРБИТРАБЕЛЬНОСТИ СПОРОВ
О НЕДВИЖИМОМ ИМУЩЕСТВЕ НА СООТВЕТСТВИЕ
КРИТЕРИЯМ АРБИТРАБЕЛЬНОСТИ
В дальнейшем задача нашего исследования будет состоять в проверке арбитрабельности споров о недвижимом имуществе на соответствие их выявленным критериям арбитрабельности.
1. Объектный критерий
1. Проверка объектного критерия арбитрабельности состоит в констатации рассмотрения в третейском суде требования, соответствующего положениям п. 2 ст. 1 Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации" и п. 2 ст. 1 Закона РФ " О международном коммерческом арбитраже", исходя из которых третейские суды рассматривают споры из гражданско-правовых отношений. Принимая во внимание рассматриваемый нами случай разрешения споров в сфере недвижимости, можно говорить о рассмотрении в третейских судах споров из гражданско-правовых отношений, связанных с правовой неопределенностью объектов недвижимости.
Согласно ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальная собственность); нематериальные блага (ст. 128 ГК РФ). К недвижимым вещам (недвижимое имущество, недвижимость) относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, т. е. объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства (ст. 130 ГК РФ).
Как видно, по смыслу законодательства, объектами гражданских прав признаются как сами недвижимые вещи (недвижимое имущество, недвижимость), так и имущественные права на них, т. е. право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи (право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, ипотека, сервитуты), а также другие права в случаях, предусмотренных ГК РФ и иными законами (ст. 131 ГК РФ).
В этой связи вызывает интерес мнение Е. А. Суханова, считающего, что вещные права (кроме права собственности и права залога) имеют объектом только недвижимые вещи, что влечет необходимость их (вещных прав, а не вещей! ) государственной (публично-правовой) регистрации. Недвижимые вещи также подлежат государственной регистрации (а точнее - государственному учету), например, земельные участки - в земельном кадастре, ибо в ее отсутствие они просто не существуют в качестве индивидуально-определенных вещей - объектов вещных прав. Однако эта регистрация, по справедливому мнению Е. А. Суханова, не имеет правоустанавливающего (гражданско-правового) значения - данную роль выполняет только государственная регистрация прав на недвижимые вещи (ср. п. п. 1 и 2 ст. 131 ГК РФ) < 384>. Таким образом, объектом гражданско-правовых отношений в сфере недвижимости должны признаваться именно вещные права на недвижимое имущество. Полагаем, что данное утверждение расходится с положениями ГК РФ в отношении объектов гражданских прав, под которыми признаются как сами недвижимые вещи, так и вещные права в отношении недвижимости.
--------------------------------
< 384> См.: Суханов Е. А. К пятнадцатилетию Третейского суда при ТПП РФ // Третейский суд. 2008. N 3. С. 11.
Действующее законодательство в сфере недвижимости связывает возникновение вещных прав на недвижимое имущество с моментом государственной регистрации соответствующих прав (ст. 219 ГК РФ - в отношении вновь создаваемой вещи, п. 2 ст. 223 ГК РФ - у приобретателя по договору).
В отсутствие правового спора в отношении недвижимого имущества его переход от одного лица к другому предполагает известную поэтапность в возникновении прав на недвижимость, отраженную в законодательстве: заключение договора (купли-продажи, мены, дарения); его нотариальное удостоверение; государственная регистрация договора; передача имущества на основе передаточного акта, регистрация права нового собственника < 385>.
--------------------------------
< 385> См.: Коммерческое право: Учебник / Под ред. В. Ф. Попондопуло и В. Ф. Яковлевой. СПб., 1998. С. 160.
В состоянии правового конфликта (правовой неопределенности) переход права собственности возможен на основании двух последовательных юридически значимых действий: разрешения спора о праве на недвижимое имущество с вынесением судебного (или третейского) решения, представляющего собой документ, устанавливающий (определяющий) принадлежность или непринадлежность вещи или права конкретному лицу, и совершения государственной регистрации на основании судебного (или третейского) решения, установившего право в отношении недвижимого имущества, а также других необходимых в данном случае документов < 386>. Поэтому в данном случае можно говорить о сложном фактическом составе (специальном правовом режиме) возникновения права собственности и других вещных прав на недвижимое имущество на основании решения суда, состоящем в последовательных действиях, связанных с: 1) установлением прав на недвижимость в ходе правоприменительной деятельности государственного или третейского суда и 2) последующей регистрацией установленного судебным решением права на недвижимое имущество в государственном регистрирующем органе.
--------------------------------
< 386> См.: Наличие судебного акта, являющегося основанием для внесения записи в ЕГРП, не освобождает лицо от представления иных документов, не являющихся правоустанавливающими, которые необходимы для внесения записи в ЕГРП согласно Закону о регистрации (п. 53 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29. 04. 2010).
В соответствии с п. 1 ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, которые хотя и не предусмотрены законом и такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности. Одним из таких оснований является судебное решение, установившее гражданские права и обязанности, что наиболее важно с точки зрения настоящего исследования (подп. 1 ст. 8 ГК РФ). По смыслу п. 1 ст. 11 ГК РФ и ст. 28 Федерального закона " О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" данное правило распространяется и на решение третейского суда. В п. 2 ст. 8 ГК РФ содержится важное уточнение: права на имущество, подлежащее государственной регистрации, возникают с момента регистрации соответствующих прав на него, если иное не установлено законом. Данное требование ГК РФ находит свое отражение в ст. 28 Федерального закона " О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним": " Права на недвижимое имущество, установленные решением суда, подлежат государственной регистрации... ".
Таким образом, возникновение вещного права как объекта гражданских прав имеет существенную специфику, поскольку его своего рода " созревание" связано не только с гражданско-правовыми отношениями или возможностью его установления в случае правовой неопределенности судом (третейским судом), но и с обязательным присутствием публично-правового элемента - государственной регистрации. При этом важно отметить, что запись в ЕГРП не является самостоятельным правовым основанием возникновения, изменения, прекращения права на недвижимое имущество, так как она сама по себе не порождает никаких гражданских прав и обязанностей в отношении недвижимого имущества. Таковым основанием является в каждом конкретном случае: сделка, ненормативный акт, судебный акт, юридический факт и др. Содержание записи в ЕГРП, определяющее содержание зарегистрированного права, условия его осуществления и т. д., повторяет, " дублирует", причем в сокращенном виде, содержание правоустанавливающих документов. Запись в ЕГРП не заменяет и не подменяет существующее гражданско-правовое основание возникновения, изменения, перехода, прекращения, обременения права, т. е. не является новым основанием, в которое " перерастает" первоначальное основание. Государственная регистрация (запись в ЕГРП как юридический факт) как единственное доказательство зарегистрированного права определяет момент, когда соответствующий правообладатель получает право им распоряжаться (! ). Соответственно, указанный момент приобретает характер " публично достоверного", сведения о котором может получить любое лицо < 387>. Или, по-другому, порождаемые сделкой права, их переход, изменения или обременения становятся существенными для третьих лиц с момента государственной регистрации. В предоставлении правообладателю возможности определения дальнейшей " юридической судьбы" по владению, пользованию и распоряжению вещным правом < 388>, а тем самым и самой недвижимой вещью, на наш взгляд, и состоит главное правовое значение (правовой эффект) государственной регистрации прав. Таким образом, предложенный нами выше критерий арбитрабельности, определяющий " правомерность владения, пользования и распоряжения предметом спора", одновременно является и основным правовым следствием (результатом) государственной регистрации прав на недвижимое имущество, что показывает эффективность предложенного критерия.
--------------------------------
< 387> См.: Концепция развития гражданского законодательства о недвижимом имуществе // Недвижимость и инвестиции. Правовое регулирование. 2003. N 1 - 2; http: //dpr. ru/journal/journal_11_13. htm (дата посещения: 30. 08. 2013).
< 388> Так, например, в п. 60 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 10 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 22 от 29. 04. 2010 говорится, что покупатель не вправе распоряжаться полученным им во владение имуществом, поскольку право собственности на это имущество до момента государственной регистрации сохраняется за продавцом.
Следовательно, своеобразная грань между частным и публичным интересом при возникновении прав на недвижимость как раз и состоит в реализации первой части сложного состава возникновения права собственности благодаря определению правообладателя решением третейского суда, которое является основанием для его государственной регистрации, т. е. осуществления второй - завершающей части сложного состава возникновения права собственности на недвижимое имущество.
Таким образом, вещные права, в том числе право собственности на недвижимое имущество, относятся к числу субъективных гражданских прав, т. е. рассматриваются законодательством о третейских судах в качестве арбитрабельных в соответствии с объектным критерием арбитрабельности. В этой связи справедливо высказывание В. А. Мусина: " Право собственности на недвижимое имущество является одним из типичных, если не самым важным, из числа гражданских прав" < 389>.
--------------------------------
< 389> См.: Мусин В. А. Там, где кончаются споры, там кончается наука... // Третейский суд. 2005. N 3. С. 8.
Исследованием ключевых аспектов регистрации прав на недвижимое имущество в мире занималась рабочая группа Экономической комиссии ООН в 2000 г., которая провела опрос 42 государств. При этом было выявлено основное различие между двумя существующими системами регистрации. В первой из систем сам факт внесения записи в реестр представляет собой переход (установление) прав на недвижимое имущество. Этих правовых последствий государственной регистрации придерживаются 25 государств, в том числе Россия, Германия, Соединенное Королевство, Швейцария, Канада. Во второй системе реестр представляет собой единое хранилище данных о правах на недвижимое имущество, внесение сведений в который предназначено для информирования неопределенного круга лиц о существующих правах (18 государств) < 390>.
--------------------------------
< 390> Текст документа: http: //www1. landregistry. gov. uk/assets/library/documents/wpla_inv2_p1. pdf (дата посещения: 11. 03. 2011). Наименование документа - Study on Key Aspects of Land Registration and Cadastral Legislation (при этом под термином Land (земля) в исследовании понималась не только поверхность земли, но и строения на поверхности земли, а также структуры под ее поверхностью - С. 7, 9 - 13).
Полагаем, что органы государственной регистрации в нашей стране фактически выполняют функции двух систем регистрации одновременно: и информационную, поскольку основным правовым последствием государственной регистрация прав на недвижимое имущество является определение момента, когда правообладатель сможет определять дальнейшую юридическую судьбу вещного права, и правообразующую, так как права на недвижимость возникают с момента их государственной регистрации.
2. Подчеркивая специфику вещных прав, ряд авторов связывает невозможность рассмотрения споров о вещных правах на недвижимость в третейских судах с возникновением так называемых абсолютных правоотношений, действующих в отношении третьих лиц < 391>.
--------------------------------
< 391> Е. А. Суханов по этому поводу отмечает: " Давно известно и в большинстве европейских континентальных порядках общепризнано, что вещные права (включая право собственности), будучи разновидностью абсолютных гражданских прав, предоставляют управомоченному лицу непосредственную власть (господство) над вещью, а потому, в отличие от обязательственных (относительных) гражданских прав (предоставляющих управомоченному власть над поведением конкретного обязанного лица), действуют в отношении третьих лиц". См.: Суханов Е. А. Указ. соч. С. 11.
Характер возникающих абсолютных правоотношений, на наш взгляд, не является препятствием для рассмотрения данной категории споров третейскими судами, поскольку конкретный спор всегда относителен и всегда рассматривается между определенными лицами - участниками третейского разбирательства (сторонами). Само же решение третейского суда по определению не должно затрагивать права лиц, не участвующих в третейском разбирательстве, так как не обладает всеми качествами решения государственного суда, а распространяет свое действие только на стороны третейского разбирательства. Следствием принятия решения третейским судом по спору о праве собственности на недвижимое имущество становится установление (констатация принадлежности) конкретного вещного права в отношении объекта недвижимости определенному субъекту (субъектам). На момент вынесения третейского решения оно только установлено, а само решение третейского суда является лишь правоустанавливающим (правопрекращающим) документом в отношении объекта недвижимого имущества - основанием для действий регистрирующего органа. Само же вещное право возникает лишь после государственной регистрации, т. е. в результате деятельности публично-правового органа. Поэтому говорить о невозможности рассмотрения споров о правах на недвижимость в третейском суде в связи с возникновением абсолютных правоотношений (вещных прав) еще явно преждевременно (оно еще попросту не возникло). Если даже предположить, что это произошло и вещные права возникли на основании решения третейского суда и данным решением " нарушены" права третьих лиц, то все равно третьи лица смогут защитить свои права, обратившись в государственный суд, так как они не могут рассматриваться в качестве стороны спора, разрешенного третейским судом, а заявленное ими требование не может рассматриваться в качестве тождественного рассмотренному в третейском суде.
|
|
|
