 |
Целью Комплекса мер является не тотальный государственный контроль за третейскими судами, а формирование единой современной регуляторной среды для третейских институтов. 2 страница
|
|
|
|
--------------------------------
< 263> См.: Копылов В. А. Подведомственность третейским судам споров, вытекающих из осуществления предпринимательской деятельности // Альтернативное разрешение споров. Саратов, 2003. С. 60.
Тем самым В. А. Копылов предлагает определить арбитрабельность конкретного дела третейскому суду не иначе, как методом исключения (по отношению к судам общей юрисдикции и арбитражным судам). На наш взгляд, стоит поддержать мнение С. А. Курочкина, признающего данную позицию по меньшей мере дискуссионной. К сожалению, В. А. Копылов не приводит норм законодательства, на которых основаны выводы о неарбитрабельности соответствующих категорий дел третейским судам при наличии действительного третейского соглашения. И тем не менее приведенные категории дел не могут быть произвольно изъяты из ведения третейских судов, даже несмотря на кажущуюся обоснованность такого действия.
С. А. Курочкин предлагает следующий перечень критериев: 1) наличие третейского соглашения; 2) характер спорного правоотношения; 3) субъектный состав участников спора; 4) критерий спорности и бесспорности права. При этом стоит поддержать взгляд О. Ю. Скворцова, что в данном случае может быть отмечена некоторая искусственность критериев отнесения споров к компетенции третейских судов. Некоторые из предложенных В. А. Копыловым и С. А. Курочкиным критериев носят характер не критериев (под которыми, как известно, подразумевается признак, на основании которого производится оценка, определение или классификация чего-либо < 264> ) арбитрабельности, а условий отнесения споров к компетенции третейского суда или, другими словами, определяют допустимость рассмотрения споров третейским судом (наличие третейского соглашения; непринадлежность спора к исключительной компетенции государственных судов; отсутствие решения третейского суда по спорному правоотношению и проч. ) < 265>.
|
|
|
--------------------------------
< 264> См.: Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2000. С. 471.
< 265> См.: Скворцов О. Ю. Подведомственность споров третейским судам // Третейский суд. 2005. N 1. С. 22.
По этим же основаниям нельзя согласиться и с позицией Т. Н. Нешатаевой, состоящей в том, что арбитрабельность определяют два критерия: характер правоотношения (публичное - частное) и наличие (отсутствие) исключительной юрисдикции государственных судов (подведомственности споров) < 266>.
--------------------------------
< 266> См.: Нешатаева Т. Н. О праве третьих лиц на оспаривание решения третейского суда по мотиву отсутствия юрисдикции // Вестник ВАС РФ. 2007. N 9. С. 13.
Нельзя также полностью признать верной позицию М. А. Дубровиной о том, что допустимость рассмотрения спора арбитражем, как и подведомственность в более общем значении, определяют два критерия: предметный характер спора и субъектный состав сторон < 267>. Каждый из названных критериев, бесспорно, является основанием для компетенции государственных и третейских судов, однако их совокупность, предложенная М. А. Дубровиной, также не позволяет решить рассматриваемый вопрос.
--------------------------------
< 267> См.: Дубровина М. А. Указ. соч. С. 81.
Для правильного определения критериев арбитрабельности необходимо, прежде всего, ориентироваться на то, что они должны четко формулироваться в законодательстве и не зависеть при этом от усмотрения (действий) сторон, третейских судей и иных лиц. Именно законодатель формулирует их соответствующим образом, и именно в действующем законодательстве в конечном счете их нужно и искать.
В приведенных выше случаях (в вариантах, предложенных В. А. Копыловым, С. А. Курочкиным, Т. Н. Нешатаевой) наблюдается некоторое смешение критериев арбитрабельности и отдельных условий рассмотрения спора в третейском суде. Отличить же их друг от друга достаточно просто, для этого необходимо лишь четко представлять тот субъект (это либо законодатель, либо стороны оспариваемого правоотношения, либо состав третейского суда, участвующий в разрешении данного спора), от которого зависят формулирование и реализация соответствующего признака, а также четко представлять процесс принятия третейским судом спора к своему рассмотрению. В целом же всеми перечисленными выше субъектами определяются общие условия допустимости третейского соглашения и рассмотрения спора в третейском суде.
|
|
|
Под допустимостью третейского соглашения, по мнению В. Н. Анурова, следует понимать соответствие спора, переданного сторонами третейского соглашения на разрешение третейским судом, категории споров, которые могут быть предметом третейского разбирательства на основании третейского соглашения и применимого права. Сформулированная таким образом правовая дефиниция позволяет включить в термин " допустимость третейского соглашения" два других понятия, наиболее часто используемых третейскими судами: " установление сферы действия третейского соглашения" и " арбитрабельность" < 268>. Первое из них " реализуется" при участии сторон спорного правоотношения и третейских судей, участвующих в его рассмотрении; второе формулируется исключительно законодателем. Таким образом, понятие " допустимость третейского соглашения" (или, что, на наш взгляд, точнее, " условия рассмотрения спора третейским судом" ) в конечном счете означает: 1) наличие действующего законодательства об арбитрабельности споров; 2) заключение на его основании сторонами третейского соглашения, в котором определяется объем спорного правоотношения, а также его подарбитражность (конкретный третейский суд); 3) подача иска (стороной третейского соглашения) в соответствии с подарбитражностью и формирование состава третейского суда; 4) проверка составом третейского суда арбитрабельности спора, переданного на его рассмотрение; третейского соглашения по объему предметной компетенции третейского суда (принцип компетенции-компетенции), а также проверка третейского соглашения на предмет его действительности.
|
|
|
--------------------------------
< 268> См.: Ануров В. Н. Допустимость третейского соглашения // Третейский суд. 2005. N 3. С. 46.
Что касается других условий, рассмотренных выше, то одни из них относятся к условиям рассмотрения и разрешения спора в третейском суде (наличие заключенного сторонами третейского соглашения; подача соответствующего иска; формирование состава третейского суда; проверка составом третейских судей подарбитражности спора (соответствия переданного спора предметной компетенции третейского суда) и действительности третейского соглашения), другие являются условиями (критериями) подведомственности дел для государственных, а не третейских судов (непринадлежность спора к исключительной компетенции государственных судов) либо просто указывают на невозможность рассмотрения тождественных исков (отсутствие решения государственного суда по спорному правоотношению).
По мнению О. Ю. Скворцова, законодатель ограничил возможность передачи дел на разрешение третейского суда двумя критериями: во-первых, на разрешение третейского суда могут быть переданы гражданско-правовые споры; во-вторых, сделано это может быть только в том случае, если иное не предусмотрено федеральным законодательством < 269>.
--------------------------------
< 269> См.: Скворцов О. Ю. Комментарий к Федеральному закону " О третейских судах в Российской Федерации". М., 2003. С. 96.
По нашему мнению, критериями арбитрабельности по действующему законодательству являются:
- характер спорного правоотношения (объектный критерий);
- субъектный состав участников спора (субъектный критерий);
- наличие спора о праве (критерий оспариваемости правоотношения).
Все названные критерии применяются третейским судом (составом арбитров) при определении арбитрабельности спора. Далее кратко остановимся на каждом из этих критериев.
|
|
|
2. 1. Характер спорного правоотношения
Данный критерий арбитрабельности традиционно в процессуальной науке рассматривается в качестве основного < 270>, однако его автономное применение не позволяет отнести дела к ведению тех или иных институтов правоприменения.
--------------------------------
< 270> См., напр.: Ярков В. В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. Екатеринбург, 1992. С. 135.
В самом общем виде в ч. 2 ст. 1 Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации" содержится правило о том, что для рассмотрения в третейский суд может передаваться любой спор, вытекающий из гражданских правоотношений, если иное не установлено законодательством. Тот же подход содержится и в других российских нормативных актах о третейском разбирательстве.
В юридической литературе присутствуют взгляды о возможном сужении границ, заданных приведенной нормой Закона. Так, например, по мнению О. Ю. Скворцова, в сферу компетенции третейских судов входит разрешение споров, возникающих между частными лицами по вопросам, которые не затрагивают публично-значимых отношений < 271>. И в первую очередь эти выводы проецируются на проблему арбитрабельности дел о признании права собственности на недвижимое имущество, чему посвящена третья глава исследования.
--------------------------------
< 271> См.: Скворцов О. Ю. Иски о признании права собственности в практике третейских судов // Третейский суд. 2002. N 3/4. С. 189.
В связи с этим требует уяснения и термин " гражданское правоотношение". Что включает в себя данное понятие? В соответствии с п. 1 ст. 2 ГК РФ гражданское законодательство регулирует основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальных прав), регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников. Таким образом, гражданские правоотношения - это имущественно-стоимостные и личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности участников < 272>. Являются ли гражданскими правоотношениями жилищные, трудовые, семейные, земельные, экологические, корпоративные, спортивные правоотношения и т. д., относятся ли споры из таких правоотношений к категории арбитрабельных? По мнению В. Ф. Попондопуло, вряд ли приемлема точка зрения тех авторов, которые категорически отрицают возможность рассмотрения споров из таких правоотношений в третейских судах. Дело в том, что в числе названных правоотношений имеются как публичные правоотношения, так и частные (гражданские) правоотношения. Например, правоотношения, связанные с государственным регулированием в соответствующих сферах (земельной, жилищной, семейной и т. д. ), являются публичными правоотношениями, и споры из таких отношений не могут быть переданы на разрешение третейского суда, в частности, споры из отношений, связанных с разрешениями на отвод земель, учетом земель, государственной регистрацией земельных участков, регистрацией брака и т. п. Наоборот, правоотношения, связанные с владением, пользованием, распоряжением земельными участками, их оборотом, являются гражданско-правовыми, и споры из таких правоотношений должны при наличии арбитражного соглашения разрешаться третейскими судами < 273>.
|
|
|
--------------------------------
< 272> См.: Попондопуло В. Ф. Регулирование компетенции третейских судов в России // Третейский суд. 2007. N 6. С. 11.
< 273> Там же.
Ссылка " если иное не установлено законодательством" сохраняет возможность установления определенных исключений из общего правила об арбитрабельности споров. Причем данные исключения должны быть установлены нормативными актами на уровне закона, как, например, это сделано в Федеральном законе о несостоятельности (банкротстве). Тем самым законодатель оставил возможность для уточнения арбитрабельности определенных категорий споров, что не исключает и дополнительного расширения арбитрабельности за счет передачи на рассмотрение третейских судов отдельных категорий публично-правовых споров, как это делается в правопорядках стран, активно поддерживающих развитие третейского разбирательства на своей территории < 274>.
--------------------------------
< 274> Так, в США арбитражи вправе рассматривать не только дела о банкротстве, но и споры, вытекающие из антимонопольного законодательства, законодательства о ценных бумагах, патентов, законодательства о рэкете и коррупции, дискриминации на работе. Законодательство европейских стран допускает возможность арбитражного рассмотрения конфликтов, связанных со слияниями и поглощениями, т. е. в области публичного права. В Швеции предметом арбитража могут быть также гражданско-правовые отношения, связанные с административным регулированием.
Совсем иначе обстоит дело со спорами, возникающими из отношений, регулируемых административно-правовыми нормами. В прямую противоположность гражданско-правовым спорам " споры", возникающие из публичных правоотношений, могут быть предметом третейского разбирательства лишь в виде редких исключений, специально предусмотренных законом или международным договором.
Рассматриваемый критерий выступает также и в качестве условия действительности арбитражного соглашения - допустимости рассмотрения спора третейским судом.
Тем самым, освещая объектный критерий - характер дел, передаваемых на рассмотрение третейского суда, стоит поддержать справедливое высказывание В. Ф. Попондопуло, который отметил, что объем этого критерия всецело зависит от усмотрения законодателя < 275>.
--------------------------------
< 275> См.: Попондопуло В. Ф. Указ. соч. С. 10.
2. 2. Субъектный состав участников спора
Особенную значимость субъективный критерий арбитрабельности имел в дореволюционный период, когда возможность участия в третейском разбирательстве определялась сословным состоянием тяжущихся < 276>. Сохраняется его значение, хотя и не в такой значительной степени, и в настоящее время.
--------------------------------
< 276> " По отношениям к сословиям определения законодательства о третейском суде начинаются узаконением (1774 г. ) о посредническом разбирательстве всех споров между крестьянами дворцового ведомства... Затем встречаем (1806 г. ) признание права разбираться третейским судом за лицами горного ведомства. К 1834 году относится определение об узаконенном третейском суде между членами вольных матросских цехов... равно как между ними и шкиперами... " (см.: Вицын А. И. Третейский суд по русскому праву. Историко-догматическое рассуждение // Третейский суд. 1999. N 2/3. С. 86).
В современной России до 2002 года рассмотрение в третейском суде споров между физическими и юридическими лицами регулировалось различными источниками. Приложение N 3 к ГПК РСФСР (1964 г. ) определяло правила третейского разбирательства по " внутренним" спорам между гражданами, которое могло проводиться только в третейском суде ad hoc (для конкретного случая) и на безвозмездной основе (что вряд ли способствовало развитию данного института). Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров (1992 г. ) допускало участие в третейском разбирательстве более широкого круга лиц - юридических лиц и граждан-предпринимателей. Тот же круг лиц при наличии так называемого " иностранного элемента" может принять участие в третейском разбирательстве, урегулированном Законом РФ " О международном коммерческом арбитраже".
С принятием Федерального закона " О третейских судах в Российской Федерации" содержание данного критерия арбитрабельности изменилось. С " повестки дня" снимается ряд проблем, связанных с определением арбитрабельности дел, сторонами которых являются юридические и физические лица. Эти дела, несмотря на смешанный состав участников, в соответствии с Законом о третейских судах могут быть рассмотрены как в постоянно действующих третейских судах, так и в третейских судах для конкретного случая (ad hoc).
По этой причине критерий арбитрабельности дел третейским судам, связанный с субъектным составом участников спора (объеме их процессуальной дееспособности - возможности заключения третейского (арбитражного) соглашения), сохраняет свое значение в отношении дел с участием субъектов с ограниченной (специальной) правосубъектностью юридических лиц или дееспособностью физических лиц, например, когда одной из сторон третейского разбирательства выступают публично-правовые образования. Данное обстоятельство связано с проблемой участия государства в третейском разбирательстве.
С одной стороны, публичные органы - это субъекты публичного права, участники публичных правоотношений. Для осуществления этой основной своей деятельности они наделяются компетенцией, т. е. определенными властными полномочиями. Очевидно, в силу прямого указания российского законодательства такие субъекты права не могут быть участниками третейского разбирательства в связи с реализацией упомянутых полномочий, так как они при этом не являются стороной гражданского правоотношения.
С другой стороны, Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования могут выступать в качестве субъектов гражданского (частного) права (ст. 124 ГК РФ). В ст. 125 ГК РФ прямо установлено, что в регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать, в частности, через свои органы, также Российская Федерация, субъекты РФ и муниципальные образования. Как отмечает В. Ф. Попондопуло, это необходимо хотя бы для осуществления экономической деятельности, направленной на обеспечение нормального функционирования своей основной деятельности: приобретения по договорам купли-продажи мебели или транспортных средств, осуществления по договору строительного подряда ремонта здания и т. д. Для этого государственные органы наделяются правами юридического лица, т. е. гражданской правосубъектностью, что обеспечивает им участие в гражданских правоотношениях... В этих случаях публичные органы действуют не как властные органы, а как участники экономического оборота со всеми вытекающими отсюда последствиями. Следовательно, с теоретической точки зрения нет препятствий для участия в третейском разбирательстве государственных органов как участников спорных гражданских правоотношений < 277>.
--------------------------------
< 277> См.: Попондопуло В. Ф. Указ. соч. С. 10 - 11.
Как отмечает Е. П. Губин, " при рассмотрении дел с участием государственных органов в третейском суде мы по существу сталкиваемся с проблемой сочетания публично-правовых и частноправовых интересов, взаимодействия частноправовых и публично-правовых средств регулирования отношений, возникающих в предпринимательской деятельности. В большинстве случаев споры с участием публично-правовых образований рассматриваются по искам, вытекающим из кредитных договоров, предъявляемых кредитными организациями - коммерческими банками к заемщикам денежных средств. Поручителем должника перед кредитором часто выступает то или иное публично-правовое образование" < 278>.
--------------------------------
< 278> Губин Е. П. Особенности рассмотрения в Третейском суде при Межбанковском финансовом доме дел с участием публично-правовых образований // Третейский суд. 2001. N 3/4. С. 21 - 35.
Приведем несколько примеров из практики постоянно действующего третейского суда при Межбанковском финансовом доме:
1. " В целях обеспечения возврата кредита между Акционерным банком и Правительством республики в лице Министерства финансов был заключен договор поручительства, согласно которому поручитель (Правительство республики) принял на себя солидарную с заемщиком ответственность за исполнение им обязательств по кредитному договору... Третейский суд, заслушав представителей сторон, исследовав материалы дела, посчитал иск подлежащим удовлетворению, в том числе в отношении поручителя, по следующим основаниям... ".
2. " По другому делу, рассмотренному третейским судом, Акционерный банк заключил кредитный договор с заемщиком, поручителем по которому выступило Правительство одной из республик РФ. Истец просил третейский суд взыскать с заемщика и поручителя в солидарном порядке возникшую задолженность... Третейский суд, заслушав представителей сторон и исследовав материалы дела, исковые требования удовлетворил частично, отказав истцу в удовлетворении требований по отношению к поручителю, поскольку сторонами кредитного договора не был согласован график погашения задолженности с поручителем... В результате переноса сроков произошло увеличение ответственности, а также возникли иные неблагоприятные последствия для поручителя, в связи с чем поручительство прекратилось... ".
3. " В Третейский суд при Межбанковском финансовом доме обратился с иском Акционерный банк, который просил взыскать солидарно с поручителей сумму основного долга и проценты по кредитному договору, заключенному между Акционерным банком и заемщиком. Одним из поручителей выступала администрация одной из областей России.
Выслушав в судебном заседании представителей истца и ответчика, в том числе представителей Администрации области, исследовав материалы дела, суд посчитал иск подлежащим удовлетворению по следующим основаниям... " < 279>.
--------------------------------
< 279> Там же. С. 25 - 26, 28 - 29, 32.
При рассмотрении дел в третейском суде с участием публично-правовых образований необходимо учитывать объем их правоспособности по распоряжению своим имуществом, которая по общему правилу является специальной.
Не секрет, что в отношениях, связанных с участием публично-правовых образований в международном коммерческом обороте, широко применяется арбитражная форма разрешения конфликтов, особенно в сфере инвестиционных споров < 280>. Ее применение позволяет сторонам сформировать независимый состав суда и договориться о применимом праве.
--------------------------------
< 280> Под инвестиционными спорами по смыслу Вашингтонской конвенции (Конвенция об урегулировании споров между государствами и лицами других государств 1965 г. ) понимаются споры между государством и частным иностранным инвестором, связанные с его инвестициями на территории принимающего инвестиции государства. См.: Гармоза А. П. Арбитражное соглашение как основание возникновения компетенции международного коммерческого арбитража на разрешение инвестиционных споров // Третейский суд. 2009. N 1. С. 87. См. также: Никифоров И. В. Инвестиционные споры в международном арбитраже // Третейский суд. 2008. N 4. С. 94.
Следует также отметить, что качественную специфику и отличие имеет субъектный состав участников в " международном коммерческом арбитраже", необходимо наличие так называемого " иностранного элемента" (п. 2 ст. 1 Закона РФ " О международном коммерческом арбитраже" ), что определяет дополнительную значимость данного критерия для квалификации международной арбитрабельности споров.
Пункт 2 ст. 1 Закона РФ " О международном коммерческом арбитраже", определяя субъектов арбитрирования, приводит следующую формулировку:
" В международный коммерческий арбитраж могут по соглашению сторон передаваться:
споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Российской Федерации".
Таким образом, особенности субъектного состава споров, охватываемых международной арбитрабельностью, состоят в наличии " иностранного элемента, который представлен либо различной государственной принадлежностью спорящих сторон, либо стороны имеют статус российских юридических лиц, созданных, однако, с иностранным участием < 281>.
--------------------------------
< 281> См.: Комментарий к Закону РФ " О международном коммерческом арбитраже": постатейный, научно-практический. СПб., 2007. С. 27 (комментарий к ст. 1 - В. А. Мусина).
Стоит также отметить, что российские юридические лица с иностранным участием как субъекты российского права (резиденты) могут участвовать в третейском разбирательстве, а как юридические лица с иностранном участием (совместные предприятия) - обратиться к процедуре международного коммерческого арбитража. Представляется также, что действующее законодательство о третейских судах предоставляет любым субъектам, как физическим, так и юридическим лицам, право на обращение в третейский суд. Возможные ограничения по субъектному составу в регламентах третейских судов являются свидетельством действия диспозитивных начал в частно-процессуальных отношениях.
Не исключается возможность установления ограничений в субъектном составе участников третейского разбирательства на уровне законодательства в отдельных сферах деятельности, что обусловлено спецификой спорных правоотношений. Например, субъектами экономических споров в области использования и охраны природных лечебных ресурсов, лечебно-оздоровительных местностей и курортов, а также имущественных споров, связанных с возмещением вреда, причиненного природным лечебным ресурсам, лечебно-оздоровительным местностям и курортам, являются юридические лица и граждане-предприниматели < 282>.
--------------------------------
< 282> См.: ст. 17 Федерального закона от 23. 02. 1995 N 26-ФЗ " О природных лечебных ресурсах, лечебно-оздоровительных местностях и курортах".
Возможный интерес может вызывать проблема участия в третейском разбирательстве третьих лиц < 283>, однако она выходит за тему настоящего исследования.
--------------------------------
< 283> См.: Трещева Е. А. Лица, участвующие в деле, как участники процесса в третейском и арбитражном судах // Третейский суд. 2008. N 6. С. 81; Мусин В. А. О привлечении соответчиков и замене ответчика в третейском судопроизводстве // Третейский суд. 2008. N 4. С. 113; Мусин В. А. О пределах действия третейского соглашения // Третейский суд. 2009. N 3. С. 46.
Таким образом, субъективный критерий арбитрабельности показывает возможность обращения в третейский суд фактически любых субъектов гражданского права, обладающих право- и дееспособностью в сфере третейского разбирательства.
2. 3. Наличие спора о праве
В юридической теории присутствуют взгляды о возможности расширения границ предметной компетенции третейских судов за счет предоставления возможности рассмотрения третейским судом дел об установлении юридических фактов, предлагая расширить законодательную формулировку указанием на возможность рассмотрения в третейских судах не " споров", а " дел" из гражданско-правовых отношений < 284>.
--------------------------------
< 284> См., напр.: Попондопуло В. Ф. Указ. соч. С. 8.
Полагаем, такое расширение компетенции третейских судов не будет соответствовать специфике способов альтернативного разрешения споров (договорному характеру правоотношений в сфере АРС), в том числе третейскому разбирательству, ввиду того, что отсутствие критерия спорности в большинстве случаев приведет к невозможности обращения к самой процедуре третейского разбирательства, поскольку третейское соглашение как основание для обращения в третейский суд будет попросту не с кем заключать.
Необходимо также отметить, что процесс правоприменительной деятельности, в том числе в третейском суде, включает в себя несколько последовательных стадий (установление фактических обстоятельств, дающих основание применить норму права; выбор и анализ нормы права, подлежащей применению в связи с установленными по делу фактическими обстоятельствами; решение юридического дела, выраженное в издании акта применения права; контроль за исполнением принятого решения) < 285>. В первой из них происходит установление фактических обстоятельств дела. Таким образом, говорить о том, что третейские суды в ходе правоприменительной деятельности не устанавливают юридических фактов вообще, не точно, скорее следует говорить о невозможности бесспорного установления факта. Кроме того, невозможно установление права (правоотношения) третейским судом, если к моменту рассмотрения спора это право не существовало ни у одной из сторон, поскольку в соответствии с Федеральным законом " О третейских судах в Российской Федерации" (п. 2 ст. 5) гражданское правоотношение должно существовать к моменту рассмотрения спора, иначе спор будет беспредметным. Поскольку третейское разбирательство ограничено " исковым производством" (спорами о праве), это обстоятельство также свидетельствует о необходимости рассмотрения спора и вынесения решения в отношении реально существующих (имеющихся) прав и обязанностей сторон.
|
|
|
