Отечественные исследования

В отличие от зарубежной науки, отечественная социология поколений находится пока в самой начальной стадии процесса институциализации. В центре внимания социологии поколений (в качестве предмета) находятся общие закономерности, а также характер, содержание, темпы, типы, фор­мы, виды взаимодействия субъектов (индивидов — как представителей по­колений, когорт, возрастных групп, генераций, способов их организации, поколенческих институтов) и их социальная природа.

В российской социологической на­уке проблема поколений в той или иной мере присутствовала у многих ученых второй половины XIX — начала XX в. (М.А. Бакунин, П.Л. Лавров, Н.К. Ми­хайловский, Н.И. Кареев, Н.М. Корку-нов, М.М. Ковалевский, Г.В. Плеханов, П.И. Новгородцев, Л.И. Петражицкий, А.С. Звоницкая, К.М. Тахтарев, ПА Со­рокин и др.). Представитель географи­ческого детерминизма в русской пози­тивистской социологии Л.И. Мечников также отводил преемственности и соли­дарности поколений чрезвычайно вы­сокую роль, полагая, что они (вместе со способностями к адаптации, приспо­соблению) формируют социум, являют­ся условием, мерилом и важным эле­ментом механизма общественного про­гресса⁴⁵. Сходную позицию занимал и П.Ф. Лилиенфельд⁴⁶.

В рамках народнического позитиви­стского субъективизма в русской социо­логии многие ученые обращались к проб­леме поколений в поиске взаимосвязи развития человека и общества. Так еще непосредственный предтеча социологов К.Д. Кавелин в своем поиске соци­альных форм гражданственности упоминал проблему преемственности и раз­вития поколений, роли внешних заимствований и внутреннего совершенство­вания русского человека в данном процессе⁴⁷. М.А. Бакунин выделял, наряду с инициативой индивида, нравственную преемственность поколений (в фор­ме традиций, обычаев) в качестве основного механизма управления обще­ством, подчеркивая его естественный характер⁴⁸. П.Л. Ткачев в своем поиске закономерностей общественного прогресса (как триединого динамического

⁴⁵ См.: Мечников Л.И. Цивилизация и великие исторические реки. СПб., 1889. С. 65—69.

⁴⁶ Подробнее см.: Хвостов В.М. Социология. М., 1917. Т. I. С. 267.

⁴⁷ Кавелин К.Д. Взгляд на юридический быт древней России. Собр. соч. В 4 т. СПб., 1897. Т. 1. С. 55-
58, 65—67; Он же. Мысли и заметки о русской истории. Там же. С. 623—625.

⁴⁸ Бакунин М.А. Кнуто-германская империя и социальная революция. Вып. второй // Избр. соч. Пг.;
М., 1919. Т. 2. С. 166.

процесса, состоящего из целей, движения и направления) затрагивал пробле­му внутрипоколенческого равенства, обусловленного общностью физиологи­ческих характеристик, условий жизни и «единством воспитания»⁴⁹.

Крупнейшие представители субъективного направления в народничес­кой социологии П.Л. Лавров⁵⁰ и Н.К. Михайловский⁵¹ рассматривали про­блемы поколенческой солидарности как важнейшей формы социального взаимодействия. При этом Н.К. Михайловский подчеркивал необходимость социологического изучения роли индивидуального поведения в данной со­лидарности через изучение субъективных помыслов и целей личности ме­тодом «сопереживания» (которую потом М. Вебер назовет методом «пони­мающей социологии»).

Эти идеи были развернуты в рамках психологического направления пози­тивизма в творчестве Е.В. Де Роберти, который считал, что нормы взаимодей­ ствия людей, социальных групп (в том числе и поколенческих) являются законами, управляющими их поведени­ем, а значит и социальной эволюцией⁵². Близкий подход развивал и Н.И. Ка-реев, затрагивающий проблемы поколений в рамках социологического изу­чения общества как сложной системы практических и психологических вза­имодействий личностей, объединенных в культурные группы и социальную организацию. Именно преемственность поколений через систему подража­ния, воспитания и выработки привычек определяет настроения, представ­ления и стремления представителей культурных групп⁵³. Данную точку зре­ния разделял и Н.М. Коркунов, также полагавший, что общество — это результат психического единения и взаимосвязи людей, поэтому преем­ственность поколений и внутрипоколенческая солидарность являются про­тивовесом социальным конфликтам⁵⁴.

В рамках плюралистического направления позитивистской социологии М.М. Ковалевский рассматривал эволюцию общества как результат слож­ных социальных взаимодействий, не сводимых к одному фактору. При этом он отводил поколениям роль главного двигателя социального прогресса, отвечающего за рост населения. Сам прогресс понимался им как расшире­ние сферы солидарности между различными, в том числе и поколенчески-ми общностями, структурами, а преемственность поколений — важнейшая из многообразных форм этой солидарности, постоянная составляющая ге-

⁴⁹ Подробнее см.: Тахтарев КМ. Русское социологическое общество им. М.М. Ковалевского // Со-
циобиблиологический вестник. 1919. № 4-5. С. 205-208.

⁵⁰ Лавров П.Л. Биография-исповедь, 1885—1889. Философия и социология // Избр. произв. В 2 т. М.,
1965. Т. 2. С. 638—639; Долети И. [Лавров П.Л.] Важнейшие моменты в истории мысли. М., 1903.
С. 978-979.

⁵¹ Михайловский Н.К. Что такое прогресс? Пг., 1922. С. 84—85. См. также: Кареев Н.И. Памяти Н.К. Ми­
хайловского, как социолога // Русское богатство. СПб., 1904. № 3. С. 140.

⁵² Де Роберти Е. Новая постановка основных вопросов социологии. М., 1909. С. 86—88, 169—170. См.
также: Социологическая мысль в России / Под ред. Б.Н. Чагина. Л., 1978. С. 197-200.

⁵³ Кареев Н.И. Введение в изучение социологии. СПб., 1897; Он же. Задачи социологии и теория
истории. Собр. соч. В 3 т. СПб., 1912. Т. I; Он же. Общие основы социологии. Пг., 1919; Он же.
Основные вопросы философии истории. СПб., 1887. Т. 2; Он же. Основы русской социологии //
Социологические исследования. 1985. № 3; Он же. Назв. соч. СПб., 1996.

⁵⁴ Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1897. С. 204-206, 223-225.

незиса таких социальных институтов, как род, семья, община, частная соб­ственность и государство⁵⁵.

Можно заключить, что на рубеже веков в России и за рубежом домини­ровал позитивистско-натуралистический подход к изучению рассматрива­емой нами проблемы. Его спецификой стало акцентирование роли смены поколений в социальном механизме эволюции общества. Здесь доминиро­вал интерес к факторам, обусловливающим отличие одной поколенной об­щности от другой, их преемственности и стремление к количественной оп­ределенности величины поколений.

Эта методологическая линия в изучении проблем смены поколений как элемента механизма эволюции общества была продолжена в начале XX в. в России, где социологический неопозитивизм во многом был близок к струк­турному функционализму, акцентировав внимание на социальных связях, социальном взаимодействии, социальных процессах и структурах. Первая женщина-социолог в России А.С. Звоницкая, сосредоточившись на соци­альных связях личности и общества, включила подражание и общение в механизм преемственности поколений, показала роль межпоколенческого взаимодействия в передаче «социального наследства», в формировании раз­личных типов самосознания личности, определяющих специфику общих групповых связей и признаков⁵⁶.

Представитель формальной социологии П.И. Новгородцев⁵⁷, развивая субъективно-нормативную концепцию, обратил внимание на личность не только как на продукт поколенческой деятельности, но и активного субъек­та, способствующего изменению и выработке нормативных ценностей. В.М. Хвостов⁵⁸, присоединяясь к нему, добавлял, что социологическое изуче­ние социальных (в том числе и поколенческих) взаимодействий, общения тре­бует типологизации, статистики и понимания реальных психологических, ду­ховных и социокультурных характеристик, которые определяют единство всех представителей своего поколения, межпоколенческих общностей. Л.И. Пет-ражицкий уточнил данный подход, дополнив его разработкой эмоциональ­ной составляющей социального и поколенческого поведения. При этом нор­мам он отводил роль посредников между эмоциями и поведением людей, которые одновременно выполняют функцию социального и поколенческого контроля и направляют развитие определенных склонностей человека на бо­лее высокий уровень. Наиболее общие сверхгрупповые, межпоколенческие нормы детерминируют деятельность всех социальных институтов, всех поко-

⁵⁵ Ковалевский М.М. Международная школа Парижской выставки. М., 1900; Он же. Необходимость
общеобразовательных высших курсов / К открытию Высших курсов в здании миологии, лабора­
тории П.Ф. Лесгафта. СПб., 1911; Онже. О заседаниях школы общественных наук / Речь в Париж­
ской русской школе общественных наук при возобновлении занятий в 1902 г. М., 1903; Он же.
Очерк истории развития социологии в конце XIX и в начале XX века. История нашего времени //
Современная культура и ее проблемы. СПб., 1914. Т. 7. Вып. 27. С. 33-99; Он же. Очерк происхож­
дения и развития семьи и собственности. М., 1939. С. 16-20; Он же. Прогресс // Вестн. Европы.
СПб., 1912. № 2. С. 260; Онже. Современные социологи. СПб., 1905. С. 6-14; Онже. Социология.
В 2 т. СПб., 1910. Т. 1.С. 4—9; Он же. Социология на Западе и в России. Новые идеи в социологии.
Сб. 1.СП6., 1913.

⁵⁶ Звоницкая А. Опыт теоретической социологии (Социальная связь). Киев, 1914. Т. 1. С. 7-17, 55-57.

⁵⁷ См.: Новгородцев П.И. Нравственный идеализм в философии права. Проблемы идеализма. М., 1902.
С. 256-274.

⁵⁸ См.: Хвостов В.М. Социология. Т. 1. М., 1917. С. 1-4.

лений, а любая система является ступенькой в совершенствовании поколен-ческой преемственности общественных норм и социального поведения⁵⁹.

Ведущий петроградский социолог первой четверти XX в. К.М. Тахтарев⁶", стремясь обосновать системно-структурный подход к изучению общества, как совокупности взаимодействующих, сотрудничающих и общающихся людей, подчеркивал внутреннее единство, солидарность поколений (как «плод совместной жизни», «совместного общения»). Целью этого единства является удовлетворение общих потребностей, а средствами — труд и обще­ние. Следовательно, последние составляют главное содержание жизнедея­тельности поколений.

Крупнейший представитель неопо­зитивизма П.А. Сорокин⁶¹, включая в свою систему социологии социальную механику (социальную физиологию) и социальную генетику, считал необхо­димым изучение проблем взаимодей­ ствия поколений, их неповторяющих­ся во времени темпоральных измене­ний, их функции преемственности («проводников») в обществе. Анализируя социальную структуру общества, социолог выделил среди прочих поколен-ческие группы (по одному признаку — возрастному), «закрытые» поколен-ческие группы (по возрастным и нескольким иным социальным признакам), «открытые» поколенческие ассоциации (по признаку добровольного взаи­модействия). Таким образом, П. Сорокину принадлежит приоритет в иссле­довании вопроса о неоднородности поколенческих общностей. Впервые в социологии поставив проблемы социальной стратификации и социальной мобильности, ученый в качестве одного из естественных оснований обозна­чил возрастную разнородность социума, определяющую различные типы и виды восприятия, мышления и поведения людей, детерминирующие специ­фику функционального спектра их ролей, в том числе и поколенческих (отца, деда, сына, мужа и пр.). При этом важное место он отводил структуре нормативных ценностей, особенно значимых и изменчивых у молодого поколения.

⁵⁹ Подробнее см.: Петражицкий Л.И. Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоци­
ональной психологии. СПб., 1908; Он же. Теория права и государства в связи с теорией нравствен­
ности. Т. 1. СПб., 1909. См. также: Очерки по истории теоретической социологии XIX — начала
XX вв. М., 1994. С. 4-5, 96, 222-224.

⁶⁰ Тахтарев К.М. Наука об общественной жизни, ее явлениях, их соотношениях и закономерности.
Опыт изучения общественной жизни и построения социологии. Пг., 1919. С. 42—45, 160—161; Он
же. Общество и государство и законы борьбы классов. Пг.; М., 1918; Он же. Русское социологи­
ческое общество им. М.М. Ковалевского // Социобиблиологический вестник. 1919. № 4—5; Он
же. Социология как наука о закономерности общественной жизни // Введение в общий курс со­
циологии. Пг., 1916. С. 55.

⁶¹ Сорокин П.А. Голод и идеология общества// Экономист. 1922. № 4-5; Он же. Долгий путь: автоби­
ографический роман. Сыктывкар, 1991; Он же. Русская социология в XX в. // Рубеж. Альманах
социальных исследований. 1992. № 4; Он же. Система социологии. В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 9—12,
37-45, 101-103, 116—117; Т. 2. С. 13-15, 54-55, 298, 442-453; Он же. Состояние русской социоло­
гии за 1918—1922 гг. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994; Он же.
Социокультурная динамика и эволюционизм // Американская социологическая мысль: Тексты.
М., 1996. С. 372—392; Он же. Кризис нашего времени // Сорокин П. Человек. Цивилизация. Обще­
ство. М., 1992.

Позже, в эмиграции П.А. Сорокин вместе с Р.К. Мертоном обратился к взаимосвязи темпоральных характеристик и социальных структур. В своей знаменитой статье «Социальное время. Методологический и функциональ­ный анализ» они рассмотрели относительный характер временных показа­телей, которые чаще других используются при измерении поколенческих свойств (возраст и событийность), показали их взаимосвязь с социокультур­ным общественным контекстом⁶². Это происходит благодаря тому, что точ­ки отсчета для измерения времени выбираются среди событий, социальная значимость которых зависит от проблем, преобладающих в разных обще­ствах. В результате даты принимают культурное, а не только календарное значение, и периоды, даже номинально равные, проходят с неодинаковой скоростью в зависимости от конкретной культуры. Имея социальные исто­ки и будучи наполнены культурным содержанием, данные понятия, в свою очередь, приобретают символическое значение и влияют на общество, сти­мулируя ритмику его динамики.

Питирим Сорокин: неоднородность поколенческих общностей — социальное время в контексте культуры

После П. Сорокина в развитии отечественной социологии произошел раз­рыв и новый этап в становлении российской социологии поколений начался в 1960-е гг. Так, в 1961 г. под эгидой «Комсомольской правды» было распрос­транено и обработано 19 тыс. анкет. Руководители этого, по существу перво­го всесоюзного исследования, Б. Грушин и В. Чикин, провели опрос молодых людей, родившихся в 1931 — 1946 гг. о своем поколении и представителей стар­ших поколений о молодежи. Примечательно, что исследователи получили 1 тыс. забракованных анкет, где респонденты, родившиеся до 1931 г., т.е. стар­ше 30 лет, рассматривали себя в качестве молодого поколения, что говорит о неоднозначности строго количественных показателей⁶³.

⁶² Подробнее см.: Штомпка П. Социология социальных изменений. М, 1996. С. 68-69.

⁶³ См.: Исповедь поколений. М., 1965.

Затем последовала серия блестящих работ, заложивших основы отече­ственной социологии поколений. В числе первых авторов были С.Д. Арте­мов, А.И. Афанасьева, Л.А. Гордон, В.В. Комаровский, И.С. Кон, В.Т. Лисов­ский, И.А. Милославова, Б.С. Павлов, М.Н. Руткевич, М.Х. Титма, А.К. Уле-дов, Б.Ц. Урланис, Ф.Р. Филиппов, К.М. Хайлов, Л.Л. Шпак, Б.Н. Шубкин, В.А. Ядов и др.

Большая часть исследований социологии поколений в 1960—90-е гг. ве­лась на стыке с социологией молодежи. Социологи разрабатывали пробле­му преемственности поколений и систему возрастных критериев⁶⁴. Сфор­мировалась устойчивая традиция определения поколений по возрасту.

В качестве примера, можно привести исследования Л.А. Гордона и В.В. Ко- маровского, которые детально проана­лизировали социально-профессио­нальный состав возрастных когорт. По их мнению, возрастной подход слу­жит надежной фактической базой для выявления направлений, масштабов социально-профессиональных изменений и позволяет судить о развитии со­циальной структуры общества⁶⁵.

Эта эмпирическая надежность объясняется тем, что в основе такого ис­следования лежит сплошной и единообразно проведенный государственный учет, осуществляемый регулярно Госкомстатом. В целом это оправданно, особенно при изучении общих изменений социального и профессиональ­ного состава поколений, взятых в объеме всего общества, так как позволяет соотнести результаты исследования с показателями по всей стране. Однако такой возрастной подход оказывается недостаточным при изучении поко-ленческой мобильности⁶⁶, наиболее типичных направлений и тенденций индивидуальных перемещений и самоидентификации человека в рамках поколений, или при изучении различных аспектов взаимодействия либо взаимоотношения поколений.

Сравнительное исследование образа жизни молодых рабочих 1930-х и 1970-х гг. провели уральские социологи Л.Н. Коган и Б.С. Павлов⁶⁷. Они от­талкивались не от возраста или даты рождения, а от даты начала трудовой деятельности. Они опросили 450 ветеранов труда и 450 современных рабо­чих. Причем первых разделили на четыре группы по дате начала работы: первая — до 1928 г. (26,7%); вторая — до 1932 г. (32,2%); третья — до 1937 г.

⁶⁴ См., например: Преемственность поколений как социологическая проблема. М., 1973; Суханов И.В.
Обычаи, традиции и преемственность поколений. М., 1976; Ярошенко Т.М. Возраст в социологи­
ческих исследованиях//Социологические исследования. 1977. № 1. С. 137; Урланис Б.Ц. История
одного поколения. М., 1968.

⁶⁵ См.: Гордон Л.А., Комаровский Э.В. Динамика социально-профессионального состава поколений //
Социологические исследования. 1986. № 3. С. 99.

⁶⁶ Возрастные показатели не учитывают достаточно дифференцированной сегодня длительности под­
готовки различных социальных групп к трудовой деятельности (от 9 лет, включая школу, — для
некоторых рабочих, — до 20 лет — для ученого). Поэтому период «молодости» у различных групп
населения неодинаков по своей продолжительности. В результате, по данным статистики, офи­
циальным документам, типологиям социологических исследований в одном поколении молоде­
жи (до 30 лет) оказываются учащиеся 18 лет, студенты и 29-летние рабочие, служащие, имеющие
уже десятилетний трудовой стаж, собственную семью, прошедшие военную службу. Видимо, не­
обходимо соотнесение верхней границы молодежного поколения с продолжительностью профес­
сиональной подготовки в разных социальных стратах.

⁶⁷ Каган Л.Н., Павлов Б.С. Молодые рабочие: вчера, сегодня. Свердловск, 1976.

(20,0%); четвертая — до 1942 г. (20,2%). Авторы проследили изменения об­раза жизни и сознания молодежи в связи с экономическими и социальны­ми изменениями общества до Великой Отечественной войны, а также срав­нили их с образом жизни и сознанием молодежи 1970-х гг.

Л. Коган называл поколением группу людей, «первичная социализация которых (приобщение к социальным ценностям, вступление в трудовую жизнь) совершалась в одних и тех же социальных условиях, под влиянием одних и тех же общественных отношений»⁶⁸. Но поколение он рассматри­вал (как и В. Дильтей) только как объект сходного влияния, приобщения к уже имеющимся ценностям, а не как субъект социальной деятельности.

Этим же подходом руководствовался В.Н. Шубкин, в течение 20 лет прово­дивший панельные исследования жиз­ненных планов и профессиональных ориентации молодого поколения вы­пускников школ Сибирского и Мос­ковского регионов⁶⁹.

Тот же принцип заложен и в иссле­довании под руководством Ф. Филип­пова, проведенном в 1982—1986 гг. со­вместно с отделом социальной статис­тики ЦСУ СССР (сейчас Федеральная служба государственной статистики России)⁷⁰. За точку отсчета была при­нята не дата рождения, а время начала трудовой деятельности. При этом все респонденты были разделены на пять категорий: первая — начавшие свою трудовую деятельность в 1940-е гг. и ра­нее (7%); вторая — в 1950-е гг. (29%); третья — в 1960-е гг. (26%); четвер­тая — в 1970-е гг. (33%); пятая — в 1980-е гг. (6%). Всего было опрошено по выборке ЦСУ СССР 58 тыс. чело­век — рабочих, служащих, специалис­тов и колхозников. Это позволило автору связать жизненный путь рес­пондентов с крупными (в 10 лет) периодами развития страны.

Кроме того, благодаря такой группировке, исследователи смогли соотне­сти некоторые показатели, характеризующие социальный облик поколений, с материалами Всесоюзных переписей населения 1939, 1959, 1970, 1979 г. и выявить направления и масштабы социальных изменений в различных поко-

⁶⁸ См.: Коган Л. Молодежь, учеба, досуг. Свердловск, 1969. С. 13.

⁶⁹ См.: Шубкин В.Н. Социологические опыты. М., 1970; Чередниченко Г.А., Шубкин В.Н. Молодежь
вступает в жизнь. М., 1985.

⁷⁰ См.: Основные итоги единовременного обследования изменений социальной структуры населе­
ния. М., 1984; Филиппов Ф.Р. и др. Трудовые биографии поколений / Некоторые результаты всесо­
юзного исследования // Социологические исследования. 1986. № 4. С. 31-39; Филиппов Ф.Р. От
поколения к поколению: социальная подвижность. М., 1989.

лениях общества. В основе классификации — отношение к трудовой деятель­ности: дорабочий, рабочий, послерабочий периоды. Рабочий возраст вклю­чает: юность (16—24 года), зрелость (25—44 года), поздняя зрелость (45—59 лет). Старость подразделяется на пожилой возраст (60—69 лет), раннюю старость (70—79 лет), глубокую старость — после 80 лет. Эта же периодизация исполь­зуется и в изучении экономической деятельности, где лишь в среднем перио­де человек выступает не только потребителем, но и производителем матери­альных благ. Ввиду огромной практической важности этой периодизации прежде всего для определения наличных трудовых ресурсов действующее в стране законодательство точно устанавливает юридические границы трудо­способного возраста: нижнюю — в 16 лет и верхнюю — в 60 лет для мужч и н и 55 лет для женщин. Однако надо при­ знать, что эти возрастные рамки рабо­чего периода жизни несколько меняют­ся. В связи с удлинением периода учебы (получением общего среднего обра­зования, учебой в техникумах и вузах) вступление в самостоятельную трудовую жизнь задерживается до 17—19—22 лет. Это в какой-то мере компенсируется тем, что люди с более высоким, особенно высшим, образованием продолжа­ют работать и после 60 лет, особенно в непроизводственной сфере. И хотя орга­низация пенсионного обеспечения требует однозначного установления воз­раста, в котором работник приобретает право на пенсию по старости, грани­цы рабочего возраста не являются неизменными, установленными раз и навсегда. К примеру, можно напомнить, что в предвоенные и первые после­военные годы его нижней границей было принято считать не 16, а 14 лет⁷¹.

Близка к этому и по тематике, и по подходу работа исследователей под руководством М.Х. Титмы. Исходя из взаимосвязи возрастных и социальных параметров поколения, они избрали в качестве точки отсчета окончание средней школы⁷² и проследили жизненный путь выпускников до достиже­ния ими 30 лет (достижения стабильной социальной позиции) и далее⁷³. Ин­терес к последнему исследованию вызывается также тем, что в 1970-е гг. Титма впервые в нашей стране с успехом применил метод лонгитюдных исследований «биографической мобильности», широко используемый в западной социологии (особенно в США), что позволило ему в течение пос­ледующих двадцати лет систематически описывать и изучать жизненные процессы одного поколения и выходить на причинный анализ.

Первый лонгитюдный проект, посвященный выпускникам средних школ Эстонии 1948 г. рождения, был начат в 1966 г. На его основе проводилось в

⁷¹ См.: Сонин М.Я. Вопросы баланса рабочей силы. М., 1949. С. 97.

⁷² Верхние границы возраста (30 лет), избранные авторами, не бесспорны, так как не все к этому
времени могут достичь стабильной социальной позиции. (И как показали дальнейшие его лонги-
тюдные исследования — многим из его респондентов стабильности достичь не удалось по различ­
ным причинам.) Но изначальные отправные моменты исследования, связанные, прежде всего не
с возрастными, а с социальными показателями, думается, вполне правомерны.

⁷³ См.: Титма М.Х. Выбор профессии как социальная проблема. М., 1975; Жизненный путь поколе­
ния: его выбор и утверждение / Под ред. М.Х. Титмы. Таллин, 1985; Титма М., Саар Э. Молодое
поколение. М., 1986. Титма М.Х., КоклягинаЛ. Начало пути: поколение со средним образованием.
М., 1989; Титма М., Коклягина Л., Семенова В. Жизненные пути одного поколения. М., 1992; Со­
циальное расслоение возрастной когорты. Выпускники 80-х в постсоветском пространстве / Под
ред. М.Х. Титмы. М., 1997.

1982 г. общесоюзное исследование возрастной когорты 1965—1967 гг. рож­дения. Использовалась многоэтапная квотная 5%-ная выборка учащихся средних учебных заведений в 14 регионах Советского Союза, а также про­водилось долговременное отслеживание изменений в социальном положе­нии и характеристиках когорты от 17 лет (окончание среднего учебного за­ведения) до 30 лет (приобретение стабильного социального статуса). Значи­тельные региональные особенности, обнаруженные в ходе исследования, в принципе исключали возможность применения каких-то усредненных мо­делей социального становления когорты в «развитом социалистическом обществе»⁷⁴.

К настоящему времени данная возрастная когорта уже три раза с пере­рывом в четыре года подвергалась исследованиям. По их результатам опуб­ликовано несколько монографий, в том числе две обобщающие: «Начало пути: поколение со средним образованием» (1989) и «Жизненные пути од­ного поколения» (1992), в которых рассматривались общие закономерности и временные границы основных событий в жизненном цикле одной возра­стной когорты на протяжении 10 лет, а также семья, труд, образование, про­фессиональная и социальная мобильность, миграционные процессы и жиз­ненные ценности.

При всех достоинствах лонгитюдного метода, он страдает некоторой ог­раниченностью, так как в поле зрения исследователей находится все время одно поколение. Однако, как показали результаты дальнейших исследова­ний, если речь идет о достаточно типичном поколении, этот недостаток оборачивается немалыми достоинствами. Это убедительно продемонстри­ровало отмеченное выше исследование под руководством Ф.Р. Филиппова, проведенное в 1982—1986 гг.⁷⁵

Под руководством Ф.Р. Филиппова созданный в Институте конкретных социальных исследований сектор социальных проблем молодежи, который возглавил В.И. Чупров, изучал межпоколенную мобильность. На основе данных ЦСУ СССР были проанализированы изменения в социальной струк­туре, вызванные вступлением в трудовую жизнь нескольких возрастных когортвконце 1940-х, 1950—1960-х и середине 1970-хгг. Результаты этих ис­следований получили отражение в монографии «От поколения к поколению», в которой рассматриваются особенности начала трудовой жизни молодых людей и динамика их последующих перемещений на протяжении жизненной карьеры, и т.д.⁷⁶

Особое внимание уделено особенностям трудового старта этих когорт и динамике их последующих перемещений на протяжении жизненной карь­еры (неравенство возможностей, социальные перемещения, социальный облик поколений). Социологический анализ поколений проводился с уче­том исторического фона, что позволило отразить уникальность жизненно­го опыта каждого поколения. Ф.Р. Филиппов обращал внимание на разли-

⁷⁴ См.: Волков ЮГ. и др. Социология молодежи: Учеб. пособие / Под ред. проф. Ю.Г. Волкова. Рос-тов-н/Д., 2001. С. 18-21.

^7э Подробнее см.: Основные итоги единовременного обследования изменений социальной структу­ры населения. М., 1984; Филиппов Ф.Р. и др. Трудовые биографии поколений / Некоторые резуль­таты всесоюзного исследования // Социологические исследования. 1986. № 4. С. 31-39; Филиппов Ф.Р. От поколения к поколению: социальная подвижность. М., 1989.

⁷⁶ См.: Филиппов В.Ф. Указ. соч.

inn между сдельными поколениями советской молодежи, влияние на их жизненный путь и социализацию исторических и политических факторов, в том числе политических репрессий, запоздалое вступление и перерыв в трудовом и образовательном пути военного поколения, влияние экстенсив­ного развития экономики на процессы вхождения в жизнь последующих поколений.

Идея различия между поколениями и критика концепции преемственно­сти в дальнейшем нашли свое полное воплощение в книге «Советский про­стой человек», вышедшей под редакцией ЮЛ. Левады. Выделяя в советской истории три условных исторических поколения — деды, отцы и дети, — ав­торы пишут: «Советская история знала лишь одно поколение «вполне совет­ских» людей. Хронологически это, в ос­новном, поколение (когорта) вступив­ших в активную жизнь в начале 1930-х гг. и занимавших ключевые позиции в ней до середины или конца 1950-х. Преды­дущее поколение было переломлено ре­волюционными потрясениями и лишь отчасти приспособилось к новой для него жизни. Последующее встретило и, в общем, с готовностью приняло кризис и распад всей системы. То, что советская и подобные ей общественные системы не оказались способными воспроизво­диться в последующих поколениях, — факт сегодня общепризнанный»⁷⁷. Для А. И. Афанасьевой поколение — «объективно складывающаяся, конкретно-историческая совокупность близ­ких по возрасту и сформировавшихся в один и тот же исторический период людей, характеризующаяся специфическими демографическими чертами, решением исторически определенных задач»⁷⁸. Ленинградский социолог В. Лисовский на примере молодежи рассматривал поколение как общность «людей, проходящих стадию социализации, усваивающих (а в более зрелом возрасте уже усвоивших) общеобразовательные, профессиональные и куль­турные функции и подготавливаемых (подготовленных) обществом к усво­ению и выполнению социальных ролей»⁷⁹. Н.М. Мельникова попыталась связать в определении поколения деятельностный подход с темпоральны­ми характеристиками, считая, что это объективная общность людей, связан­ных возрастными особенностями, единым социальным временем и истори­ческой деятельностью, однако была вынуждена констатировать слабую раз­работанность и многозначность данного термина⁸⁰.

" S^OBl^T9^C9Tcⁿ28^OCTO" ^{ЧеЛ0ВСК:} °^{ПЬ,Т С}°^{ЦИального} ™^™ «а рубеже 90-х / Под ред. Ю.А. Левады.

Афанасьева А.И. Исторический процесс и сменя пшгпттрний // Пп„.

социологическая проблема. М., 1973 С 24 ^{поколении} // Преемственность поколений как

См.: Лисовский В. Эскиз к портрету. М., 1969. С. 7.

См.: Мельникова Н.М. Поколение какобщесоциологическяя ^ятрг,™,,,, //^>. л.

№ 3. С. 54-65. щ^ициили! ическая категория // Философские науки. 1974.

Обобщая различные подходы и дефиниции, следует заключить, что прак­тически все отечественные исследователи (Ю. Волков, Л. Гордон, С. Григорь­ев, С. Гурьянов, В. Журавлев, Е. Катульский, Л. Коган, А. Колесников, Е. Ли­ванов, В. Лисовский, М. Руткевич, Б. Ручкин, И. Слепенков, В. Староверов, X. Титма, Ф. Филиппов, В. Шубкин, Б. Урланис и др.) вкладывали в понятие поколения структурно-функциональный смысл, т.е. изучали различные воз­растные группы, когорты, преимущественно — молодежные. По своей сути они мало чем отличались от зарубежных трактовок, имеющих дело не с поко­лениями, а с генерационными общностями. В рамках структурного функци­онализма, как правило, речь идет о генерациях и генерационных общностях

(когортах, группах). При этом внима­ние акцентируется на количественных, численных параметрах.

Тем не менее отечественным ученым удалось расширить возможности системного исследования поколенческих проблем, предложить концепции межпоколенного взаимодействия, законо­мерностей формирования отдельных генераций (например, рабочей молоде­жи), внутри- и межгенерацйонной мобильности. Использование лонгитюд-ной методики исследования позволило не только проанализировать процесс включения отдельных поколений в общественную жизнь и проследить вариа­тивность этого процесса. Вместе с тем, структурно-функциональный подход ориентирован прежде всего на достижение стабильности общества. Поэтому сторонники этого подхода, учитывая решающую роль социально-возрастной дифференциации в самовоспроизводстве социальной структуры, не видели в ней источника социальных изменений. Более того, любые действия, направ­ленные на социальные изменения «выпадают» из равновесно-интегральной модели общества, что сужает возможности применения данного метода для изучения динамики и тенденций социального развития генераций. И, нако­нец, «работая» с значительным статистическим материалом, социологи в рам­ках данного подхода вынуждены «терять» информацию об индивидуальных поколенческих изменениях, которые не носят массового характера. Устране­ние последнего недостатка возможно лишь с дополнительным использовани­ем качественных методов микросоциологии.

В исследованиях, проводимых И. Андреевой, Л. Беляевой, В. Бакшутовым, В. Боровиком, С. Григорьевым, В. Добрыниным, Г. Журавлевым, А. Здраво-мысловым, С. Иконниковой, И. Ильинским, Л. Иониным, А. Капто, Г. Ква­совым, А. Ковалевым, Л. Коганом, С. Кугелем, В. Култыгиным, Т. Кухтевичем, Н. Лапиным, Б. Лисиным, В. Левичевой, В. Немировским, Ю. Ожеговым, В. Ольшанским, Е. Слуцким, Е. Смирновым, В. Чурбановым, В. Харчевой, А. Шендриком, доминирует традиция исследования субкультур отдельных по­колений (чаще всего молодого поколения), связанная с ценностной и миро­воззренческой дифференциациями, делинквентной субкультурой, а также с различиями поведения, внешней атрибутики, форм проведения досуга, жиз­ненных планов⁸¹. Такой принцип выделения поколений в нашей стране был

⁸¹ Например см.: Афанасьева А.И. Указ. соч. С. 24; Коган Л.Н. Понятие «поколение» в теории научно­го коммунизма // Научный коммунизм. 1974. № 5. С. 73; Мельникова Н.М. Указ. соч. С. 62; Сабли-на Л. С. Автобиография как метод изучения личности преступника // Психологическое изучение личности преступника / Отв. ред. А.Р. Ратинов. М., 1976 и др.

последовательно проведен Г.Л. Смирновым⁸², который выделял пять основ­ных поколений советских людей, начиная с ровесников В.И. Ленина⁸³. Хотя периоды рождения поколений, выделенных Г.Л. Смирновым, охватывали примерно одинаковые 20-летние отрезки времени, в основе их размежевания лежит не этот формальный признак, а качественные различия условий соци­ального формирования и деятельности поколений. Особый интерес вызыва­ет применение в последние годы качественного метода при реконструкции семейных жизненных стратегий, социального опыта поколений, изучении ожиданий родителей в отношении детей, межпоколенческой мобильности такими социологами, как В. Голофаст, Е. Здравомыслова, В. Павленко, Е. Ме-щеркина, В. Семенова и др.⁸⁴ Это позволило им дополнить и конкретизиро­вать количественные данные и представления о массовых тенденциях в жиз­ни поколений, выявить способы и типы воплощения этих тенденций в реаль­ной жизни индивидов и поставить проблемы межпоколенческой трансмиссии социального и культурного статусов.

⁸² См.: Смирнов Г.Л. Советский человек. М, 1973. С. 321-324.

⁸³ Первое поколение — это люди, чья сознательная жизнь связана с первой русской революцией.
Октябрьской революцией и началом социалистического строительства. Ко второму поколению
принадлежат люди рождения 90-х гг. XIX в. и первого десятилетия XX в. Их ранняя молодость
совпала с Гражданской войной, а зрелые годы приходятся на период нэпа и первых пятилеток.
Третье поколение (примерно 1910—1930 гг. рождения) начало свою сознательную жизнь уже при
советской власти. В его формировании решающую роль сыграли Великая Отечественная война и
послевоенное восстановление разрушенного хозяйства. Четвертое поколение — это люди, родив­
шиеся в 1930-е и 1940-е гг. Оно формировалось в годы освоения целины, первых космических
полетов. Пятое поколение — молодежь, родившаяся после 1950 г.

⁸⁴ См.: Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ/ Под ред. В. Воронкова и
Б. Здравомысловой. СПб., 1997; Судьбы людей. Россия. XX век. Биографии семей как объект со­
циологического исследования / Под ред. В. Семеновой, Е. Фотеевой. М., 1996; Рожанский М. Па­
мять города без прошлого // Биографический метод в изучении постсоциалистических обществ /
Под ред. В. Воронкова, Е. Здравомысловой. СПб., 1997; Семенова В., Мещеркина Е. Биографичес­
кий метод в социологии: история, методология и практика. М., 1994.

⇐ Предыдущая39404142434445464748Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: