Медиатекст и закономерности текстообразования

Медиатекст и закономерности текстообразования

Создавая медиатекст, автор по сути должен ответить на вопросы «о чём? », «что? », «как? », «кому? » и «зачем? ». Учитывая положения современной теории текста и психолингвистики, можно сказать, что создание текста проходит несколько этапов. Первый этап. Импульсом, побудительным мотивом к созданию медиатекста обычно выступает некоторая информация. Осмысливая её, пишущий решает, о чём (данное) и что(новое) он собирается сказать, то есть выстраивает замысел высказывания. Этот этап некоторые лингвисты называют «первичной семантической записью», именно здесь определяется общий смысл будущего текста. И хотя в процессе работы замысел ещё будет корректироваться, но определенный объем идей и фактов необходим для начального этапа творчества. Соотношение данного и нового (темы и ремы, о чём говорить и чтоговорится) создаёт смысловой каркас будущего сообщения и обеспечивает его содержательную связность (когерентность). На следующем этапе осуществляется процесс последовательного формирования и формулирования замысла, обдумывания содержательной стороны текста. Именно на этом этапе автор должен учитывать «фактор адресата» и решить вопросы, кому и для чегопредназначен текст и как будут строиться его отношения с адресатом: «Пищущий должен представить себе мысленно того, к кому он обращается, представить его реакцию на свое сообщение». И здесь важно, что в тексте есть внутренние автор и адресат, определенным образом отражающие внешнюю, реальную коммуникативную ситуацию. По мнению психолингвистов, создаваемая на этом этапе «смысловая» программа высказывания, которая раскрывает «замысел» в его первоначальном воплощении, «объединяет в себе ответы на вопросы: что сказать? в какой последовательности и как сказать? ». Этап языкового оформления текста. На этом этапе определяется композиционный и языковой план произведения. Поскольку письменный текст развертывается линейно, то автор решает для себя вопрос, с чего начать, в какой последовательности и по каким логическим законам предъявлять информацию, как закончить свой текст. Он обязан знать базовые категории и законы текста (связность, членимость, модальность, ретроспекция и проспекция и проч. ) и «строить свое сообщение так, чтобы читающий мог проделать весь обратный путь от развернутой, внешней речи к внутреннему смыслу излагаемого текста». Именно это определяет отбор языковых единиц. Теперь возникает вопрос, как с этими этапами порождения текста связан жанр, на каком этапе автор вспоминает о жанре. По мнению Л. М. Майдановой, ответ таков: хотя автор о жанре может и не вспоминать, «жанр руководит его деятельностью с самого начала работы над текстом». По сути, уже начальная информация предполагает возможности её жанрового оформления. Если она соответствует описательной логической схеме (тема – предмет, явление), она может быть использована, например, для рецензии или рекламной статьи. Если тема – некоторое событие, то она естественно укладывается, например, в жанровые каноны репортажа, новости, журналистского расследования. Наконец, обобщающая логическая схема (тема – закономерность) – основа аналитических жанров (проблемная статья, аналитический комментарий, версия).

Интертекстуальность как обязательная категория медиатекста. Формы и функции интертекстуальных знаков в медиатексте

Итак, как мы отметили выше, интертекстуальность есть онтологическое (сущностное) свойство любого медиатекста, медиатекст представляет собой «текст текстов» (Э. А. Лазарева), вторичный текст, включающий «голоса» (цитаты) множества текстов. На содержательно‐ смысловом и композиционно‐ стилистическом уровнях интертекстуальность медиатекста обеспечивается обязательным присутствием в нем двух видов цитации: ссылок на мнения экспертов (политиков, общественных деятелей, других СМИ) и собственно интертекстуальных знаков, обладающих лингвокультурологической ценностью. А. А. Негрышев предлагает называть их актуальными (оперативными) и фоновыми интертекстемами. В первом случае сама окружающая действительность является объектом цитации. Именно эти цитаты и ссылки в информацион‐ ных и аналитических журналистских жанрах входят в описательный слой текста («содержательно‐ фактуальную информацию», по И. Р. Гальперину), предъявляя «чужое» слово в виде прямой цитаты (точная адресация или её отсутствие является одним из критериев «качественности» издания: желтая пресса ссылается на слухи и мнения). Во втором случае интертекстуальные знаки, как правило, формируют образ, оценку («содержательно‐ концептуальную информацию», по И. Р. Гальперину). Назовем основные функции цитат в медиатексте.

Функция наиболее четкой передачи фрагмента сообщения. В данной функции цитата может либо иллюстрировать какой‐ либо тезис текста, либо дополнять и расширять текст статьи, будучи документальным подтверждением события: Жестче всех высказался глава российского Госнаркоконтроля Виктор Иванов, из выступления которого легко было сделать вывод, что комиссия ни много ни мало может состоять на содержании у наркомафии: «Мы имеем дело с глобальной пиар-акцией в пользу легализации наркотиков… и эта кампания прямо или косвенно, безусловно, связана с гигантскими доходами от незаконного оборота наркотиков в мире» (Русский репортёр, 6 июня 2011, № 22 (200)). 31

Функция ссылки на авторитет, «документирования авторитетом». Такие цитаты нередко сопровождают новостные мате‐ риалы, в которых излагаются новые факты, статистические сведения, данные социологических опросов, различного рода прогнозы и проекты. Композиционная структура таких заметок включает в себя, как правило, сообщение информации со ссылкой на источник, затем следует цитата(ы) из его высказываний, вводимые в форме прямой или косвенной речи и дополняемые пересказом: Омские ученые разработали уникальный танкробот. Министрелковый комплекс, управляемый дистанционно, представили на выставке ВТТВ2011. Чудотанк умеет плавать, способен даже «прыгать» на расстояние до полуметра, а также может возвращаться в исходное положение после опрокидывания. Он призван применяться в военных конфликтах, а также для уничтожения террористов, снайперов, а также для разминирования объектов. Как сообщает прессслужба облправительства, танк представляет собой 90 сантиметров в длину и 40 – в ширину, его масса – 110 килограмм. Он снабжен тепловизором для обнаружения противника, а также боевой защитой (КП, 10. 07. 2011).

Функция пиарпродвижения(А. А. Негрышев) направлена на формирование общественного мнения: создание имиджа политиков, общественных деятелей, партий, финансово‐ промышленных компаний, скрытая реклама торговых марок, товаров и услуг, лоббирование (или контрлоббирование) проектов, решений, идей и т. п. Эта функция нередко сопровождает предыдущую, так как «документирование авторитетом» можно рассматривать и как способ продвижения и формирования имиджа источника цитирования (в данном случае – областного правительства, которое – как следует понимать из сказанного – поддержало инициативу омских ученых).

Функция аргументации (контраргументации). Её отличие от функции пиар‐ продвижения, по А. А. Негрышеву, заключается в том, что по тому или иному вопросу озвучиваются как минимум две точки зрения, одна из которых прагматически маркируется в качестве аргумента (контраргумента). Так, статья о гибели пассажирского теплохода «Булгария» 10 июля 2011 г. строится следую‐ щим образом: Первая версия, которая появилась вскоре после ЧП – шторм. Поначалу говорили о том, что в том месте, где шла «Булгария», началось ненастье, а высота волн достигала шести метров. Однако эту версию сразу же не подтвердили синоптики. – Мы предупреждали о неблагоприятных погодных условиях – порывистом ветре и грозе, – прокомментировали это сообщение для «КП» в управлении Гидрометцентра по Татарстану. – Штормового предупреждения на сегодня не было (КП, 12. 07. 2011).

Функция подмены ответственностиперекладывает ответственность за публичное слово на автора цитируемых слов: обычные для новостных сообщений фразы как сообщает агентство N, газета X, журнал Y реализуют следующую смысловую интенцию: 'я не отвечаю за истинность информации, вся ответственность лежит на субъекте цитации'. Ср.: Как сообщает агентство Kyodo, в префектурах Мияге и Токио есть «множество пострадавших»; «Интерфакс» сообщает о 30 пострадавших, характер травм которых (тяжелые ожоги и травмы конечностей) свидетельствуют о мощном взрыве. Как сообщили агентству в диспетчерской службе «Скорой помощи», «раненых очень много, о количестве пока рано говорить».

Метасобытийная функция, реализуется тогда, когда сам текст «источника» становится коммуникативным событием. Чаще всего это высказывания политических деятелей, приобретающие общественный, внутригосударственный или международный резонанс. Так, информационным поводом к статье Александра Минкина в газете «Московский Комсомолец» (№ 25662 от 8 июня 2011 г. ) «А ху‐ ху не хо‐ хо? » становится публикация в «Российской газете» антикоррупционной правительственной программы: Ураура! Министерство юстиции разработало масштабную программу, которая сделает чиновников честными. Так прямо и напечатано вчера в правительственной «Российской газете». В частности, «предлагается ввести специализированные психологические образовательные антикоррупционные программы и тренинги для чиновников». Вот бы посмотреть на эти тренинги… Иголки им, что ли, под ногти будут засовывать?

Эстетическую функцию(связанную с выразительными средствами языка, языковой игрой) выполняет цитата в следующем примере. Статья Ю. Латыниной с заголовком «1‐ ый Рублевский фронт» и лидом «Нерушимый блок жуликов, воров и беспартийных» посвящена созданию проправительственного «Народного фронта». Вот как пишет об этом журналист: За что они борются? За право хозяина построить двести тринадцатый дворец? За право минховбарковых давить людей на Рублевке? За право бывшей начальницы УФНС номер 28 Ольги Степановой на виллу в Дубае? Где будет ещё открыто отделение «Народного фронта»? В кантоне Цуг, как язвительно пошутил Навальный? (Новая газета, 10. 05, 2011). Ссылка на слова известного общественного деятеля, автора одного из самых рейтинговых общественно‐ политических блогов, создателя и руководителя сетевого антикоррупционного проекта «РосПил» Алексея Навального выполняет не только аргументативную функцию, но и эстетическую (содержит иронию и гиперболу).

Функция оценкиобычно сопровождает ряд уже названных функций (в частности, ссылку на авторитеты, аргументативную, пиар‐ продвижения и др. ), в этом случае «мы совершенно сливаем свой голос» с чужими словами либо «воспринимаем их как авторитетные для нас» (М. М. Бахтин)

Функция манипуляцииимеет место, например, в ситуации с искажением цитат, «выдергиванием» цитат из контекста: так, «точный смысл конфуцианского изречения «Твой сын – это не твой сын…» становится понятен, если продолжить его: «а сын своего времени». «Особенно беспристрастными и неопровержимыми цитаты выглядят в телерепортажах, когда показывается “говорящая голова” известного человека и мы собственными глазами видим, как данное лицо что‐ то произносит. Но здесь‐ то и возникает зазор между видео‐ и звукорядом, позволяющий подобную квазицитату интерпретировать в соответствии с заданной целью: поскольку ограниченное время не позволяет приводить высказывание полностью, то, оставляя в кадре “говорящую голову”, журналист озвучивает её сам, передавая смысл цитаты своими словами с нужной ему интонацией и акцентами». Журналисты могут сократить или расширить цитату своим комментарием, интерпретировать и пересказать её в соответствии со своим коммуникативным намерением – таким образом, цитата становится мощным средством манипуляции сознанием адресата. Один из самых нашумевших инцидентов – иск компании «Интеко» к российским издателям журнала Forbes (2006 г. ) в связи с публикацией материала, посвященного деловой жизни Елены Батуриной, супруги бывшего московского мэра Юрия Лужкова. Конфликт возник после появления в Интернете изображения обложки декабрьского выпуска журнала с портретом Елены Батуриной и подписью: «Мне гарантирована защита». Оригинальная формулировка звучала иначе: «Мне, как и любому инвестору, гарантирована защита моих прав». Издательский дом Axel Springer, держатель лицензии журнала, принял сенсационное решение заменить центральный материал номера о Е. Батуриной и уничтожить готовый тираж.

Функция пароля (делимитативная)– характерна прежде всего для лингвокультурных единиц, «фоновых» цитат. Она маркирует отношения свой/чужой между автором и читателем: если читатель опознает цитату, он включается в «свой круг» – круг читателей, для которых пишет автор. Очень ярко именно эта функция реализуется в журналистском творчестве Максима Соколова. Приведем один пример из статьи М. Соколова «Посрамленные Виттельсбахи» (Известия, 19. 03. 2010): Горячо взявшийся за строительство современного административного округа префект САО г. Москвы О. Л. Митволь для начала свой щит прибил на вратах сексменьшинств – «Я закрыл самый большой в Европе гейклуб... Голубые мне простить этого не могут. В некоторых московских ведомствах их лобби активно борется против меня». Если читатель не узнает трансформированную цитату из «Песни о вещем Олеге» Пушкина Победой прославлено имя твое: Твой щит на вратах Цареграда, ему остается просто пропустить «непонятное» место, поскольку речевой смысл (кто прибил щит? зачем? щит – для защиты? ) ничего не подсказывает.

Развлекательная (гедонистическая) функцияхарактерна как для актуальных, так и для фоновых цитат. В актуальных цитатах она, как указывают специалисты, пересекается с метасобытийной, но отличается от неё как «субъектами» цитации, так и характером коммуникативной направленности всего сообщения: чаще всего эту функцию можно обнаружить в разного рода светских хрониках, где источниками цитируемых высказываний являются представители культуры, шоу‐ бизнеса, киноиндустрии и т. п. Что касается фоновых интертекстуальных знаков, то развлекательное начало перерастает в эстетическую функцию, которая обнаруживает себя во всех случаях языковой игры с интертекстуальными знаками: опознание интертекстуальных ссылок предстает как увлекательная игра, своего рода разгадывание кроссворда, и читатель испытывает удовольствие от этой интеллектуальной деятельности. О приемах такой языковой игры с прецедентными феноменами написано достаточно, здесь же хотелось бы обратить внимание на следующий факт: в современных СМИ это нередко игра ради игры, причем достаточно часто сам прецедентный феномен употребляется только в заголовке как средство привлечения внимания и никак не комментируется в самом материале. Хорошо если он хотя бы обозначает тему статьи, а ведь нередки и ситуации, когда он слабо или же совсем не связан с содержанием публикации. Ср. «Я памятник себе воздвиг» (заголовок к материалу об увлечениях знаменитых людей. Re‐ акция. 2007. 22. 01–01. 02), «Нет повести печальнее на свете, чем история о революционере, который пропил свои идеалы. Сергей Шнуров – из них» (Re‐ акция. 2005. 8– 22. 12); «Воронеж: Анхелесова пята» (заголовок к материалу об убийстве перуанского студента Энрике Анхелеса. Re‐ акция. 2005. 27. 10–6. 11); «На тех, кто в море» (заголовок к материалу о парусном спорте. Re‐ акция. 2006. 13‐ 23. 11); «Привычка свыше нам дана…» (о привычке читать в туалете. Re‐ акция. 2007. 22. 01–1. 02) и под.

Заканчивая обзор функций интертекстуальных знаков в медиатексте, обратим внимание на два обстоятельства. Первое – разделение на отдельные функции довольно условно, ибо в действительности один знак может выполнять несколько функций. Второе – список функций вовсе не является исчерпывающим – в научной литературе можно найти и другие классификации функций цитатных знаков.

До сих пор мы вели речь о вербальной цитате, как правило, имеющей конкретного автора. Однако в современном медиатексте распространены и другие формы интертекстуальности, такие как интериконичность и интердискурсивность.

Интериконичность– это отсылка к прототексту (тексту‐ источнику) не вербального, а визуального характера, визуализированная интертекстуальность, востребованная не только в комиксах, карикатурах, рекламе, но и в креолизованных текстах (наиболее популярные прототексты – плакаты «Родина‐ мать зовет», «Ты записался добровольцем», «Болтун – находка для врага», стандартный памятник Ленину в кепке и с характерным указующим жестом, картина «Ленин на субботнике», где Ленин несёт бревно, и многие другие). Более изысканный случай приводится в книге С. И. Сметаниной: картина В. Пукирева «Неравный брак» служит фоном к фото‐ тексту, помещенному под групповым портретом, на котором изображены «почтенного возраста почтенные деятели политики, бизнеса и культуры Б. Березовский, В. Брынцалов, А. Руцкой, М. Жванецкий со своими изысканно " драпированными" молодыми женами».

Интердискурсивность, по мнению В. Е. Чернявской, – это отсылка не к конкретному тексту (что происходит при интертексту‐ альности), а к некоторым моделям, по которым построен текст, то есть «имеет место диалог дискурсов». Следует заметить, что «интердискурсивное взаимодействие – механизм пародирования» (В. Е. Чернявская), а пародия идеально отвечает идеологии медиа. Именно поэтому примеры пародийной интердискурсивности можно обнаружить не только в печатных СМИ, но и едва ли не в большем количестве – в радиои в особенности в телетекстах. Достаточно вспомнить такие телепрограммы, как незабываемые «Куклы», долгожитель нашего TV «КВН», достаточно неоднозначную в плане эстетической оценки «О. С. П. – студию», передачу «Большая разница», которая задействует пародийный жанр во всём его многообразии (пародии на известных личностей, на популярные фильмы, сериалы и телепередачи) и которая, по мнению некоторых критиков, является разработанным в мельчайших деталях новым телеформатом. Журналист, работающий с фоновыми интертекстуальными знаками, должен принимать во внимание законы восприятия медиатекста, в частности необходимость мгновенного и однократного усвоения информации. Поэтому, по данным социолингвистических экспериментов, фоновая интертекстуальность в современном медиатексте воспринимается нередко как коммуникативная помеха, коммуникативная аномалия текста и не интерпретируется в полном объеме потребителем СМИ. Для того чтобы интертекстуальный знак в тексте реализовал свою когнитивную (познавательную) функцию, он должен быть точно выбран (с учётом культурного фонда потенциального читателя) и максимально разъяснен: подтекст переведен в текст, имплицитное – в эксплицитное, эвристика – в дидактику.