Начало нового президентского правления Б. Ельцина

Политическую жизнь России в 1996-1999 гг. во многом определяли проблемы государственно-политического устройства, чеченский кризис 1990-х гг., изнурительная, ожесточенная по своим методам новая парламентская кампания и установление «новой конфигурации» в стране и в Госдуме, а также новые резкие повороты в политической жизни страны. На этом этапе общественно-политической жизни страны с новой силой обнаружились противоречия между политикой реформирования и социальными последствиями такого курса. Все более очевидной становилась политическая сущность Б. Ельцина как реформатора и руководителя гигантской страны, осуществлявшей трудные шаги по становлению нового общества.

9 августа 1996 г. состоялась торжественная церемония вступления в должность Президента РФ Б. Ельцина. Уже на следующий день, 10 августа, Государственная Дума, как отмечалось, по результатам тайного голосования дала согласие Президенту РФ на назначение на пост Председателя правительства В. Черномырдина. Должность первого вице-премьера, как, очевидно, в благодарность за поддержку на выборах Б. Ельцина, получил один из крупнейших банкиров страны В. Потанин, еще несколько представителей нового бизнеса вошли в администрацию Президента, главой которой был назначен А. Чубайс, «главный приватизатор России», «отец ваучеризации», а теперь еще и «главный организатор победы Б. Ельцина на выборах». Заместителем секретаря Совета безопасности А. Лебедя, этого нового «политбюро», поставленного фактически выше правительства, был назначен еще один представитель крупного капитала Б. Березовский. Победа Б. Ельцина предоставила ему новый шанс на осуществление реформ, в том числе экономической. Последнюю он обещал завершить к 2000 г. Президент считал, что к этому времени будет обеспечен ежегодный темп роста производства в 3-4%, а также реальное повышение доходов занятых в производстве и работающих в социальной сфере.
«К 2000 г., - обещал он, - будут созданы все предпосылки для преодоления сырьевой ориентации хозяйства страны, для становления постиндустриальной экономики России XXI века на основе высоких технологий и наукоемких производств». Все эти обещания остались на бумаге, к тому же осенью 1996 г. - зимой 1997 г. Б.Ельцин из-за продолжительной болезни вынужден был отойти от управления страной. С учетом особенностей складывавшейся политической системы России и политического режима, отход от управления с его стороны, а затем снижение политической активности вызвали ряд факторов, оказавших влияние на государственно-политическое развитие общества. Так, снизилась поддержка Президента со стороны россиян, рейтинг популярности которого еще недавно, во втором туре президентской гонки составлял более 50%. Не состоялось и возвращение в конце февраля 1997 г. Б. Ельцина к полноценной работе, поскольку состояние здоровья не позволило ему выполнять во всем объеме работу, возложенную на него Конституцией РФ. Были не выполнены данные россиянам обещания, содержащиеся в предвыборной программе. В самом режиме усилились черты авторитаризма. Авторитаризм - система власти, характерная для антидемократических политических режимов. Обычно сочетается с личной диктатурой. К историческим формам авторитаризма относятся азиатские деспотии, тиранические и абсолютистские формы правления древности, средневековья и нового времени, военно-полицейские и фашистские режимы, различные варианты тоталитаризма. Все очевиднее становилось стремление Б. Ельцина любыми средствами удержаться у власти. «Перетряхивался» кабинет министров, как и прежде осуществлялись показательные отставки.

После президентских выборов политическая ситуация в стране перестала быть столь острой и непредсказуемой, какой она была в период парламентских выборов 1995 г. и накануне и в ходе президентских выборов 1996 г., когда общественно-политическая жизнь в России все в большей степени определялась борьбой ведущих партий и блоков за голоса избирателей. Такому положению дел в стране способствовало и окончание войны в Чечне. В августе 1996 г. в Хасавюрте, как отмечалось, было подписано Соглашение с Чеченской Республикой. Согласно пункту 1 Соглашения, прекращался огонь и боевые действия с 12.00 часов 23 августа 1996 г., и стороны приступали к немедленной передаче без всяких предварительных условий по принципу «всех на всех» пленных, заложников и тел погибших. Прекращение огня и боевых действий означало полный запрет на использование любых типов вооружения в боевых целях, включая ракетные, артиллерийские и прочие обстрелы, бомбардировки с воздуха:

- любые войсковые операции, атаки и все виды спецопераций;

- захват, блокирование населенных пунктов, военных объектов и дорог;

- террористические и диверсионные акты;

- нападения на транспортные средства, колонны, военные и гражданские конвои;

- минирование коммуникаций;

- похищение, захват заложников, убийство военнослужащих и гражданских лиц.

Таким образом, эти положение Хасавюртовских соглашений, как видим, предусматривали прекращение огня и боевых действий, но не определили окончательный статус Чечни. Он должен быть решен через пять лет.

В мае 1997 г. в Москве Б. Ельцин и А. Масхадов подписали Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия. Договор мог стать основой для заключения дальнейших договоренностей и соглашений по всему комплексу взаимоотношений. Однако фактически с этого времени Чеченская Республика становилась независимой от федерального Центра. Последний не придавал необходимого значения развитию событий в этом регионе и по существу пустил его на самотек. Такой подход к чеченской проблеме со стороны Центра, наряду с другими причинами, приведет к новой чеченской войне. 1 октября 1999 г. правительство объявит о вводе войск в Чечню с целью «создания зоны безопасности», и начнется вторая чеченская война.

Но вернемся к Хасавюртовским договоренностям. Несмотря на эту заметную акцию, осуществленную секретарем Совета безопасности А. Лебедем, в ближайшем окружении Б. Ельцина давно решили его убрать. Ошибочно посчитав, что Б. Ельцину в связи с его ухудшавшимся состоянием здоровья осталось недолго руководить страной, А. Лебедь, не имевший поддержки ни в аппарате «чубайсовской» администрации Президента, ни в СМИ, но уже почувствовавший вкус к политической жизни, допустил ряд тактических просчетов. Свидетельство тому – ставка на резкую активизацию своей политической деятельности с последующим продвижением во власть, отсутствие контактов с В. Черномырдиным, А. Чубайсом, СМИ, в том числе неудачное интервью 7 сентября 1996 г. немецкому журналу «Штерн», в котором он в пренебрежительном тоне критиковал Москву за «большинство решений» по чеченской войне и подчеркивал правоту своей прежней позиции, до перехода на сторону
Б. Ельцина, относительно целесообразности его ухода, поскольку «старый больной партийный функционер» уже якобы выполнил свою историческую задачу. В смещении А. Лебедя, воспринимавшемся многими как символ укрепления правопорядка и усиления борьбы с преступностью, сыграл свою роль и механизм интриг вокруг секретаря Совета безопасности.
16 октября 1996 г. министр внутренних дел Куликов сделал заявление о намерении последнего захватить власть. 17 октября того же года Президент РФ подписал Указ о смещении А. Лебедя с поста секретаря Совета безопасности. 21 октября на эту должность назначается И. Рыбкин, сделавший заявление о продолжении курса А. Лебедя на мирное урегулирование в Чечне. В этот период в связи с ухудшившимся состоянием здоровья Президента работой государственного механизма во многом руководил А. Чубайс, поскольку Б. Ельцин свои полномочия Президента никому не собирался передоверять. 5 ноября Б. Ельцину сделали операцию аорто-коронарного шунтирования, а уже 7 ноября Президент заявил, что он вернулся к работе и ситуация в стране была под контролем. Однако затем последовала вновь длительная пауза в работе Б. Ельцина, вызванная продолжительной болезнью. Именно в период таких «пауз» А. Чубайс, несомненно обладавший большой работоспособностью, как руководитель Администрации Президента выступал, как отмечалось в СМИ, в качестве регента при больном главе государства. Глава Администрации обвинялся оппозицией в узурпации власти, в фактическом руководстве страной и т.д. С возвращением к работе Б. Ельцин вновь взял государственное управление в свои руки, используя при этом свой любимый инструмент управления – кадры. В марте 1997 г. по его инициативе были осуществлены перемены в составе правительства. Первыми заместителями
В. Черномырдина он назначил молодых реформаторов А. Чубайса и губернатора Нижегородской области Б. Немцова. Летом того же года в СМИ началась «война компроматов». Все это в известной мере способствовало дестабилизации обстановки и снижению доверия к власти, что привело к ряду громких отставок и разбирательств.

Между тем завершились региональные выборы руководителей более 50 субъектов федерации. Их главным политическим итогом стало поражение партии власти: почти половине действовавших губернаторов избиратели отказали в своем доверии. После победы в президентской гонке 1996 г. для правящей власти это был первый чувствительный удар. За ним последовали другие. На фоне частых болезней Президента, вялости его действий после выздоровления стало расти обоснованное разочарование среди тех, кто еще недавно доверял ему и голосовал за его переизбрание.

В этих условиях Б. Ельцин осуществил новый резкий поворот в политической жизни.
23 марта 1998 г., как отмечалось, Президент подписал Указ об отставке правительства РФ во главе с В. Черномырдиным, замену которому искали с начала года. Политическая жизнь в большей мере стала развиваться вокруг формирования нового кабинета министров, а ситуация ухудшалась на глазах. Почти месяц страна жила без правительства. Между тем, с подачи молодых реформаторов – группы А. Чубайса и Б. Немцова – на должность премьер-министра был выдвинут мало кому известный С. Кириенко. Испугавшись, что Б. Ельцин может распустить Госдуму, депутаты, как отмечалось, с третьего захода, 24 апреля 1998 г., утвердили кандидатуру последнего.

В сфере экономики основное внимание было сосредоточено на выработке антикризисной программы, названной Президентом РФ стабилизационной. Однако предпринимаемые меры не принесли желаемого результата. Так что вдохнуть новую жизнь в курс реформ в этом смысле Б. Ельцину не удалось. Жизнь взаймы, с помощью кредитов привела, как известно, к дефолту, финансовому кризису и поставила политический режим в сложное положение. В этих условиях наблюдалось дальнейшее ослабление государственного всевластия, стала нарастать изоляция
Б. Ельцина при одновременном увеличении его зависимости от ближайшего окружения. Некоторые олигархи, такие, например, как В. Гусинский, А. Смоленский, В. Виноградов и другие в июне 1996 г. активно выступили с критикой Президента и говорили о Б. Ельцине как об «отыгранной карте». Все чаще раздавались голоса, что Президент уже не может править, но продолжает властвовать. В печати высказывались идеи о необходимости обновления режима. Все это подталкивало различные клановые группировки при всех их верноподданических чувствах к Б. Ельцину к продвижению во власть, к скрытой борьбе за участие, удержание и даже установление «своей» власти. Бывший пресс-секретарь Б. Ельцина П. Вощанов, характеризуя положение во властных структурах, где противоборствующие группы вели борьбу за власть, отмечали такую характерную черту, как «бюрократическое ожидание», возникшее в преддверии предстоящего «дележа власти». При этом главный конфликт развертывался в окружении Президента по схеме «власть против власти».

Всю полноту государственной власти в РФ по-прежнему осуществлял Президент РФ совместно с органами законодательной (Федеральное собрание РФ), исполнительной (Правительство РФ) и судебной (Конституционный суд РФ, Верховный Суд РФ, Высший арбитражный суд РФ) ветвей власти. Но сбалансированной системы государственной власти в России не было. В системе государственной власти выделим, прежде всего, укрепление принципа выборности власти. За 1995-1997 гг. были избраны депутаты 72 законодательных органов власти, 80 глав исполнительной власти субъектов федерации, сформировано около 13 тыс. представи-тельных органов местного самоуправления и избраны населением свыше 9 тыс. глав местной исполнительной власти. Однако в целом власть не работала как целостный соподчиненный единый организм. К тому же усилилась деструктивная оппозиция некоторых фракций в представительных органах власти, прежде всего, в Госдуме в результате выборов 1995 г. Тем не менее, нужно отметить, что Дума приняла ряд важных законов, направленных на закрепление демократических преобразований. Даже самые ожесточенные противники нового строя вынуждены были признать успехи в развитии представительной демократии в России, несмотря на известные ее слабости.

Что же касается верхней палаты российского парламента – Совета Федерации, формируемого из представителей субъектов федерации по одному от представительного и исполнительного органов их государственной власти, то ее роль к концу 1997 г. возросла. Значительно усилился статус членов Совета Федерации. С декабря 1995 г. в него вошли председатели представительных органов и главы администраций субъектов федерации. Однако позиция Совета Федерации, возглавляемой орловским губернатором Е. Строевым, порой игнорировалась президентской структурой власти, что объективно вело к усилению регионализма и противопоставлению субъектов федерации федеральному центру. Вместе с тем были приняты некоторые меры по улучшению взаимодействия ветвей власти и законотворческой активности. Принятый Бюджетный кодекс Российской Федерации определял процесс взаимодействия Правительства РФ и Госдумы. В частности, в нем указывается (п.1. ст. 184), что составление проекта федерального бюджета должно быть осуществлено не позднее, чем за 10 месяцев до начала очередного финансового года. На эффективность деятельности государственной власти влияет законотворческая активность соответствующих институтов власти. Всего в 1996 г. в Госдуму было внесено 750 законопроектов. Однако Правительство внесло в Госдуму в 1996 г. только 188 законопроектов, причем 53 из них касались международных договоров и соглашений. Поэтому в своем Послании Федеральному собранию «Порядок во власти – порядок в стране» (1997 г.) Президент РФ обязал Правительство коренным образом улучшить свою законопроектную работу, а министерствам и ведомствам – сконцентрировать главное внимание на разработке крупных законопроектов по своей тематике.

Однако ситуация мало изменилась за 4 года, прошедших после данного указания Президента, число проектов, реально подготовленных Правительством, составляет менее 20% от общего числа. Но, как показывает опыт западных демократий, исполнительная власть, начиная с ХХ в., все больше овладевает позициями в законотворчестве. Она расширяет свои возможности в законотворческой сфере через широкое использование права законодательной инициативы, путем участия в парламентском законодательном процессе, через институт делегирования полномочий. В результате объем правительственных законов увеличился. Правящая власть приняла ряд документов, определявших реформирование федеральных отношений. 23 марта 1996 г. были приняты основные направления региональной политики в РФ по укреплению российской государственности. 1 мая 1996 г. Правительство РФ в целях всестороннего учета интересов народов России в государственной национальной политике одобрило «Концепцию государственной национальной политики Российской Федерации». 15 июня Президент РФ утвердил данную концепцию.

Концепция была нацелена на повышение самостоятельности субъектов РФ. В ней нашли закрепление следующие базовые принципы национальной политики: равенство прав и свобод человека независимо от его национальности, языка, отношения к религии, принадлежности к социальным группам и общественным объединениям; равноправие народов; сохранение исторически сложившегося государственного единства Российской Федерации; равноправие субъектов Российской Федерации во взаимоотношениях между собой и с федеральными органами государственной власти; гарантия прав коренных малочисленных и дисперсно-проживающих народов; право каждого гражданина определять и указывать свою национальную принадлежность без всякого принуждения извне; содействие развитию национальных культур и языков народов Российской Федерации; запрещение любых форм ограничения прав граждан по признакам национальной, языковой, социальной и религиозной принадлежности; своевременное и мирное разрешение противоречий и конфликтов путем разработки и реализации согласительных процедур; запрещение общественных объединений и организаций, равно как и пропаганды и агитации, направленных на подрыв безопасности государства на национальную и религиозную рознь; защита прав и интересов граждан Российской Федерации за ее пределами в соответствии с нормами международного права; поддержка соотечественников, проживающих в зарубежных странах, в сохранении и развитии родного языка, культуры и национальных традиций, укреплении их связей с родиной. Концепция «Государственной национальной политики Российской Федерации» заложила основу управления национальными отношениями в современной России. Она реализуется в соответствующих федеральных и региональных нормативных актах и программах.

22 мая 1996 г. Государственная Дума приняла Федеральный Закон «О национально-культурной автономии». Закон определил принцип экстерриториального самоуправления, индивидуальные и коллективные права граждан, принадлежащих к национальным меньшинствам, право на их свободное культурное развитие, сохранение традиций, языка, религий, а также на представительство самоуправляющихся национальных общностей в органах государственной власти и органах местного самоуправления.

Одновременно с этими изменениями в сфере национальных отношений продолжал развиваться процесс «задабривания» сепаратистских настроений со стороны федерального Центра путем выделения дополнительных субсидий некоторым субъектам, увеличения дотаций из федерального бюджета, заключения двусторонних соглашений о разграничении предметов ведения между федеральными органами власти и органами власти некоторых субъектов федерации и т.д. В силу злободневности национальных отношений в каждом, без исключения, субъекте РФ все актуальнее становилась необходимость разрешения этих проблем на более справедливой основе. Ситуация была такова, что по разным объективным, но чаще субъективным причинам, субъекты федерации, целые регионы серьезно разнились правами и уровнем ответственности перед федеральным центром, что противоречило Конституции 1993 г., по которой все они равноправны между собой и в отношениях с федеральной властью. Однако в реальной жизни все было иначе.

Помимо Основного закона российский федерализм все больше стал базироваться на договорах о разграничении предметов ведения между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов РФ. Эти договоры, как отмечалось, наделяли субъекты РФ большими полномочиями, зачастую перераспределялись предметы совместного ведения и ряд предметов ведения РФ. Особенно активно процесс заключения подобных договоров стал развиваться, как отмечалось, в 90-е годы. К началу 1998 г. было заключено уже 40 договоров и более 200 соглашений. Первыми договоры заключили с Центром Республика Татарстан (февраль 1994 г.), Кабардино-Балкарская Республика (июнь 1994 г.), Республика Башкортостан (август
1994 г.). С этого времени процесс подписания договоров с республиками развивался очень быстро, а с начала 1996 г. разграничение предметов ведения и полномочий перешло на новую ступень своего развития: центр стал подписывать двусторонние договоры и соглашения и с другими субъектами – областями и краями. Иными словами, договорный процесс о разграничении предметов ведения принял массовый характер, стал развиваться вширь. Практически заключения такого рода договоров нет в других зарубежных федеративных государствах. Здесь вопросы о разграничения предметов ведения между федерацией и субъектами, как правило, решаются конституционным путем. Таким образом, конституционные основы российского федерализма оказались нереализованными. Во взаимоотношениях федерального центра и субъектов РФ все отчетливее выявлялись следующие процессы.

Во-первых, в правовой, финансовой, налоговой и других сферах национальные образования получили и продолжали получать более широкие полномочия, чем российские регионы. Федеральная власть столкнулась с проблемой, связанной со стремлением регионов гарантировать себе больше прав. Это вело или к созданию региональных республик, как, например, Уральской, или к предоставлению тем или иным субъектам новых «преимуществ» и привилегий, что только усиливало первенство всех субъектов федерации.

Во-вторых, характерной чертой взаимоотношений центра и регионов была ориентация некоторых местных руководителей и движений на достижение или политической автономности от федеральных властей, что проявлялось, в частности, в стремлении ограничить воздействие общефедеральных законов, или экономической самостоятельности. Последнее было характерно для тех субъектов федерации и регионов, которые обладали огромными природными ресурсами или промышленным, или сельскохозяйственном потенциалом. Регионы, в которых преобладали добывающие отрасли – нефть, газ, цветные металлы – стремились выйти самостоятельно на внешние рынки.

В-третьих, реальность складывалась таким образом, что возникли противоречия в разграничении предметов ведения федерального центра и субъектов федерации, а также в предметах совместного ведения. Свидетельство тому, например, конфликты между шахтерами и энергетиками Приморского края и его администрацией в 1996 г., когда долго решался вопрос, кто должен был заниматься здесь экономически нерешенными проблемами.

В-четвертых, не сложилось полного местного самоуправления, а делегированные ему властные полномочия во многих аспектах оказались невыполненными и не могли сыграть свою положительную роль в становлении регионов как полноправных субъектов федерации.

В-пятых, в тогдашнем региональном развитии проявились черты общего экономического кризиса России, а также усиливавшаяся дезинтеграция экономического пространства и различные стартовые условия субъектов федерации при их вхождении в рынок. К этому следовало бы добавить политическую нестабильность, характер политического режима и межэтническую напряженность в некоторых регионах.

Таким образом, в указанный период многие конституционные основы российского федерализма оказались нереализованными. Причины тому – наличие социально-экономической и правовой асимметрии в федеративных отношениях, противоречия в самой конституционной модели российского федерализма, в частности, противоречивые принципы структурирования федерации, нерешенность проблемы размежевания предметов власти и собственности между центральными и региональными властями и др.

В целом, если подвести итоги изложенному, можно сформулировать некоторые выводы.

1. Сформированные и действовавшие в соответствии с новой Конституцией центральные органы власти России стали важнейшим звеном новой политической системы, несмотря на известные недостатки, в целом доказали свою дееспособность. Однако демократический процесс в их деятельности продолжал находиться в стадии становления. Он был не лишен определенных слабостей и даже серьезных просчетов. Природа этих недостатков обусловлена как субъективными, так и объективными причинами, в частности, переходным состоянием общества, недостаточно высокой эффективностью каждого из институтов власти, отсутствием в целом рациональной организации политической системы.

2. В рассматриваемый период продолжался процесс произвольной «передачи» в некоторые регионы все больших объемов прав и полномочий, что усиливало различие политических экономических статусов и обязанностей субъектов РФ, способствовало нарастанию недовольства у части региональных элит. Неоправданная гонка заключения двусторонних соглашений субъектов федерации с Центром продолжалась пять лет, с февраля 1994 г., т.е. через два месяца после принятия Конституции РФ и подписания договора с Татарстаном, до 1999 г. С 1996 г. федеральный Центр, как отмечалось, стал подписывать двусторонние договоры и соглашения уже с областями и краями, что свидетельствовало о том, что договорный процесс о разграничении предметов ведения и полномочий принял массовый характер. При этом особый статус получили, в первую очередь, те регионы, которые имели наиболее тесные связи с высшим политическим руководством страны, как, например, Свердловская и Оренбургская области, Краснодарский край и др. По образному выражению бывшего заместителя председателя комитета по делам федераций и региональной политике Государственной Думы В. Лысенко, сорок пять субъектов Российской Федерации уже «бежали» дистанцию, а остальные стояли в очереди у старта. Тот, кто «бежал» среди первых, прихватил с собой «большой мешок льгот», следующие – уже поменьше. Такой процесс получения привилегий «разложил» федерацию изнутри, поскольку показал, что провозглашенные в Конституции ценности в реальной жизни имеют двойной стандарт: для бедных и слабых субъектов федерации, с одной стороны, и для богатых и национально ориентированных – с другой.

3. В годы ельцинского правления продолжалось конструирование договорной «асимметричной», а не конституционной федерации. Это во многом было сопряжено с вышеотмеченными процессами произвольного наделения регионов чрезмерными правами и привилегиями, извращавшими суть федеративных отношений. Наиболее отчетливо асимметричность федерации выражалась: во-первых, в существенных различиях прав и обязанностей национально-государственных образований, с одной стороны, и административно-территориальных, - с другой. Такое положение дел инициировало недовольство «обделенных» субъектов федерации; во-вторых, в экономическом неравноправии неоднородных субъектов, что также свидетельствовало о незавершенности процесса становления российского федерализма;
в-третьих, в различных видах существования самих субъектов федерации (республика, край, область, автономный округ, автономная область).

4. К последнему году правления Б. Ельцина государственная власть «пришла» в известной степени «рыхлой» и неэффективной, поскольку ее поразил правовой нигилизм, развративший все структуры и уровни власти, и ей не удалось создать единую систему власти (в Центре и субъектах Федерации), отработанную систему взаимной ответственности и взаимного контроля всех ветвей власти и уровней государственного управления. Правовой нигилизм центральной власти последовательно развращал действия региональной власти. Фактически была разрушено единое правовое пространство и единая политическая воля. Ведь прокуратура выявила несколько тысяч несоответствий Основному Закону в конституциях и уставах субъектов федерации, многие из которых извращали суть федеративных отношений. В результате складывалась ситуация, при которой отдельные российские территории по сути дела находились вне пределов федеральной юрисдикции. На просьбы Центра привести свои правовые документы в соответствие с федеральным законодательством откликнулась лишь незначительная часть субъектов.

5. Установленный новый порядок формирования Совета Федерации увеличивал возможность региональных элит воздействовать на процесс федерального нормотворчества. Все сенаторы в Совете Федерации с конца 1998 г. стали выборными. В структуре федеративных отношений они поднялись на новый уровень деятельности.

Таким образом, российский федерализм нуждался в дальнейшем развитии, достижении оптимизации взаимоотношений власти, в выравнивании статусов субъектов федерации, прав и свобод человека, преодолении правового нигилизма, приведении правовых документов субъектов федерации в соответствие с федеральным законодательством. Незавершенность нового типа российского федерализма, асимметрия прав неоднородных субъектов, существование одной из сложно осуществимых проблем самостоятельности субъектов РФ, нарастание противоречий между федеральным центром и регионами свидетельствовали о том, что необходима была новая государственная политика, призванная обеспечить единство государственной власти и последовательное развитие федерализма, объективный учет интересов, справедливое удовлетворение потребностей субъектов и регионов.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: