Нефтегазопроводы в новой геоэкономической карте Каспия

 

Для формирующейся в наступившем столетии новой карты Каспий­ского региона придумали и новое название — «ступица и спицы»²⁷. Роль ступицы на ней выполняет Каспийское море, от которого в раз­ные стороны расходятся спицы — многочисленные трубопроводы, представляющие собой действующие и потенциальные маршруты экс­порта огромных нефтяных и газовых запасов на мировые рынки. В этом смысле геополитическое и геостратегическое значение комму­никационного потенциала этого региона и должно рассматриваться в масштабах не только всей Евразии, но и всего Большого Среднего Востока. Причем именно Кавказ благодаря своему географическому положению постепенно превращается в связующий узел, через кото­рый будет проходить трансконтинентальная система коммуникаций, протянувшихся из Китая через Центральную Азию в Европу²⁸.

В этой связи одной из основных геоэкономических задач, стоящих перед Западом в данном регионе, является, безусловно, обеспечение американским и западноевропейским компаниям беспрепятствен­ного доступа к нефтегазовым месторождениям бассейна Каспийского моря, что позволит уменьшить зависимость Запада от ближневосточ­ной нефти и установить в первом десятилетии наступившего XXI в. более низкие цены на энергоресурсы.

Следует отметить, что различные проекты по созданию эффектив­ной системы трансевразииских коммуникаций не представляются возможными в обход Южного Кавказа. Наличие больших запасов энергоносителей крайне актуализирует создание эффективной систе­мы коммуникаций для транспортировки углеводородов Каспийского региона на мировые рынки²⁹.

 

В докладе, составленном гендиректором РРС Energy Джулией Нэнэй под названием «Проблемы энергетической безопасности США: Россия и Каспий» и представленном в начале июня 2003 г. в комитет сената США по внешним сношениям, подкомиссию по международ­ной экономической стратегии, экспорту и торговому содействию, на­ибольшее внимание уделялось Азербайджану. Суть декларируемой в докладе расстановки интересов в Каспийском регионе сводилась к тому, что США готовы всеми силами защищать свои энергетические интересы в Азербайджане. «За последние шесть лет, — отмечалось в докладе, — начиная с июня 1997 г., когда государственный департа­мент США предал гласности очень высокие данные о потенциальных нефтяных резервах в Прикаспийских странах, правительство США наиболее серьезно сфокусировалось на Азербайджане. Занимая клю­чевое положение на Южном Кавказе и гранича с Ираном, Азербайд­жан стал стержневой страной для правительства США в защите его инвестиций»³⁰. Далее в докладе отмечалось, что США должны быть обеспокоены ситуацией относительно собственной энергетической защиты в этом регионе, учитывая недавние события на Ближнем Вос­токе. Здесь же содержится вывод, что для американских инвестици­онных вкладов представляют опасность действия некоторых Прикас­пийских государств, в особенности России и Ирана. Участвуя в одном из главных нефтяных проектов Азербайджана и одном из газовых проектов, США намерены помочь этой стране обеспечить устойчи­вую политическую среду, необходимую для создания конвейерного производства в Азербайджане с нефтяными и газовыми экспортными маршрутами, функционирующими через Грузию и Турцию³¹.

На современном этапе при растущей активности России в регионе и открытой враждебности Ирана, по мнению американского исследо­вателя Дж. Иллес, «чтобы обеспечить в будущем свои энергетические интересы, США следует прибегнуть к превентивной политике и раз­вивать союзнические связи с такими республиками Каспийского реги­она, как Азербайджан и Туркменистан, способствуя укреплению их политической системы и оказывая правительствам этих государств содействие в строительстве трубопроводов и в создании региональной инфраструктуры газоснабжения»³². Далее автор подчеркивает, что Со­единенные Штаты должны оказывать помощь всем сторонам, участву­ющим в обеспечении защиты трубопровода Баку—Тбилиси—Джейхан от террористических угроз и внутриполитических беспорядков в Азер­байджане, Грузии и Турции, избегая при этом открытого соперничест­ва с Москвой³³.

В целом, как неоднократно подчеркивают официальные предста­вители американской администрации, «разработка энергоресурсов

 

Каспия и строительство трубопроводов было и останется одним из важнейших направлений внешнеполитической стратегии США»³⁴.

В то же время формирование в обозримом будущем геоэконо­мических конструкций по горизонтальному направлению на Запад: Каспий—Черное море—Средиземноморье—Атлантика и на Восток: Каспий—Китай—Азиатско-Тихоокеанский регион, а также по верти­кали на Юг: Каспий—Персидский залив и Каспий—Индийский оке­ан в сочетании с уже функционирующими нефте-газокоммуника­ционными магистралями и реализуемыми проектами: Баку—Супса, Баку—Новороссийск, Тенгиз—Новороссийск, Корпедже—Курдкуй, Баку—Джейхан и др., может способствовать полномасштабному выхо­ду в первые десятилетия XXI в. энергоресурсов региона на мировые рынки и интеграции экономик Прикаспийских государств в форми­рующуюся новую планетарную экономическую систему в рамках на­ступающей эры глобализации.

Как в свое время отмечал основатель «Стандарт Ойл» Джон Рок­феллер: «Кто контролирует нефтетранспорт, тот держит в руках и до­бычу, и переработку нефти».

После подписания «Контракта века» в Баку осенью 1994 г. геополи­тическая ситуация на Южном Кавказе, да и частично во всем Каспий­ском регионе сразу же начала «меняться до неузнаваемости»³⁵. Актуа­лизируется проблема выбора маршрута транспортировки каспийской нефти на мировые рынки. Считая эту проблему «одним из острейших геополитических вопросов для России», представители российской военной элиты не скрывали своего опасения, что «в его решении важ­ную роль будут играть британо-американские нефтяные компании, которые, по существу, медленно, но верно стремятся установить транснациональный контроль над природными ресурсами Каспия»³⁶. С официальной российской точки зрения геополитическая выгода Запада в суперпроекте «Контракт века», заключенном в Баку в 1994 г. и в практическом плане приведшем к началу подготовки строитель­ства основного нефтепровода Баку—Тбилиси—Джейхан, заключалась в том, что, во-первых, Запад экономически укрепится в этих геопо­литически очень чувствительных для России зонах; во-вторых, Запад будет способствовать горизонтальной консолидации государств Цент­ральной Азии и Кавказа вокруг новых коммуникационных артерий, ориентированных друг на друга, лишая при этом Россию контроля над товаропотоками; в-третьих, Запад через инвестиции будет способст­вовать укреплению хрупкой государственности образовавшихся на постсоветском пространстве независимых стран и, наконец, в-четвер­тых, Западом будет создан мощный экономический и военно-полити­ческий союз в качестве противовеса России³⁷.

 

К этому следует добавить, что существование других вариантов на­правлений трубопроводов из Каспийского региона на мировые рынки: Россия—Казахстан—Туркменистан—Иран—Афганистан—Пакистан-Индийский океан и Западный Казахстан-Синьцзян—Уйгурский автономный район КНР, безусловно, будет способствовать более активному вовлечению в каспийскую «геополитическую игру» новых актеров, в частности, Китая, Пакистана, Японии и др., откроет перспек­тиву выхода каспийской нефти и газа на гигантский рынок Азиатско-Тихоокеанского региона.

Реализация проекта ОЭТ Баку—Тбилиси—Джейхан, открытие ко­торого состоялось 25 мая 2005 г., имела двоякое геополитическое и гео­экономическое значение: во-первых, был обеспечен доступ через Гру­зию и Турцию азербайджанской, а в перспективе и всей каспийской нефти на западные рынки; во-вторых, были несколько ослаблены экономические позиции России в этом регионе.

Как бы в ответ на «геоэкономический вызов» Запада Россия весной 2007 г. предприняла энергичные шаги по диверсификации газопрово­дов в восточном секторе Каспия. В мае того же года в ходе шестиднев­ной поездки В.В. Путина в Казахстан и Туркменистан состоялось под­писание договора о строительстве Прикаспийского газопровода в «российском направлении». Это явилось адекватным ответом Рос­сии на попытки США и ЕС вывести из орбиты Москвы Прикаспий­ские страны Центральной Азии путем строительства газотрубопрово­дов в обход России.

В ответ Запад выступил с инициативой строительства Транскас­пийского газопровода по дну Каспийского моря и присоединения его к проектируемой в перспективе газопроводной системе «Набукко», предусматривающей транзит каспийских энергоресурсов из Туркме­нистана и Азербайджана через Грузию, Турцию, Грецию, Италию и дальше, в другие страны Европейского союза. В свою очередь, этот маршрут неизбежно может быть вовлечен в острую конкурентную борьбу с планируемым Россией «Южным маршрутом» поставок энер­гоносителей в страны Восточной и Центральной Европы.

Что же касается непосредственно Европейского союза, то, как это отмечалось выше, эта международная структура рассматривает Кас­пийский регион не только как стратегически важный источник энер­гоносителей, но и как своеобразный плацдарм, обеспечивающий не­посредственный выход к ресурсам Каспийского моря, Центральной Азии и Ирана.

В настоящее время не только повысилось внимание Европейского союза к странам Каспийского региона, но также происходит постепен­ное сближение интересов ЕС и США в этом регионе. К тому же проек-

 

 

ты транспортных коридоров Европа—Кавказ—Азия (ТКАСЕСА) и Меж­государственной транспортировки нефти и газа в Европу (ШООАТЕ) в наибольшей степени соответствуют европейскому взгляду на развитие данного региона. Более того, система трубопроводов этого региона мо­жет быть использована как значительная составляющая стратегии ЕС «Расширенная Европа», и в этом плане Грузия и Азербайджан, явля­ющиеся претендентами европейских и трансатлантических структур, приобретают важное геоэкономическое значение³⁸.

При этом ЕС стремится к обеспечению прямых выходов в пер­спективный нефтеносный регион Каспия. Без достижения этой цели ЕС оказывается в двойной зависимости — от поставок энергоноси­телей из России и из Каспийского региона, но при российском по­средничестве. А это может нанести ущерб экономическим интересам Европейского союза, который стремится к диверсификации источ­ников импорта нефти и газа из этого региона. Тем более что в энер­гобалансе Европы прочное место занимают 40% российского газа и одна треть всей нефти. По прогнозам, к 2030 г. европейский энер­гоимпорт еще более будет зависеть от России и достигнет 90 и 70% соответственно³⁹.

В то же время регион Южного Кавказа имеет неоспоримые досто­инства, побуждающие ЕС проявлять к нему особую заинтересован­ность. Как заявлял на слушаниях в Комитете по иностранным делам Европарламента в феврале 2007 г. Генеральный директор гендиректо-рата по внешним связям Р.Э. Ландабуру: «Значимость региона возрос­ла как результат действия энергетических политик западных стран, желающих снизить их зависимость от энергоресурсов из России и Ближнего Востока. Ряд государств и организаций предпринимают усилия по созданию альтернативных трубопроводов, чтобы положить конец российской почти монополии на транспортировку энергоносителей из евразийского региона»⁴⁰.

На современном этапе ЕС во главу угла своей экономической по­литики ставит обеспечение энергобезопасности объединенной Евро­пы. В свою очередь, у ряда центральноазиатских государств появля­ются возможности осуществлять через территории Азербайджана, Грузии и Турции поставки энергоносителей из Каспийского бассей­на в государства — члены Европейского союза, минуя территорию России.

В интересах Европейского союза обеспечение стабильности в регио­не, гарантированный доступ к энергоресурсам Каспия, безопасность транспортных путей Каспийско-Кавказско-Черноморского коридора.

В 90-е годы прошедшего столетия США и объединенная Европа особое внимание придавали созданию евразийского транспортного

 

 

коридора Восток-Запад. Принятая в 1995 г. третья программа ЕС ста­вила задачу еще раз опробовать на практике транспортный маршрут Венеция—Юг Италии—Поти—Батуми—Тбилиси—Ереван—Баку—Турк-менбаши—Бишкек, который во многом повторяет древний «Великий шелковый путь»⁴¹.

В свою очередь международный транспортный коридор «Север— Юг», открытый официальным протоколом в середине 2002 г. в Санкт-Петербурге, призван соединить север России и Европы через Каспий­ский бассейн со странами Персидского залива, Индией и Пакиста­ном. По оценкам российских экспертов, перевозка грузов по этому маршруту в три раза короче, чем по Суэцкому каналу, и на 30—40% дешевле⁴².

Значительная активизация Китая, стремящегося стать глобальной мировой державой и по сути имеющего вторую мировую экономику, в Каспийском регионе вызвана, прежде всего, острой потребностью в колоссальных энергетических ресурсах, прежде всего в нефти и газе. В самой Поднебесной стратегия обеспечения энергоносителями бурно растущей экономики реализуется через проект строительства «Великой китайской трубы» — масштабной транспортной газовой инфраструктуры, призванной обеспечить импорт голубого топлива из России, Казахстана и Туркменистана⁴³.

Вычерчиваемые конкурирующими геополитическими силами дей­ствующие и планируемые нефтегазотрубопроводные и коммуника­ционные конфигурации (нефтепроводы Баку—Супса, Баку—Джейхан, Баку-Новороссийск, Тенгиз—Новороссийск, Западный Казахстан-Западный Китай, Транскаспийский трубопровод, Казахстан—Турк­менистан-Иран, газопроводы Баку-Эрзерум, Иран-Армения, Турк­менистан—Иран, Транскаспийский газопровод, а также ТРАСЕКА, транспортная система «Север—Юг» и др.), а также наличие в ряде стран Южного Кавказа и Центральной Азии иностранных военных баз явля­ются одним из существенных геостратегических и геоэкономических факторов, во многом могущих способствовать укреплению позиций основных конкурирующих геополитических акторов в этом регионе — США и России. В целом же монополизация транспортировки нефти и газа позволяет держать под контролем всю геополитическую обста­новку в Центральной Азии и на Кавказе.

Следует отметить, что значительные коррективы в маршруты транс­портировки каспийского газа в западном направлении могут внести и крупномасштабные турецко-российские, российско-казахстанские и российско-туркменистанские газовые проекты. В частности, турецко-российские договоренности по строительству газопровода Самсун— Джейхан, достигнутые 12 мая 2010 г. в ходе визита президента России

 

Д.А. Медведева в Турцию, были призваны обеспечить прямой выход российского газа в Средиземноморье, минуя Босфор и Дарданеллы⁴⁴.

В свое время, еще в начале 30-х годов XX в., указывая на примат геополитических оценок во время глобальных трансформаций, Карл Хаусхофер в своем труде «Панидеи в геополитике» отмечал, что «именно развитие коммуникаций показывает все же постоянную переоценку таких кажущихся долговременными в своем значении запечатленных географических факторов благодаря динамическому моменту в политической географии и антропогеографии и оправ­данность стремления это подверженное благодаря людям непрерыв­ным изменениям значение — при заблуждениях или слишком упор­ной точке зрения могущих стать пагубными для целых государств и народов — также относить главным образом за счет людей, оцени­вать геополитически и признавать их примат во время огромных трансформаций человеческих образований»⁴⁵. В свою очередь, как отмечает российский аналитик М. Максименко, как в мировой истории, так и в эпоху современности, «география, которую имеет в виду геополитическая мысль, — это не физическая география суши и моря; это география коммуникаций международной торговли и международной войны. На всемирных перекрестках, как свидетель­ствует история, торговые коммуникации при необходимости приоб­ретают военно-стратегическое значение. Пути торговли становятся путями войны»⁴⁶. В этом смысле нефтегазопроводы и транспортные коммуникации, протянувшиеся от Каспия во всех четырех направ­лениях, в особенности в западном и восточном, в силу своего нео­споримого стратегического значения представляют собой особый вид «геополитического и геоэкономического оружия».

Международные отношения стран Южного Кавказа во многом определяются историческими корнями, которые значительным об­разом влияют на формирование основных направлений внешней по­литики этих стран; Азербайджан и еще в большей степени Грузия в международных отношениях ориентированы на Запад, а Арме­ния — на Россию.

Из стран Южного Кавказа явно выраженным сравнительным пре­имуществом характеризуется Азербайджан, который богат углеводо­родными ресурсами. Исходя из географических особенностей Южного Кавказа использование транспортного потенциала Азербайджана во многом зависит от других стран региона и прежде всего Грузии⁴⁷.

Для Грузии же основным сравнительным преимуществом является ее географическое расположение вдоль обновленного «Великого шелково­го пути» — транспортного коридора, соединяющего Европу и Азию, что и определяет международную экономическую функцию этой страны⁴⁸.

 

 

У Грузии также есть потенциальные возможности стать значительным транспортным звеном, связывающим Россию с Арменией и далее с Ира­ном. Потенциальной транспортной функцией характеризуется и Арме­ния, как в направлении «Запад—Восток» (Турция—Армения—Азербайд­жан), так и «Север—Юг» (Россия-Грузия- Армения—Иран)⁴⁹.

Значение Каспийского бассейна как целостного социально-эконо­мического объекта неуклонно возрастает, во-первых, как источника масштабных, но пока еще не до конца разработанных запасов природ­ных ресурсов, во-вторых, как перекрестка евразийских сухопутных и морских транспортных путей. Причем этот процесс происходит на фоне действующих и потенциальных источников нестабильности данного региона.

В целом же к концу первого десятилетия нынешнего столетия сформировалась новая геоэкономическая карта Кавказа и Централь­ной Азии, и в этом смысле как геополитическое, так и геостратегичес­кое значение коммуникационного потенциала Каспийского региона можно рассматривать в масштабах всего Большого Среднего Востока.

 

 

Примечания

 

¹ Яковец Ю.В. Глобализация и взаимодействие цивилизаций. М.: Экономика, 2003. С. 7-И.

²УткинА.И. Глобализация: Процесс и осмысление. М.: Логос, 2002. С. 21, 176-178; Цыганков Л.А. Теория международных отношений. М.: Гардарики, 2002. С. 216.

³ Кузнецов В.И. Что такое глобализация? // Мировая экономика и международные отношения. 1998. № 2. С. 13.

⁴ Кувалдин В.Б. Глобализация и новый миропорядок // Современные международ­ные отношения и мировая политика. М.: Просвещение, 2004, С. 97.

⁵ Кочетов Э. Глобализация и ее влияние на мировое развитие (базовые акценты при построении стратегии национальной безопасности) // Безопасность Евразии. № 1. 2006, январь-март.

⁶ Ланда К.Г. Влияние глобализации на Каспийский регион // Современные проблемы науки и образования. 2008. № 3 // www.rae.ru

⁷ Море проблем. Опыт системного исследования Каспийского региона. М.: СОПС, 2001,С. 130.

⁸ Исмайлов Э,, Папаеа В. Центральный Кавказ: От геополитики к геоэкономике. Швеция: Издательский дом «СА СС Ргекз», 2006. С. 65.

⁹ Магомедов А. Борьба за Каспийскую нефть и Каспийский транзит: Геополитиче­ское и региональное измерение // Центральная Азия и Кавказ. 2005. № 1. С. 95.

¹⁰ Там же.

¹¹ Блохина А.Д. Геополитическая ситуация в Каспийском регионе: Проблемы энер­гетической безопасности // ИАЦ МГУ / http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1166432160.

¹² Старченков Г, Каспийская нефть в региональной экономике и мировой полити­ке // Центральная Азия и Кавказ. 2006. № 1. С. 8, 14.

¹³ Зеркало (Баку). 26 мая 2007 г.

¹⁴ Ивашкнцев ГЛ. Россия-Иран: Горизонты партнерства // Международная жизнь. 2004. № 10. С. 21-22.

¹⁵ Ангелов В.Д., Турко Н.И. Энергетика и геополитика // http.:www.isn.rsuh.ru.icis.

¹⁶ Првйгер Д., Омельченко В. Голубое топливо стран Каспийского региона: Пробле­мы поставок на рынок Европы// Центральная Азия и Кавказ. 2005. № 3 (39). С. 143.

¹⁷ Литера Б. Нефть и газ Каспийского моря: Состояние и перспективы // Кавказ & Глобализация. 2007. Т. 1(2). С. 50.

¹⁸ Блэнк С. Энергетическая игра в Центральной Азии становится все более напря­женной // EURASIANET. 2 сентября 2005 г.

¹⁹ Эхо (Баку). 17 ноября 2001 г.

²⁰ Там же.

²¹ О долговременной стратегии США в Каспийском регионе // Журнал теории и практики Евразийства. 2003. № 22.

²² Цит. по: Орлов А. Персидский залив в Каспийском море // Итоги. 16 сентября 1997. С. 37

²³ Там же.

²⁴ Вавилин М.В. «Нефтегазовая политика стран Каспийского региона: Современ­ное состояние и перспективы развития» // http://gr.neftegaz.ru/ru/content/science/216.html.

²⁵ Дмитриеский А, Волож, Ю. Ресурсные загадки Каспийского региона // Мировая энергетика. 2008, ноябрь-декабрь. № 11-12 (59).

²⁶ Букин Д.В. Значение Каспийского региона в мировом энергетическом балансе и национальные интересы России // Дисс. канд. экон. наук. М., 2000.

²⁷ Арье Гут. Азербайджан и настоящая Кеа1ро1Ш1с Исламской Республики Иран // Аналитика. 31 мая 2009 г. 1news.az.

²⁸ Эйвазов Дж. Безопасность Кавказа и стабильность развития Азербайджанской Республики. Баку: Нурлан, 2004. С. 133-146.

²⁹ Там же. С. 133.

³⁰ Эхо (Баку). 5 июня 2003 г.

³¹ Там же.

³² ИллесДж. Политика США в отношении России и республик Каспийского реги­она // Кавказ & Глобализация. 2007. Т. 1. С. 27.

³³ Там же. С. 29-30.

³⁴ Caspian Economic Marathom // Caspian. 2004.

³⁵ Независимая газета. 12 октября 1994 г.

³⁶ Морской сборник. 1997. Т. 7. С. 23.

³⁷ Внешняя политика и безопасность современной России (1991-1998). Хрестома­тия. М.: Международные отношения, 1999. Т. 1. С. 19.

³⁸ Попова В. Центральная Кавказия: Основы геополитической экономии // Анали­тические записки. 2007. № 1 //GEORGIAN FOUNDATION FOR STRATEGIC AND INTERNATIONAL STUDIES (Тбилиси). С. 41-42.

³⁹ Геостратегический блицкриг США на Южном Кавказе обречен на провал / http://www.kreml.org/opinions/114641323/ 4 апреля 2006 года.

⁴⁰http://ec.europa.eu/external_relations/energy/docs/speech_е1_280207.рдГ.

⁴¹ Россия и Закавказье: Реалии независимости и новое партнерство. М.: ЗАО «Фин-статинформ», 2000. С. 44.

⁴² БрагинаЕ. Каспий в режиме глобализации // Мировая экономика и международ­ные отношения. 2003. № 12. С. П7.

⁴³ Барбасов М. Нефтепровод в Китай как фрагмент борьбы за Прикаспийские ре­сурсы // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 4 (34). С. 118.

⁴⁴ Эхо (Баку). 13 мая 2010 г.

⁴⁵ Хаусхофер К. О геополитике: Работы разных лет. М.: Мысль, 2001. С. 282.

⁴⁶ Максименко В. Центральная Азия и Кавказ: Основание геополитического един­ства // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3. С. 70-71.

⁴⁷ Папава В. Центральная Кавказия: Основы геополитической экономии... С. 38.

⁴⁸ Папава В. Об особенностях международной экономической функции Грузии // Центральная Азия и Кавказ. 2002. № 2 (20).

⁴⁹ Мухин А., Мвсамед В. Международный транспортный коридор «Север-Юг»: Про­блемы и перспективы // Центральная Азия и Кавказ. 2004. № 1. С. 31.

Эпилог

 

На протяжении десятков столетий во всем Центрально-Евразийском геополитическом пространстве происходил практически непрерыв­ный процесс расширения и сжатия этого гигантского монолита. При­чем схватка геополитических сил Запада и Востока шла с переменным успехом. В мировой истории уже наблюдался опыт «военно-цивилизационного» вторжения Запада в этот мегарегион.

В Античный период, особенно в последние века I тыс. до Рождест­ва Христова талассократический Запад пытался сломать этническую и религиозную замкнутость теллурократического Востока путем его «эллинизации», правда, в конце концов завершившейся неудачей.

В эпоху Средневековья, в особенности в XIII—XVI вв., в периоды наивысшего могущества Монгольской, а затем и Оттоманской импе­рий, Востоку удалось прорваться к границам Европы, поставив под угрозу само существование западноевропейской цивилизации. В дальнейшем в ходе Крымской (1853—1856), Первой (1914—1918) и Второй (1939-1945) мировых войн, холодной войны (1946-1991) геополитический натиск Запада был остановлен у «ворот» Централь­ной Евразии — на Кавказе. Распад Советского Союза и образование на постсоветском геополитическом пространстве новых независимых государств достаточно широко раскрыл Западу «ворота» на Кавказ и Каспий.

Кавказ, расположенный между Каспийским и Черным морями, бу­дучи «геополитическим ключом» к Центральной Евразии, и поныне является геополитически активной зоной и играет важную геостра­тегическую роль, так как контроль над ним открывает пути продви­жения с севера вглубь Большого Среднего Востока, к выходу к Пер­сидскому заливу и Восточному Средиземноморью, а с южного направ­ления — на равнинные просторы Южной России.

Что же касается всего бассейна Каспийского моря, то этот регион на протяжении десятков веков играл важную роль в военно-полити­ческих и социально-экономических процессах, происходивших на всем Центрально — Евразийском геополитическом пространстве. На­чиная же с XVIII в. в течение последних трех столетий Каспийский регион являлся одним из объектов достаточно острого геополитического соперничества великих и региональных держав, стремящихся ус­тановить свой контроль над этим важным в экономическом и военно-политическом отношении регионом Центральной Евразии.

В наступившем XXI в. Каспийский регион продолжает оставать­ся непременным субъектом и объектом воздействия геополитиче­ских и геоэкономических процессов современности. В первую оче­редь, по причине своей тысячелетней функции звена, связующего два континента — Европу и Азию по обоим векторам (Север-Юг, Восток—Запад), и расположения на стыке двух крупнейших мегацивилизаций — христианской и исламской.

В целом Кавказ и Каспий являлись и поныне продолжают оста­ваться наиболее удобным плацдармом для геополитического прыжка с севера через Центральную Азию к Индийскому океану. Геостратегически связанные со Средиземным морем (фактор Турции), Черным морем (фактор Азербайджана-Грузии), Индийским океаном (фактор Ирана) и Европой (фактор России), Кавказ и Каспий являются одни­ми из эпицентров геополитических противоречий современности, носящих пока латентный характер.

Обладая сильным геополитическим полем, Каспий как в про­шлом, так и в современную эпоху как магнит притягивает обширные сухопутные пространства Передней и Центральной Азии с их неис­черпаемыми природными ресурсами и людским потенциалом. Гео­экономическая же роль Каспия в связи с огромными запасами нефти и газа все больше приобретает геополитическую окраску.

Если до конца XIX в. Кавказ и Каспий не относились к главным областям геополитических потрясений, таким как Восточная Европа, Балканы, Ближний и Средний Восток, то в течение XX в. и в особен­ности на рубеже прошлого и нынешнего столетий они превращаются в величину поистине глобальной значимости.

При этом становится очевидным, что в самом недалеком будущем геополитическое и геоэкономическое значение Кавказа и Каспия и взаимоотношения между странами Кавказа и всего Прикаспия мо­гут существенно измениться в результате последствий военно-поли­тических событий, происходящих на Большом Среднем Востоке, ме­няющихся ролей мировых и региональных держав по отношению к данному региону.

Расположенные на пересечении геополитических осей Север-Юг и Запад—Восток, Кавказ и Каспий являются своего рода пограничны­ми зонами Большой Евразии, превратившейся в начале XXI в. в аре­ну столкновения геополитических интересов как мировых, так и ре­гиональных держав, регионом вариабельной геополитической ориен­тации Прикаспийских государств.

В свою очередь, в силу специфических процессов геоисторическо­го развития в пределах Кавказа синтезировались и сталкиваются раз­личные этноконфессиональные цивилизационные общности, что и по сей день является одной из основных причин геополитической нестабильности этого региона, который объективно стал одним из ос­трых конфликтогенных ареалов современности. Для заинтересован­ных же мировых и региональных держав есть определенная выгода в игнорировании конфликтов на Кавказе на определенных этапах развития «нефтяной геополитики», так как это в ряде случаев помога­ет им в реализации желаемых трубопроводных проектов. То есть име­ется четкая связь между «картой конфликтов» и «картой маршрутов» экспорта углеводородных ресурсов Каспия¹.

С геоэкономической точки зрения участие в разработке нефтега­зовых ресурсов Каспия, в определении маршрутов их транспортиров­ки на мировые рынки как на западном, так и восточном направлени­ях, проблема демилитаризации его морского пространства привлека­ют особое внимание и обусловливают как скрытую, так и открытую конкурентную борьбу не только между прибрежными странами, но и между ведущими державами, а также некоторыми региональны­ми государствами за контроль над этими энергоресурсами. Нефть, яв­ляющаяся в военное время «кровью войны» и без которой в мирное время немыслимо развитие экономики, еще со времен Первой и Вто­рой мировых войн стала важнейшим геостратегическим фактором в мировой политике. После окончания холодной войны наступила эпоха «нефтяной геостратегии», которая в условиях начавшейся глоба­лизации и формирования нового мирового порядка еще долго будет оставаться мощным оружием влияния в современных международ­ных отношениях.

Таким образом, находясь в центре геополитического разлома пост­советского пространства Центральной Евразии, Кавказ и Каспий начиная с 1990-х гг. стали неотъемлемой частью новой «большой гео­стратегической игры» в мировой политике, ведущейся по классиче­ским правилам геополитики. Причем, как отмечает западный эксперт по нефтяной политике Д. Ергин, «насилие, войны, техногенные угро­зы, политические коллизии, экономические императивы, этничес­кие, религиозные, идеологические или социальные конфликты -все, что повлияет на доступ к нефти, может случиться внезапно»². Эти слова в полной мере можно отнести и к Каспийскому региону.

В целом же в основе геостратегии ведущих мировых и региональ­ных держав по отношению к Кавказу и всему Каспийскому региону как в прошлом, так и в начале XXI в. лежит примат их геополитичес­ких и геоэкономических интересов.

Это связано с тем немаловажным обстоятельством, что протекаю­щие в современную эпоху весьма сложные, а порой и противоречивые процессы на Большом Среднем Востоке, в том числе и связанные с обострением военно-политической обстановки вокруг Ирана, под­тверждают незыблемость основных закономерностей классической геополитики XX в. —- этого «географического разума государства» {К. Хаусхофер), которые не потеряли своей актуальности и в XXI в.

Обогатившись новым содержанием, обусловленным интенсифика­цией глобализационных процессов, реальными вызовами и угрозами современности, геополитика продолжает играть свою доминирующую роль в системе международных отношений в Центральной Евразии, в эпицентре которых в наступившем столетии оказался Кавказско-Каспийский регион.

Примечания

¹ Алиев Илъхам. Каспийская нефть Азербайджана. М: Известия, 2003. С. 411.

² ЕргинД. Добыча. Всемирная история борьбы за нефть, деньги и власть. М.: ДеНо-во, 1999. С. 826.

 

Д20

Дарабади П.

Кавказ и Каспий в мировой истории и геополитике XXI века. — М.: Из­дательство «Весь Мир», 2010. — 216 с.

ISВN978-5-7777-0501-3

 

Данная монография представляет собой исследование основных проблем гео­истории и современной геополитики Кавказа и Каспия. В ней рассматриваются этапы международного соперничества в регионе с древнейших времен и до наших дней. В книге определены место и роль Кавказа и Каспия в системе современных международных геополитических отношений, раскрыта динамика сложнейших политических и экономических процессов, протекающих кэтом регионе в первом десятилетии XXI века. Автор анализирует позиции, занимаемые основными современными «геополитическими игроками» — Россией, США, Европейским союзом, Китаем, Турцией, Ираном и др. — в регионе Кавказа и Каспия. Предпри­нята попытка определить геополитические и геоэкономические перспективы Каспийского региона и их влияние на геостратегическую ситуацию на всем Боль­шом Среднем Востоке.

Книга рассчитана на ученых и специалистов в области гуманитарных наук, а также студентов и преподавателей, интересующихся проблемами истории, поли­тики и экономики Кавказа и Каспия.

УДК 94

ББК 63.3(24)

 

 

 

⇐ Предыдущая15161718192021222324

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: