 |
Наведение мостов (bridging) 1 страница
|
|
|
|
Наведение мостов (bridging)
Искушенные ведущие используют наведение мостов с аддиктивными личностями, чтобы растопить барьеры изоляции. Вместо того, чтобы самим приближаться к замкнутому человеку, они используют косвенный подход, связывая других участников с недоступным пациентом, более склонным отвечать на воздействие товарищей, чем авторитетов. Существует множество типов наведения мостов. Общим является то, что ведущий ищет участника, разделяющего некий аспект (поведенческий или иной) того человека, которого он хочет включить в групповой процесс, и связывает этих двух участников. При реактивном наведении мостов ведущие спрашивают участника, держащегося в стороне, как то, что говорит другой, пересекается с его опытом, и т. д.
Фокус на непосредственности (focusing on immediacy)
Доктор Флорес использует понятие “непосредственности”, которую доктор Ялом называет “здесь и сейчас”. Терапевты выявили и выделили несколько типов сопротивления непосредственности. Эти сопротивления вызываются тем, что человек в настоящем ощущает сигналы тревоги, которую вызывает угроза близости, опасность быть поглощенным, отвергнутым и пережить агрессию или другие формы неприемлемых реакций и чувств. Многие люди избегают непосредственно происходящего путем предъявления проблем. Они не должны строить отношения с людьми, сидящими напротив, на основе отдачи и получения. Они просто предъявляют свои проблемы группе, ожидая волшебных ответов.
Другим приспособлением для избегания непосредственности является бегство во времени. Это может быть непосредственное прошлое, недавнее прошлое и отдаленное прошлое, а также будущее — фантазии, обещания, описание страхов. Группа, в которой сопротивления непосредственности разрешены — это группа, полная жизни.
|
|
|
Установление наблюдающего эго (establishing the observing ego)
Недавно было отмечено, что у каждого члена группы имеется (не важно, насколько узкая или маленькая) свободная от конфликта часть аппарата восприятия, которая видит вещи такими, каковы они в реальности — не искаженно. В группе всегда есть люди, имеющие свободное от конфликтов восприятие того, что происходит.
Терапевты научились использовать этих людей, чтобы описать участникам, запутавшимся в сетях своей истории, что они делают и как создают свой нынешний мир. Такие участники служат переходным наблюдающим эго. То, что они ясно видят сейчас, поможет членам группы научиться ясно увидеть себя позже. Чем больше участники могут наблюдать за тем, как они функционируют, не пытаясь изменить это, тем большую власть должна получать свободная часть их личности, хотя темп этих преобразований будет своим для каждого человека.
Развитие изолирующего барьера (developing the insulation barrier)
Одной из характеристик оральных аддиктивных личностей является их нежная и легко проницаемая психическая «кожа». Стимулы, направленные на этих людей (возможно, токсические и отражаемые обладателями более прочной кожи), находят легкий доступ к их эго и наносят тяжелые раны. Они не могут сопротивляться искушению, не могут обуздать собственные аппетиты и отличить то, что для них хорошо, от того, что плохо. Они всегда уязвимы. На опыте ведения групп терапевты научились усиливать и утолщать этот изолирующий барьер, чтобы участники могли с большим успехом отделять от себя то, что вредоносно для их функционирования и самоощущения (чувства Я).
Акцентирование эмоциональной коммуникации
Одна из самых важных технических операций, которую может применить ведущий современной группы — это удержание группы на эмоциональном уровне. Мелани Кляйн (Melanie Klein), Хайман Спотниц (Hyman Spotniz) и другие указывали, что характер формируется во время преэдипального периода (от рождения до трех с половиной — четырех лет). Большая часть структуры характера закладывается в эти ранние годы, когда аудиации, мысли и когнитивные вербальные коммуникации мало реальны. То, что оказывает воздействие и оформляет характер — это импульсы и чувства. Импульсы — это примитивная форма коммуникации. Эмоции — очищенные импульсы. Импульсы и эмоции доминируют в ребенке, пока он не научится говорить. Таким образом, все аддиктивные проблемы коренятся в самых ранних периодах развития, когда эмоции были доминирующим фокусом общения. Работая с группой только на эмоциональном уровне, мы возрождаем тот формирующий период жизни. Именно здесь, в этом котле, и произойдут те изменения характера и личности, которые повлияют на аддикцию.
|
|
|
Таковы несколько технических инноваций, которые приобрели популярность, став частью арсенала современного группового терапевта. Произошли также и изменения в окружении, оказавшиеся исключительно эффективными — например, возникла комбинация группового лечения с АА. Другая комбинация — группового и индивидуального лечения — носит название объединенной (conjoint) терапии; в этом случае каждый человек с аддиктивными проблемами должен раз в неделю посещать группу и раз в неделю — индивидуального терапевта (не того, который ведет группу). При этом один из терапевтов может подметить пропущенное другим. Группа служит хором, рычагом и имеющим много измерений поддерживающим окружением (holding environment).
Доктор Флорес достиг синтеза множества различных инноваций в лечении одного из наиболее важных сегментов нашего общества. То, как он ловко использует эти понятия и концепции, выделяет данную работу из массы литературы в рассматриваемой области. Он знает, что делает, и может объяснить это. Люди, работающие в данной области, очевидным образом вносят один из самых важных вкладов в нашу культуру. Любой полезный инструмент, который можно дать им в руки, следует приветствовать и вознаграждать.
Луис Р. Ормонт, Доктор философии.
|
|
|
Глава 1. Введение в групповую психотерапию и теорию аддикции.
В последние тридцать лет произошли заметные и драматические изменения в понимании аддикции и в ее лечении. Главное из этих изменений — применение групповой психотерапии в качестве важного (если не важнейшего и решающего) компонента лечебных программ для алкоголиков и других лиц, злоупотребляющих химическими веществами. Однако, кроме этого важного шага, огромное влияние на способы лечения аддиктивных расстройств оказало признание и принятие аддикции в качестве болезни и первичного расстройства, к которому нужно обращаться в первую очередь. Зависимость от веществ (будь то алкоголь или что-нибудь другое) больше не рассматривается как симптом более серьезного и главного расстройства. Скорее, прекращение химической зависимости рассматривается как первое условие, которое должно быть выполнено для того, чтобы в лечении был достигнут какой-то прогресс. Абстиненция от любых веществ становится первой целью процесса выздоровления. Другими словами, наркоманы и алкоголики не могут воспользоваться преимуществами психотерапии до тех пор, пока не прекратят употребление веществ. Это утверждение не только узаконило лечение аддикции и создало философию лечения, совершенно независимую от более классических и традиционных подходов к психологическим затруднениям, но также и поставило вопрос о том, является ли аддикция чисто психологическим феноменом. Концепция болезни также поддержала сторону Анонимных Алкоголиков (АА) в извечном споре — а именно ту точку зрения, что аддикция является болезнью, и полное воздержание (первый шаг Двенадцатишаговой программы АА) совершенно необходимо для того, чтобы лечение аддикции было успешным.
До этого изменения в философии лечения причинами аддикции обычно считались интрапсихические конфликты и внутри-личностные динамики. Однако, концепция болезни полностью перевернула это мнение. Депрессия, тревога и патология характера теперь рассматриваются как симптомы — результаты, а не причины — аддикции. Специалисты по аддикции обнаружили, что как только им удается добиться воздержания своего пациента — алкоголика или наркомана, так эти симптомы в большинстве случаев или полностью исчезают, или, по крайней мере, очень сильно ослабевают. В своем классическом лонгитюдинальном исследовании Вэйлант и Милофски (Vaillant и Milofsky) поставили последнюю точку в споре конца 1970-х о контролируемом употреблении: «Таким образом, этиологические гипотезы, которые рассматривали алкоголизм в первую очередь как симптом психологической нестабильности, могут быть иллюзией, основанной на ретроспективном методе исследования». (1982, стр. 494). Следовательно, Вэйлант и Милофски подтвердили то, что сообщество АА и специалисты в области лечения зависимостей знали уже много лет. Вэйлант выразил это лучше всего, написав позже: «Проспективные исследования постепенно открывают психиатрам глаза на тот удивительный факт, что большая часть психопатологии, наблюдаемой у алкоголиков, является результатом, а не причиной злоупотребления алкоголем. Другими словами, алкоголизм — это лошадь, а не повозка душевного заболевания» (1983, стр. 317).
|
|
|
Кроме того, что лечение аддикций было узаконено, аддикция была признана одной из наиболее заметных и главных проблем здравоохранения в США. Раньше лечение аддикции было доступно только в рамках АА, других двенадцатишаговых программ ( Анонимные Кокаинисты, Анонимные Наркоманы и т. п. ), или в редких безвестных больницах или лечебных программах на окраинах страны. Сейчас трудно найти крупную станцию метрополитена, рядом с которой не было бы хотя бы одного госпиталя или амбулаторной программы, специализирующейся на лечении зависимостей. Рост потребности в лечении — прямой результат роста употребления алкоголя и других веществ в современной нам культуре. Самый главный провоцирующий фактор аддикции — доступность вещества. Таким образом, не важно, насколько терпимую позицию по отношению к аддиктивным практикам занимает общество, или насколько сильна личностная или генетическая предрасположенность. Никто не может стать зависимым от вещества, не имея доступа к нему. Тридцать лет назад лечение аддикций было гораздо менее сложным. Зависимому человеку давали инструкцию прекратить пить, в случае необходимости проводили детоксикацию и отправляли его на встречу общества Анонимных Алкоголиков. Теперь трудно встретить алкоголика, особенно если он младше 30 лет, который не злоупотреблял бы и несколькими другими веществами. Кросс-аддикции (прекращение употребления одного вещества, чтобы немедленно «подсесть» на другое) — обычное дело для большинства наркоманов и алкоголиков. Термин “poly-drug abuser” («злоупотребляющий несколькими веществами») стал более чем обычным диагнозом. Теперь стало необходимым спрашивать, каков «наркотик выбора» данного зависимого лица. Конечно, наступление наркомании в нашей культуре усложняет картину диагностики и лечения.
|
|
|
Рост употребления приводит также к повышению спроса на эффективное лечение химической зависимости. Вследствие этого, групповая психотерапия также увеличила свою популярность и стала методом выбора для всех видов химической зависимости и расстройств, связанных со злоупотреблением веществами. Изначально увеличение использования групповой психотерапии, возможно, частично диктовалось финансовой эффективностью группового лечения и влиянием группового формата Анонимных Алкоголиков и их двенадцатишаговой программы. Тем не менее, большинство профессионалов, работающих с химически зависимыми лицами на долгосрочной основе (Khantzian, Halliday и McAuliffe, 1990; Flores, 1993; Flores и Mahon, 1993; Vannicelli, 1992; S. Broun, 1985; Broun и Yalom, 1977; Washton, 1992; Matano и Yalom, 1991) сегодня согласны в том, что есть гораздо более важные причины для того, чтобы групповая терапия была существенным и решающим ингредиентом в лечении аддикций. Эти причины связаны с большим количеством важных факторов, включая (но не ограничиваясь ею) природу самого аддиктивного процесса, который сам порождает или осложняет депрессию, тревогу, изоляцию, отрицание, стыд, преходящие когнитивные расстройства и патологии характера. Ныне признано, что многие из этих проблем (является личность аддиктивной или нет) лучше поддаются групповому лечению, чем индивидуальной терапии. Также возросло признание особых преимуществ групповой терапии, и теперь она не рассматривается как второстепенная или низшая форма лечения. В ней теперь видят источник мощных целительных сил, которые, как правило, недоступны пациенту, проходящему индивидуальную терапию. В руках квалифицированного и хорошо обученного ведущего эти силы могут быть мобилизованы и использованы таким образом, который обеспечит индивиду живой и уникальный терапевтический опыт, который в индивидуальной терапии невозможен.
Возросшее признание и принятие групповой терапии как законной и полноправной формы лечения, дополненное настораживающим ростом злоупотребления веществами в нашей культуре, привело к возрастанию спроса на профессионалов (с ученой степенью или без таковой), способных вести группы зависимых пациентов. Этот повышенный спрос часто приводил к участию в работе ведущих, не имеющих достаточной подготовки в области групповой терапии, которые, в силу этого, нередко использовали терапевтические модели, не подходящие зависимым пациентам. Поскольку групповая терапия стала важным и развитым компонентом (если не самым критическим элементом) как стационарных, так и амбулаторных лечебных программ, а также постлечебных (“after саге”) программ и профилактики рецидива, постольку крайне важно выделить и установить практичную и эффективную модель групповой терапии, позволяющую использовать весь ее богатый потенциал.
Специфическое применение групповой терапии к химической зависимости
Так или иначе, следует более подробно рассмотреть сложные вопросы об эффективности групповой психотерапии для наркоманов и алкоголиков, и дать на них точные ответы. В самом деле, почему групповая терапия является таким эффективным способом лечения для них? Часть ответа на этот вопрос кроется в типичном защитном стиле поведения зависимых пациентов. Этот характерологический стиль включает в себя позицию, которую обычно называют отрицанием. В самом деле, алкоголизм часто называют болезнью отрицания. Тем не менее, химически зависимый пациент обычно демонстрирует гораздо более широкий спектр защитных механизмов, и ведущий группы должен иметь четкое представление о защитном процессе каждого участника, если он намерен помочь им получить пользу от лечения. Джон Уоллес (John Wallace, 1978) затрагивает этот важный вопрос в своем содержательном очерке о защитном стиле алкоголиков, и упоминает подобные характерологические черты в качестве предпочтительной для них защитной системы. Khantzian, Halliday, nMcAuliff (1990), Krystal nRaskin (1993), Flores и Mahon (1993) основываются на более ранней (1977) гипотезе Кохута, считающего аддикцию расстройством самости (“self”, или Я). В последующих главах я покажу, каким образом групповая терапия помогает прорваться через избранную алкоголиком систему защиты и построенную им стену отрицания, работая с расстройством его или ее самости. Характеристики типичного пациента-аддикта с точки зрения психологии самости и теории объектных отношений подробно рассматриваются в Главе 6. На данный момент важно заметить, что тема групповой психотерапии и преимущества, которые группа обеспечивает в деле конфронтации и изменения защитного стиля алкоголика, будут рассматриваться в каждой главе данной работы.
Несмотря на особые соображения, которые необходимо иметь в виду при оказании помощи пациенту с патологической зависимостью, существуют и другие важные преимущества групповой психотерапии, не относящиеся исключительно к аддиктам. В рамках групповой психотерапии проявляется феномен, который не может быть объяснен только с точки зрения психологии или помещен в четкие психологические рамки. Глава 7 представляет альтернативный взгляд на эти особенности с феноменологической, экзистенциальной и антропологической точек зрения. Глава 15 говорит в основном о психологических аспектах целительного процесса в группе и исследует способы, с помощью которых группа играет свою сложную роль в лечении и прекращении аддикции. Но существуют и другие важные причины эффективности групп и их влияния на жизнь людей. Важность этого влияния можно понять, рассмотрев групповую психотерапию в антропологическом разрезе. Например, Джером Франк (Jerome Frank) написал потрясающую книгу (1962), в которой он изобретательно провел параллели между ритуалами целительства в примитивных культурах и подобными же ритуалами в практике современной западной медицины, играющими такую же роль в лечении и уходе за больным. Исследуя различные аспекты целительства в культурном разрезе, Франк убедительно доказывает, что группа представляет собой мощную целительную силу, поскольку она исключает изоляцию и деморализацию, которые, на взгляд этого исследователя, являются центральными причинами обращения за помощью психиатра в нашем обществе. С точки зрения антропологии, Франк видит много преимуществ и положительных сторон групповой психотерапии по сравнению с индивидуальной. Роль, которую культура и общество играют в возникновении зависимости и ее последующем лечении, выходит за рамки данной работы. Тем не менее, на данном этапе важно заметить, что химически зависимый человек лучше отзывается на групповую терапию, поскольку культурные и общественные силы, стимулирующие зависимость, могут быть использованы группой для того, чтобы исцелить и исправить те проблемы, которые были порождены этими самыми силами. Эттин (Ettin, 1988) писал об этом так: «Толпой они были сломлены, толпой они будут и исцелены».
Следовательно, как в общих чертах описывает Франк, группа предоставляет участникам множество преимуществ по сравнению с индивидуальным лечением. Эмпирические исследования этих преимуществ весьма многочисленны. В обзорной статье, посвященной эффективности групповой психотерапии, Аллен (Allen, 1990) цитирует бесчисленные работы, приводящие его к выводу, что «эффективность групп не может быть оспорена». В другом обширном обзоре эффективности групповых форм лечения Диес (Dies, 1992b) утверждает, что после четырех десятилетий эмпирических исследований «разница в результативности индивидуальной и групповой форм лечения относительно невелика». Он делает вывод, что перед лицом все возрастающего давления в сторону уменьшения стоимости психотерапии, методом выбора станет групповая терапия.
Специальные исследования эффективности групповой психотерапии химической зависимости до недавнего времени были ограниченными, а порой анекдотичными или сомнительными. Обзор текущих работ будет представлен в Главе 12. Сейчас достаточно будет сказать, что в последние 10 лет вышло множество книг и статей по этому поводу, и было достигнуто удивительное согласие исследователей и практиков, регулярно работающих с зависимыми пациентами в формате групповой терапии (Khantzian, Halliday, и McAuliffe, 1990; Vannicelli, 1992; Flores и Mahon, 1993; Matano и Yalom, 1991). Их рекомендации будут подробно исследованы и представлены в Главах 3, 4 и 5. Использование групповой терапии было с энтузиазмом рекомендовано, поддержано и применялось и до этих публикаций, хотя систематических, хорошо организованных или ясно определенных резонов для ее применения не существовало.
Тем не менее, несмотря на предпочтительность групповой психотерапии в лечении зависимости и на ее очевидную эффективность, эта тенденция встретила препятствие в виде популярного ошибочного мнения, состоящего в том, что групповая терапия с зависимыми пациентами не требует специально обученных ведущих, поскольку группы могут позаботиться о себе сами. Для того, чтобы групповая терапия полностью реализовала свой потенциал, необходимо особое понимание группового процесса и динамики группы, а также опыт ведения подобных групп. Слишком часто руководить психотерапевтической группой бывают вынуждены терапевты, обученные лишь основам групповой терапии или обладающие опытом лечения пациентов без патологической зависимости. Подобным образом, многие консультанты по алкоголизму, хорошо осведомленные о проблемах зависимости и процессе заболевания на собственном опыте, зачастую оказываются в роли ведущего группы, не получив формального образования в данной области. Поскольку групповая психотерапия в том виде, в котором она должна применяться, очень сложна, а также поскольку зависимые пациенты ставят перед ведущим группы особые и уникальные проблемы, работа с этой частью населения требует ряда определенных профессиональных навыков. Многие группы, ведущие которых не были обучены или были обучены плохо, не реализовали свой потенциал, или даже, в некоторых случаях, оказывали негативное воздействие на процесс выздоровления пациента.
Совершенно очевидно, что необходимо обучать и тренировать потенциальных групповых терапевтов, которые ведут сейчас и будут вести впоследствии группы химически зависимых пациентов. Это необходимо потому, что такая работа представляет собой огромную трудность для большинства психотерапевтов. Не имеет значения, является ли сам терапевт излечившимся наркоманом или алкоголиком, или он прошел более традиционный курс академического обучения. В любом случае, проблема обычно кроется в двух связанных факторах: или таким терапевтам не хватает обучения методам групповой психотерапии, или их обучили такой ее модели, которая не подходит химически зависимым пациентам.
К сожалению, большинство современных подходов к групповой психотерапии не принимает во внимание специфических характеристик этой популяции, а также те особые проблемы, которые они ставят перед терапевтом. Поэтому ведущие часто пытаются найти более совершенное руководство, лучшие методы обучения и более практические рекомендации для эффективного управления группами, состоящими из зависимых лиц. Эти затруднения усугубляются тем широко известным фактом, что групповая терапия обычно является неотъемлемой частью лечения алкоголика или наркомана, как в условиях стационара, так амбулаторного. В связи с этим ведущие групп зачастую оказываются в ситуации, когда им остается либо научиться «плавать», либо «утонуть». Многие из них смогли творчески подойти к этой ситуации и адаптировать те навыки, которые они приобрели, занимаясь индивидуальной психотерапией. Тем не менее, то, что зачастую выдается за групповую психотерапию, есть не что иное, как индивидуальная терапия в группе. Терапевты также обнаруживают, что принципы, которые вполне эффективны в индивидуальной работе, совершенно неадекватны для групповой. Ведущий должен быть хорошо знаком с основными проблемами, возникающими в группе, иначе он окажется в водах, полных предательских подводных течений.
Многие групповые терапевты в такой ситуации прибегают к процедурам, которые они интуитивно позаимствовали из программы Анонимных Алкоголиков. Я ни в коем случае не хочу сказать, что принципы АА неадекватны. Напротив, для многих лиц освобождение от зависимости зачастую невозможно без их применения. Поэтому в нашей стране большинство успешных лечебных программ требуют, чтобы посещение занятий АА было обязательной частью процесса лечения. Тем не менее, АА — это не групповая терапия, и эти два способа лечения не следует путать. С другой стороны, групповая психотерапия — это не программа АА, и ее никогда нельзя применять вместо данной программы. Как АА, так и групповая психотерапия представляют собой значительные взаимодополняющие компоненты процесса лечения, и в руках опытного врача последняя может быть очень важным инструментом воздействия. Анонимные Алкоголики будут поддерживать химически зависимого пациента в трезвости, учить его навыкам межличностного общения и развивать его духовную сущность, а группа ускорит этот процесс, предоставив больному возможность понять и исследовать эмоциональные конфликты, вторичные по отношению к его зависимости.
Хотя групповая психотерапия является важной терапевтической модальностью в большинстве современных амбулаторных и стационарных программ лечения зависимых пациентов, она основывается в основном на практике амбулаторной психотерапии неаддиктивных пациентов. Поэтому теоретические и практические соображения, лежащие в ее основе, не всегда применимы к аддиктам. Даже Ялом (Yalom, 1975) предложил исключить из рассмотрения алкоголиков и пациентов с расстройствами характера, поскольку они являются неподходящими кандидатами для этого способа лечения. Следовательно, общепринятые принципы групповой психотерапии должны быть изменены для того, чтобы соответствовать нуждам лечения зависимого лица. Проблема еще усложняется тем, что большинство зависимых пациентов, так же как и лечебный персонал, зачастую путаются в различных типах групповой терапии. Например, существуют группы Анонимных Алкоголиков, группы работы по шагам (step-work groups), дискуссионные, обучающие группы, группы выздоравливающих (постлечебные), группы поддержки — и это всего лишь несколько примеров. Также важно принимать во внимание фактор времени. То, что ведущий группы делает с пациентами на занятиях групповой психотерапией в стационаре в первые несколько дней лечения, значительно отличается от того, что тот же самый групповой психотерапевт будет делать с тем же самым выздоравливающим пациентом, который сохраняет трезвость уже в течение шести месяцев и посещает группу выздоравливающих (aftercare group).
Таким образом, цель этой книги состоит в исследовании и представлении вниманию читателя систематической модели групповой психотерапии, описанной и применяемой ведущими теоретиками в области групповой психотерапии и терапии зависимостей (Yalom, 1975; Brown & Yalom, 1977; Wallace, 1978; Vanicelli, 1992; Khantzian, Halliday и McAuliffe, 1990; Washton, 1992; Vannecelli, 1988; Flores и Mahon, 1993). В данной книге мы попытались описать испытанные стратегии и высказать соображения по совершенствованию лечения химически зависимых пациентов, обеспечивая понимание специфических проблем, которые они приносят на групповую психотерапию. Хотя последняя давно стала необходимым компонентом лечебных программ, ориентация групп очень разнообразна в зависимости от обстановки. Тем не менее, большинство профессионалов, которые постоянно работают с алкоголиками и наркоманами, согласны в том, что абстиненция является необходимым первым шагом лечения. Как только она достигнута, общее мнение склоняется к тому, что групповая терапия предоставляет аддикту уникальную возможность узнать себя и свою зависимость.
Уоштон (Washton, 1992) резюмирует некоторые преимущества групповой терапии:
· Взаимная идентификация и принятие других людей, также столкнувшихся с подобными проблемами;
· Позитивное ролевое моделирование для абстиненции, проверка реальности всего того, что касается приема вещества. Зависимый человек имеет возможность осознать собственные установки в отношении аддикции и те защиты, которые не дают ему отказаться от алкоголя и наркотиков. Это обеспечивается столкновением с подобными же установками и защитами у других пациентов;
· Конфронтация, непосредственная обратная связь и позитивное товарищеское давление в пользу воздержания;
· Аффилиация, сплоченность, социальная поддержка в период обучения более прямому выражению своих чувств.
· Структура, дисциплина и ограничения, возможность учиться на опыте и обмениваться фактической информацией о выздоровлении и употреблении веществ;
· Вселение надежды, вдохновление, наличие общих целей и идей.
Работая в течение последних десяти лет групповым психотерапевтом, консультантом и инструктором, я имел возможность руководить и работать со многими терапевтическими группами, как в амбулаторных, так и в стационарных условиях, и в общественном, и в частном секторе. Я принимал участие в проекте, направленном на адаптацию принципов групповой психотерапии для аддиктивных пациентов. Трудно переоценить важность такого начинания, в особенности ввиду двух одновременно возникших (хотя и не обязательно взаимосвязанных) тенденций в современном лечении зависимостей. Прежде всего, это все более широкое использование самих выздоравливающих пациентов в качестве источника профессионально обученного персонала. Второй момент — тенденция большинства лечебных программ включать в себя групповую психотерапию в качестве неотъемлемого компонента лечения.
К сожалению, многие профессионалы из академических кругов не прошли достаточного обучения ни в области групповой психотерапии, ни в области лечения зависимостей. Без сомнения, большинству из них никогда не объясняли принципов групповой психотерапии зависимостей. Таким образом, необходимо определить ряд теоретических и практических положений, которые разработаны специально для нужд зависимых пациентов в условиях групповой психотерапии.
Концепция болезни и групповая психотерапия
Если вы считаете аддикцию болезнью, то это убеждение влияет на то, как вы, будучи групповым психотерапевтом, подходите к лечению и проводите сессии с группами зависимых пациентов. Модель болезни требует, чтобы вы рассматривали аддикцию как первичное расстройство, которое нельзя вылечить, а можно лишь приостановить. Более того, эта модель требует, чтобы специалисты относились к зависимости от алкоголя и наркотиков как к одному из многих хронических заболеваний, наряду с болезнями сердца или диабетом. Поскольку хронические заболевания склонны рецидивировать, они требуют постоянного наблюдения за стилем жизни больного и изменения его поведенческих привычек, чтобы снизить риск рецидива. То, что мы признаем зависимость болезнью, означает, что мы рассматриваем это состояние как физическое заболевание, а не вторичный признак или симптом какого-либо основного умственного или эмоционального расстройства. Групповая психотерапия направлена не на выявление психологической патологии, но нацелена на идентификацию защитных механизмов и характерологических изъянов, которые препятствуют абстиненции и выздоровлению. Неспособность справляться с неприятными чувствами и аффектами, вызванными межличностными конфликтами, являются одинаково важными компонентами этого процесса. Групповая психотерапия должна использоваться для укрепления решимости пациента следовать принципам Анонимных Алкоголиков, и при этом она позволяет более тщательно исследовать те трудности, которые выздоравливающий пациент испытывает в межличностных взаимоотношениях. Редко можно встретить химически зависимого человека, который не сорвался бы из-за сильного аффекта, порожденного межличностным конфликтом.
|
|
|
