 |
Приверженность здоровому образу жизни
|
|
|
|
Итак, одно из объяснений снижения потребления алкоголя молодым поколением связано с тем, что оно в большей степени озабочено поддержанием здорового образа жизни (ЗОЖ). Есть основания считать, что речь идет не об очередном быстротечном модном увлечении. Во‑ первых, исследователи отмечают смену парадигм в здравоохранении и медицине. Если старая парадигма была выстроена вокруг заболевания и роли больного, то новая – сконцентрирована на здоровье и усилиях, предпринимаемых индивидом для его поддержания [Гольман, 2014]. Во‑ вторых, эта новая парадигма в России отразилась в новой правительственной политике. Так, на рубеже 2010‑ х годов были приняты соответствующие стратегические документы, в том числе:
• Концепция развития системы здравоохранения в Российской Федерации до 2020 г. (2009 г. );
• Концепция государственной политики по снижению масштабов злоупотребления алкогольной продукцией и профилактике алкоголизма среди населения Российской Федерации на период до 2020 г. (2009 г. );
• Концепция осуществления государственной политики противодействия потреблению табака на 2010–2015 гг. (2010 г. );
• Основы государственной политики в области здорового питания населения на период до 2020 г. (2010 г. ).
В‑ третьих, повысился уровень морализации на тему здоровья и здорового образа жизни в публичном дискурсе – это явление получило название «хелсизм» [Crawford, 2006; Гольман, 2014]. Наконец, в‑ четвертых, на более общем уровне изменилось отношение к телесности и увеличилась ее значимость для идентичности индивида. Преобразование телесности стало предметом индивидуального выбора, связанного с воспитанием биологически ответственного субъекта, озабоченного улучшением собственных жизни и здоровья. Этот субъект уже не ждет заботы от медиков и государства при появлении заболеваний, но проявляет повышенное внимание к себе как биологическому телу, находится в постоянном самостоятельном поиске знания о нем (чему в немалой степени способствуют возможности, предоставляемые Интернетом) и максимизирует не сиюминутную полезность, а продолжительность собственной жизни [Юдин, 2015].
|
|
|
В предыдущем разделе мы уже начали анализировать данный вопрос с темы потребления алкоголя. Но если экспертные оценки пользы или вреда от потребления алкоголя не столь однозначны, то куда более единодушно в качестве вредной привычки оценивается курение. Анализируя полученные данные (задавался вопрос: «Курите ли Вы в настоящее время? »), мы видим, что к 2016 г. среди миллениалов курящие встречаются значимо реже, чем в предшествующем реформенном поколении (30 и 38 % соответственно). При этом речь не идет об отложенном потреблении, перелом по доле курильщиков у миллениалов уже произошел при медианном возрасте в 21 год, после чего эта доля начала понемногу снижаться. И все же среди них курение более распространено, чем в самых старших поколениях, где доля курящих снижается как минимум с начала 2000‑ х годов – солидный возраст, часто сопровождаемый ухудшением здоровья, побуждает отказываться от вредной привычки.
Чтобы проконтролировать непосредственное влияние возраста, мы провели ретроспективный анализ соседних поколений, и нам удалось обнаружить следующую закономерность: если мы берем долю курильщиков в каждом предшествующем поколении, когда оно находилось в том же возрасте, что последующее поколение в 2016 г., различия в доле курильщиков между соседними поколениями фактически исчезают, т. е. в аналогичном возрасте соседние поколения курили одинаково. Но эта закономерность касается всех поколений, кроме миллениалов: последние образуют единственный случай, когда при достижении аналогичного возраста доля курильщиков резко упала более чем в 1, 5 раза по сравнению с предшествующим (реформенным) поколением (с 47 до 30 %) (см. пунктирные линии на рис. 5. 13). Мы получаем подтверждение того, что именно в молодом поколении произошел серьезный перелом, связанный с уменьшением курения. Добавим при этом, что интенсивность курения среди курящих, измеряемая числом сигарет, папирос или трубок, обычно выкуриваемых за день, в молодом поколении не выросла, следовательно, уменьшился и общий объем курения.
|
|
|
Следует добавить, что снижение курения – относительно недавний тренд. Еще в конце 2000‑ х годов исследователями фиксировались негативные тенденции в области курения среди молодежи [Засимова, Колосницына, 2011]. В 2010‑ е годы, как мы видим, этот тренд повернулся в обратную сторону. Сегодня и этот тренд стал международным – наряду с уменьшением потребления алкоголя снижение курения среди молодежи наблюдается в большинстве европейских стран [Kraus et al., 2018].
Если обратиться к гендерным различиям в поколении миллениалов, то окажется, что среди мужчин в течение всего периода наблюдения доля курящих значительно выше, чем среди женщин. Во второй половине 2000‑ х годов доля курящих мужчин превышала 50 %, в то время как у женщин пиковым значением осталось 20 %. И снижение доли курящих в 2010‑ е годы в основном достигается за счет мужчин, у которых она падает с 53 до 43 % (у женщин она снижается не столь значительно – с 20 до 17 %) (рис. 5. 14) (по этой теме см. также: [Quirmbach, Gerry, 2016]).
Рис. 5. 13. Доля курящих респондентов по поколениям, 15 лет и старше, 1994–2016 гг. (в %, n = 261 678)
Источник: РМЭЗ НИУ ВШЭ.
Среди других элементов здорового образа жизни следует обратить внимание на занятия физкультурой и спортом. На рис. 5. 15 видно, что кривые, фиксирующие доли занимающихся физической культурой в настоящее время (в любой форме), у трех самых старших поколений, несмотря на серьезные возрастные различия между ними, близки к совпадению в течение всего периода наблюдений. После достижения тридцатилетнего рубежа к ним присоединяется и более молодое реформенное поколение (характер и интенсивность занятий, конечно, различаются). И во всех четырех поколениях доли занимающихся физической культурой понемногу подрастают с течением времени, достигая к 2016 г. уровня 20–25 %. Поколение же миллениалов и здесь стоит особняком, резко контрастируя с общей картиной. Его представители на протяжении всего периода наблюдений значительно чаще занимаются физической культурой и спортом – в детстве и юношестве таковых большинство, после достижения 20‑ летнего среднего возраста их доля стабилизируется на уровне 40–43 % (рис. 5. 15). Разумеется, здесь очень велико влияние чисто возрастных различий. Однако когда мы смотрим на предшествующее реформенное поколение в 2002 г. в аналогичном возрасте (27 лет), то здесь доля занимающихся физической культурой и спортом оказывается значительно более скромной, чем у миллениалов в 2016 г. (25 % против 43 %). Это означает, что по данному элементу здорового образа жизни активность молодого поколения по сравнению с предшествующим поколением скачкообразно возросла.
|
|
|
Рис. 5. 14. Доля курящих мужчин и женщин в поколении миллениалов, 15 лет и старше, 1998–2016 гг. (в %, n = 51 524)
Источник: РМЭЗ НИУ ВШЭ.
Рис. 5. 15. Доля респондентов, занимающихся физкультурой и спортом, по поколениям, 15 лет и старше, 1994–2016 гг. (в %, n = 237 938)
Источник: РМЭЗ НИУ ВШЭ.
Мужчины в поколении миллениалов во все годы опережают женщин по доле занимающихся физкультурой и спортом примерно на 7–10 %. Обе кривые движутся фактически параллельно, снижаясь до 2012 г. и начиная возрастать в последующие годы (рис. 5. 16).
Рис. 5. 16. Доля мужчин и женщин в поколении миллениалов, занимающихся физкультурой и спортом, 15 лет и старше, 1998–2016 гг. (в %, n = 48 296)
Источник: РМЭЗ НИУ ВШЭ.
Впрочем, тяготение миллениалов к здоровому образу жизни распространяется не на все известные нам аспекты ЗОЖ. Например, по данным 2016 г., молодое поколение не выделяется по вовлеченности в разного рода диеты, по соответствующей доле оно равно двум предшествующим поколениям (около 7 %) и немного уступает самым старшим поколениям (9–10 %). Добавим, что на диету среди миллениалов садятся в основном женщины (12 % против 3 % у мужчин). И по использованию витаминов, минеральных веществ и БАДов миллениалы лишь на пару процентов превышают два предшествующих поколения (16 % против 14 %), хотя различия все же статистически значимы. Женщин‑ миллениалов и здесь вдвое больше, чем мужчин (22 % против 10 %).
|
|
|
Мы можем заключить, что по распространенности занятий физической культурой и спортом силами миллениалов происходит ускорение общего позитивного тренда, а по вовлеченности в курение – перелом негативного тренда. Хотя снижение доли курящих наблюдается во всех поколениях, миллениалы вносят в это снижение наиболее ощутимый вклад. Введение же в регрессионный анализ контрольных переменных показывает значимое влияние на приверженность здоровому образу жизни и поколенческих различий, и возраста как такового.
Нас часто спрашивают, в какой мере в упомянутые тренды вписывается распространение наркотических веществ, которое популярно в том числе и среди нынешней молодежи и способно отчасти замещать другие вредные пристрастия.
По данным мониторинга Государственного антинаркотического комитета за 2017 г., наркоситуация в России в целом по‑ прежнему оценивается как «тяжелая». По результатам массовых опросов, проводимых антинаркотическими комиссиями, доля респондентов, потребляющих наркотики как регулярно, так и эпизодически, в 2015–2017 гг. держалась на уровне 1, 5–1, 6 %. По результатам тестирования 3, 6 млн обучающихся в 2016–2017 учебном году, среди студентов университетов (поколение миллениалов) группа «социального риска» составила 6, 6 % (16 554 чел. ) при среднем уровне по всем обучающимся, равном 8, 4 %. Следует добавить, что еще 6, 5 % общего числа обучающихся отказались от участия в тестировании [Доклад о наркоситуации…, 2018]. По данным Росстата, численность больных наркоманией, состоящих на учете в лечебно‑ профилактических организациях, возрастала до 2008 г., а затем начала снижаться и к концу 2017 г. уменьшилась на одну треть. При явной неполноте официальных данных, возможно, и здесь произошел перелом тренда.
Мы считаем эту проблему чрезвычайно важной и, несомненно, заслуживающей специальных исследований, но вынуждены ее обойти в виду отсутствия данных в РМЭЗ НИУ ВШЭ и дефицита надежных эмпирических данных в целом.
|
|
|
