 |
Умозаключения при понимании рассказов.
|
|
|
|
В работах Берт-Ербоула (Bert-Erboul, 1979) и Кекенбоша (Kekenbosch, 1994) можно найти обзор по вопросам, связанным с формированием умозаключений при понимании тектов. Мы видим свою задачу в исследовании условий, сопутствующих формированию умозаключений.
При понимании текстов выводы генерализации представляют собой восхождение по каузальной сети: они позволяют, начиная с действия, делать умозаключения о цели, с точки зрения которой это действие реализуется. Умозаключения партикуляризации сводятся к умозаключению о действии, исходя из цели (это действие является возможным способом реализации цели) или к умозаключению, исходя из одного действия, о тех действиях, которые позволяют реализовать предварительные требования этого действия.
(I) Условия формирования заключений, основанных на описании ситуации
Исследования, такие, как работа Брэндсфорда, Бэрсли и Фрэнкса (Brandsford, Barclay, Franks, 1972), вероятно позволяют полагать, что формирование умозаключений при чтении текстов является общим феноменом. Действительно, эти авторы показали, что когда испытуемые читают:
дерево рядом с коробкой
стул на коробке коробка
справа от дерева
у них создается впечатление, что они прочли:
стул справа от дерева
или дерево слева от стула
И это действительно является умозаключением.
В других экспериментах было показано, что умозаключения формируются только лишь при некоторых условиях. Эти работы способствовали уточнению условий формирования умозаключений. Проанализируем результаты одной серии экспериментов, основанных на связи транзитивности.
Григге (Griggs, 1976) показал, что испытуемые при чтении текста не делали умозаключений, основанных на связи транзитивности включения, тем не менее эта связь хорошо известна взрослым. Ниже приводится пример экспериментального текста:
|
|
|
Все фундалы были изгнанниками, ведущими свое происхождение от других племен из Центра Угалы. Эти люди были изолированы от других племен, потому что в этом регионе был обычай избегать некоторых категорий лиц. Все изгнанники из Центра Угалы были людьми холмов. Холмы дали им возможность вести лучшую жизнь. Все люди холмов из Центра Угалы были фермерами. На вершинах холмов была прекрасная почва для земледелия. Все фермеры этого региона были людьми практичными. Они научились ремеслу. В целом, в этом секторе было 15 племен.
По наблюдениям Григгса испытуемые делали два типа ошибок:
ошибки, говорящие о конверсии (все А суть В интерпретируется как все В суть А), отсутствие транзитивных умозаключений происходит, в частности, из-за того, что умозаключения состоят из многих шагов.
Заметим, что умозаключения, которые не бьли сделаны в этих двух случаях, были умозаключениями, необходимыми для построения ситуационной репрезентации, но они не были необходимы для построения пропозициональной репрезентации текста.
Если изменить условия задачи, можно спровоцировать конструирование ситуационной модели. Первый способ — изменение связи. Так, Минатт и Смит (Mynatt, Smith, 1979) сравнивали два типа связей инклюзии: связь полной инклюзии (все А суть В), как в истории Фундалов, и связь топологической инклюзии (А находится в В).
В двух текстах рассказывалось о цивилизации, открытой на спрятанной поверхности планеты Плутон. В одном тексте говорилось, что жители Плутона разделили планету на географические и политические единицы, которые описывались фразами, типа «А находится в В». Во втором тексте описывалась комплексная система племенной организации при помощи фраз, типа (все А суть В).
После того, как испытуемые изучили текст, им предъявлялся другой текст, содержащий предложения, в отношении которых испытуемые должны были сказать, были ли такие в исходном тексте или они логически имплицированы в текст. В группе «полного включения» только четверть испытуемых (7/26) сделала все умозаключения, т.е. те, которые требуют многих шагов и не сделали ошибок конверсии (все В суть А). В группе же «топологического включения» у трех четвертей испытуемых (21/26) наблюдалось противоположное поведение.
|
|
|
Ясно, что топологические связи облегчают конструирование ситуативных моделей. Мани и Джонсон-Лэрд (Mani, Johnson— Laird, цит. по: Johnson-Laird, 1983) показали, что испытуемые имеют тенденцию к формированию ситуативной модели (ментальной модели, на языке Джонсона-Лэрда), если имеющаяся в наличие информация полностью детерминирует пространственную репрезентацию (совместима только одна репрезентация), но они не формируют ее, если пространственное расположение является относительно недетерминированным (возможны многие расположения). Субъекты слушали описания, типа:
ложка слева от ножа тарелка справа от ножа вилка перед ложкой чашка перед ножом
Это описание полностью детерминировано. Если изменить вторую фразу, заменив ее на следующую: «тарелка справа от вилки», описание станет недетерминированным, потому что тарелка может быть как слева, так и справа от ножа.
После прослушивания текста испытуемые мысленно представляли себе пространственное расположение и должны были сказать, совместимо ли оно с описанием или нет. Затем, без предупреждения, с ними проводился тест на узнавание описаний.
Использовалось 4 предложения: оригинальное; предложение, логически вытекающее (например, вилка слева от тарелки); и два ложных. В детерминированной ситуации 88% испытуемых приписывали двум правильным предложениям (оригинальному и вытекающему) более высокий ранг, по сравнению с ошибочными предложениями; в недетерминированной ситуации только 58% испытуемых показали такие же результаты. Итак, они не построили ситуативную модель, позволяющую делать умозаключения.
Другой способ изменения условий задачи состоит в модификации ее иредъявления. Григге и Варнер (Griggs, Wamer, 1982) предъявляли (в одном из своих экспериментов) ситуацию как задачу на рассуждения: тексту о Фундалах предшествовала инструкция: «Допустим, ^о следующие посылки являются верными, укажите, какое из следующих предложений является истинным, а какое ложным». Была гакже другая ситуация, где инструкция и связи были теми же, но гермами связей были буквы.
|
|
|
В версии Фундалов 39% испытуемых сделали правильно все умозаключения, не делая ошибок конверсии, если эта версия предъявлялась первой: процент возрос до 72%, если эта версия следовала за «буквенной» версией, которая представляет собой типичное рассуждение в форме силлогизмов. Если текст о Фундалах предъявлялся с обычной инструкцией на понимание текста, то процент правильных ответов был, соответственно, равен 22%.
Дополнительные эксперименты ясно свидетельствовали о том, что испытуемые обладают хорошими способностями для правильной интерпретации связи и умеют делать надлежащие выводы. В том же случае, когда задача предъявляется как чтение описательного теста, испытуемые не делают пространных умозаключений и совершают ошибки конверсии; это происходит, конечно же, из-за условий задачи.
Проверка этих результатов позволяет заметить, что в эксперименте, который часто цитируется в работе Брандсфорда и др. (Brandsford et al., 1972), фактически предъявлялись условия, способствующие формированию ситуативной репрезентации: связи были пространственно репрезентируемыми и слишком многочисленными для запоминания их в изначальной форме. Эти же самые условия привели к тому, что большое количество сравнительных суждений также было репрезентировано пространственно.
Наш вывод: при чтении повествовательного текста построение партикуляризованной модели является исключением. Основание мы видим в том, что при понимании текста этого типа руководствуются не целью партикуляризации, но цель абстрагирования.
Опыт Перрига и Кинша (Perrig, Kintsch, 1985) показывает, что пространственные связи выводятся только тогда, когда они имеют ту же самую форму, что и информация, представленная в тексте.
Испытуемые должны были прочесть текст, касающийся воображаемого города. Этот текст мог быть в двух формах: описание с "высоты птичьего полета", указывающее относительные позиции элементов с пометкой их при помощи географических координат, или описание того, что может увидеть странник, следующий определенным маршрутом и делающий по ходу замечания. Припоминание текста было очень хорошим, если же провести оценку с помощью теста на узнавание (состоящего из информации, выводимой и невыводимой из текста), то оказывается, что испытуемые сделали очень мало умозаключений.
|
|
|
Во втором опыте использовался более простой текст. Было показано, что испытуемые хорошо делают умозаключания, но последние имеют форму, соответствующую предъявляемому тексту: испытуемые, которые имели текст «описания с высоты» делали выводы об относительном положении элементов, те же, кто имел текст «пути», делали скорее выводы о том, что виделось на протяжении путешествия. Эти данные несомненно верны в отношении испытуемых женского пола. Мужчины же имеют тенденцию формировать пространственные репрезентации ситуации, преимущественно соответствующие тому, что Кинш называет ситуационной моделью.
(II) Условия формирования умозаключений относительно целей и
планов.
Условия формирования умозаключений относительно целей и планов не являются тождественными условиям для формирования умозаключений, основанных на описании ситуации. Их задачей является не партикуляризация, а абстракция: в первую очередь перерабатываются цели и планы, а затем действия, позволяющие это реализовать. Предварительные же требования действий не являются, в общем, объектом переработки.
Эта идея позволяет интерпретировать результаты экспериментов Сейфферта, Робертсона и Блэка (Seiffert, Robertson, Black, 1985), которые на первый взгляд кажутся достаточно сложными. Материалом служила серия историй, состоящих из базового текста (подтекста) и всевозможных пропозиций, которые можно вывести путем умозаключений. Эти пропозиции были трех типов: они выражали цель, или же действие (которое является способом реализации этой цели), или же предварительные требования (для выполнения действия, направленного на цель). Вот пример истории. Выводимые пропозиции могут быть эксплицитно представлены или не представлены в тексте.
Наследник короля Прово — воображаемое королевство. Корман — наследник трона Прово.
| цель | Он хотел бы быть королем |
| подтекст | Он уже достаточно ждал этого |
| план | Он решает отравить короля |
| подтекст | Он думал сделать это при помощи мышьяка. Корман идет в магазин |
| предварительные требования | В магазине бьгл мышьяк |
| подтекст | Он спрятал яд в пальто. Король смотрел в окно Его стакан был на столе около двери |
| действие | Корман положил яд в стакан короля |
| подтекст | Король почувствовал себя плохо, после того как выпил яд |
| информация | Корман зовет врача |
| приложение | Корман предлагает королю помощь. Король падает на землю Корман уверен, что он скоро будет королем |
|
|
|
Таблица 5. 1. Пример истории (Взято из Seiffert, Robertson et Black, 1985)
Информацию касательно целей, планов, действий и предварительных требований можно вывести путем умозаключений, исходя из контекста, даже если она отсутствует.
Так как формирование умозаключений разворачивается во времени, то время чтения может использоваться как показатель сформированное™ умозаключений: время чтения пропозиции подтекста сравнивалось с тем случаем, когда эта пропозиция (которая конституирует умозаключение), давалась в тексте. Оказалось, что подтекст читался особенно долго в том случае, когда надо было вывести умозаключение о действии: в других случаях, где нужно было вывести умозаключение о цели, плане или предварительных требованиях, не было различий во времени чтения.
Если умозаключение делается в момент чтения, можно ожидать, что то, что испытуемый опознает, уже имело пропозицию, соответствующую этому умозаключению. Авторы сравнивали степень уверенности, когда испытуемым предъявлялись в тексте пропозиции четырех, указанных выше, типов (цель, план, действие, требования) в зависимости от того, действительно ли пропозиция представлена в тексте или ее нужно вывести. Дополнительная информация из приложения образует контрольное условие.
Оценка уверенности в отношении этой контрольной информации из приложения была очень низкой, если в тексте не было пропозиции. В самом общем виде, степень уверенности относительно отсутствующей пропозиции намного выше в отношении тех четырех случаев, где пропозиция может быть выведена, однако между этими четырьмя случаями имеются различия: если пропозиция касается предварительных требований действия, уровень уверенности значительно более низкий по сравнению с теми случаями, когда речь идет о действии, плане или цели. Таким образом, можно полагать, что в этих трех случаях умозаключения делались в момент чтения.
Эти результаты могут быть интерпретированы следующим образом. В момент чтения делаются умозаключения о целях, планах и действиях (которые реализуют эти планы); однако умозаключения не делаются относительно предварительных требования, необходимых для реализации этих действий. В случае целей и планов формирование умозаключений происходит непосредственно и незамедлительно, в случае действий — их формирование требует больше времени. Эти результаты подтверждают гипотезу, которую мы представили ранее относительно иерархии переработки действия (его составляющих): результат, процесс реализации, предварительные требования.
|
|
|
