Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

ВОСКРЕСЕНЬЕ, 10 ИЮНЯ, когда Эмиль поднял на флагшток сестренку Иду




В воскресенье, 10 июня, в Катхульте решили устроить пир. Ждали гостей- из Лённеберги и из других мест. Мама Эмиля несколько дней готовилаугощение. - Этот пир влетит нам в копеечку! - все приговаривал папа Эмиля. - Ноничего не попишешь, коли пир, так уж пир горой! Нечего скаредничать.Хотя, пожалуй, биточки можно бы делать и поменьше. - Я делаю такие биточки, как надо,- сказала мама Эмиля. - Кругленькиеи поджаристые. А еще она приготовила грудинку, и телячьи отбивные, и селедочныйсалат, и маринованную селедку, и пирожки с яблоками, и копченого угря, итушеные овощи, и два огромных сырных пирога, и еще другой пирог, тожевкусный, так что гости ничуть не пожалели о долгом пути, проделанном изотдаленных хуторов, чтобы его попробовать. Эмиль тоже очень любил этот пирог. И денек выдался на славу. Солнце сияло, яблони и сирень цвели пышнымцветом, воздух дрожал от птичьего щебета. Хутор, раскинувшийся напригорке, был прекрасен, как мечта. Сад привели в образцовый порядок, апесок на дорожках разровняли граблями. Дом так и сверкал чистотой. Всекак будто было готово к приему гостей. - Ой, мы забыли поднять флаг! - воскликнула вдруг мама Эмиля, потомучто на хуторах был обычай приветствовать гостей поднятым флагом. Это было делом папы. Он тут же кинулся к флагштоку, а за ним побежали Эмиль и сестренкаИда. Они хотели посмотреть, как флаг поползет вверх. - Надеюсь, праздник наш удастся, - сказала мама Лине, когда ониостались одни на кухне. - Да, конечно. Но может, лучше заранее запереть Эмиля? - предложилаЛина. Мама укоризненно посмотрела на нее, но ничего не ответила. Лина вскинула голову и проворчала: - Мне-то что! Сами потом пожалеете. - Эмиль - прекрасный мальчик, - твердо сказала мама Эмиля. В кухонное окно было видно, как этот прекрасный мальчик бегает посаду, играя со своей маленькой сестренкой. "Просто ангелочки", - подумала мама, залюбовавшись детьми. И в самомделе, Эмиль в полосатом воскресном костюмчике, с кепочкой на непокорныхсветлых волосах и Ида в новом красном платьице, подпоясанном белымшарфом, выглядели прелестно. Понятно, что мама Эмиля не могла на нихглядеть без улыбки. Потом она с беспокойством перевела взгляд на дорогуи сказала: - Скорее бы Антон поднял флаг. Ведь гости прикатят с минуты наминуту. Все шло как по маслу. Но представляешь, какая досада! Как раз в тотмомент, когда папа Эмиля закончил все приготовления и можно былоподнимать флаг, из коровника прибежал запыхавшийся Альфред, еще издаликрича во весь голос: - Корова телится! Корова телится! Конечно, чего ожидать от Бруки? Уж ей обязательно приспичит телитьсяв тот день, когда ждут гостей и еще не поднят флаг! Папа Эмиля, разумеется, тут же помчался в коровник. А Эмиль и Идаостались стоять у флагштока. Ида задрала голову и стала разглядывать золотой шар на верхушкефлагштока. - Как высоко! - сказала она. - Оттуда, наверно, все видно до самогоМарианнелунда! Эмиль на мгновение задумался. - Это мы можем сейчас проверить, - заявил он. - Хочешь, я подыму тебянаверх? Сестренка Ида засмеялась. Как хорошо иметь такого брата, как Эмиль.Он всегда придумывает такие интересные вещи! - Конечно, я хочу увидеть Марианнелунд! - сказала сестренка Ида. - И увидишь! - заверил ее Эмиль. Он взял крючок, которым прикрепляют флаг, и зацепил его за Идин белыйпояс. А потом обеими руками схватился за веревку, которой подымают флаг. - Ну, в путь, - сказал он. - Хи-хи-хи...- рассмеялась в ответ Ида. И он стал перебирать веревку руками, но вместо флага вверх поползлаИда. Все выше и выше, до самой верхушки флагштока. Потом он закрепилверевку, точь-в-точь как это делал папа, - ведь он не хотел, чтобы Идасоскользнула вниз и ушиблась. И вот она висела в воздухе, как самыйнастоящий флаг. - Ты видишь Марианнелунд? - крикнул Эмиль. - Нет! - крикнула сестренка Ида. - Только Лённебергу! - А-а, только Лённебергу... Спустить тебя? - крикнул Эмиль. - Нет, еще не надо! - крикнула Ида. - На Лённебергу отсюда тожеинтересно смотреть... Ой, гости едут! И в самом деле, гости так и повалили. Вскоре весь двор был ужезапружен колясками и лошадьми, а люди двинулись к дому. Впереди всехшагала важная фру Петрель. Она не поленилась приехать из Виммербю, чтобыотведать пирога мамаши Альмы. Фру Петрель, дородная, величественная, вшляпе с перьями, выглядела как настоящая дама. Фру Петрель с удовольствием оглядывалась по сторонам. Хутор былсейчас и вправду очень красив: ярко освещенный солнцем дом, окруженныйцветущими яблонями и сиренью. И все выглядело так празднично! Можетбыть, из-за флага? Да-да, флаг был поднят, это она видела, несмотря насвою близорукость. Флаг! Вдруг фру Петрель застыла в растерянности. Что творят этиСвенсоны, просто уму непостижимо! Как раз в эту минуту папа Эмиля вышел наконец из коровника, и фруПетрель крикнула ему с возмущением: - Как это понять, Антон? Почему вы подняли не наш шведский флаг, а"датчанина"? Рядом стоял Эмиль. Он не знал, что это за штука такая - "датчанин".Он и понятия не имел, что так называется красно-белый флаг Дании -страны, где живут датчане. Зато он хорошо знал, что красно-белое пятнона верхушке флагштока вовсе не "датчанин". - Ха-ха-ха! - рассмеялся Эмиль. - Да это же просто сестренка Ида! И сестренка Ида, болтаясь наверху, тоже смеялась. - Хи-хи-хи, это просто я! - крикнула она. - Я вижу всю Лённебергу. Но папа Эмиля не смеялся. Он тут же опустил Иду вниз, и тогда онасказала: - Хи-хи, мне еще ни разу не было так весело, как там, наверху...Разве только когда Эмиль купал меня в морсе. Она вспомнила вот что: как то раз Эмиль играл с ней в индейцев иокунул ее в огромную лохань с давленой брусникой, чтобы она сталакраснокожей, как и положено индейцам. Да, Эмиль видел, что Ида очень довольна. Однако никто его за это непоблагодарил. Напротив! Папа грубо схватил его за руку и потащил прочь. - Что я говорила! - воскликнула Лина, когда увидела, что папа тащитЭмиля к сараю. Там его обычно запирали в наказание за шалости. Эмиль кричал, плакал, протестовал. - Она ведь сама хотела увидеть Ма... ри... аннелунд! - всхлипывал он. Эмиль считал в ту минуту, что его папа очень несправедливый человек.Ведь никто никогда не говорил ему, что нельзя показывать Марианнелундсестренке Иде. И не его вина, что дальше Лённеберги она ничего неувидела. Эмиль плакал, только пока папа не запер за собой дверь сарая.Оставшись один, он сразу утешился. Собственно говоря, сидеть в сараебыло совсем не скучно. Тут валялось много чурбачков и дощечек, изкоторых можно было мастерить разные вещи. Всякий раз, когда Эмилязапирали в сарае после очередной шалости, он вырезал из подходящегобрусочка какую-нибудь смешную фигурку. У него их набралось уже пятьдесятчетыре штуки и, судя по всему, скоро должно было стать гораздо больше. - Плевать я хотел на их дурацкий пир, - сказал он себе. - Пусть папасам подымает флаг, если ему угодно. Вот сделаю сейчас нового человечка,а потом все время буду злиться. Но, по правде сказать, Эмиль знал, что его скоро выпустят. Егоникогда не запирали в сарай надолго. "Выходи, но только если ты как следует подумал о том, что тынаделал, - обычно говорил при этом папа. - И смотри, чтоб такое большене повторялось!" Ну, в этом Эмиля трудно было упрекнуть - он редко повторял своишалости, потому что всегда придумывал что-нибудь новенькое. Итак, он сидел в сарае, резал из чурбачка очередную фигурку и думал отом, как он поднял на флагшток Иду вместо флага. Но оба эти занятияскоро себя исчерпали, потому что человечков он резал умело и быстро, адолго думать было не в его привычке. Короче, ему захотелось выйти из сарая. Но родители со своими гостями,видно, совсем позабыли про него. Он ждал, ждал со все возрастающимнетерпением, но никто не приходил. Тогда Эмиль решил, что ему надокак-нибудь выбираться самому. Может, через окно? "Наверное, это не так уж трудно", - подумал Эмиль. Правда, окнонаходилось очень высоко, но он легко добрался до него по сваленным вгруду доскам. Эмиль открыл окно - он хотел из него выпрыгнуть. Но, выглянув, увиделпод самым окном заросли крапивы. Прыгать прямо в крапиву ему неулыбалось. Эмиль уже как-то раз это проделал, просто так, чтобы узнать,каково это, и повторять опыт охоты не было. - Я ведь не сумасшедший, - сказал себе Эмиль. - Найду и другой способотсюда выбраться. Если бы ты когда-нибудь побывал на таком хуторе, как Катхульт, ты быудивился, как тесно там расположены разные хозяйственные постройки.Только войдешь во двор, сразу хочется играть в прятки. В Катхульте были не только конюшня, коровник, свинарник, курятник иовчарня, но еще и множество каких-то амбаров и сарайчиков. Была,например, коптильня, где мама Эмиля коптила колбасы, и прачечная, гдеЛина стирала белье. И совсем рядом стояли два сарая: один - дровяной,где был заперт Эмиль, другой - кладовая для продуктов. По вечерам Эмиль часто играл с сестренкой Идой в прятки между всемиэтими постройками. Только, конечно, не там, где росла крапива. Но сейчас Эмиль ни во что не мог играть, потому что был заперт и нерешался выпрыгнуть в окно из-за зарослей крапивы. Эмиль задумался, потом еще раз огляделся. И тут он заметил, что окнов кладовой открыто. Ему сразу пришла в голову хорошая мысль: просунутьдоску между окнами, это нетрудно, а по ней он проберется в кладовую.Право же, он устал сидеть в дровяном сарае, да к тому же и здоровопроголодался. Эмиль не из тех, кто долго раздумывает. Вмиг доска лежала как надо, иЭмиль пополз. Ему было, честно говоря, довольно страшно: доска оказаласьслишком узкой, а он сам - слишком тяжелым. - Если не упаду, отдам моего петрушку Иде, честное слово, - прошепталЭмиль, стараясь удержать равновесие. Доска трещала и прогибалась, а когда он поглядел вниз и увиделвысокую крапиву, то испугался и покачнулся. - Помогите! - крикнул Эмиль, теряя равновесие. Он повис на руках и, казалось, вот-вот сорвется прямо в крапиву, но впоследнее мгновение ему все же удалось обхватить доску ногами и кое-какснова на нее взобраться. Он пополз дальше и уже без особого трудадобрался до кладовой. - Да это легче легкого! - произнес Эмиль с некоторой досадой.- Но всеже я отдам, конечно, моего петрушку Иде... скорее всего, отдам... нотолько не сегодня. Он все равно уже обтрепался... Ну, я еще успею эторешить! Он с силой толкнул доску, она исчезла в окне дровяного сарая и сгрохотом свалилась на остальные доски. Эмиль был очень доволен собой -во всем должен быть порядок. Он кинулся к двери - она оказаласьзапертой. - Так я и думал! - вздохнул Эмиль.- Но скоро они придут, чтобы взятьеще колбасы, и тогда я вылечу отсюда пулей. Эмиль принюхался. В кладовой так вкусно пахло! Он огляделся. Вот этода! Сколько здесь всякой еды! Под потолком висят копченые окорока, вуглу - ларь для хлеба, полный румяных караваев, а рядом - стол,уставленный желтыми сырами и глиняными крынками со свежесбитым маслом.За столом - деревянный чан с соленой свининой и огромный шкаф, куда мамаставит бутылки с малиновым сиропом, банки с маринованными огурцами, сгрушевым джемом и земляничным вареньем. А на средней полке лежатдомашние колбасы. Эмиль любил колбасу, что правда, то правда. Пир на хуторе был в полном разгаре. Гости уже выпили кофе со сдобнымибулочками. Теперь они сидели и ждали, пока снова проголодаются, чтобыприняться за грудинку, за селедочный салат и за все остальное, что имприготовили. И вдруг мама Эмиля воскликнула: - Ой, да мы ведь забыли про Эмиля! Он уже так давно сидит взаперти! Папа побежал в сарай, а сестренка Ида помчалась вслед за ним. - Ну, Эмиль, можешь выходить! - крикнул папа и широко распахнул дверьсарая. Представляешь, как он был поражен: Эмиля в дровяном сарае не было! - Он удрал через окно, негодник! - решил папа Эмиля. Но когда он выглянул в окно и увидел внизу высокие заросли несмятойкрапивы, он не на шутку испугался. - Ума не приложу, куда он делся! - воскликнул папа. - Здесь нетникаких следов! Здесь явно не ступала нога человека! Сестренка Ида тут же разревелась. Что случилось с Эмилем? Лина частопела одну очень печальную песню. Про девочку, которая превратилась вбелую голубку и улетела на небо, чтобы не сидеть в том ужасном подвале,куда ее заперли. Эмиля ведь тоже заперли, кто знает, может, он тожепревратился в какую-нибудь птицу и улетел! Сестренка Ида сталаоглядываться по сторонам, не видно ли где голубя. Но кроме рябой курицы,которая, поклевывая, ходила перед сараем, никакой птицы поблизости небыло. Сестренка Ида заревела громче прежнего и указала на курицу. - Может быть, это Эмиль, - проговорила она сквозь слезы. Папа Эмиля, конечно, так не думал. Но все же на всякий случай онпобежал к маме Эмиля - спросить, не замечала ли она, что Эмиль умеетлетать. Нет, этого она никогда не замечала. На хуторе начался переполох. Пир пришлось прервать. Все гостивысыпали во двор искать Эмиля. - Он должен быть в дровяном сарае, сам понимаешь,- сказала мама Эмиляпапе Эмиля, и тогда все бросились в сарай, чтобы найти его общимиусилиями. Но как они ни искали, обнаружить Эмиля в сарае им так и не удалось.Зато все увидели на полке пятьдесят пять выстроенных в ряд деревянныхчеловечков. Фру Петрель никогда не видела так много разных фигурок,собранных вместе, и пожелала узнать, кто их сделал. - Не кто иной, как наш милый Эмиль,- сказала мама Эмиля и заплакала.-Он был редкий мальчик. - Редкий - это верно, - сказала Лина и покачала головой. А потомдобавила: - Надо бы поглядеть, нет ли его в кладовой. Это была совсем неглупая мысль, даже удивительно, что она пришла вголову Лине. Все устремились в кладовую. Но и там Эмиля не было. Сестренка Ида безутешно плакала, а когда никто на нее не смотрел, онаподбегала к рябой курице и шептала: - Не улетай от нас, Эмильчик! Я буду приносить тебе столько проса,сколько захочешь, только не улетай, оставайся у нас на хуторе. Но курица ничего не обещала. Кудахтая, она пошла своей дорогой. Эмиля искали, искали повсюду, все просто выбились из сил. Но ни вдровяном сарае, ни в прачечной, ни на конюшне, ни в коровнике, ни всвинарнике его не было. Нигде его не было. И в овчарню ходили, и вкурятник, и в коптильню, и в пивоварню... Нет Эмиля, да и все тут! Сотчаяния заглянули даже в колодец. Но и там его, к счастью, тоже небыло. Однако теперь уже все стали плакать! И гости из Лённеберги шепталидруг другу: - Эмиль был прекрасным мальчиком. Просто прекрасным! - Может, он свалился в речку? - сказала Лина. Речка в Катхульте была бурная, с омутами, и маленькие дети могли вней легко утонуть. - Ему запретили ходить на речку, ты же это знаешь, - строго сказаламама Эмиля. Лина тряхнула головой. - Ну да, вот потому-то он и пошел туда! Все побежали на речку. К счастью, и там никаких следов Эмиля не обна-ружили, но все плакали теперь горше прежнего. А мама-то надеялась, чтопир удастся на славу! Больше негде было искать Эмиля. - Что же нам делать? - в отчаянии спросила мама. - Прежде всего необходимо подкрепиться, - решил папа Эмиля, и он былправ, потому что за время поисков гости успели изрядно проголодаться. Мама Эмиля стала накрывать на стол. Пока она несла селедочный салат,она успела облить его слезами, но все же и он занял свое место рядом стелячьими отбивными, копченой грудинкой, сырными пирогами и другимиблюдами. У фру Петрель тут же слюнки потекли - все выглядело такаппетитно, прямо глаза разбегались. Вот только ее любимой домашнейколбасы что-то не видно... Это ее сильно расстроило. Но тут мама Эмилясама спохватилась: - Лина, да мы же про колбасу забыли! Сбегай-ка поскорее за ней вкладовую! Лина побежала. Все стали с нетерпением ждать ее возвращения, а фруПетрель одобрительно закивала. - Да, колбаса - это хорошо! - сказала она. - При таких волнениях онапросто необходима! Но Лина вернулась без колбасы. - Идите все со мной, сейчас я вам такое покажу... При этом вид у нее был какой-то чудной. Но с ней это случалось, такчто не стоило на это обращать внимания. - Что еще за глупости ты придумала? - строго спросила мама Эмиля.Лина захихикала. - Идите все со мной, - повторила она. И все пошли. Все, кто был на пиру в Катхульте. Лина шествовалавпереди, а остальные шагали за ней гуськом. И всю дорогу до кладовой всеслышали, что она как-то чудно хихикает. Она распахнула тяжелую дверь ипереступила через высокий порог кладовой. Все последовали за ней. В кладовой она остановилась перед большим шкафом, с усмешкой раскрылаего дверцы и указала на среднюю полку, где мама Эмиля обычно хранилаколбасу. Колбасы там не было. Зато там был Эмиль. Он спал. Он лежал на горе колбасных шкурок и спал,и его мама была этому так рада, что можно было подумать, она нашла вшкафу золотой слиток. Неважно, что Эмиль съел всю колбасу? Маме в мил-лион раз приятнее было увидеть на полке Эмиля, чем несколько килограммовколбасы. Да и папе тоже. - Вон лежит Эмиль! - пропищала сестренка Ида. - Он не превратился вкурицу... Пока еще... Подумать только, что мальчик, до отказа набитый колбасой, можетсделать стольких людей счастливыми! Так что в конце концов пир все жеудался на славу. Мама Эмиля нашла на полке под шкурками маленькийкусочек колбасы, который Эмиль, видно, не заметил. Его получила, квеликой своей радости, фру Петрель. И все остальные, хоть и остались безколбасы, не уехали с хутора голодными. Они ели грудинку, телячьиотбивные, биточки, маринованную селедку, селедочный салат, тушеныеовощи, пудинги, копченого угря, и всего этого - до отвала. Наступил вечер, но было не темно - голубые сумерки окутали Лённебергуи весь Смоланд. Папа Эмиля спустил флаг на флагштоке. А рядом стоялиЭмиль и сестренка Ида и глядели, как он ползет вниз. Пир кончился. Все стали разъезжаться по домам. Последней уехала всвоей бричке фру Петрель. Эмиль и сестренка Ида еще долго слышали стуккопыт ее лошади. - Надеюсь, она обрадуется моему крысенку, - задумчиво сказал Эмиль. - Какому крысенку? - удивилась Ида. - Тому, которого я сунул ей в сумку, - объяснил Эмиль. - Зачем ты это сделал? - спросила сестренка Ида. - Пожалел его, - сказал Эмиль. - За всю свою жизнь он только и видел,что шкаф с колбасой. Я решил, что ему пора увидеть мир. - Ты думаешь, фру Петрель ему обрадуется? - с сомнением спросиласестренка Ида. - Еще бы! - заверил ее Эмиль. Итак, 10 июня Эмиль поднял на флагшток сестренку Иду и съел всюколбасу, приготовленную для гостей. Но, может, тебе хочется знать, чтопроизошло в
Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...