13. Замечания к Конституции РФ

Современная притча

Первый знает конституцию наизусть.

Второй написал на неё памфлет.

Третий провёл постатейный анализ конституции.

Первый считает себя самым важным для Общества человеком -- юристом.

Однако второй -- значительно важнее: он работает как отрицательная обратная связь в управлении Обществом.

Но третий важнее обоих. Он важнее тысячи вторых и многократно важнее всех вместе

взятых первых. Ибо только он способен отыскать выход из тупика.

И по смыслу, и в стилистическом плане вызывают возражения следующие строки преамбулы:

" сохраняя исторически сложившееся государственное единство" -- можно говорить о единстве страны, о единстве Общества; государство же -- всего лишь одна из подсистем Общества (система управления). На памяти одного поколения на территории России сменилось несколько государств. Иначе говоря, здесь имеет место типовая ошибка, распространённая в сегодняшней юриспруденции: смешение Общества (страны) и государства.

" возрождая суверенную государственность России" -- разве до 12. 12. 1993г. Россия не была суверенной? Разве СССР не был Россией в сознании миллиардов землян?

Ст. 1. " Россия есть демократическое правовое государство". Вовсе не " есть". России ещё только предстоит стать правовым государством. Ибо это такое государство, которое законодательно признаёт себя и гражданина страны равнозначными субъектами права. А ст. 33 КРФ гласит: " Граждане РФ имеют право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы". Это не правовой принцип. Граждане могут подать иск в суд на эти самые органы и на государство в целом -- вот это есть основной признак правового государства.

Если Президент имеет право вето на любой закон, принимаемый парламентом (а сегодня он его фактически имеет, хотя в Конституции это описано весьма смутно и непоследовательно), и если он вправе рассылать собственных представителей (уж не наместников ли? ) и " является главой государства" (ст. 80) -- такой строй Общества следует называть монархическим, а не демократическим. Тем более, что президент снабжён мощнейшим рычагом давления на Думу (ст. 111 и 117), какого, пожалуй, не было даже у русских царей.

Ст. 2. " Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина -- обязанность государства". Права человека возникают по факту его рождения. И совершенно не зависят от воли какого-либо государства. Так что, соблюдение и защита этих прав -- обязанность государства. Но в его компетенцию не входит признание или непризнание этих прав -- они выше прав государства. Которыми его, государство, может наделить только Общество. Всё другое -- насилие, деспотия и прочее, не имеющее никакого отношения ни к демократии, ни даже к Праву вообще. Причём не следует смешивать сиюминутный закон с Правом.

Самое смешное, что ст. 2 противоречит пункту 2 статьи 17: " Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения".

И таких противоречий в КРФ немало. Слишком много разного народу писало КРФ. И никто не удосужился хотя бы внешне состыковать их друг с другом. Чёткие и непротиворечивые законы могут создаваться только одним всеобъемлющим умом, но никак не агрессивно-склочной, амбициозной и внутренне противоречивой толпою.

Ст. 3. " Носителем суверенитета и единственным источником власти в РФ является её многонациональный народ". Суверенитет -- не столько " верховные права", сколько " независимость государства от других государств". Суверенитет -- характеристика государства, а не " многонационального народа". А вот народ не должен быть только " источником" власти (видимо, в смысле " вышли мы все из народа" ). Ибо он, народ (Общество в целом), -- единственный легитимный носитель неограниченной (неделегированной) власти в Обществе. Все остальные, государство тоже -- обладают только делегированной (снизу - вверх) ограниченной властью. Государство -- не господин, а слуга народа.

Пункт 3 ст. 3 " Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы" не соответствует пункту 2 той же статьи " Народ осуществляет свою власть непосредственно". Ни выборы, ни референдум не способны реализовать " непосредственную власть народа". Это возможно только при исключении какой бы то ни было непредставительной (" назначательной" ) власти в Обществе. При этом " верхние этажи власти" должны отчитываться не перед ещё более верхними, а перед нижними -- делегировавшими им часть своих властных полномочий. Ибо, как уже сказано, всей полнотой власти обладает только народ в целом (т. е. Общество), частью которого является государство. Естественно, не часть делегирует власть целому, а наоборот.

Учитывая сказанное, необходимо признать ст. 12 КРФ принципиально ошибочной (" Органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти" ). Самоуправление -- базис государственного управления. В подлинно демократическом -- Гражданском Обществе -- прилагательное " местное" исключается из обихода: самоуправление должно быть не местным, а повсеместным. Вообще следует пореже употреблять термин " власть", заменяя его терминами " полномочия" и " управление". Самоуправление -- исходное звено управления Обществом, наделённое максимальными (после Общества в целом) полномочиями.

Необходимое пояснение: вопреки распространённому (но принципиально ошибочному) взгляду на термин " гражданское общество" как на " совокупность внегосударственных общественных отношений", мы полагаем правильным использовать этот термин в единственном достойном его значении -- как высший тип демократического Общества, с полностью подчинённым ему правовым государством, являющимся одной из системообразующих функциональных подсистем Общества. Общество поручает государству управление собой в своих (а не государства) интересах -- на установленных Обществом принципах и со всеми ограничениями, наложенными Обществом на своё государство.

Полномочия делегируются снизу вверх, что формирует систему управления как пирамиду, стоящую на основании. В противном случае пирамида власти неустойчиво " покоится" вверх ногами -- на собственной вершине.

Ст. 4. " Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю её территорию". На всю территорию России распространяется действие Конституции. Суверенитет же -- понятие " внешнее" по отношению к РФ (как независимость от других государств). Поэтому суверенитет относится не к территории, а к государственному механизму со всеми его подсистемами.

Многочисленные авторы Конституции РФ не отработали единое однозначное понимание словосочетания " Российская Федерация": иногда оно толкуется как " система элементов (" субъектов" ) федерации", иногда -- как " центральный аппарат управления федерацией". А иногда -- как территория России (страна). Что совершенно недопустимо. В любом законе все термины должны быть строго определены и обязаны сохранять подобие самим себе на всём протяжении закона. Несоблюдение этого требования есть грубейшее нарушение одного из основных законов формальной логики -- закона тождества. Нарушая этот закон, можно строить любые софизмы. Которые, естественно, недопустимы в любом законе. Тем более -- в основном законе Общества.

Между тем, на эту типовую ошибку указывала ещё БСЭ: " Поскольку государство строится по территориальному принципу, этот термин иногда неточно употребляют как синоним понятия " страна" ".

Ст. 5. Представляется недостаточно корректным п. 2: " Республика (государство) имеет... ". Государство -- независимое от других государств формирование, имеющее свою армию, собственную валюту, собственную внешнюю политику. Ни теоретически, ни практически ни одна из республик, входящих в РФ, подобными атрибутами не наделяется. Если бы наделялась, возникло бы дикое противоречие с пунктом 4 той же статьи, утверждающим, что " все субъекты Российской Федерации между собой равноправны", -- а никакая область или округ принципиально не могут иметь собственные армию, валюту и внешнюю политику. Как ни верти, просматривается явное нарушение требований формальной логики. Сам этот принцип -- " государство в государстве" -- выглядит, как минимум, системно-смысловой нелепостью. Если объединяются государства -- это называется конфедерацией. А не федерацией.

На этом примере (как и на многих других в тексте КРФ) явно просматривается не только низкая логико-системная квалификация законодателя, но и его скрытое иезуитское стремление любой ценой " и на ёлку влезть, и ягодицы не исколоть".

Ст. 6. " Гражданство РФ приобретается и прекращается в соответствии с федеральным законом, является единым и равным независимо от оснований его приобретения". Вместо того, чтобы чётко сформулировать эти самые " основания приобретения" -- которым место именно в конституции -- законодатель по устоявшейся привычке " гонит зайца дальше", перелагая ответственность на последующие поколения. Невелика польза " отсылочной" конституции, содержащей одни голословные декларации и лозунги. Тем более, что сама КРФ запрещает законы, ей противоречащие. Где логика?

Какие соображения заставили законодателя даже возраст приобретения гражданства убрать из этой статьи и унести его куда-то на задворки, в 60-ую статью (ничего, кроме этого и не содержащую)? Почему речь о правах иностранцев и неграждан тоже убрана куда подальше -- в 62-ую статью? Думал ли вообще кто-нибудь о разумной композиции КРФ?

И если " Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ" (ст. 62), то какой смысл в лозунге " Каждый гражданин РФ обладает на её территории всеми правами и свободами и несёт равные обязанности, предусмотренные КРФ" (ст. 6)? Почему, наконец, даже эти убогие соображения нельзя было объединить в одной статье?

Любовь к выспренним, но пустопорожним лозунгам -- огромный недостаток отечественного законодателя. А бесконечные повторения этих лозунгов свидетельствуют не только о низкой системно-логической подготовке законодателя, но и о его комплексе неполноценности: он всё время пытается не один раз подчеркнуть кажущиеся ему важными моменты (типа " через сколько дней из Совета Федерации закон поступает на подпись Президенту), -- упуская при этом всё действительно важное для жизнеустройства Общества

Ст. 7. Эта статься содержит всего лишь выспренние декларации, пригодные для предвыборного лозунга, но не для серьёзного закона. Разумнее было бы изложить здесь чётко и последовательно сформулированные ограничения, накладываемые Обществом на государство. Например, запрещающие исполнительной власти расстреливать законодательную власть из танковых пушек. Не худо было бы чётко определить области компетенции каждой из трёх привычных ветвей государства и запретить им пересекаться (тем более узурпировать всю реальную власть в руках одной из них). Необходимо запретить ветвям расформировывать друг друга, оставив это исключительно в компетенции Общества в целом (" народа" ).

Необходимо сформировать Концептуальную ветвь и подчинить ей в стратегическом аспекте -- в области целеполагания и оптимизации путей и методов -- три остальные ветви.

Необходимо законодательно закрепить представительность каждой из ветвей государства -- в подлинно демократическом Обществе вообще нет места непредставительной власти. И в первую очередь обязана быть представительной исполнительная власть.

Ст. 8. Пункт 2 двусмыслен. Что значит " и иные формы собственности"? Подобное заявление полностью дезавуирует предыдущее перечисление. Ведь под " иные" можно подогнать всё что угодно. Этим " и иные" (к сожалению, присутствующим во всех сегодняшних российских законах) вообще нет места в строгом юридическом языке.

Ст. 9. П. 1 -- пустая декларация. Что значит " природные ресурсы используются и охраняются как основа жизни и деятельности народов"? На какой правовой основе используются? Кому они изначально принадлежат? Могут ли они все оказаться в частной собственности? (Мы убеждены: нет, не могут! ). Так что здесь в КРФ -- чёрная дыра. Способная -- как и реальная чёрная дыра -- втянуть в себя в итоге всё Общество. (Что уже явственно и происходит в наши дни).

Второй пункт ситуации не улучшает: " Земля и другие природные ресурсы могут находиться в частной, государственной, муниципальной и иных формах собственности". Что значит " могут находиться"? А могут и не находиться? Следовало бы чётко указать, что кому у нас в стране изначально принадлежит легитимно. Может ли всё (как было негласно внедрено) изначально быть государственным? Я полагаю, -- нет. Клан чиновников не должен быть собственником всего сущего; чиновник должен быть наёмным служащим, законодательно лишённым права принятия содержательных решений (его функция -- регистрационная). И ни в коем случае чиновник не имеет права быть одновременно собственником и предпринимателем. Если авторы КРФ считали иначе, почему не заявили об этом в открытую? И здесь -- всё те же " ёлки и ягодицы".

Но кому нужна Конституция, оставляющая главнейшие вопросы жизнеустройства Общества на усмотрение последующего чиновника?!

И опять эта вездесущая противоправно-противосистемная поганка: " и иные".

Ст. 10. Эта статья сформулирована нечётко: " Государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны".

Никакая власть не может " осуществляться" " на основе" её разделения на какие-то части -- т. е. только по самому факту " разделения". Власть функционирует для достижения определённых целей, в определённой области, определёнными методами. Об этом и следовало писать. Разделение государства на ветви -- совсем иное дело. Это не столько функциональная, сколько структурная характеристика. Недопустимо их путать ни в каком законе.

К тому же ветвей должно быть не три, а четыре: высшая ветвь -- Концептуальная (формируемая научными методами по научно-обоснованным критериям), -- затем (в порядке их роли и их важности для Общества) -- судебная, законодательная, исполнительная.

Функционально эти четыре ветви институционируются так: Концептуальная определяет конечные цели в развитии Общества и оптимальные пути к этим целям; на основе этого она формирует направляющие косинусы для законодателя. Судебная отслеживает правозаконность функционирования всех ветвей государства (в первую очередь -- себя самой) и граждан, а также назначает меры пресечения нарушений. Законодатель на базе принципиальных установок Концептуальной власти и норм Права, отработанных правоведением, строит законодательное поле (любой неправовой закон априори является ничтожным). Исполнитель в строгом соответствии с этим полем осуществляет оперативное управление Обществом, реализуя решения судебной и законодательной ветвей. Ни на какое самостоятельное право- или даже законотворчество исполнительная власть Обществом не уполномочена.

Вызывает возражения и последняя фраза этой статьи. " Органы ветвей самостоятельны" -- двусмысленно: не то ветви действуют каждая сама по себе (что также вовсе не есть достоинство государства), то ли " внутри" каждой из трёх нижних ветвей каждый орган независим от иерархически верхних структур конкретной ветви.

Закон не должен содержать нечётких положений.

Однако, эта общая нечёткость свойственна большинству статей КРФ. Например, ст. 95 " В Совет Федерации входят по два представителя от каждого субъекта РФ: по одному от представительного и исполнительного органов государственной власти" противоречит рассматриваемой статье (10-ой). Совет Федерации -- законодательный орган. В него не может входить " представитель исполнительного органа" -- это запрещено десятой статьёй, утвердившей самостоятельность ветвей власти.

А теоретически это абсолютно недопустимо -- позволять исполнительной власти самой писать для себя законы.

К тому же словосочетание " представительный и исполнительный органы" -- дичайшее системно-логическое нарушение. Классификация по разным основаниям. Это всё равно что сказать " Столы бывают письменные и деревянные". Любой орган (или ветвь) с одной стороны может быть исполнительным, законодательным или судебным, а совсем с другой -- представительным (выборным) или непредставительным (" назначательным" ).

Как уже сказано, в подлинно демократическом Гражданском Обществе вообще нет места непредставительной власти. И в первую очередь должна быть представительной исполнительная власть.

Ст. 11. Первый пункт этой статьи абсолютно бессодержателен. Вместо него должно быть чёткое описание сфер компетенции и форм ответственности перед Обществом каждой из четырёх ветвей государственного механизма. Что касается Президента, то его роль описана в конституции двусмысленно. Либо он -- глава исполнительной власти. Тогда излишен пост Премьера. Либо его роль -- внешнепредставительная, как, например, у английской королевы (тогда, возможно, не нужен Министр Иностранных дел). Что касается " Главы государства" -- то это вообще не имеет отношения к демократии (и противоречит Преамбуле: " утверждая незыблемость её демократической основы" ). В целом КРФ, в её сегодняшнем виде, постулирует в России квазимонархический строй. До полной монархии нам не хватает малого: наследственного престолонаследия. Похоже, пришедшие ныне к власти не прочь бы его установить. Не вдруг же Борис Николаевич однажды объявил себя " Борисом Первым" (что лишний раз свидетельствует об исторической культурности российских президентов).

П. 2 ещё более бессодержателен. Если уж упомянуты некие " органы государственной власти " субъектов" РФ" -- то прямо здесь они и должны быть описаны: ради чего они формируются, кем конкретно и как формируются. Недопустимо из Конституции делать какой-то " рамочный", отсылочный закон. Необходимо полностью исключить не только надобность, но и саму возможность последующего перетолковывания Основного закона Общества. (Заметьте: именно Общества, а не государства).

Есть все основания полагать, что ст. 11, называя первым " осуществителем" гос. власти в РФ Президента, никак не совпадает с предыдущей (10-й) статьёй, о наличии в РФ президента умалчивающей. Если законодатель полагает, что подобная " логика" допустима в юридическом языке, -- он глубоко заблуждается.

О статье 12 главное уже сказано выше: она принципиально ошибочна. Органы " местного" самоуправления не то что " не входят в систему органов государственной власти" -- они являются основой всяческой власти в Обществе. Только из них -- снизу вверх -- имеет право произрастать подлинно демократическая власть. И недопустимо было относить функции и полномочия самоуправления на " задворки", в 130-тые статьи.

Ст. 13. Невразумителен п. 4: " Общественные объединения равны перед законом" -- то ли между собой равны (объединения бывают разные), то ли все они равны перед законом с другими, например, государственными формированиями?. Безграмотная конституция плоха уже тем, что её опасно соблюдать.

Пункт 5 вызывает самые серьёзные возражения. Недопустимо запрещать " действия, направленные на насильственное изменение основ конституционного строя", не определив однозначно всякий входящий в этот лозунг термин. Как следует оценивать " насильственность" действий? В чём конкретно состоят " основы"? Где и как постулируется " конституционный строй"?

Кстати, статья 15 (в п. 4: " иные правила, чем предусмотренные законом" ) грубо противоречит и букве, и духу анализируемого п. 5 статьи 13.

Главное же возражение таково. Независимо ни от каких " государственных" запретов, народ изначально имеет априорное право на замену не устраивающего его политического строя на другой -- более справедливый и более эффективный. Государство -- для народа. А не наоборот. Конституция не должна навеки закреплять некий стихийно сложившийся, научно не обоснованный строй и выводить неких конкретных людей из-под ответственности перед Обществом. Последнее же всегда вправе легитимно, в рамках Права -- без стрельбы из танковых пушек и подковёрной грызни ветвей государства между собою -- заменить свою Конституцию.

Ибо Конституция -- основной закон Общества, а не государства. Государство же обязано жить по той конституции, которую сочтёт адекватной своим целям Общество.

Но даже и этот ущербный пункт 5 ст. 13 -- в его сегодняшней редакции -- говорит только о запрете действий и " целей", но он де-юре не запрещает идеологическую борьбу. Например, в средствах массовых коммуникаций. На этот факт следует обратить внимание ныне действующим " властям", весьма склонным зарываться, забываться и не считать обязательными для себя основные нормы Права.

Ст. 14. Содержит ту же системно-логическую ошибку, что и статья 13: " Религиозные объединения... равны перед законом". С кем вместе они равны? То ли католики, мусульмане и иудеи равны вместе с православными? То ли любые религиозные организации равны перед законом так же, как и все нерелигиозные объединения? Юрист не имеет права выражаться столь двусмысленно.

Ст. 15. П. 2 содержит распространённую типовую ошибку -- неправомерное отделение деятельности " должностных лиц" от " органов государственной власти". На самом деле " органы" состоят из " должностных лиц". Никакая " деятельность органа" физически невозможна помимо деятельности этих самых должностных лиц. Поэтому приведённое в п. 2 перечисление " Органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица... " системно-логически некорректно. (Оно сильно напоминает рекламную дурость: " Это средство поможет Вам и Вашим волосам" ). Но оно некорректно и юридически: " органы местного самоуправления" априори являются основным органом " государственной власти".

П. 4 также содержит теоретико-юридическую ошибку. О ней уже сказано выше: закон не может разрешать нарушение себя самого. Международные договоры не могут заключаться вопреки конституции Общества -- государство не имеет такого права. А нормы международного права должны быть включены в саму Конституцию.

Составители КРФ даже не заметили, что п. 4 этой статьи противоречит смыслу пункта первого этой же статьи: " Законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Конституции РФ".

Ещё больше сумбура в ситуацию вносит словосочетание "... установлены иные правила, чем предусмотренные законом,... ". О каком законе речь? О самой Конституции? Ведь именно она есть предмет разговора. Или же законодатель исподтишка намекал на какие-то другие законы, для принятия которых -- вопреки Конституции -- он иезуитски развязывал себе руки на будущее?

К сожалению, эта юридическая несообразность автоматически перекочёвывает из Конституции в другие законы (патентный, об авторских правах, об общественных объединениях и пр. ).

Не заметили " конституционисты", что этот их юридический выверт находится в явном противоречии и со статьёй 79: " Российская Федерация может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не противоречит основам конституционного строя РФ". Как бы я ни относился к " написателям" КРФ, я всё же не могу допустить мысли, что они не осознавали того бесспорного положения, что " основы конституционного строя РФ" никак не могут формироваться " мимо" Конституции РФ. Тем более, что именно это и написано в следующей (16-ой) статье.

Ст. 16. " 1. Положения настоящей главы Конституции составляют основы конституционного строя Российской Федерации и не могут быть изменены иначе как в порядке, установленном настоящей конституцией. 2. Никакие другие положения настоящей Конституции не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации".

Здесь явственны следы того сумбурного противоборства разных фракций пресловутого Конституционного собрания, которое происходило с начала 1992г. по декабрь 1993г. Ведь это " изящное" построение -- " никакие другие положения... " -- специально написано одной группировкой (писавшей первую главу) для " урезонивания" всех остальных. Но разве так пишутся конституции -- в агрессивно-амбициозном брожении незрелых умов под залпы танковых орудий по отечественному " Белому дому"!

Однако глава 1 КРФ хоть и названа " Основы конституционного строя", своему названию не соответствует. Как показано выше, она вовсе не описывает какой-либо реальный строй, а в основном состоит из общих деклараций, обходя при этом все существенные вопросы жизнеустройства Российского Общества. Забывая, что государство -- отнюдь не вся Россия, а только одна из её функциональных подсистем.

 

Ст. 17. Лишнее свидетельство лоскутного характера КРФ (определяемого, конечно, разношёрстностью и неквалифицированностью Конституционного собрания) -- именно эта статья: " В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина... ". Ведь это уже было написано -- теми же самыми словами -- в статье 2. Зачем же надо это повторять? Как известно, от повторения слова " халва" во рту слаще не станет.

Либо написавшие главу2 не читали главу1.

Приложенный к цитированному тексту " довесок" только ухудшает ситуацию: "... согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией". " Общепризнанные принципы" -- не юридический термин. Его можно толковать как угодно. " И нормам международного права" -- всё тот же " рамочный подход", вряд ли подходящий для Основного закона. А это " в соответствии с настоящей Конституцией" -- уже прямое нарушение норм Права, согласно которым, права человека приобретаются им по факту рождения, а вовсе не по милости какого-либо государства, закреплённой в каком-либо законе.

Тем более, что этот пассаж противоречит следующему же пункту этой же статьи: " Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения".

Конституционное собрание ухитрилось быть не согласованным даже в рамках одной статьи!

Ст. 18. Из её текста вытекает идиотическое представление, что согласно КРФ, законодательная и исполнительная власть обязаны действовать согласно правовым нормам, а судебная -- нет: " Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием". Неважно, что хотел сказать законодатель. Важно, что у него получилось.

Не очень понятно к тому же, как российский законодатель отличает " смысл" от " содержания".

Пора рассмотреть и эту постоянную присказку -- " человека и гражданина". Логически права человека изначальнее (об этом говорит и сама КРФ, см. ст. 17, п. 2): они приобретаются " от рождения", чего никак не скажешь о правах гражданина. Они, по КРФ, наступают только " с 18 лет" (ст. 60). Однако конституция нигде не рассказывает нам, как эти права приобретаются. (Если не считать ст. 6, которая тем не менее ничего не стоит, поскольку опять-таки является отсылочной). Быть может, здесь законодатель предусмотрел ещё одну лазейку для взяточника? Или он, законодатель, просто настолько безграмотен?

Конституция не имеет права обойти вопрос, " покрывают" ли права человека " нижестоящие" гражданские права. Если это так, " человека и гражданина" -- избыточный эвфемизм, уместный в оперной арии, но не в конституции. Ели нет -- это должно быть чётко сформулировано в конституции. (Хотя по сути такой ответ и может вызвать возражения опытного правоведа).

Тем более, что ст. 62 еще больше запутывает вопрос, уравнивая в правах гражданина с негражданином: " Иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в РФ правами и несут обязанности наравне с гражданами РФ". К чему тогда гражданство? Похоже, наших законотворцев никогда не учили элементарной логике. (Или снова -- " ёлки и ягодицы"? ).

Ст. 62 говорит, что гражданин РФ может иметь двойное гражданство. Сегодня на это положение решила " наехать" Дума. По-моему, юридически безосновательно. Ст. 135 приводит регламент поправок к статьям 1, 2 и 9; ст. 136 рассуждает о порядке принятия поправок к главам 3 - 8. Внесение изменений в статью 65 описано в ст. 137. Однако нигде ни словом КРФ не обмолвилась о порядке внесения поправок во все её иные статьи. В том числе и в ст. 62. Следовательно, эта статья (как и все иные " неупомянутые" статьи! ) никакой правке не подлежит, а муссируемый закон, посягающий отменить двойное гражданство, есть прямое нарушение Конституции Российской Федерации.

И снова: неважно, что хотел сказать законодатель, важно, что у него получилось.

У нас остаётся единственная альтернатива: либо плоха Дума, либо плоха Конституция. (Конечно, не исключено, что справедливо и то, и другое).

Ст. 19. Указав " Все равны перед законом и судом", законодатель не удосужился пояснить, кого конкретно он понимает под этим " все". Ибо, если во " все" входит и государство, -- тогда мы имеем дело с правовым государством. Если же государство из этого " все" себя исключило, -- перед нами какая-то разновидность деспотии.

На какой счёт отнести эту " милую" нестрогость законодателя -- на его невысокую системно-логическую грамотность? Или же на злонамеренное сознательное замалчивание сути с целью последующего развязывания рук?

П. 2 бессодержателен. Вместо перечисления, что и кому государство " гарантирует", здесь следовало бы чётко описать механизм защиты личности от произвола государства. Без этого снова осталась голая декларация.

Ст. 20. В ней речь идёт о смертной казни. Здесь конституция снова перепасовала решение проблемы на некий виртуальный " федеральный закон". Снова законодатель " умыл руки", оставив решение на волю чиновника. А такие вопросы должны быть решены только в конституции. Ведь от чёткого решения этой проблемы зависит отношение в Мире к стране по имени Россия.

На наш взгляд, здесь нужны чёткие и глубокие критерии для определения степени вины. И вряд ли во всех без исключения случаях справедливо обременять Общество пожизненным содержанием субъекта, окончательно утратившего право называться человеком.

Ст. 22. Она занята частностями и не определяет главное: структуру, ответственность перед Обществом, разделение сфер компетенции правоохранительных органов. И вообще всех " силовых" органов. В частности следует запретить пересечение сфер компетенции МВД и ФСБ. Первое должно заниматься только внутренними делами, вторая -- исключительно внешней безопасностью (прежде всего, Общества и Личности; а самого государства -- в последнюю очередь). Необходимо запретить использование Вооружённых Сил во внутренних разборках между ветвями власти и во всех сомнительных " антитеррористических операциях" -- для этих дел существуют спецподразделения, которые должны не стрелять по площадям, а уничтожать террористические структуры и мафию специальными средствами и методами.

Мы удивляемся плохому отношению к нам Запада. А чего мы вправе ждать, если наша " логика" допускает этакие выверты: " Задействована Армия, но войны у нас нет".

Ст. 24. Толкуя о возможности ознакомления каждого гражданина с " документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы", законодатель тем не менее иезуитски добавляет " если иное не предусмотрено законом". О безобразности этого " иное" в системно-логическом плане было сказано выше. Но здесь мы встречаемся и с юридическим нонсенсом. О каком " законе" идёт речь? Разве может быть закон, противоречащий Конституции? Это запрещено даже самой Конституцией: " В РФ не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина" (ст. 55). Похоже, противоречие одних статей другим статьям -- " норма" для КРФ.

Однако никто не в праве " толковать" Конституцию. Её текст должен быть абсолютно однозначен и понятен любому грамотному человеку -- без вмешательства многочисленных " авгуров" от чиновного клана.

Ст. 27 сформулирована некорректно: " Каждый... имеет право выбирать место пребывания и жительства". Ваш выбор у нас в стране ничего не значит -- любой, даже самый мелкий, чиновник способен помешать вам ваш выбор осуществить. Поэтому здесь следует писать не о виртуальном праве выбора гражданина, а об уголовной ответственности чиновника за злостное препятствование в осуществлении этого выбора. Подчеркнём ещё раз: чиновник по закону должен быть начисто лишён права на принятие содержательных решений. Это -- прерогатива только представительных органов.

Ст. 29. Пункт 1 " Каждому гарантируется свобода мысли и слова" сформулирован, по-видимому, недостаточно жёстко. Иначе наш Президент не имел бы возможности заявить с экрана ТВ, что у нас этой самой свободы слова никогда и не было. Следует сформулировать меры уголовной ответственности за нарушение бесспорного права человека на свободу мысли и слова.

П. 2 содержит абсолютно неюридические термины: " возбуждающие... ненависть и вражду". Кто возьмётся сформулировать строгие дефиниции подобных понятий, пригодные для правоприменительных мероприятий? Что касается социального и прочего " превосходства", то лучше было бы здесь сформулировать конституционные положения о приоритете прав личности перед всеми иными правами -- государства, нации, этноса, коллектива и пр.

П. 4 " Каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию. Перечень сведений, составляющих государственную тайну, определяется федеральным законом" вызывает, как минимум, два возражения. Первое определяется тем, что даже самый лучший человек не способен непосредственно ни " передавать", ни " распространять" информацию (кстати, сомневаюсь, что законодатель способен внятно объяснить разницу между этими двумя процессами). Ибо все мы обмениваемся вовсе не информацией, а только сообщениями. Информация же -- результат воздействия сообщения на тезаурус приёмника. Поэтому информация всегда индивидуальна, а распространённый термин " средства массовой информации" -- плод недомыслия. Не следует ни в каком законе допускать такие ляпы.

Значит, законодатель должен состоять только из широкообразованных, системно-подготовленных специалистов. А не из тех, у кого больше денег, наглости и " административного ресурса".

Что касается списка объектов гос. тайны, то его должны определять не неизвестно кем составленные законы, а исключительно непосредственные создатели этих объектов -- учёные, изобретатели, природоиспытатели. Закон должен всего лишь определить нормы ответственности за несоблюдение тайны. При этом он должен быть более направлен против чиновника, имеющего " по положению" доступ к тайне, чем против учёного, эту тайну породившего, -- исходя из того бесспорного положения, что второй заведомо лучше первого понимает суть и последствия разглашения всей тайны, или допустимость необходимого научного обсужд

⇐ Предыдущая34353637383940414243Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: