 |
- все бумаги, предлагаемые для массовых выпусков (неограниченного заранее круга (или перечня) лиц); 13 страница
|
|
|
|
Денежные требования удостоверяет и ипотечный сертификат участия. Такой документ, в частности, удостоверяет право на получение денежных средств, полученных во исполнение обязательств, требования по которым составляют ипотечное покрытие. Однако и здесь мы не можем признать эту бумагу денежной, поскольку такое право является результатом деятельности доверительного управляющего ипотечным покрытием (ст. 18 Федерального закона " Об ипотечных ценных бумагах" ). А именно право на это покрытие и право требовать надлежащего доверительного управления им эта бумага и удостоверяет в качестве основного.
Денежные требования может содержать и инвестиционный пай закрытого паевого инвестиционного фонда. В соответствии со ст. 14 Федерального закона " Об инвестиционных фондах" инвестиционный пай такого фонда может удостоверять право его владельца на получение дохода от доверительного управления имуществом, составляющим паевой инвестиционный фонд. Но, во-первых, Закон не конкретизирует содержание такого права, т. е. можно предположить, что доход может быть и " натуральным", а во-вторых, это право также совсем не основное в содержании пая. Соответственно, назвать такой документ денежным никак нельзя.
Товарораспорядительные ценные бумаги. Товарораспорядительные ценные бумаги являются в системе российских ценных бумаг как одними из самых интересных и сложных, так и слабо исследованных типов ценных бумаг. Российская цивилистика не выработала ни общепризнанного доктринального понимания такой бумаги, ни легального ее определения. Скажем больше: Гражданский кодекс такой категории, как " товарораспорядительная ценная бумага", вообще не содержит, он в очень ограниченном виде использует другую категорию - товарораспорядительный документ (п. 3 ст. 224 ГК). И видимо, в том числе это дает некоторым авторам основание всерьез говорить о том, что товарораспорядительный документ не является ценной бумагой (О. Г. Неверов) < 1>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> См.: Неверов О. Г. Товарораспорядительные документы в торговом обороте: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2001. С. 17. Также см.: Батлер У. Э., Гаши-Батлер М. Е. Корпорации и ценные бумаги в России и США. М.: Зерцало, 1997. С. 70.
Между тем закон признает за товарораспорядительным документом весьма важные функции. В частности, п. 3 ст. 224 ГК устанавливается, что передача коносамента или иного товарораспорядительного документа приравнивается к передаче вещи. Статья 6 Закона РФ " О биржах и биржевой торговле" под биржевым товаром понимает и коносамент на указанный товар, допущенный в установленном порядке биржей к биржевой торговле. Следовательно, такой феномен должен иметь достаточно ясно определенный правовой режим, который однозначно давал бы ответ на вопрос о том, является ли такой документ ценной бумагой или нет.
В классическом определении товарораспорядительной ценной бумагой признается документ, " передача которого приравнивается к передаче представленного им товара" < 1>. Сопоставление этого определения, с которым в точности совпадает в российском праве правовой режим коносаментов и складских свидетельств, которые признаются ценными бумагами (ст. ст. 143, 912 ГК), показывает, что речь идет о типе ценных бумаг. Никаких сомнений здесь быть не может. Безусловно, могут существовать и иные товарораспорядительные документы, которые ценными бумагами не являются (их пример дают нам ГК, Кодекс торгового мореплавания и иные транспортные кодексы), однако это не может быть причиной отрицания особого правового режима товарораспорядительной ценной бумаги, ведь тот же договор банковского вклада может быть оформлен именной сберегательной книжкой, не являющейся ценной бумагой, но это вовсе не колеблет правового статуса сберегательной книжки на предъявителя как ценной бумаги (ст. 843 ГК). Более того, нельзя не поддержать мысль В. В. Витрянского о необходимости расширения перечня товарораспорядительных ценных бумаг за счет транспортной накладной < 2>. С нашей точки зрения, это совершенно логичное предложение < 3>, тем более что анализ русского дореволюционного права показывает, что такого рода бумаги обращались на территории Российской империи (и даже как документы на предъявителя), к примеру, см. гл. 3 Общего устава Российских железных дорог < 4>. Правовой режим ценной бумаги был распространен на дубликат накладной на предъявителя и советским правом времен нэпа < 5> (Устав железных дорог РСФСР 1922 г. < 6> ); некоторые авторы признавали (хотя и с отдельными оговорками) правовой режим ценной бумаги и за именным дубликатом накладной, анализируя Устав железных дорог Союза ССР 1927 г. < 7>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> См.: Агарков М. М. Основы банковского права: Курс лекций; Учение о ценных бумагах: Научное исследование. 2-е изд. С. 107. Отметим, что есть и другие определения, в которых акценты делаются на несколько иных сторонах такого рода бумаг. Так, В. П. Мозолин дает такое определение товарной ценной бумаги: " Товарные ценные бумаги (коносаменты, складские свидетельства и т. д. ) обеспечивают собственникам получение товаров, перевозимых транспортом, находящихся на хранении или во владении других лиц" (Мозолин В. П. Право собственности в Российской Федерации в период перехода к рыночной экономике. М.: Российская академия наук; Институт государства и права, 1992. С. 48). Отметим также, что в русской и советской литературе такие бумаги иногда именовали товарными или распорядительными. Одни авторы не видели здесь различий, тогда как другие указывали на существенную разницу (к примеру: Агарков М. М. Дубликат накладной // Основные вопросы железнодорожного права: Сборник статей А. Ф. Зайцева, проф. А. Г. Гусакова, С. П. Геракова, В. В. Крылова, В. И. Рудковского, В. Л. Клячко, А. Н. Антошина, И. П. Либба, проф. М. М. Агаркова, Д. В. Егорова, проф. К. Я. Загорского, П. М. Орлова / Под ред. В. И. Рудковского и И. В. Рыбальского-Бутевича. М.: Издание Бюро Правлений жел. дор. и Транспечати, 1925. С. 233 - 234).
|
|
|
< 2> См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М.: Статут, 2003. С. 415. Сходное предложение сделано В. Г. Баукиным (Баукин В. Г. Товарораспорядительные документы в железнодорожных перевозах // Правоведение. 2002. N 6. С. 94 - 99).
< 3> К примеру, А. С. Кокин указывает такие наиболее употребительные в международной торговле товарораспорядительные бумаги: коносамент, доковые расписки (доковые варранты), складские свидетельства, документ на смешанную перевозку Международной торговой палаты, деливери - ордер, штурманская расписка (Кокин А. С. Международная морская перевозка груза: право и практика. М.: Волтерс Клувер, 2007. С. 301 - 302). Очевидно, что перечень может быть и большим.
< 4> Свод законов Российской империи. Все 16 томов. Книга третья. Т. X - XI. М., 1910. Также см.: Рабинович И. М. Указ. соч. С. 42 - 45.
< 5> Либба И. П. Перевозочные документы по Уставу жел. дор. СССР // Основные вопросы железнодорожного права. С. 208 - 228; Агарков М. М. Дубликат накладной. Там же. С. 230 - 262.
< 6> СЗ СССР. 1922. N 38. Отд. первый. Ст. 445.
< 7> Гусаков А. Г. Железнодорожное право по законодательству СССР. М.: Транспечать НКПС, 1929. С. 12, 69 - 70. И в общем-то сомнений после изучения текста этого Устава в справедливости такой точки зрения у нас нет. Так, ст. 78 этого документа прямо указывала, что право распоряжения грузом после выдачи дубликата накладной принадлежит по именным накладным отправителю или получателю груза (адресату), в зависимости от того, кто предъявит дубликат, а также правопреемнику получателя груза по именной передаточной надписи, совершенной на самом дубликате. Статья 89 указывала, что груз, перевозимый по именной накладной, выдается тому лицу, на имя которого груз адресован, или же его правопреемнику по именной передаточной надписи, сделанной на самом дубликате накладной. Статьи 120 и 121 регулировали вопросы совершения именных передаточных надписей.
|
|
|
Как уже было отмечено, в российском праве в настоящее время только две товарораспорядительные бумаги: коносамент и складское свидетельство. Содержание обеих составляет право распоряжения (ст. 149 Кодекса торгового мореплавания, ст. 914 ГК). Именно это право и является основным для данных бумаг. Однако что представляет собой право " распоряжения"? Какой оно носит характер? Является ли такая бумага документом, который фиксирует право собственности, или она только содержит вещно-правовой элемент распоряжения, но вовсе не предполагает обязательность титула собственности у лица, который распоряжается имуществом, или она закрепляет исключительно обязательственные права?
В специальной литературе при определении такого рода бумаг можно встретить совершенно различные точки зрения < 1>.
--------------------------------
< 1> См., к примеру: Шевченко Г. Н. Правовое регулирование ценных бумаг: Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. М.: Статут, 2006. С. 21; Белов В. А. Ценные бумаги в российском гражданском праве: Учебное пособие по спец. курсу. В 2 т. 2-е изд., перераб. и доп. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2007. С. 183; Неверов О. Г. Указ. соч. С. 16; Котелевская А. А. Правовое регулирование двойных и простых складских свидетельств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 5; и др.
Одни авторы отстаивают, по сути, вещное содержание документа. Так, И. П. Либба, анализируя дубликат накладной по советскому праву, указывал, что " владение дубликатом равносильно праву владения грузом" < 1>. А. Г. Гусаков относительно того же документа отмечал, что дубликат " выполняет, функцию, соединенную с правом собственности на груз, и заменяет собой самый груз", " передача его... символизирует передачу самого груза" < 2>. А. А. Котелевская, анализируя складские свидетельства, указывает, что они не являются свидетельствами о праве собственности на товар. Наличие складского свидетельства, по ее мнению, подтверждает право собственности ровно настолько, насколько может подтвердить это право наличие самой вещи у конкретного лица, владение вещью. Тем не менее, полагает она, поскольку стороной в договоре складского хранения является " товаровладелец", можно сказать, что наличие права собственности на товар презюмируется, т. е. предполагается, что стороной в договоре складского хранения будет именно собственник товара < 3>. Она также считает, что передача любого товарораспорядительного документа не является основанием для перехода права собственности на саму вещь < 4>. К. Карабанова полагает, что распорядительные товарные документы, например коносаменты, имеют " вещно-правовое содержание" < 5>. Интересна точка зрения Г. С. Васильева. Рассматривая правовой режим движимых вещей, он отмечает, что товарораспорядительные бумаги представляют собой документы, путем передачи которых происходит символическая передача вещи. Исходя из этого, он делает такой вывод: "... передача подобных документов имеет двоякое значение: во-первых, к законному держателю переходит право на получение вещей от хранителя или перевозчика, во-вторых, влечет те же правовые последствия, что и передача вещей, т. е. переход собственности. Фактическая передача в подобных случаях не нужна. Держатель документа признается собственником как его самого, так и представленных им вещей" < 6>. М. В. Новик прямо пишет, что " право собственности на товар, помещенный на склад, принадлежит поклажедателю" < 7>. А. С. Коломацкая полагает, что поклажедателями по договору складского хранения могут быть только лица, обладающие правом распоряжения товарами, которое вытекает, по ее мнению, " из принадлежащего поклажедателю права собственности, хозяйственного ведения либо оперативного управления товарами, помещенными на склад, из договора поручения, договора комиссии, агентского договора или договора доверительного управления имуществом". Двойное складское свидетельство, по ее мнению " не всегда удостоверяет право собственности на товар" < 8>. Е. Абрамова полагает, что " коносамент... удостоверяет право собственности на груз, находящийся в пути... складское свидетельство... право собственности на товар, хранящийся на товарном складе" < 9>. Интересна позиция Ю. А. Метелевой. Рассуждая о проблемах применения складских свидетельств и до сих пор не принятого Федерального закона " О двойных и простых складских свидетельствах", она отмечает, что " камнем преткновения является ответ на вопрос: приравнивается ли обращение свидетельств к обращению указанного в них товара? ". По ее мнению, обозначились два противоположных концептуальных подхода: а) обращение двойных и простых складских свидетельств не приравнивается к обращению товара (свидетельства могут обращаться сами по себе, а товар сам по себе); б) обращение свидетельств приравнивается к обращению товара, т. е. есть права на товар передаются вместе с соответствующим свидетельством. Ю. А. Метелева является сторонником второго подхода. Так, она указывает: " Единственно верным и непротиворечивым подходом будет второй, согласно которому для получения ДСС/ПСС (двойных простых свидетельств и простых складских свидетельств. - А. Г. ) поклажедатель обязан передать на склад товар, принадлежащий ему на праве собственности и свободный от любых прав третьих лиц. Держатель ДСС/ПСС обладает правом собственности на указанный в них товар. Складские свидетельства являются товарораспорядительными ценными бумагами, передача которых приравнивается к передаче самого товара. При передаче складских свидетельств передается и право собственности на товар" < 10>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> Либба И. П. Перевозочные документы по Уставу жел. дор. СССР // Основные вопросы железнодорожного права. С. 212.
< 2> Гусаков А. Г. Железнодорожное право по законодательству СССР. С. 67.
< 3> Котелевская А. А. Правовое регулирование двойных и простых складских свидетельств: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 5; Она же. Договор складского хранения и особенности правовой природы складских свидетельств // Журнал российского права. 2006. N 3. С. 104.
< 4> Котелевская А. А. Договор складского хранения и особенности правовой природы складских свидетельств // Журнал российского права. 2006. N 3. С. 97.
< 5> Карабанова К. Понятие ценной бумаги в современном российском праве // Хозяйство и право. 2006. N 9. С. 28.
< 6> Васильев Г. С. Движимые вещи // Объекты гражданского права: Сборник статей / Отв. ред. М. А. Рожкова. С. 322 - 325.
< 7> Новик М. В. Складские свидетельства как объекты имущественного оборота // Актуальные проблемы гражданского права: Сборник статей / Под ред. В. В. Витрянского; Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. Вып. 5. М.: Статут, 2002. С. 181; Он же. Проблемы обращения складских свидетельств // Хозяйство и право. 2001. N 4. С. 56 - 57.
< 8> Коломацкая А. С. Договор складского хранения: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004. С. 8, 9.
< 9> Абрамова Е. Ипотечный сертификат участия // Хозяйство и право. 2008. N 4. С. 71 - 72.
< 10> Метелева Ю. А. Правовое регулирование хранения на товарном складе // Хозяйство и право. 2007. N 2. С. 77 - 79.
Другие авторы с этим не согласны. Так, О. Г. Неверов отмечает следующее: " Не разделяя точку зрения о вещно-правовом значении ТРД (товарораспорядительных документов. - А. Г. )... автор приходит к выводу, что товарораспорядительный документ должен быть отнесен к категории обязательственных бумаг, документов, призванных замещать соответствующие вещи в процессе определенных действий с ними" < 1>. М. Плющев полагает, что " внимательный анализ действующего законодательства позволяет утверждать, что товарораспорядительная ценная бумага (складское свидетельство, коносамент) удостоверяет лишь право ее владельца на фактическое получение товара от третьего лица; причем данное право никак не связывается с наличием у его обладателя права собственности на товар (более того, вполне допустима ситуация, когда поклажедатель или грузоотправитель - первые владельцы складского свидетельства или коносамента соответственно, не являются собственниками товара, а имеют на него иной титул)" < 2>.
--------------------------------
< 1> Неверов О. Г. Указ. соч. С. 16.
< 2> Плющев М. Инвестиционный пай с позиции бездокументарной ценной бумаги // Хозяйство и право. 2004. N 5. С. 54. Такую позицию можно встретить и в некоторых дореволюционных источниках. Так, Д. А. Носенко, комментируя Устав торговый, отмечал: " Коносамент дает лицу, на имя коего писан, только право на получение товаров, но не устанавливает еще право собственности, так как коносамент... по своему существу, представляется лишь удостоверением капитана судна о принятом на оном грузе; согласно сему, коносамент дает право владельцу его получить от капитана показанный в нем груз, но хозяином сего груза владелец коносамента может почитаться только в отношении капитана, для всякого же третьего лица, имеющего доказательства о принадлежности ему груза, но не имеющего коносамента на таковой на свое имя, одно это обстоятельство не служит еще окончательным удостоверением, что груз не принадлежит сему третьему лицу" (Носенко Д. А. Устав торговый, с разъяснениями по решениям гражданского кассационного, четвертого (судебного) д-тов и общих собраний Правительствующего Сената. 5-е изд., испр. и доп., неофиц. СПб.: Юрид. книж. магазин Н. К. Мартынова, С. 144 - 145).
Как видим, разброс мнений совершенно полярный. И это объяснимо: дело не только в том, что российская цивилистика не выработала понимания товарораспорядительного документа, но и в том, что законодательство не дает однозначного ответа на этот вопрос.
Рассмотрим ситуацию с коносаментом. Как уже было указано, отправитель имеет право распоряжаться грузом до выдачи его получателю. Отправителем в соответствии со ст. 115 КТМ признается лицо, которое заключило договор морской перевозки груза, а также любое лицо, которое сдало груз перевозчику от своего имени. В коносаменте (ст. 144 КТМ) относительно груза фиксируются только его наименование, необходимые для идентификации основные марки, указание в соответствующих случаях на опасный характер или особые свойства груза, число мест или предметов и масса груза или обозначенное иным образом его количество, внешнее состояние груза и состояние его упаковки.
Как видим, никаких данных, которые бы подтверждали, что отправитель - его собственник, мы не имеем. Не требуют указания титула собственности и документы, на основании которых коносамент составляется. Правилами приема груза (ст. 158 КТМ) устанавливается, что груз, перевозка которого осуществляется на основании коносамента, выдается перевозчиком в порту выгрузки: получателю, который указан в коносаменте, или лицу, которому коносамент передан по именной передаточной надписи или в иной форме в соответствии с правилами, установленными для уступки требования (именно коносамент), либо лицу, приказу которого составлен коносамент, при наличии в коносаменте передаточных надписей лицу, указанному в последней из непрерывного ряда передаточных надписей или предъявителю коносамента с последней бланковой надписью (ордерный коносамент), либо предъявителю коносамента (предъявительский коносамент). Отметим, что Кодекс не требует подтверждения титула собственности на груз.
Получается, что для договора морской перевозки не имеет значения правовой статус отправителя, в частности то, действует ли в качестве отправителя сам собственник, титульный владелец имущества или уполномоченное лицо одного из указанных лиц. В этом смысле можно предположить, что как отправитель, так и получатель груза (последний владелец коносамента) могут и не быть его собственниками. Например, это могут быть экспедиторы, которые оказывают грузоотправителю или грузополучателю услуги на основании договора транспортной экспедиции (ст. 801 ГК, Федеральный закон " О транспортно-экспедиционной деятельности" ).
Однако нельзя не отметить и вот какие моменты. Кодекс торгового мореплавания использует помимо конструкции " отправитель" еще и конструкцию " грузовладелец" (определяя особенности ответственности перед ним фрахтователя в ст. 205). Также интересно отметить, что " Мультимодальный транспортный коносамент (ФИАТА). Стандартные (Общие) условия (1992 года) оборотного коносамента перевозки груза в смешанном сообщении" указывает, что " коносамент... должен определять право собственности на груз, и его держатель вправе получить или передать поименованный в нем груз путем внесения на него передаточной надписи".
Теперь посмотрим на складские свидетельства. Согласно ст. 914 ГК РФ держатель складского и залогового свидетельств имеет право распоряжения хранящимся на складе товаром в полном объеме. Держатель складского свидетельства, отделенного от залогового свидетельства, вправе распоряжаться товаром, но не может взять его со склада до погашения кредита, выданного по залоговому свидетельству.
Как видим, в обоих случаях подчеркивается право распоряжения имуществом (товаром), но также ничего не говорится о праве собственности на него. Процедура исполнения обязательств, закрепленных свидетельством, также ничего нам не скажет о титуле. Статьей 916 ГК установлено, что товарный склад выдает товар держателю складского и залогового свидетельств (двойного складского свидетельства) не иначе как в обмен на оба этих свидетельства вместе. Держателю складского свидетельства, который не имеет залогового свидетельства, но внес сумму долга по нему, товар выдается складом не иначе как в обмен на складское свидетельство и при условии представления вместе с ним квитанции об уплате всей суммы долга.
Однако и здесь законодательство оставляет знак вопроса: так, когда ГК обозначает стороны договора обычного договора хранения (ст. 886 ГК), он относит к ним " хранителя" и " поклажедателя", не указывая нигде, что последний должен обладать титулом собственности на товар. Когда же ГК говорит о сторонах договора хранения на товарном складе (ст. 907 ГК), он использует конструкцию " товаровладелец (поклажедатель)".
Как видим, и в КТМ, и в ГК используются производные от слова " владение" (" грузовладелец" и " товаровладелец" ) которое для ГК (ст. 209) является одним из элементов классической триады права собственности (" собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом" ). При таком раскладе разумно задаться вопросом: возможна ли имущественная распорядительность лица такой степени (право распоряжения) в отношении имущества, если лицо не является его собственником? Следует отметить, что владение - это самостоятельный титул, который вовсе не идентичен полноценному праву собственности. Законодательство знает много примеров, когда есть владение, но нет права собственности. В данном случае ситуация осложняется тем, что обладатель титула владельца еще и имеет право на законном основании распоряжаться товаром (грузом). Таким образом, до полноценной собственности один шаг. Но его-то законодательство и не делает. Да и нет необходимости, поскольку оно же признает категорию ограниченных вещных прав, которые могут конструироваться в том числе и путем соединения одновременно " в руках" одного лица и титула владения, и титула распоряжения (см. хотя бы право хозяйственного ведения имуществом (ст. ст. 216, 294 ГК)).
Вывод отсюда может быть сделан простой: право распоряжения (видимо, еще и " отяжеленное" титулом владения, хотя его функциональная нагрузка в данном случае не совсем ясна) владельца коносамента или складского свидетельства не идентично праву собственности. Это право явно носит вещный характер, и скорее можно говорить о том, что в коносаменте присутствуют вещные элементы. Право распоряжения в данном случае по цели наделения им владельца коносамента или складского свидетельства создает лишь возможность повышенной и упрощенной оборотоспособности имущества (груза, товара). Нет никакой нужды делать владельца товарораспорядительной бумаги собственником товара (груза): это и не облегчит, и не усложнит оборот таких бумаг. Отметим, что вещный элемент в обеих бумагах условен, поскольку как в случае с коносаментом, так и в случае со складским свидетельством необходимо исполнение обязательств по передаче товара (груза) от перевозчика или товарного склада его владельцу, т. е. реализация своих прав поставлена в зависимость от исполнения обязательства обязанным лицом.
Ценные бумаги, закрепляющие корпоративные права. Суть корпоративных прав как особого вида субъективных гражданских прав состоит в том, что они опосредуют отношения управления в частноправовых системах управления. Их особое содержание определяется спецификой правового положения сторон. А она состоит в том, что здесь " правит бал" иерархия и субординация - через принятие управленческих решений воля меньшинства подчиняется воле большинства. Стороны состоят здесь в корпоративных отношениях. А такие отношения возникают там и тогда, где и когда закон предоставляет возможность носителям интересов воздействовать тем или иным путем (предусмотренным законом) на формирование воли других лиц.
Например, в случае с акционерными правоотношениями акционеры наделяются правом формировать волю самостоятельного субъекта права - акционерного общества. В рамках таких отношений владельцы акций обладают специфическими корпоративными правами, которые предоставляют право акционеру на участие в управлении акционерным обществом. Отсюда и еще одна специфика - равенство участников отношений, о котором говорят ст. ст. 1 и 2 Гражданского кодекса, здесь состоит в том, что они вольны участвовать в таких отношениях, равно как и в любое время прекращать их (если иное не предусмотрено законодательством). Однако, вступая в эти отношения, лица изначально в силу закрепленных законом условий соглашаются на определенную иерархию в отношениях, которая выражается в том, что решения принимают те, кто осуществляет корпоративную власть, и эти решения обязательны для всех. Отсюда и специфическое преломление прав участников таких отношений - они зависят от того, насколько лицо обеспечило себе возможность влиять на принятие управленческих решений либо самостоятельно, либо через иных лиц.
Ценные бумаги, закрепляющие корпоративные права, представлены несколькими документами. Самый известный из них - акция, однако есть еще два документа, на корпоративную природу которых обычно мало обращают внимания: инвестиционный пай закрытого паевого инвестиционного фонда и ипотечный сертификат участия < 1>.
--------------------------------
< 1> Более того, есть мнение, что в нашем праве единственной ценной бумагой, закрепляющей корпоративные права, является акция (см.: Бутина И. Н. Правовая сущность современной акции как ценной бумаги // Правоведение. 2006. N 6. С. 76; Она же. Акции как ценные бумаги и гражданско-правовая защита прав и законных интересов их владельцев: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2007. С. 14; Шевченко Г. Н. Акция как корпоративная ценная бумага // Журнал российского права. 2005. N 1. С. 37).
Акция является наиболее показательной бумагой, удостоверяющей корпоративные права. Рассмотрим этот момент подробнее. Статья 31 Федерального закона " Об акционерных обществах" указывает, что акционеры - владельцы обыкновенных акций общества могут участвовать в общем собрании акционеров с правом голоса по всем вопросам его компетенции. Теоретически все акционеры имеют равный набор прав для реализации собственных интересов.
Однако это равенство существует в лучшем случае с акционерами, обладающими аналогичным по размеру пакетом акций. Однако и равенство пакета голосов вовсе не гарантирует равенства в корпоративных отношениях. Ведь с практической точки зрения реальное влияние (корпоративная власть) лица, которое владеет акцией, зависит от множества факторов, среди которых помимо владения определенным количеством (пакетом) акций и такие факторы, как наличие акционерного соглашения или соглашения с акционерным обществом и даже правовой статус акционера.
Владение определенным пакетом акций является основным фактором, который определяет степень корпоративных возможностей акционера. При владении менее чем 1% голосующих акций корпоративные возможности ограничиваются формальными правами, предоставленными Федеральным законом " Об акционерных обществах". Если акционер владеет не менее чем 2% акций, то Закон (ст. 53 Федерального закона " Об акционерных обществах" ) уже предоставляет ему право вносить неограниченное количество предложений в повестку дня годового собрания и выдвигать кандидатов в органы управления и контроля общества и в счетную комиссию. Если акционер владеет не менее чем 10% голосующих акций, то в соответствии со ст. 55 Федерального закона " Об акционерных обществах" он уже вправе потребовать проведения внеочередного общего собрания акционеров.
Владение определенным пакетом фактически предопределяет и степень корпоративного контроля со стороны акционера определенных управленческих решений. Для определения степени влияния на процесс управления обществом определенного пакета акций используются такие понятия, как " контрольный и блокирующий пакеты акций", " миноритарный и мажоритарный акционеры". Более 50% голосов позволяют контролировать решения по всем вопросам, отнесенным к компетенции общего собрания акционеров, кроме тех, для принятия решения по которым Закон или устав предусматривает квалифицированное большинство голосов. Когда анализируют ситуацию владения более 50% акций, говорят о " контрольном пакете", который представляет собой минимальную долю акций, дающую возможность их владельцам осуществлять фактический контроль за деятельностью акционерного общества. Теоретически контрольный пакет акций начинается с владения 50% + 1 голосующая акция, хотя практически при широкой распыленности акций контрольный пакет может составлять в номинальном выражении и меньшее количество.
|
|
|
