Потребительская кооперация после революции в октябре 1917 г. Начало повторного огосударствления кооперации

 

В октябре 1917 г. под руководством партии большевиков в России была осуществлена революция (переворот). Началась национализация земли, крупной промышленности, банков, оп­товой торговли.

Делать первые шаги новой власти приходилось в трудных условиях разрухи экономики. По-прежнему обесценивались деньги, в городах катастрофически не хватало хлеба и других продуктов питания. В этой обстановке был образован Народный комиссариат продовольствия (Наркомпрод). Что касается осу­ществления государственной монополии на хлеб, ткани, керосин и другие товары, то она явилась продолжением политики Вре­менного правительства; политику большевистского правительс­тва принципиально отличал главным образом классовый подход к снабжению населения. Введение строгого учета и контроля за производством и распределением продуктов и товаров являлось одной из очередных задач советской власти. Собственного аппа­рата распределения государство не имело, так называемые со­ветские лавки только начали создаваться, на частнокапиталис­тическую торговую сеть большевики не рассчитывали.

Поэтому для налаживания снабжения населения они ре­шили использовать уже существующий разветвленный аппа­рат потребительской кооперации. Однако кооперативы объеди­няли далеко не все население и обслуживали преимуществен­но своих членов.

Советское правительство поставило задачу преобразо­вать кооперативный аппарат и использовать его в интересах удержания власти и "строительства социализма". При этом но­воявленная диктатура обнаружила стремление отбросить са­модеятельную сущность кооперации и игнорировала ее демок­ратические принципы.

Ленин в самом конце 1917 г. написал "Проект декрета о потребительных коммунах". Проект предусматривал принуди­тельное объединение всего населения страны в потребительско-производственные коммуны, создаваемые на основе наци­онализации существующих потребительских обществ. Кроме распределения предметов потребления, на коммуны предпо­лагалось возложить функции по обслуживанию производства, контроля над участием населения в труде и т. д.

Ленинский проект был детализирован Наркомпродом, опуб­ликован в печати и вызвал бурную кампанию протеста прежде всего "старых" кооператоров, т.е. тех, кто отстаивал независи­мость и самобытность кооперации. Проект неоднократно обсуж­дался советскими органами с участием представителей потре­бительской кооперации. Деятели рабочей кооперации стали склоняться к мысли о необходимости принятия декрета, а идео­логи и практические работники общегражданской потребитель­ской кооперации упорно выступали за незыблемость коопера­тивных принципов: независимость кооперации, добровольность членства, обслуживание прежде всего пайщиков и т. п.

С весны 1918 г. Лениным вынашивалась концепция "еди­ного кооператива", заимствованная у германского и австрийс­кого социал-демократа Карла Каутского (1854-1938). Будущее новое общество виделось им обоим как один большой коопера­тив. Однако в такой модели государственного "кооператива" было мало подлинно кооперативного.

Следует отметить, что многие кооперативные лидеры в центре и на местах не приняли октябрьский переворот. Этот переворот привел к дестабилизации кооперативного дви­жения, и кооператоры не спешили сотрудничать с советской властью. Всероссийский кооперативный съезд в Москве (фев­раль 1918 г.) отверг проект декрета о потребительских ком­мунах.

На II Всероссийском съезде рабочей кооперации (спус­тя два месяца) выявилось три течения: одни из делегатов от потребительских обществ отрицали всякое соглашение ко­операции с советской властью, другие были безоговорочно за проект декрета, а третьи считали возможным сотрудни­чать с новой властью на определенных условиях. О накале страстей на съезде свидетельствует выступление одного из его участников кооператора Нила Фомина (1891-1919). От­вергая идею соглашения кооперации с советской властью, он, в частности, заявил: "Я все-таки думаю, товарищи, что не вечно же мы будем жить при "социализме". Бог даст, "соци­ализм" кончится, народные комиссары уйдут, а кооперация останется, и мы будем встречаться с рабочей массой. Пусть народные комиссары уходят..." Тем не менее, наметившийся среди делегатов раскол способствовал тому, что большинс­твом голосов съезд высказался за принятие декрета с ря­дом поправок.

10 апреля 1918 г. Совет Народных Комиссаров РСФСР утвердил декрет "О потребительских кооперативных органи­зациях". В соответствии с декретом кооперативные общества должны были обслуживать и пайщиков, и не пайщиков — все население района своей деятельности; на кооперацию возла­галась обязанность быстрейшего кооперирования всех трудя­щихся, причем для беднейших слоев городского и сельского населения устанавливались меры материального облегчения вступления в кооперативы; на каждом территориальном учас­тке впредь разрешалось иметь не более двух кооперативов (один — для обслуживания рабочих и членов их семей и один - для обслуживания остальных граждан); кооперация должна была заниматься распределением продуктов по указаниям со­ветских органов, могла проводить заготовки продуктов и раз­вивать производство товаров; кооперативным организациям предоставлялись налоговые и иные льготы от государства; чле­ны потребительских обществ могли получать обратно от своих кооперативов 5% суммы своего забора; владельцы частнокапи­талистических предприятий не допускались в состав правле­ний потребительских обществ.

Для надзора над деятельностью потребительской коопера­ции были созданы кооперативный отдел в Наркомпроде и такой же отдел в Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ). Стало практиковаться проведение ревизий потребительских обществ государственными органами.

Декрет носил компромиссный характер. Проект декрета первоначально предусматривал такие меры, как вовлечение в кооперативы всех граждан на основе бесплатности членства, объединение всего населения данной местности только в одном потребительском обществе, исключение из руководящих орга­нов кооперации всех нетрудовых элементов. В ходе обсуждения проекта с участием представителей кооперации эти пункты были значительно ослаблены. Но и представители кооперации вынуждены были сделать ряд уступок принципиального ха­рактера. Устанавливался правительственный контроль над потребительской кооперацией, навязывался чисто админист­ративный метод укрупнения кооперативных обществ, вместо интересов пайщиков на первый план были выдвинуты госу­дарственные задачи.

Поэтому некоторая часть кооперативных деятелей спра­ведливо восприняла декрет, как начало разрушения сложив­шейся потребительской кооперации, отход от ее известных ос­новополагающих принципов. Вместе с тем декрет гарантировал продолжение хозяйственной деятельности потребительской кооперации. В течение всего 1918 г. в стране, даже, несмотря на начавшуюся летом гражданскую войну, создаются новые пот­ребительские общества и союзы, в результате их общее коли­чество даже увеличилось.

А вот в столичных и губернских городах в соответствии с де­кретом от 10 апреля шел процесс объединения и укрупнения ко­оперативов. Так, если раньше в Москве существовало свыше ста потребительских обществ, то после их слияния к осени осталось два: общегражданское общество "Кооперация", имевшее 230 тыс. членов, 122 магазина, 10 хлебопекарен, и Московский централь­ный рабочий кооператив, который объединял 150 тыс. членов, имел 175 магазинов, 16 пекарен, огородное хозяйство, рыбные промыслы на Каспии, 8 рабочих клубов, сеть библиотек и издавал свой художественно-публицистический журнал "Рабочий мир".

Еще до начала мировой войны российские кооператоры наметили организацию кооперативного института как об­разовательного и научного центра. В ряде городов проводились кооперативные курсы. В Москве уже давно действовала коопе­ративная школа. И вот осенью 1918 г. здесь открывается Всерос­сийский кооперативный институт — вуз всех видов кооперации страны. Несколько раньше небольшой кооперативный институт был открыт в Петрограде. В Киеве и Саратове подготовкой кад­ров занимались кооперативные институты областного значения.

В сентябре 1918 г. был принят новый устав Всероссийско­го центрального союза потребительских обществ (Центросоюза России). Кооперативный отдел ВСНХ утвердил устав 16 декабря того же года. Теперь Центросоюз объединял свыше 300 наиболее крупных кооперативных союзов. Связи Центросоюза со многими из них в тот период были затруднены не только общей разрухой в стране, плохой работой транспорта, но и гражданской войной.

Важнейшее значение имела хозяйственная деятельность потребительской кооперации. Городское население через пот­ребительские общества обеспечивалось классовым пайком, ко­торый был дифференцирован в зависимости от социального по­ложения снабжаемых. Сельские жители снабжались в порядке обмена фабрично-заводских изделий на сельскохозяйственные продукты. По оценкам историка Якова Кистанова (1900-1979), товарооборот потребительской кооперации в 1918 г. выразился в 1 млрд. довоенных рублей, или составил 40% к общему обороту страны по товарам ассортимента, реализуемого потребительской кооперацией. Только в 32 губерниях европейской части страны, которые ныне входят в состав Российской Федерации, кооперация имела 225 оптовых складов и 30 186 торговых лавок. Членами кооперативных обществ состояли 11,2 млн. человек, а обслуживала кооперация 58,9 млн. человек при общей числен­ности населения порядка 73 млн. человек. Ясно, что об удовлет­ворении всех потребностей населения в товарах речи быть не могло, так как остро не хватало товарных ресурсов. Поэтому Центросоюз и местные союзы создавали собственные произ­водственные предприятия по выработке мыла, макаронных и кондитерских изделий, масла, обуви, обозных товаров, колес­ной мази и т. д. Центросоюз вел заготовки крупных партий чая, соли, рыбы и других продуктов.

Декрет от 10 апреля 1918 г. не выполнялся в обширных районах, находящихся в руках антибольшевистских прави­тельств, и не полностью выполнялся в остальных губерниях. Кооперативные средства кое-где использовались для подде­ржки антисоветских выступлений. Эти действия кооперативных руководителей большевики на местах отождествляли с деятельностью самого аппарата кооперации. В некоторых районах страны советы стали закрывать, национализировать кооперативы. А это пока не входило в планы центральной советской власти. Совнаркому пришлось потребовать от местных советс­ких органов открыть все ранее закрытые потребительские общества, и после восстановления не чинить препятствия их законной деятельности.

Однако это вовсе не означало, что новая власть стала за­щитницей кооперации или хотя бы оставила ее в покое. В де­кабре 1918 г. декретом Совнаркома вопреки протестам коопе­раторов был окончательно национализирован кооперативный Московский народный банк; отныне он превращается в коо­перативный отдел государственного Народного банка РСФСР. Правительство предпринимает шаги к отказу от компромисса, ранее достигнутого между потребительской кооперацией и со­ветской властью. Председатель правительства Ленин усилен­но "разоблачает" так называемую буржуазность кооперации,

ошибочно отождествляя "буржуазность" с самобытностью ко­операции, т.е. органически присущим ей своеобразием. А ведь если бы потребительские общества лишились своей самобыт­ности, они перестали бы быть кооперативами.

Советское государство, оказавшееся в кольце фронтов гражданской войны, с конца 1918г. начало осуществлять чрез­вычайные меры, получившие название политики "военного коммунизма". Одной из таких мер стала принудительная про­довольственная разверстка, заключавшаяся в обязательной сдаче крестьянами государству всех излишков продуктов, а на деле и части самого необходимого минимума на питание их семей. От национализации крупных предприятий власть пере­шла также к национализации средних и мелких. Значительная часть промышленных предприятий Центросоюза тоже подвер­глась национализации. Частная торговля была запрещена (со­хранился нелегальный, "черный" рынок). В централизованном распределении продуктов среди населения объективно повы­шалась роль потребительской кооперации.

Коммунистическая партия и советская власть предприня­ли попытку овладеть аппаратом потребительской кооперации, завоевать прежде всего правление Центросоюза, использовав для этого рабочую ветвь потребительской кооперации.

На собрании уполномоченных Центросоюза (январь 1919г.) представители рабочей кооперации выдвинули требование о пре­доставлении им 2/3 мест в правлении Центросоюза (хотя из 387 де­легатов на собрании лишь 30 являлись представителями рабочей кооперации). Требование не было выполнено: рабочей кооперации предоставлялось 7 из 15 мест. Делегаты от рабочей кооперации де­монстративно покинули помещение, где проходило собрание.

И тогда издается декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров РСФСР от 20 марта 1919 г. "О потребительских коммунах"1, в выработке текста которого участвовали и деятели рабочей коо­перации, сыгравшие роль своего рода штрейкбрехеров.

Согласно этому декрету потребительская кооперация должна была перестраиваться с учетом условий "военного коммунизма". Суть этой перестройки заключалась в следую­щем: все потребительские общества в городах и волостях сли­вались в один кооператив — ЕПО (единое рабоче-крестьянское потребительское общество); каждый гражданин был обязан стать членом местного кооператива и приписаться к одной из его лавок; вступительные и паевые взносы отменялись; свои операции потребительской кооперации (кроме сельской сети) разрешалось осуществлять в порядке государственного финан­сирования; ЕПО объединялись в губернские союзы (губсоюзы), которые должны были входить в состав Центросоюза; сохра­нялись выборные органы потребительской кооперации, но все ее звенья подчинялись Наркомпроду, представители которого, комиссары, вводились в правления союзов потребительских обществ с правом вето (запрета, отмены) в отношении решений кооперативных органов, противоречащих директивам советс­кого правительства; внутри системы потребительской коопера­ции рабочей кооперации предоставлялась самостоятельность на правах автономных секций Центросоюза и губсоюзов.

Типовой устав ЕПО, составленный на основе этого декре­та, так определял цель потребительского общества: "Общество имеет непосредственной задачей снабжение населения про­дуктами и предметами первой необходимости, осуществляя путем самодеятельности, сотрудничества и взаимопомощи его членов социалистические начала общежития". Главным делом ЕПО было нормированное распределение. В июне 1919 г. еди­ным потребительским обществам была передана вся сеть как советских, так и частных торговых лавок.

В декрете и уставе полностью игнорировались такие фун­даментальные принципы, как добровольное членство граж­дан в кооперативе, материальное участие членов, добровольное вступление кооператива в союз и возможность его свободного выхода из союза. Резко сузилась внутренняя самостоятельность потребительской кооперации. Кооперативная самодеятельность и самоуправление подверглись значительному ограничению.

По существу же произошло частичное огосударствление потребительской кооперации: из общественно-хозяйственной системы она была превращена в технический аппарат государс­твенных продовольственных органов. На основе декрета вы­страивалась жестко централизованная сверху донизу система полугосударственной потребительской кооперации, соответс­твующая складывающейся в стране военно-коммунистической административной системе в целом. В отношении кооперации, действующей ненасильственными методами, были применены насильственные меры "реорганизации".

Не в соответствии с демократическими нормами, а чрезвы­чайными методами был решен правительством и вопрос об ов­ладении правлением Центросоюза, т. е. выведении из его соста­ва лиц, чуждых советской власти, и введении туда коммунистов. В то время пять членов правления Центросоюза находились за границей и в деловых поездках. 3 апреля 1919 г. Совнарком при­нял постановление о реорганизации правления Центросоюза. Так было создано временное правление Центросоюза, в которое на­ряду со старыми правомочными членами правления (фактичес­ки их оставалось 3) вводились 4 представителя рабочей коопера­ции и 3 персонально назначенных представителя правительства. 27 июня Совнарком ввел в правление дополнительно еще трех сво­их представителей. Все вновь назначенные члены правления были коммунисты, некоторые имели опыт работы в кооперации. Один из них, Андрей Лежава (1870-1937), 23 декабря стал первым ком­мунистом-председателем временного правления Центросоюза.

Оставленные в составе временного правления Центро­союза три "старых" кооператора, в том числе бывший пред­седатель правления, честный многоопытный кооперативный деятель Дмитрий Коробов (1872-?), спустя несколько меся­цев были арестованы органами ВЧК по ложному обвинению в контрреволюционных действиях. По докладу главного чекис­та Феликса Дзержинского (1877-1926) Совнарком уже в день ареста отстранил их от исполнения служебных обязанностей.

Находящихся за границей законно избранных членов правле­ния Центросоюза правительство также отстранило заочно от исполнения своих обязанностей.

В течение 1920 г. принимались меры для объединения (ад­министративным путем) вокруг потребительской кооперации и остальных видов кооперации: кредитной, сельскохозяйствен­ной и промысловой. Это была политика, направленная на рос­пуск пока еще самостоятельных центров последних двух видов кооперации путем их механического слияния с Центросоюзом, подчиненным государству. Одновременно Совнарком ликви­дировал активно действующий в интересах кооперации совет Всероссийских кооперативных съездов. Этот орган, являвший­ся демократическим общекооперативным центром страны, был заменен опять-таки государственным органом — Главным комитетом по кооперативным делам при Наркомпроде.

Так в отношении общественно-хозяйственных организа­ций и их руководителей была применена грубая сила, выдава­емая за диктатуру пролетариата.

Отношения между кооперативными органами и больше­вистской властью после октябрьского переворота 1917 г. по уже известным причинам были чрезвычайно сложными. Руково­дители российской кооперации заняли по отношению к новой власти почти враждебную позицию. В Сибири кооператоры де­ятельно работали над свержением советской власти в 1918 г. и позднее помогали правительству адмирала Александра Колчака (1874-1920). На Юге России путем закупок хлеба для снабжения Добровольческой армии, Донской и Кубанской казачьих армий кооператоры помогали правительству генерала Антона Деники­на (1879-1947). Руководители кооперативных организаций об­ширных районов, занятых белыми армиями, "входили наряду с царскими генералами в состав различных белогвардейских пра­вительств. О дружной, совместной работе с Советской властью они и не думали. Они глубоко ненавидели революцию и создан­ную ею Советскую власть"1. Это была, во-первых, ответная реакция кооператоров на разрушительные действия большевиков, которые игнорировали принципы кооперации и ее культуру, конфисковывали имущество ее организаций, смещали выбор­ных руководителей и т. д. Во-вторых, занятая кооператорами позиция логически диктовалась самой сущностью кооперации, ее стремлением решать социально-экономические проблемы ненасильственными средствами, ее приверженностью к под­линно демократическим ценностям. В-третьих, основная масса членов — а это были преимущественно крестьяне — всегда ко­лебалась между "белыми" и "красными", и эта масса зачастую не придерживалась строгой партийной политики, рассматривая свои кооперативные общества как хозяйственные организации, призванные давать прежде всего материальную выгоду.

На территории, где власть удерживали советы, кооператив­ные общества и союзы могли действовать лишь строго в рамках, определенных для них правительственными декретами.

В июле 1920 г. состоялось очередное собрание уполномо­ченных Центросоюза. Оно избрало постоянное правление, куда вошли только коммунисты. Это было 35-е со времени учрежде­ния МСПО и 1-е при коммунистическом правлении Центросо­юза собрание уполномоченных.

В ходе выполнения декрета "О потребительских коммунах" возник хозяйственный центр рабочей кооперации — Центросекция, которая впоследствии слилась с Центросоюзом. ЕПО стали многолавочными: каждое общество имело несколько ма­газинов, лавок и других распределительных пунктов. Нередко из-за нехватки помещений таким пунктом служила чья-либо квартира. Тогда же в некоторых городах возникли так назы­ваемые домовые кооперативы. В столице путем объединения Московского центрального рабочего кооператива, потребитель­ского общества "Кооперация" и государственных продорганов была создана Московская потребительская коммуна. Такие же коммуны в период "военного коммунизма" существовали еще в Петрограде и Екатеринбурге. Всего к концу 1920 г. в стране на­считывалось 99 губернских союзов потребительских обществ с 700 районными отделениями, число обществ в процессе их слияния сократилось до 25 тыс. В центральных районах страны чле­нами ЕПО состояло почти все население; но на окраинах не была завершена даже формальная приписка населения к ЕПО.

Важнейшим направлением деятельности потребительской кооперации в условиях "военного коммунизма" было распреде­ление предметов потребления под контролем государства. Но нормы, установленные государственными органами, были мизерными. Это видно на примере Казанского ЕПО, охватив­шего 200 тыс. горожан. В ноябре 1919 г. здесь каждому жите­лю выдавали 25 г кофе, 100 г варенья и одну коробку спичек; пшено, сахар и мыло полагались только детям; тяжелобольным отпускалось 300 г муки, 7 яиц и 100 г сахара в неделю; полага­лась одна шапка на 5-10 мужчин и один платок на 4-8 женщин, причем без права замены шапок на платки и наоборот.

С весны 1920 г. стал выдаваться трудовой паек по при­нципу "кто не работает, тот не ест". В руках потребительской кооперации был сосредоточен практически весь легальный сбыт предметов потребления. Нормированное снабжение на­селения городов осуществлялось на основе карточной сис­темы. В промышленных центрах кооперативы открывали столовые, организовывали подсобные сельскохозяйственные предприятия, повсеместно была налажена выработка разно­образных товаров. Снабжение крестьянского населения про­мышленными изделиями было поставлено в зависимость от выполнения продовольственной разверстки, но очень ограни­ченные ресурсы товаров не позволяли обеспечить ими даже бедняков и середняков. Исследователь кооперации профес­сор Леонид Файн писал, что многие потребительские лавки на селе из-за полного отсутствия товаров часто были закрыты. От отсутствия в продаже самых необходимых товаров (соли, спичек, керосина, мануфактуры, обуви, гвоздей, оконного стек­ла и т.п.) особенно страдало население районов военных дейс­твий и сельской глубинки.

 

Рис. 4. Организационное построение потребительской кооперации России в первой половине 1920 г.

 

Потребительская кооперация участвовала в заготовках сельскохозяйственных продуктов: в основном в порядке госу­дарственной продразверстки и лишь в незначительных коли­чествах самостоятельно.

Ценой реорганизаций 1918-1920 гг. явилось ослабление системы потребительской кооперации. Она лишилась реальной почвы, которой раньше служила для нее рыночная среда. Новая государственная бюрократия получила право вмешиваться во внутреннюю жизнь кооперации. ЕПО было лишено ряда черт кооператива. Перестал существовать та­кой источник собственных средств потребительских обществ, как паевые взносы. Формальные (на бумаге) члены ЕПО редко проявляли интерес к кооперативу, еще реже — обществен­ную инициативу.

В такой обстановке даже некоторые соратники Ленина стали открыто высказываться за ликвидацию кооперации за ее ненадобностью. Правда, было немало и таких, кто предлагал использовать ее в строительстве "светлого будущего". А сам Ленин, много занимавшийся кооперативными вопросами, вес­ной 1921 г. открыто заявил, что "кооперация, которая у нас в состоянии чрезмерного задушения, нам нужна"1.

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: