 |
- все бумаги, предлагаемые для массовых выпусков (неограниченного заранее круга (или перечня) лиц); 9 страница
|
|
|
|
Спорность конструкции бездокументарных ценных бумаг объясняется во многом тем, что это новое явление для российской правовой доктрины. Как хорошо в свое время отметил Л. С. Эльяссон, " задача установления юридической природы какого-нибудь института становится особенно затруднительной, когда данный институт возникает в правовой жизни без генетической связи с прежде существовавшими юридическими отношениями" < 1>. Именно таким институтом для российского права и являются бездокументарные ценные бумаги. Они не имели ни истории (и иметь не могли в силу социалистического хозяйствования), ни доктринального обоснования (доктрина признавала классические бумаги). Сам термин был заимствован из практики некоторых зарубежных правопорядков.
--------------------------------
< 1> Эльяссон Л. С. Чековое право. М.: Фин. изд-во НКФ СССР, 1927. С. 17.
В российское право, в котором и классические-то ценные бумаги в силу почти семидесятилетнего перерыва были урегулированы абы как, был инкорпорирован институт, появление которого не объяснялось никакими " генетическими" связями с уже существовавшими правовыми явлениями и логика появления которого никак не вытекала из истории российского права < 1>. Между тем появление этого института в тех зарубежных законодательствах, откуда он был заимствован, как раз имеет и свою историю, и свою логику. Прежде всего логику экономическую. Этот институт являлся своего рода ответом права на запросы все расширяющегося рынка инвестиционных инструментов (акций, облигаций, производных бумаг). Этот рынок уже не мог " переваривать" классические ценные бумаги (и в Европе, и в США рынок изначально имел дело исключительно с документарными бумагами) - они становились для него " обузой", институтом, издержки от существования которого на определенном этапе развития стали существенно затруднять его дальнейшее развитие (особенно в силу тенденции к секьюритизации различного рода активов). Говоря проще, возрастание объема торговли бумагами на ведущих биржах начиная с 70-х годов XX в. привело к появлению до того невиданной проблемы: переоформления сертификатов ценных бумаг.
|
|
|
--------------------------------
< 1> Тут справедливости ради надо сделать один комментарий. Легитимация держателей посредством включения их данных в особые книги была известна еще до прихода к власти большевиков. В этом смысле сама традиция того, что в настоящее время именуют " дематериализацией", в отечественном праве была. Так, А. Г. Гусаков отмечал: " Есть, такие именные бумаги, по которым легитимация эта устанавливается особыми книгами, специально для этой цели созданными. Эти книги обыкновенно ведутся лицами или учреждениями, выпускающими именные бумаги, и в такие книги вносятся имена и фамилии всех тех лиц, которым именные бумаги выданы (напр., акционерные компании вносят в особые книги всех владельцев выпущенных акций). По отношению ко всем бумагам, владельцы которых внесены в такие особые книги, требуется надлежащая легитимация владения ими, чтобы добиться внесения своего имени в книгу. Решающ[ее] знач[ение] принадлежит не владению именной бумагой, а записи в книгу. Только записанный в книгу владелец считается собственником именной бумаги и управомоченным субъектом для осуществления того права, которое выражено в ней. Без этой записи в книге, несмотря на передачу документа, управомоченным будет считаться прежний собственник документа" (Конспект лекций по торговому праву проф. А. Г. Гусакова. С. 35 - 36). П. Писемский относительно акций отмечал, что " для понятия об акционерной компании вовсе не существенно, чтобы компания выпускала документы; право участия может доказываться запискою имени акционера в книгах компании, где и отмечаются все переходы права" (Писемский П. Акционерные компании с точки зрения гражданского права. М.: Тип. Грачева и К., 1876. С. 65). Я. М. Гессен в своей работе (Гессен Я. М. Указ. соч. С. 649) приводит положения Временных правил об организации и созыве общих собраний и ревизионных комиссий акционерных кредитных установлений торгово-промышленных обществ (за исключением железнодорожных) и товариществ на паях (кроме тех, паи коих не котируются на бирже), а равно акционерных страховых компаний. В соответствии с п. 3 указанного документа " владельцы именных акций пользуются правом голоса лишь в том случае, если они внесены в книги правления по крайней мере за семь дней до дня общего собрания, причем для участия в общем собрании предъявления именных акций не требуется (выделено нами. - А. Г. )".
|
|
|
Встречались в нашей истории и иные " дематериализаторы" прав из ценных бумаг. Так, п. 6 Декрета СНК " Об аннулировании государственных займов", принятого в январе 1918 г., было установлено, что все облигации аннулируемых займов, принадлежащие сберегательным кассам, заменяются " книжным долгом" РСФСР.
Пункт 58 Положения об акционерных обществах 1927 г., утвержденного Постановлением ЦИК и СНК СССР (СЗ СССР. 1927. N 49. Отд. первый. Ст. 499, 500), указывал, что изготовление акций (акционерных свидетельств), а равно и купонных листов для акционерного общества необязательно, если это предусмотрено его уставом. Для таких случаев п. 52 этого же документа устанавливал, что передача акций производится путем отметки в книге акций по письменному заявлению акционера. Как видно, если слегка подредактировать текст, перед нами не что иное, как современные бездокументарные акции, вокруг правового режима которых сегодня столько баталий.
В российской действительности инкорпорация бездокументарных ценных бумаг произошла не " снизу" (как потребность экономических агентов), а " сверху" (как целенаправленная политика государства): законодательство о приватизации было построено таким образом, что создаваемые в процессе приватизации акционерные общества выпускали в подавляющем большинстве случаев именно бездокументарные бумаги (акции). Аналогичная ситуация была и на рынке государственных облигаций. Отчасти это объяснялось тем периодом, в течение которого начал воссоздаваться российский рынок ценных бумаг, - начало 90-х. В это время уже существует (1989 г. ) доклад так называемой Группы 30 (G30) < 1> - Clearance and Settlement Systems in the World's Securities Markets. Общий смысл этого доклада (на самом деле - рекомендаций) сводился к необходимости совершенствования рынка ценных бумаг, расчетов на нем, создания эффективно действующего центрального депозитария (либо одной организации, либо сети связанных друг с другом). Фигура последнего, которой мы еще коснемся в нашей работе, создавалась в том числе для решения проблемы иммобилизации (обездвиживания) или " дематериализации" (выпуска в бездокументарной форме) ценных бумаг (т. е. как раз для решения проблемы сертифицированных бумаг). Согласно указанным рекомендациям < 2> их планировалось реализовать к 1992 г. Таким образом, в области экономической политики на рынке ценных бумаг сразу стали реализовываться рекомендации < 3> по изменению институтов (в экономическом смысле этого понятия), которые изначально были созданы для развитых рынков и само появление которых было итогом (логическим) определенного этапа их развития.
|
|
|
--------------------------------
< 1> http: //www. group30. org
< 2> Отметим значение рекомендаций Группы 30 для развития нашего законодательства: в утвержденной Указом Президента РФ от 1 июля 1996 г. N 1008 " Концепции развития рынка ценных бумаг в Российской Федерации" прямо был указан принцип " ориентации на мировой опыт и учета тенденции глобализации финансовых рынков, означающий следование рекомендациям Группы 30 в целях создания цивилизованного и конкурентоспособного рынка ценных бумаг... ".
Следование этим рекомендациям, а также практике дематериализации, свойственной развитым зарубежным рынкам ценных бумаг, нашло свое отражение и еще в одном программном документе, хотя и неофициального характера, но на самом деле имевшем весьма значительные последствия для развития законодательства о рынке ценных бумаг, - Докладе о концептуальных подходах к месту и роли депозитарной деятельности на современном рынке ценных бумаг (1997, Банк России, ФКЦБ России, Минфин России, N 01-04/804/N ДВ-4117/N 05-01-01).
|
|
|
< 3> По сути, к этому сводились как рекомендации, так и ведомственные нормативные акты, исходящие от регуляторов (см., к примеру: Козлов А., Семин А. Проблема депозитария // Экономика и жизнь. 1993. N 31. С. 10; Козлов А. Депозитарий, реестродержатель, регистратор сделок с ценными бумагами: кто главнее, что важнее // Там же. 1994. N 23. С. 9).
В итоге сложилась парадоксальная ситуация двух правовых реальностей: одна часть права (традиционная) существовала сама по себе, параллельно развивалась другая реальность (также сама по себе) - " безналичные" (бездокументарные) ценные бумаги и вновь возникающие для обслуживания их обращения правовые институты (учет прав, депозитарий, клиринг и т. п. ). При такой ситуации не был (да и не мог быть) урегулирован вопрос о том, к какому объекту гражданских прав относить такие бумаги; как относиться к их материальному носителю, который нельзя презентовать; какие отношения связывают эмитента, владельца такой бумаги и учетный институт (депозитарий) и т. д.? В итоге появившийся институт бездокументарных ценных бумаг стал " конфликтовать" с иными регулятивными институтами.
Однако основная проблема состояла в том, что его существование не было обеспечено охранительными нормами права: они просто не были приспособлены для охраны прав владельцев таких бумаг. Именно здесь (и, условно говоря, в тот момент, когда нормальный ход правоотношений по таким ценным бумагам был нарушен, и произошло первое хищение бездокументарных ценных бумаг путем их списания со счета) и " вскрылась" проблема бездокументарных ценных бумаг.
Перед правоприменительными органами возникла проблема: каким способом защищать правообладателя (владельца) по такой бумаге? Одним из основных вопросов у правоприменительных органов был такой: как относиться к отсутствию материального носителя, обладающего признаком презентации, и исключает ли это квалификацию такой бумаги как вещи? Ответ на этот вопрос давал два совершенно различных подхода к защите: а) если ответ был положительный, то применению подлежали исключительно обязательственно-правовые способы защиты; б) если отрицательный, то можно было применять вещно-правовые способы защиты. Оба варианта имели изъяны: обязательственно-правовые способы не гарантировали возврата имущества - ценной бумаги ее прежнему владельцу, да к тому же суды стали сталкиваться с ситуацией, когда взыскать, к примеру, убытки было просто не с кого - отчуждение оформлялось на несуществующих лиц (на умерших, по украденным документам и тому подобным криминальным схемам). При применении вещно-правовых способов (виндикационный иск) имелись две основные проблемы: во-первых, как бы отсутствовала сама вещь, а во-вторых, даже при признании соответствующих прав вещами их стандартность и порядок учета позволяли квалифицировать такие бумаги в большинстве случаев в качестве вещей, определяемых родовыми признаками. А это в классической концепции виндикационного иска служило непреодолимым препятствием для его предъявления < 1>.
|
|
|
--------------------------------
< 1> Хотя суды пытались найти решение и этой проблемы (см.: Кукушкин А. А. Проблемы виндикации бездокументарных ценных бумаг // Банковское право. 2006. N 6. С. 9 - 10).
В итоге решения судов в разных регионах и различных уровней отличались в части их мотивировки совершенно. Проблема хищений бездокументарных ценных бумаг и отсутствия единства судебной практики по вопросу защиты их владельцев приняла столь серьезный характер, что решение в отсутствие норм закона принимали высшие судебные инстанции. Их решение было прогнозируемо и состояло в выборе лучшего из худшего < 1>: суды признали возможность виндикации таких ценных бумаг; они признали, что такие инструменты являются полноценными бумагами, вещами в смысле ГК < 2>.
--------------------------------
< 1> Не могу здесь не согласиться с В. Добровольским, который, оценивая некоторые издержки в вопросе защиты прав владельцев бездокументарных бумаг, отметил: " Можно написать блестящую диссертацию, неопровержимо доказывающую, что бездокументарные акции не являются вещью и, следовательно, к ним не применим механизм защиты вещных прав в форме виндикации. Бурные овации после защиты диссертации и всеобщее восхищение глубинными познаниями диссертанта в области теории права... практически гарантированы. Но вот овации стихнут и встанут вопросы... предлагаются ли взамен иные адекватные способы защиты? " (Добровольский В. О практической ценности дискуссии по вопросу о виндикации акций // Акционерный вестник. 2007. N 8 (46). С. 31).
< 2> Здесь можно привести различные судебные постановления и разъяснения разных лет: письмо Верховного Суда РФ от 4 апреля 1995 г. N 133/5общ.; п. 7 Обзора практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций, утвержденного информационным письмом Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. N 33; Постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 5 сентября 2006 г. N 4375/06, от 28 декабря 1999 г. N 1293/99, от 22 марта 2002 г. N 1824/01, от 5 сентября 2006 г. N 16911/05 и целый ряд иных актов.
В этом смысле следует отметить, что на настоящий момент вопрос о правовом режиме бездокументарных ценных бумаг можно считать закрытым: с точки зрения судебной практики это ценные бумаги, вещи, к которым применяется соответствующий правовой режим, в том числе и специфические вещно-правовые способы защиты.
Однако незакрытыми остаются вопросы о правовой природе этого института, его месте в системе объектов гражданских прав, а также ряд иных сопутствующих им. Поэтому, понимая корни и проблемы этого явления, посмотрим на него поближе.
Для начала рассмотрим, что представляет собой правовой режим бездокументарной бумаги в том виде, как он закреплен в нашем законодательстве.
Статья 149 ГК, собственно, какого-то внятного определения бездокументарной ценной бумаги не содержит. Указывается, что в случаях, определенных законом или в установленном им порядке, лицо, получившее специальную лицензию, может производить фиксацию прав, закрепляемых именной или ордерной ценной бумагой, в том числе в бездокументарной форме (с помощью средств электронно-вычислительной техники и т. п. ). К такой форме фиксации прав применяются правила, установленные для ценных бумаг, если иное не вытекает из особенностей фиксации. Дополнительно ст. 142 ГК фиксирует, что в случаях, предусмотренных законом или в установленном им порядке, для осуществления и передачи прав, удостоверенных ценной бумагой, достаточно доказательств их закрепления в специальном реестре (обычном или компьютеризованном).
Как видно из указанных норм, законодатель, конструируя бездокументарные ценные бумаги, пытался " пройти" между классическим определением ценной бумаги, закрепленным в ст. 142 ГК, и реальными потребностями оборота, а также сложившимся на момент появления этой нормы статус-кво (а оно было таково: к моменту своей институционализации фактически весь рынок ценных бумаг состоял из бездокументарных ценных бумаг).
Из этого определения вытекает, что на самом деле бездокументарные ценные бумаги не признаются ценными бумагами в собственном смысле этого слова. Они признаются формой фиксации прав, к которой применяются правила о ценных бумагах < 1>, т. е. с точки зрения ГК бездокументарные бумаги - это типичная юридическая фикция. Перед нами " резиновая" формулировка, которая позволяет конструировать для определенных прав (совокупности прав) весьма вольготный правовой режим < 2>. В самом деле: а) можно распространить на оборотоспособные права режим ценных бумаг, б) а можно лишь его отдельные элементы, в) ничто не мешает не применять к оборотоспособным правам правила о ценных бумагах, а конструировать их совершенно отдельный режим, ведь по прямому указанию ГК права, закрепляемые ценной бумагой, могли фиксироваться, но особенности фиксации могли позволять не распространять на эти права режим ценных бумаг. В любом случае законодатель явно придавал большее значение содержанию, чем форме (это показывает и анализ иных норм ГК < 3> ).
--------------------------------
< 1> Справедливо отмечено Е. А. Сухановым: " Статья 149 ГК лишь в определенной мере приравнивает этот способ фиксации имущественных прав к ценным бумагам, но ни в коей мере не отождествляет их" (Суханов Е. А. Вещные права и права на нематериальные объекты // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 2007. N 7. С. 24).
< 2> В этом смысле нельзя не отметить мудрость авторов ст. 149 ГК: они не назвали бездокументарные ценные бумаги собственно ценными бумагами, а только " набросили" на них известный правовой режим. Это, в свою очередь, позволяет делать этот режим весьма гибким и вносить " по ходу пьесы" необходимые изменения и дополнения, которые подсказывает практика.
< 3> Вот, к примеру, редакция ст. 1013 ГК: " Объектами доверительного управления могут быть... ценные бумаги, права, удостоверенные бездокументарными ценными бумагами... ". Статья 1025 ГК, которая регулирует особенности передачи в доверительное управление ценных бумаг, указывает, что ее правила " применяются к правам, удостоверенным бездокументарными ценными бумагами (статья 149)", и т. д.
С практической точки зрения определение ст. 149 ГК имело много последствий для доктрины ценных бумаг в целом. Поскольку, какую бы модель (исключая права, которые фактически фиксируются и обращаются как ценные бумаги, но ими не являются) мы ни выбрали, последствия всегда будет одинаковы: в обороте появился объект прав, который с классическими бумагами будет иметь мало общего. Именно в последствиях, которые влечет для гражданского оборота возможность фиксировать права в специальных реестрах (" дематериализовывать" их) для целей обращения, видится основная доктринальная проблема бездокументарных ценных бумаг. Как мы уже неоднократно отмечали, ст. 142 ГК закрепляет классическую модель ценной бумаги, в которой определенный объем субъективных гражданских прав индивидуализирован путем указания на его существование в одном документе. Этому документу придано свойство презентации, которое означает, что реализация соответствующих прав без предъявления документа должнику невозможна. Более того, указанная " материализация" прав позволила распространить на них режим вещи, что, в свою очередь, определило специфичность правового режима ценной бумаги и возможность применения (хотя и в ограниченном виде) вещно-правовых способов защиты. В общем, получился удобный и функциональный инструмент гражданского оборота.
В бездокументарной ценной бумаге ничего подобного нет. Права, которые она закрепляет, фиксируются на счетах организаций учетной системы (счете депо в депозитарии, специализированном депозитарии и лицевом счете регистратора). Без обращения к лицу, которое ведет учет прав, невозможно совершение никаких действий с ценными бумагами. Таким образом, сама " вещь" не находится в непосредственном владении собственника - он обладает в отношении ее распорядительной властью, но не осуществляет физическое владение, и, более того, сама имущественная распорядительность такого владельца ограничена необходимостью посредничества со стороны организации учетной системы, которое к тому же строится по модели обязательства.
Бездокументарную ценную бумагу нельзя предъявить для исполнения, " презентовать", поскольку самой бумаги в форме отдельного документа, который индивидуализирует совокупность прав, просто нет. Этот тезис надо прокомментировать дополнительно. Дело в том, что обычно в специальной литературе присутствует такой почти что штамп: " в отличие от классической ценной бумаги, бездокументарная не имеет материального носителя в виде документа (вещи)" < 1> (как варианты: " бездокументарные ценные бумаги - суть не что иное, как права, не имеющие овеществленной формы существования" < 2>; " спецификой бездокументарных ценных бумаг является... отсутствие самой ценной бумаги как материального объекта" < 3>; " если в случае с собственно ценной бумагой вещь как предмет материального мира вполне осязаема и наличествует в виде сертификата, то в случае с бездокументарной ценной бумагой вещь как предмет материального мира отсутствует. Есть лишь запись на лицевом счете у реестродержателя или запись по счету депо" < 4> и т. п. ). На самом деле все высказанные и им подобные суждения не имеют никакой логики и доказательственной базы, а, говоря проще, являются ошибочными. Дело в том, что материальный носитель у такой бумаги есть, причем есть всегда < 5>, ведь не в форме же устного обещания они существуют! Более того, по своим техническим качествам такой материальный носитель может не отличаться от носителя классических ценных бумаг (простейший пример: вексель может быть составлен на бумаге самого простого качества, причем качества такого же, на котором фиксируются реквизиты решения о выпуске или данные, составляющие счет депо владельца бездокументарной бумаги). Главное состоит в том, что такой материальный носитель не связан тесно с правом, не индивидуализирует его в обороте, а соответственно, не может быть предъявлен (презентован).
--------------------------------
< 1> Плющев М. Инвестиционный пай с позиции бездокументарной ценной бумаги // Хозяйство и право. 2004. N 5. С. 53.
< 2> Абрамова Е. Н. Указ. соч. С. 13.
< 3> Сперанский В. Бездокументарные ценные бумаги // Российская юстиция. 1998. N 4. С. 12.
< 4> Юлдашбаева Л. Р. Правовая природа бездокументарных ценных бумаг // Хозяйство и право. 1997. N 10. С. 42.
< 5> " Бездокументарная ценная бумага" также представляет собой документ, только электронный или бумажный, в виде совокупности записей, содержащихся в учетных регистрах, образующих лицевой счет или счет депо (в депозитарии или специализированном депозитарии). На это обычно в литературе внимания не обращают.
В классических ценных бумагах принципы исполнения обязательства " подстроены" под специфическую конструкцию ценной бумаги: кредитор ищет должника для предъявления (презентации) ценной бумаги. Юридическая конструкция бездокументарных ценных бумаг " возвращает" все в исходное положение: должник заботится о том, чтобы кредиторы могли получить исполнение по ценной бумаге (ст. 316 ГК). Именно на должнике лежит обязанность направить в соответствующую организацию учетной системы требование о составлении списка лиц (реестра) для исполнения обязательств по ценной бумаге. Например, ипотечный сертификат участия закрепляет такое право, как получение (прием) платежей по обязательствам, требования по которым составляют ипотечное покрытие, или выплат по ипотечным сертификатам участия, входящим в состав ипотечного покрытия". В соответствии со ст. 18 Федерального закона " Об ипотечных ценных бумагах" это право реализуется действиями доверительного управляющего ипотечным покрытием, который осуществляет доверительное управление путем получения (приема) платежей по обязательствам, требования по которым составляют ипотечное покрытие и перечисления (выплаты) владельцам ипотечных сертификатов участия денежных средств за счет указанных платежей. Это право осуществляется даже не в силу владения самой бумагой - этого недостаточно. Это право возникает еще и в силу включения владельца ипотечного сертификата участия в список владельцев ипотечных сертификатов участия, составленный регистратором на определенное правилами доверительного управления число каждого месяца. Еще более благодарный пример для иллюстрации этого тезиса - акция, поскольку законодательство об акционерных обществах связывает возникновение большого количества прав акционера именно с попаданием в соответствующий список, составляемый регистратором на основании поручения эмитента - акционерного общества: осуществление преимущественного права, выплата дивидендов, право предъявления к выкупу и ряд иных прав.
В конструкции бездокументарной ценной бумаги, предложенной в ст. 149 ГК, законодатель не решил важный вопрос: где фиксируются права, удостоверенные такими бумагами? Кодекс содержит только положения о том, что лицо, обладающее специальным правовым статусом, " производит фиксацию прав", закрепляемых ценной бумагой, а также отсылочную норму о том, что права, удостоверяемые путем такой фиксации, порядок официальной фиксации прав и правообладателей, порядок документального подтверждения записей и порядок совершения операций с бездокументарными ценными бумагами определяются законом или в установленном им порядке.
Обратим внимание, что положения ГК в основном " развернуты" в сторону владельца бумаги. Статья фиксирует два принципиальных момента: а) закон может обозначить виды прав, которые под такую фиксацию подпадут (т. е. указать, что " права, удостоверенные такой-то бумагой", будут фиксироваться в порядке, установленном ст. 149 ГК); б) для участников гражданского оборота такая фиксация будет (должна) иметь правоустанавливающее значение.
Заметим, речь идет о субъективных гражданских правах конкретного лица, а не об описании субъективных гражданских прав как содержании бумаги. Кодекс не отвечает на вопрос: является ли такая фиксация одновременно и описанием прав, которые бумага удостоверяет? Поставим вопрос с практической точки зрения: куда может прийти потенциальный их приобретатель (инвестор), чтобы узнать о таких правах перед их приобретением? Ответа на этот вопрос ГК не дает.
Итак, помимо того что бездокументарные ценные бумаги признаются фикцией, мы имеем три существенных элемента правового режима бездокументарной ценной бумаги: а) обязательный учет прав (заметим: не электронный документооборот, а именно учет прав - разница существенная, поскольку в одном случае технические средства используются для имитации реальных подписей (причем самими участниками), а в другом - речь идет о том, что без совершения приходных/расходных записей (которые совершает специальный субъект - организация учетной системы) право не прекратится и не возникнет), причем не только, говоря языком классиков, " из бумаги", но и на бумагу; б) отсутствие презентационности (начал презентации) и, как следствие, в) прямая корреляция возможности обладать правами из бумаги с попаданием в соответствующий список (реестр) владельцев бумаг, который составляется самим обязанным лицом (либо по его поручению организацией учетной системы).
Однако такое обобщенное рассмотрение правового режима вряд ли поможет уяснить истинное положение дел с бездокументарными бумагами в нашем праве. А оно таково.
Во-первых, в рамках правового режима бездокументарной ценной бумаги надо выделять как минимум: а) правовой режим эмиссионных ценных бумаг и б) правовой режим неэмиссионной бездокументарной ценной бумаги. Слова " как минимум" означают, что в рамках бездокументарных эмиссионных ценных бумаг государственные и муниципальные эмиссионные бездокументарные ценные бумаги обладают такой спецификой, что едва ли не образуют отдельный правовой режим.
Во-вторых, в гражданском обороте существует некоторое количество юридических конструкций оборотоспособных прав, которые не имеют правового режима ценной бумаги, однако по своей природе и порядку учета прав на них (как правило, клиринговой организацией) практически представляют собой квазиценные бумаги - речь идет об инструментах срочного рынка - форвардных, фьючерсных, опционных и своп-контрактах, как поставочных, так и расчетных < 1>.
--------------------------------
< 1> Этим инструментам в последнее время посвящено довольно много литературы, которую мы будем использовать в настоящей работе для иллюстрации отдельных тем: Меньшенин П. Опционный договор // Право и экономика. 2008. N 5; Павлодский Е. А. Расчетный форвардный контракт подлежит судебной защите // Журнал российского права. 2008. N 1; Сидоров Д. В. Условия фьючерсных договоров // Юрист. 2005. N 8; Ротко С., Тимошенко Д. Производные финансовые инструменты // Хозяйство и право. 2008. N 6; Селивановский А. Рамочные договоры о срочных сделках (деривативах) // Рынок ценных бумаг. 2008. N 7 (358); Кашина З., Клаусов А. Практические моменты в налогообложении операций СВОП // Рынок ценных бумаг. 2008. N 7 (358); Подкорытова Н. Правовая природа опциона // Хозяйство и право. 2007. N 8; Витрянский В. Срочные сделки в сфере биржевой торговли и на финансовых рынках // Хозяйство и право. 2007. N 11; Толстухин М. Е. Фьючерс и опцион как объекты фондового рынка // Объекты гражданского права: Сборник статей / Отв. ред. М. А. Рожкова. М.: Статут, 2007; Метелева Ю. Биржевая торговля товарами и срочными контрактами // Хозяйство и право. 2007. N 8; Кузнецова Л. Г. Российский рынок производных инструментов: вопросы правового регулирования // Законодательство и экономика. 2006. N 8; Сидоров Д. В. Гражданско-правовое регулирование фьючерсных договоров: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006; Логинов П. Финансово-правовое регулирование своповых соглашений // Право и экономика. 2006. N 1; Павлодский Е. А. Биржевые сделки // Цивилист. 2006. N 4; Жуков Д. А. Существенные условия срочных сделок на фондовом рынке // Банковское право. 2006. N 6; Семилютина Н. Г. Формирование правовой модели российского рынка финансовых услуг: Дис. ... докт. юрид. наук: 12. 00. 03. М., 2005; Сидоров Д. В. Общая характеристика фьючерсного договора как вида биржевых сделок // Финансовое право. 2005. N 6; Шевченко г. Биржевые сделки с ценными бумагами // Право и экономика. 2005. N 7; Брагинский М. И. Правовое регулирование игр и пари // Хозяйство и право. 2004. N 12; Гаджиев Г., Иванов В. Квазиалеаторные договоры (проблемы доктрины, судебной защиты и правового регулирования) // Хозяйство и право. 2003. N 54; Петросян Э. С. Фьючерсные договоры в классификации гражданско-правовых договоров // Юрист. 2003. N 6; Кудряшова Е. Производные финансовые инструменты: " Казнить нельзя помиловать" (проблемы юридической классификации) // Хозяйство и право. 2003. N 12; Сарайкин С. В. Правовое регулирование фьючерсного рынка: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Абраменкова И. Г. Биржевые сделки с ценными бумагами: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2002; Ильюшихин И. Объект налога на пользователей автомобильных дорог по опционам и фьючерсам // Хозяйство и право. 2002. N 8; Кандыбка А. И. Правовое регулирование биржевых сделок на фондовом рынке: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2001; Ильюшихин И. Валютный расчетный форвард: проблемы судебной защиты // Хозяйство и право. 2001. N 3; Ем В., Козлова Н., Буклемишев О. В. Рынок еврооблигаций. М.: Дело, 1999. С. 133 - 136; Сургучева О. Фьючерсные сделки на фондовой бирже: экономическая сущность и правовая природа // Хозяйство и право. 1999. N 6; Мельничук Г. В. Сделки на срочных рынках // Законодательство. 1999. N 10; Губин Е. П., Шерстобитов А. Е. Расчетный форвардный контракт: теория и практика // Законодательство. 1998. N 10; Сухоручкин П. Опцион как производная ценная бумага // Право и экономика. 1998. N 5; Перова М. Производные ценные бумаги в американской практике регулирования // Хозяйство и право. 1997. N 10; Рохина О. Быть фьючерсу ценной бумагой или нет? // Хозяйство и право. 1997. N 1; Шеленкова Н. Б. Особенности договорного оформления опционных контрактов (альтернативный подход) // Московский журнал международного права. 1994. N 1; и другие работы.
|
|
|
