Начало второй чеченской войны

Назначение В. Путина происходило на фоне резкого обострения ситуации в Дагестане. Поэтому одной из проблем нового главы правительства был Северный Кавказ. Отставку С. Степашина многие тогда связывали с тем, что он не смог предотвратить агрессию в Дагестане, когда в ночь с 1 на 2 августа 1999 г., т.е. еще до назначения В. Путина на должность премьера, в Республику вторглись отряды исламских экстремистов под предводительством Басаева и Хаттаба и захватили затем власть в двух горных районах (Цумадинском и Батлихском). Исламские экстремисты, установившие тесные связи с Чечней, намеревались, по официальной версии, создать «чистое» независимое исламское государство на Северном Кавказе, простирающееся от Каспийского до Черного моря. Это было явной и дерзкой авантюрой с их стороны, рассчитанной на слабость России, поддержку добровольцев и наемников из различных стран мира, получение мощной политической, военной и финансовой помощи от движения «Талибан», находившегося тогда у власти в Афганистане, террористической организации Усамы бен Ладена «Аль-Каида» и других структур и организаций, тесно связанных с этим движением. В Дагестане террористы убивали представителей государственной власти, брали заложников, требуя выкуп, занимались грабежом и контрабандой. Решение данной проблемы Президент РФ поручил новому молодому премьеру В. Путину, назначенному, как отмечалось, на должность главы правительства сразу же после вторжения основных сил бандформирований в Дагестан. 7 сентября на Совете Безопасности, проходившем под его руководством, он потребовал более жестких действий против боевиков.

В создавшейся ситуации В. Путин действовал энергично, решительно, а главное – эффективно. Прежде всего, быстро войдя в руководство операцией, он, во-первых, взял на себя главную ответственность за кардинальное решение по применению силовых действий, распорядился немедленно ввести войска в Дагестан; во-вторых, по его указанию, специальным правительственным постановлением резко увеличивалось денежное довольствие солдатам и офицерам, участвовавшим в реальной военной операции (до уровня денежного довольствия российских миротворцев, находившихся в Косово); в-третьих, было заявлено, что Россия отражает агрессию, борется за сохранение своей территориальной целостности, со вторжением в Дагестан она вынуждена защищаться, на нее напали, и если сейчас это вторжение немедленно не остановить, то России как государства «в его сегодняшнем виде» и в исторически сложившемся облике не будет. В США и других западных странах формально признавали, что проблема Чечни являлась внутренним делом России, что последняя борется за сохранение своей территориальной целостности, ведет борьбу с международным терроризмом.

Российская власть и большинство СМИ вторжение на территорию Дагестана умело связывали с проявлениями прямых действий экстремистского течения ислама банд ваххабитов, мечтавших создать государство на юге России на основе «чистого ислама»; в-четвертых, по сравнению с периодом первой чеченской войны 1994-1996 гг. было налажено соответствующее снабжение войск, осуществлена переброска десантников, умело решались кадровые, военные и иные проблемы.

Согласно заявлению командования, армейская группировка во главе с генералом Г. Трошевым, начала военную операцию против чеченских военных соединений Ш. Басаева и Хаттаба, которые уже к концу августа вынуждены были отступить в Чечню. Российские войска не стали преследовать отступавшего противника, понесшего большие потери, а сосредоточили удар по укрепленному району в Кадарской зоне, важнейшему плацдарму, созданному ваххабитами. Федеральные силы полностью блокировали территории, занятые боевиками, в том числе Буйнакского района в Кадарской зоне. Эти действия, в отличие от периода первой чеченской войны, были поддержаны всеми политическими силами страны, за исключением, пожалуй, Г. Явлинского, в большинстве своем СМИ и все большим количеством россиян. Последние высказывали одобрение действиям В. Путина, его решимости довести дело борьбы с экстремизмом и терроризмом до конца. Между тем, обстановка в стране становилась все более напряженной. Еще полностью не завершились тяжелые бои в Дагестане, а в Буйнакске, Москве и Волгодонске прогремели взрывы, сотни мирных жителей погибли. 31 августа последовал взрыв неподалеку от стен Кремля, в подземном комплексе «Манеж» в Москве. 4 сентября прогремел страшный взрыв в Буйнакске, где погибло 64 и было ранено 120 человек, через четыре дня, 9 сентября, террористы взорвали 9-этажный жилой дом на юго-востоке в Москве, в результате мощнейшего взрыва погибло 90 человек, пострадало более 200 человек, 13 сентября, в день траура по погибшим в результате террористических актов в Москве и Буйнакске на юге столицы прогремел еще один взрыв, в результате которого жилой дом был полностью уничтожен, число погибших достигло 120 человек. Спустя несколько дней был взорван подъезд многоэтажного жилого дома в Волгодонске в Ростовской области, где погибли 17 человек и около 150 пострадало. Волна экстремизма, хлынувшего через чеченскую границу, была готова вконец затопить соседние регионы. Россияне были встревожены не прекращавшимися чудовищными терактами. Эти взрывы общественное мнение расценило как вызов государственной власти, как ответы на поражение боевиков в прямом военном столкновении, как попытку запугать Россию и ее граждан. «На протяжении истории, - заявил В. Путин, - Россию неоднократно пытались запугать и поставить на колени, однако это не удалось никому». «У меня нет никаких сомнений в том, - подчеркнул премьер, - что это не удастся и на этот раз».

Общество поддержало действия правительства, оно с удовлетворением восприняло сообщение Министерства обороны о полном очищении территории Дагестана от боевиков, а также об активизации боевых действий в Чечне. Иными словами, силовая акция в Дагестане, а затем и массированная военная операция в Чечне, в отличие от периода первой чеченской войны, опиралась на широкую общественную поддержку. Имидж нового молодого премьера как жесткого и решительного политика, которому Б.Ельцин впервые за время своего правления доверил координацию действий силовых ведомств, еще больше окреп. Между тем В. Путин, обосновав Президенту РФ необходимость военной операции на территории Чечни в целях уничтожения очагов исламского терроризма и ваххабизма в России, принял решение о вводе войск в Чечню без указания конкретных сроков завершения военных операций. Это повлияло во многом на тактику военных действий в октябре-ноябре 1999 г. Тактика военных действий, в частности, заключалась в том, чтобы не предпринимать кровопролитных атак, а штурмовым подразделениям не вступать в плотный огневой контакт; встретив огонь противника, либо окапываться, либо отступать, ожидая уничтожения огневых точек артиллерией и авиацией, разрушать укрепления боевиков тяжелым вооружением и только затем вести менее кровопролитное наступление на противника. Такая тактика, по мнению командования, позволяла снизить число потерь.

К этому времени Б. Ельцин расширил полномочия В. Путина, поручив ему заслушивать доклады начальника Генерального Штаба А. Квашнина и министра обороны И. Сергеева. Проводилась слаженная и в то же время напряженная работа всех структур и военного механизма по подготовке операции в Чечне. Во второй половине сентября армия и внутренние войска начали создавать санитарный кордон вокруг Чечни. Но административной границе с Республикой сформировались войсковые группировки, наращивалась боевая техника и авиация, готовая наносить удары по противнику. 18 сентября в целях облегчения формирования санитарного кордона российские войска продвинулись в глубь территории Чечни на 1,5 км.

24 сентября на пресс-конференции в Астане, проявляя заботу об интересах российского государства и многонационального народа России, В. Путин сказал, что «российские самолеты наносят и будут наносить удары в Чечне исключительно по базам террористов. Мы будем преследовать террористов всюду». 1 октября правительство В. Путина объявило о вводе войск в Чечню с целью «создания зоны безопасности» и уже к концу осени войсковые группировки под командованием генералов В. Казанцева, Г. Трошева, В. Шаманова, продвигаясь соответственно с севера, запада и востока, взяли под свой контроль более чем половину территории Чечни. Организация нормальной жизни граждан на занятой российскими войсками территории была возложена на генерала Н. Кошмана, назначенного на пост заместителя председателя правительства. Российские войска быстро вышли на рубеж Терека, 23 октября пересекли реку в центральной части Чечни и, подтянув тылы, двинулись в глубь южной части Республики, освобождая густонаселенные районы, а также Гудермес и Аргун. Уже в октябре-ноябре российская армия двинулась на дальние подступы Грозного. Через два месяца началось блокирование столицы Чечни, но скоротечного штурма города, как это имело место в конце 1994 г., не предусматривалось. На этот раз командование действовало намного умнее в военном отношении и осмотрительнее. Окружив и блокировав Грозный при массированной огневой поддержке, войска медленно, но уверенно продвигались в глубь города. Когда в ночь с 28 на 29 января 2000 г. Ш. Басаев попытался вырваться из города, его отряды были подвергнуты разгрому. Сам Ш. Басаев был тяжело ранен. Сотни боевиков попали в плен, многие сдались добровольно. В середине декабря 1999 г. были разгромлены чеченские базы и заставы и на склонах гор в Аргунском ущелье близ границы с Грузией. Все попытки боевиков в январе 2000 г. разблокировать выход из этого ущелья в Грузию были отбиты. Однако на горных базах укрывались еще тысячи боевиков. Предстояли трудные сражения второй чеченской войны.

В заключение отметим, что, по официальным данным, потери федеральных войск второй чеченской войны с августа 1999 по март 2000 г. составили 1991 человек убитыми и 5925 – ранеными (за семь с половиной месяцев первой чеченской войны соответственно 1867 и 6481) Расходы федерального бюджета на войну в Чечне в 1999 г., по утверждению заместителя председателя правительства и министра финансов того периода М. Касьянова, составили на 5 млрд руб., превысив ожидаемую сумму в 3,5 млрд руб. Правительства ряда западных стран и общественности происходившее в Чечне оценивали как национально-освободительное движение, что создавало немало проблем в отношениях с этими странами. Признавая проблему Чечни внутренним делом России, официальные круги на Западе делали акцент на «неадекватном» применении Вооруженными Силами военной силы в Чечне задачам борьбы с терроризмом и призывали Кремль принять соответствующие меры по сокращению жертв среди гражданского населения. Но вместе с тем отметим, что Комитет министров Совета Европы 11 мая 2000 г. отклонил вопрос о возможном исключении России из Совета Европы из-за войны в Чеченской Республике. Некоторые политики вообще ставили под сомнение целесообразность военной кампании в Чечне. Переломить подобные настроения на Западе властям в то время не удалось.